После падения

Анна Тодд, 2014

Отношения Тесс и Хардина далеки от идиллии. Бешеная страсть, неодолимое влечение притягивают их друг к другу и в то же время мешают хладнокровно решать проблемы, которые неизбежно возникают у всех людей без исключения: сложности в отношениях с родителями и друзьями, необходимость строить карьеру, наконец, разные взгляды на брак. Тесс и Хардин молоды, им только предстоит понять, что вдвоем пережить многие потрясения гораздо проще, тем более что Хардина ждет очень неприятное открытие, которое, возможно, перевернет его жизнь…

Глава 22

Тесса

— Висконсин! — кричит Карен, хлопает в ладоши и показывает на проезжающий мимо грузовик.

Не могу удержаться от смеха при виде испуганной физиономии Хардина.

— О боже, мать его! — фыркает он, откидываясь на сиденье.

— Может, прекратишь? Ей весело, — занудствую я.

— Техас! — вопит Лэндон.

— Открой дверь, я тут выскочу, — бормочет Хардин.

— Ты все драматизируешь, — смеюсь я в ответ. — Что такого, что они играют, называя города по номерам машин? Думаю, ты тоже можешь присоединиться. Вы с друзьями, кажется, ведь ужасно любите дурацкие игры типа «Правды или действия»?

Прежде чем Хардин успевает сказать мне что-нибудь умное, Карен восклицает:

— Мы так рады, что вы тоже увидите катер и дом!

Непонимающе таращусь на нее.

— Дом?

— Да, у нас есть небольшой домик прямо на воде. Думаю, тебе понравится, Тесса.

Хорошо, что мне не придется спать в катере, как я подозревала.

— Надеюсь, будет солнечно, погода отличная, несмотря на февраль. Летом, конечно, лучше. Может быть, съездим потом еще раз? — спрашивает Кен, глядя в зеркало заднего вида.

— Конечно! — отвечаем мы с Лэндоном хором.

Хардин закатывает глаза. Видимо, он собирается по-детски дуться всю поездку.

— У тебя в Сиэтле все готово, Тесса? — спрашивает Кен. — Я вчера говорил с Кристианом, он с нетерпением ждет твоего приезда.

Чувствую на себе взгляд Хардина. Но меня это не остановит.

— Планирую начать сборы после нашего возвращения, но я уже перевелась в новый университет, — отвечаю я.

— Этот университет ничто по сравнению с моим, — шутит Кен, и Карен смеется. — Нет, на самом деле он неплохой. Если у тебя будут какие-то проблемы, дай мне знать.

Я улыбаюсь; здорово, что он на моей стороне.

— Спасибо, обязательно.

— Подумай об этом, — продолжает он. — Со следующей недели у нас будет работать новый профессор из Сиэтла. Он заменит одного из наших профессоров богословия.

— Ого, которого? — спрашивает Лэндон, приподняв в удивлении брови.

— Сото, молодого. — Кен снова бросает взгляд в зеркало заднего вида. — Он ведь ведет у тебя занятия?

— Да, — отвечает Лэндон.

— Не помню, куда он уходит, кажется, переезжает, — продолжает Кен.

— Дело хорошее, — бормочет Лэндон себе под нос, но я слышу и улыбаюсь ему.

Нам обоим не нравится стиль преподавания профессора Сото и отсутствие академической строгости. Хотя мне очень понравилось делать записи в дневнике, который он заставлял нас вести.

Сквозь мысли пробивается нежный голос Карен:

— Вы уже сняли себе квартиру?

— Нет. Я вроде сняла квартиру, по крайней мере, я так думала, но хозяйка, кажется, испарилась. Это было хорошее место, мне по карману и близко к работе, — отвечаю я.

Хардин пододвигается поближе. Хочу добавить, что он не поедет со мной в Сиэтл, но поскольку я надеюсь использовать поездку к озеру, чтобы его переубедить, решаю промолчать.

— Знаешь, Тесса, в Сиэтле у меня есть друзья. Если хочешь, я могу договориться и ты поживешь у них до понедельника, — предлагает Кен.

— Нет, — быстро отвечает Хардин.

Я смотрю на него.

— На самом деле это было бы здорово, — отвечаю я, встречаясь с Кеном глазами в зеркале. — Иначе придется потратиться на отель, пока я не нашла квартиру.

Хардин отмахивается.

— Все нормально. Уверен, Сандра ей перезвонит.

