После падения

Анна Тодд, 2014

Отношения Тесс и Хардина далеки от идиллии. Бешеная страсть, неодолимое влечение притягивают их друг к другу и в то же время мешают хладнокровно решать проблемы, которые неизбежно возникают у всех людей без исключения: сложности в отношениях с родителями и друзьями, необходимость строить карьеру, наконец, разные взгляды на брак. Тесс и Хардин молоды, им только предстоит понять, что вдвоем пережить многие потрясения гораздо проще, тем более что Хардина ждет очень неприятное открытие, которое, возможно, перевернет его жизнь…

Глава 29

Хардин

Я все больше и больше устаю от того, что вокруг этого маленького городишка нет ничего, кроме гравия и деревьев. Странная девушка все еще тащится следом, а на душе камнем лежит ссора с Тессой.

— Ты собираешься идти за мной вокруг всего города? — спрашиваю я эту прилипчивую девицу.

— Нет, я собираюсь вернуться в домик к родителям.

— Ну и иди туда одна.

— Ты не очень-то вежлив, — бормочет она.

— Правда? — Я закатываю глаза, хотя она все равно не может этого видеть. — А мне говорили, что вежливость — одно из моих главных качеств.

— Тебе наврали, — хихикает она.

Я пинаю камень, в этот раз добром поминая чистоплотность Тессы, заставившей меня снять ботинки на пороге, иначе мне пришлось бы сейчас надевать кроссовки Лэндона. Не самое приятное зрелище. Плюс к тому я уверен, что размер ноги у него гораздо меньше, чем у меня.

— Ты откуда? — спрашивает она.

Делаю вид, что не слышу, и продолжаю идти. Думаю, на следующем повороте надо повернуть налево. Я уверен, то есть адски надеюсь на это.

— Из Англии?

— Да. — Теперь, полагаю, я тоже вправе спросить. — Куда нам?

Поворачиваюсь и вижу, что она сворачивает направо. Конечно же, я ошибся.

У нее синие глаза, юбка метет по гравию. Она напоминает мне Тессу… когда я с ней только познакомился. Моя Тесса больше не носит такие ужасные шмотки, как эти. Лексический запас ее тоже пополнился; в этом, конечно, моя заслуга, теперь она может использовать его для того, чтобы осыпать мою задницу сравнениями в любых случаях жизни.

— Ты здесь тоже с родителями? — Голос у нее низкий и даже приятный.

— Нет… ну, типа того.

— Они являются кем-то типа родителей? — улыбается она.

Выражение «они являются» вместо короткого «они» тоже напоминает мне о Тессе. Я снова смотрю на девушку, чтобы убедиться, что она существует, а я не вляпался во что-то вроде диккенсовской «Рождественской истории» и она на самом деле — призрак, который пришел, чтобы преподать мне урок.

— Они — это моя семья и моя девушка. У меня есть девушка, кстати, — предупреждаю я.

Не думаю, что она заинтересована в таком парне, как я, но когда-то я думал то же самое и о Тессе.

— Хорошо… — говорит она.

— Хорошо.

Я ускоряюсь, желая увеличить расстояние между нами. Поворачиваю направо, она тоже. Мы оба сходим на обочину, когда мимо проезжает грузовик, и девушка снова меня догоняет.

— Где она? Твоя подруга? — спрашивает она.

— Спит. — Я использую ту же ложь, что для отца и Карен.

— Хм…

— Что «хм»? — Я смотрю на нее.

— Ничего. — Она глядит в сторону.

— Ты уже прошла со мной половину пути. Если тебе есть что сказать, говори, — раздраженно бросаю я.

Она крутит что-то в руках, глядя под ноги.

— Я просто подумала, что ты пытаешься убежать от чего-то или спрятаться… не знаю почему.

— Я не прячусь; она велела мне проваливать, что я и сделал.

Что этот клон Тессы вообще может знать?

Она смотрит на меня.

— Почему она тебя прогнала?

— Ты всегда такая любопытная?

Она улыбается.

— Да, — утвердительно кивает она.

— Терпеть не могу любопытных.

Кроме Тессы, конечно. Хотя, когда она устраивает мне допрос, несмотря на всю любовь, мне хочется залепить ей рот скотчем. Она реально самый привязчивый человек, которого я в жизни видел.

На самом деле я вру. Мне нравится, когда она меня выспрашивает; раньше меня это бесило, но теперь все изменилось. Я тоже хочу знать о ней все… что она думает, что делает, чего хочет. И, к собственному ужасу, понимаю, что задаю гораздо больше вопросов, чем она…

— Так что ты мне хотел сказать? — напоминает девушка.

— Как тебя зовут? — спрашиваю я, уклоняясь от ответа.

— Лилиан, — представляется она и выбрасывает что-то, что держала в кулаке.

— Хардин.

Она заводит прядь за ухо.

— Расскажи мне о своей девушке.

— Зачем?

— Похоже, ты расстроен, и кому еще лучше излить душу, как не незнакомцу?

Не хочу с ней говорить: она слишком похожа на Тессу, и мне это не нравится.

— Не думаю, что это хорошая идея.

Солнце тут заходит рано, и небо уже почти черное.

— Хочешь держать это в себе? — спрашивает она понимающе. Слишком понимающе.

— Слушай, ты кажешься… хорошей и все такое, но я тебя не знаю, а ты не знаешь меня, так что разговора не будет.

Она хмурится. Потом вздыхает:

— Ладно.

Наконец вдалеке замечаю знакомую покатую крышу.

— Ну, вот я и дома, — говорю я с облегчением.

— Правда? Погоди-ка… твой отец — Кен, так? — Она хлопает себя по лбу маленькой ладошкой.

— Да, — удивленно отвечаю я.

Мы останавливаемся на обочине.

— Я идиотка, ну конечно! И акцент, как я не подумала об этом раньше, — смеется она.

— Не понимаю. — Я смотрю на нее сверху вниз.

— Наши отцы — друзья, они вроде как вместе в колледж ходили. Я только что провела целый час, слушая их рассказы о добрых старых временах.

— Ну надо же, какое совпадение! — усмехаюсь я.

Я уже не чувствую себя рядом с этой девушкой неловко, как несколько минут назад.

Она широко улыбается:

— Ну, значит, мы не такие уж и чужие друг другу, в конце концов.