Очень странно.

— Откуда ты знаешь, как ее зовут? — спрашиваю я.

— Что? — Он растерянно моргает. — Ты же сто раз говорила.

— А-а-а, — тяну я; он проводит по моему бедру рукой и мягко сжимает.

— Ну, дашь мне знать, если захочешь, чтобы я позвонил, — снова предлагает Кен.

Еще через двадцать минут Карен оглядывается на нас и с деланым оживлением спрашивает:

— Как насчет поиграть в «Шпиона»?

Лэндон тоже оживляется:

— Да, Хардин, как насчет «Шпиона»?

Хардин приваливается ко мне, кладет голову на плечо и обнимает.

— Я не против. То есть классно, но меня что-то клонит в сон. Но я уверен, Тесса с Лэндоном не против поиграть.

Несмотря на то что он смеется над игрой, от такого проявления чувств я улыбаюсь. Помню времена, когда в доме своего отца Хардин решался только держать меня за руку, да и то под столом, а теперь ему, кажется, все равно, что он обнимает меня на глазах всей семьи.

— О’кей! Я начну, — командует Карен. — Я шпион, и я заметил… что-то… синее! — взвизгивает она.

Хардин тихонько хихикает и косится на меня.

— Рубашка Кена, — шепчет он, прижимаясь ко мне.

— Экран навигатора? — гадает Лэндон.

— Нет.

— Рубашка Кена? — спрашиваю я.

— Да! Тесса, твой ход.

Ко мне прижимается Хардин, но я сосредоточиваюсь на улыбке Карен. Мне не так весело, чтобы играть в эти дурацкие игры, но она слишком милая, чтобы я могла отказаться.

— Хорошо, я заметила нечто. — Я гляжу на Хардина. — Черное.

— Душа Хардина! — восклицает Лэндон, и я смеюсь.

Хардин открывает один глаз и показываает сводному брату средний палец.

— Угадал! — хихикаю я.

— Прекрасно, значит, вы можете заткнуться и дать моей черной душе поспать, — бурчит он и опять закрывает глаза.

Мы не обращаем внимания и продолжаем играть, и уже через несколько минут дыхание Хардина выравнивается, и он начинает похрапывать мне в шею. Он что-то бормочет, потом соскальзывает и кладет голову мне на колени, обняв рукой за талию. Лэндон, вытянувшись на своем месте, следует его примеру.

Наслаждаюсь тишиной и любуюсь в окно на мелькающие пейзажи.

— Подъезжаем, осталось всего несколько миль, — сообщает Кен в воздух.

Я киваю и запускаю пальцы в мягкие волосы Хардина. От прикосновения веки вздрагивают, но он не просыпается. Медленно провожу пальцами по его спине, стараясь не нарушить его мирный сон, и Хардин обнимает меня еще крепче.

Вскоре мы оказываемся на небольшой улице, полностью вымощенной широкими сосновыми досками. Сворачиваем в переулок и оказываемся прямо на берегу.

Он прекрасен. Сверкающие синие волны набегают на берег, удивительно контрастируя с пожухшей травой (что, собственно, неудивительно для зимы в штате Вашингтон). Представляю, как тут красиво летом!

— Приехали, — говорит Кен.

Вижу впереди большое деревянное здание. Видимо, у Скоттов понятие «маленький домик» отличается от моего. Передо мной — двухэтажное строение темно-вишневого цвета, с белым крыльцом.

— Хардин, просыпайся.

Я постукиваю указательным пальцем по его подбородку. Он открывает глаза и часто моргает. Затем садится и протирает глаза пальцами.

— Дорогая, приехали, — будит Кен жену.

Карен поднимает голову, затем просыпается Лэндон.

Все еще не до конца проснувшийся Хардин заносит наши сумки в дом, и Кен показывает нам нашу комнату. Я иду за Карен на кухню, а Лэндон относит свой багаж в комнату.

На кухне такой же сводчатый потолок, как и в гостиной, только поменьше. Некоторое время посвящаю экскурсии по дому и выясняю, что кухня тут хоть и меньше, но не менее элегантная, чем у Скоттов в городе.

— Здесь очень красиво, — говорю я Карен. — Спасибо, что позвали нас.

— Спасибо, дорогая. Приятно, когда собирается много народу. — Улыбаясь, она открывает холодильник. — Нам нравится, когда вы приезжаете вдвоем. Никогда бы не подумала, что Хардин согласится на такую семейную поездку. Я понимаю, что это мелочь, но для Кена она много значит, — тихо произносит она, убедившись, что никто больше не слышит.

— Я тоже рада. Надеюсь, ему понравится, — сообщаю я вслух, убежденная, что сказанное вернее сбудется.

Карен оборачивается и с чувством берет меня за руку.

— Я буду скучать по тебе, когда ты уедешь в Сиэтл. С Хардином я меньше виделась, но и по нему буду скучать.

— Я буду приезжать. Тут всего пара часов езды, — уверяю я.

Я и сама думаю, что так будет. Я буду скучать по ней и Кену. И даже не хочу думать о приближающемся отъезде Лэндона. И хотя я сама уеду в Сиэтл еще до того, как он отправится в Нью-Йорк, не могу смириться с тем, что Лэндон будет так далеко. Из Сиэтла я все-таки могу приехать, но Нью-Йорк слишком далеко.

— Очень на это надеюсь. Боюсь, что с отъездом Лэндона мне будет одиноко. За двадцать лет я так привыкла быть матерью… — Карен плачет. — Извини, я так горжусь им. — Она вытирает слезы и осматривает кухню, чтобы найти себе занятие, чтобы отвлечься. — Может, пока Кен готовит лодку, кто-нибудь из вас сбегает в придорожный магазинчик?

— Конечно, — уверяю, как раз когда мужская половина заходит внутрь.

Ко мне со спины подходит Хардин.

— Я поставил сумки на кровать, чтоб ты распаковала. Все равно я это сделаю неправильно.

— Спасибо, — говорю я, довольная, что он даже не пытался. Он любит засовывать вещи как попало, а меня это бесит. — Я сказала Карен, что мы с тобой сходим в магазин, пока твой отец подготовит лодку.

— Ладно, — пожимает он плечами.

— Ты тоже, — обращаюсь я к Лэндону, и он кивает.

— Лэндон знает, где магазин: дальше по дороге. Можете дойти пешком или доехать. Ключ в дверях, — объясняет Кен.

Погода сегодня солнечная, отличная, гораздо теплее, чем бывает в это время. Небо ясное, голубое. Слышу, как грохочут волны, и каждый раз, когда до нас доносится порыв ветра, чувствую в воздухе запах соли.

Решаем дойти до магазинчика в конце улицы пешком. В джинсах и футболке с короткими рукавами мне комфортно.

— Здесь так хорошо, будто мы — в собственном мире, — говорю я Хардину и Лэндону.

— Мы и есть в собственном мире. Никто нам не мешает прийти на пляж в гребаном феврале, — замечает Хардин.

— Ну, думаю, это неплохо, — отвечаю я, не реагируя на тон.

— Кстати! — Лэндон смотрит на Хардина, который ступает на камни, пока мы идем по гравийной дорожке. — У Дакоты на этой неделе пробы на короткометражку.

— Правда? — восклицаю я. — Это же здорово!

— Да, я и сам впечатлен. Надеюсь, она получит роль.

— Разве она еще не учится? Почему они дают роли любителям? — спрашивает Хардин холодно.

— Хардин…

— Они дадут ей роль, потому что независимо от того, любитель она или нет, она прекрасно танцует и занимается балетом всю жизнь, — парирует Лэндон.

Хардин шутливо поднимает руки.

— Не надо заводиться, я просто спросил.

Но Лэндон продолжает защищать свою возлюбленную:

— Нет, она талантливая, и она получит эту роль.

Хардин закатывает глаза.

— Ладно… блин.

— Хорошо, что ты ее поддерживаешь. — Я улыбаюсь Лэндону, стараясь убрать напряжение между ним и Хардином.

— Я всегда буду ее поддерживать, независимо от того, чем она занимается. Поэтому я и переезжаю в Нью-Йорк. — Лэндон смотрит на Хардина, а тот сжимает челюсти.

— Так вот для чего вам вся эта поездка? Вы сговорились обработать меня? Считайте, что меня все это не касается, мать вашу! Я даже не собираюсь больше обсуждать это дерьмо! — рычит Хардин.

Останавливаемся, и мы с Лэндоном поворачиваемся к Хардину. Пока я соображаю, как его успокоить, Лэндон произносит:

— Значит, тебе не стоило приезжать. Всем было бы лучше без тебя и твоей кислой физиономии.

У меня глаза лезут на лоб от суровости Лэндона, мне хочется защитить Хардина, но я молчу. Кроме того, Лэндон, в общем-то, прав. Хардин не должен пытаться испортить всем отдых обидами на пустом месте.

— Чего-чего? Это ты один тут корчишь гребаные физиономии из-за того, что я назвал твою девчонку непрофессионалкой.

— Нет, ты начал придуриваться еще в машине, — отвечает Лэндон.

— Да, потому что твоя мать подпевала каждой песне и перечисляла штаты, — Хардин орет уже в полный голос, — пока я пытался любоваться видами!

Хардин пытается подойти к Лэндону, и я становлюсь между ними. Лэндон делает глубокий вдох и с вызовом смотрит на Хардина.

— Моя мама просто хочет, чтобы все хорошо провели время!

— Ну тогда, может быть, ей следует…

— Прекратите! Вы не можете ссориться все время. Никто этого не выдержит, поэтому, пожалуйста, остановитесь! — прошу я, не желая вставать на чью-либо сторону.

Несколько секунд они таращатся друг на друга. Мне смешно от того, как одинаково они себя ведут, как братья, хотя изо всех сил стараются так не делать.

— Ладно, — наконец произносит Лэндон и вздыхает.

— О’кей, — фыркает Хардин.

Остаток пути мы молчим, Хардин пинает ботинками гравий, и слышатся мягкие шаги Лэндона. Затишье после бури… или перед ней.

Или между ними, думаю я.

— Что ты собираешься надеть на катер? — спрашиваю я Лэндона на обратном пути.

— Наверное, шорты. Сейчас тепло, но на всякий случай я захвачу спортивный костюм.

— А.

Если бы было теплее, я бы надела купальник. У меня его нет, но от идеи купить его вместе с Хардином я улыбаюсь. Представляю себе, каких пошлостей он наговорит, и скорее всего он увяжется за мной в примерочную.

Не думаю, что я его остановлю.

Нужно перестать думать о таких вещах, особенно когда Лэндон говорит о погоде, следует хотя бы сделать вид, что я слушаю.

— Катер очень большой, — говорит Лэндон.

— Ого… — Я вздрагиваю. Сейчас, когда мы оказались рядом с морем, я волнуюсь.

Мы с Лэндоном идем на кухню разбирать сумки, а Хардин молча отправляется в спальню.

Лэндон через плечо оглядывается на дверь, за которой исчез его сводный брат.

— Он слишком нервничает, когда заходит разговор о Сиэтле. Он что, до сих пор не согласился с тобой поехать?

Я оглядываюсь, чтобы убедиться, что нас никто не слышит.

— Нет, не совсем, — отвечаю я, покусывая губу от смущения.

— Не понимаю, — прищурившись, замечает он. — Что в Сиэтле такого плохого, что он не хочет ехать с тобой? Или тут еще какая-то история?

— Нет… то есть я не знаю… — начинаю я, и тут мне приходит на ум сообщение Хардина. Он упоминал какие-то трудности, мешающие его переезду в Сиэтл. Может, дело в них? Не думаю. Надеюсь, что нет. Я не готова к новым сюрпризам.

— Ну, должна же быть причина, он же без тебя даже ванную найти не может, так что я не ума не приложу, что он будет делать, когда ты уедешь. Я думал, что он сделает все, чтобы удержать тебя рядом с собой… буквально все, — говорит Лэндон, делая упор на конец фразы.

— Я тоже. — Я вздыхаю, не зная, чем объяснить упрямство Хардина, и перевожу все в шутку: — Но он ходит в ванную без меня. Иногда.

Лэндон смеется.

— Вряд ли, он, наверное, повесил тебе на одежду скрытую камеру, чтобы следить за тобой.

— Камеры — это не мое. Я больше доверяю навигаторам.

Я подпрыгиваю от неожиданности и оборачиваюсь: Хардин стоит в дверях кухни.

— Спасибо, что помог мне доказать мою точку зрения, — произносит Лэндон, но Хардин только качает головой и хихикает.

Слава богу, он вроде бы в хорошем настроении.

— Где там этот катер? Скучно слушать, как вы перемываете мне кости.

— Мы просто шутили, — говорю я и подхожу, чтобы обнять его.

— Все нормально, я тоже так делаю, когда тебя рядом нет, — насмешливо отвечает он, хотя я не могу не заметить серьезность, скрытую в этих словах.