Бумажный ветер

Анна Аисуру, 2020

Книга расскажет о трёх поколениях двух больших семей, которым удалось сделать кое-что важное для всего мира. Всё начинается с необычной находки, случайно совершенной одним из четырёх друзей… Но это будет история не только о раскрытии героями её тайн и возможностей – читатель увидит и простые жизненные ситуации, через призму переживаний, понятных каждому из нас. В книге найдется место трепетной любви, крепкой дружбе, семейному теплу, непониманию и обидам, а также знакомству с загадочной Японией…

Глава 6

Англия, 1967 — 1986 годы.

Очень многое стало постепенно изменяться с начала нового, 1967 года.

Эдвардсы переехали в дом, граничащий участком с Драфтсманами, и стали обустраивать свое новое жилье. Затем, друзья вместе подали патент на Charta venti и его продукты. А сразу после этого начался настоящий фурор, целиком и полностью изменивший уклад жизни и Драфтсманов, и Эдвардсов. О них написали во множестве СМИ, в том числе — в международных, и вручили награды за важное научное достижение. Все четверо удостоились чести лично познакомится с Королевой Елизаветой II и премьер-министром, а также многими другими известными людьми из научной, культурной и политической сфер деятельности.

Благодаря полученной награде и своим вложенным средствам, Драфтсманы и Эдвардсы начали, как и мечтали, организовывать своё дело. Компанию они назвали «Бумажный ветер», целиком посвятив её работе по изучению и использованию Charta venti и его продуктов для улучшения жизни людей. Создание компании и налаживание процессов внутри неё, потребовали от четверых друзей больших моральных и физических затрат. Но, кроме этого, были и некоторые другие нюансы…

14 ноября 1967 года, Эдвардсы стали родителями малышки Одри Эстер, а свою компанию друзья начали организовывать уже в марте 1968 года. Вот тогда и возникли трудности. Все четверо по очереди присматривали за девочкой, и ласково называли Одри «дочерью полка», проводя некую аналогию с одноименной комической оперой¹⁴. Иногда, конечно, приезжали на помощь родители или использовались услуги няни. Однако, чтобы ребенок не чувствовал себя обделенным их вниманием, друзья старались справляться самостоятельно.

Благодаря этому, Одри очень полюбила Миранду и Джека, которые стали для неё «вторыми» родителями, и искренне радовалась, проводя время вместе с ними. Те же, в свою очередь, полюбили девочку не меньше, и именно забота о ней раскрыла в их сердцах родительские чувства.

Совместными усилиями и старанием, Драфтсманы и Эдвардсы смогли полностью наладить работу в своей небольшой компании к концу 1969 года. Ими были налажены такие процессы, как: выращивание растении, изготовление из их древесины бумаги, сбор плодов и производство Морфомопоксида из их сока. В процессе дальнейшей работы, друзья получили дополнительную поддержку — некоторые лучшие умы Англии присоединились к ним в изучении необыкновенного растения.

Джек с Эллиотом и лучшими инженерами продолжили работу с бумагой, пытаясь подстроить её возможности под нужды людей. Благодаря этим исследованиям, в будущем ими были созданы автоматизированные машины, позволяющие легко сделать нужные чертежи деталей на бумаге, изготовить их и собрать в один предмет. Это позволило улучшить развитие технологии во множестве отраслей, что конечно же, в свою очередь, упростило жизнь людям. В частности, с помощью драфтсмана упрощалось конструирование различных предметов: от небольших бытовых приборов до медицинских аппаратов и производственных станков.

Миранда вместе с Рондой, а также их команда химиков, изучали реакции бумаги и Морфомопоксид. Им удалось лишь немного расширить список её свойств, а вот изучение Морфомопоксида принесло гораздо больший успех. Хоть он имел свойства и побочные действия, схожие с Хлордиазепоксидом, но в ходе множества тестов, проявил себя как более «мягкое» снотворное. Побочные эффекты Морфомопоксида влияли на организм в значительно меньшей степени, и он не вызывал лекарственной зависимости. Миранда и Ронда сделали упор на его изучение. Препарат тщательно тестировался несколько лет, и поступил в массовое использование лишь 1975 году.

Кроме этого, развитие компании дало всем четверым возможность повидать мир. Драфтсманы и Эдвардсы посетили многие страны, проводя деловые встречи и заключая договора о сотрудничестве. Но кроме работы был и отдых, во время которого они пробовали нежнейшие кусаны во Франции, наслаждались знаменитым Бельгийским шоколадом, катались на коньках и лыжах в Норвегии, любовались сакурой и посещали храмы в Японии, загорали на пляже на Филиппинах, а также гуляли по Красной Площади и посещали Мавзолей в СССР.

Мир продвигался вперед благодаря Charta venti и его продуктам, а две семьи старательно помогали ему понять и принять эту технологию.

Несмотря на все достижения, друзья по-прежнему оставались очень скромными людьми, а совместная работа, преодоление преград на пути и желание сделать хорошее дело для всего мира, только шло им на пользу.

Однако, в их работе были и не самые приятные стороны…

И в интервью, и у многих знакомых часто возникали вопросы, указывающие на кардинально улучшившееся материальное положение двух пар.

«Вы же хотите наладить производство в других странах, ради увеличения своих доходов? Вы хотите приобрести себе недвижимость в одном из фешенебельных районов? Если да, то где именно?»

Подобные вопросы их несколько смущали и были неприятны, потому как друзья вовсе не собирались переезжать куда-то из своих домов, и всевозможными способами обогащаться. Всем четверым не нравилось, что о них думают в подобном ключе, но общество есть общество, и им приходилось мириться с ним, а также спокойно предоставлять свои ответы на эти вопросы…

Кроме всего этого, с того самого момента, как Джек нашел растение, и Драфтсманы, и Эдвардсы очень хотели узнать, откуда же оно всё-таки взялось. Они постепенно собрали информацию про соседский дом, но в итоге она не дала многого. Выяснилось, что ранее там жил военный биохимик в отставке, которого звали Роберт Такер. По неподтвержденным сведениям, от пожилых соседей, этот мужчина был очень грозным и жёстким человеком.

Он жил в одиночестве до конца своей жизни — его жена, болевшая гемофилией¹⁵, скончалась ранее, а детей у них не было. Мистер Такер почти не показывался на улице — он вечно был чем-то занят в своём доме. За пару лет до переезда Драфтсманов, он скончался от хронического заболевания, находясь в возрасте 75 лет. Его и без того обветшалый дом, после смерти хозяина, и вовсе погрузился в запустение, начав постепенно разрушаться. Наследников на него не нашлось, и поэтому дом перешел под ответственность муниципалитета. Сперва его хотели снести, к чему собственно и приступили. Но вышедшая поправка к закону обязала провести повторный поиск наследников, поэтому снос дома был приостановлен. Именно тогда Джек и нашел растение. Также, Драфтсманы и Эдвардсы, для полной очистки совести, уточнили всё, что могли, по найденным в конечном итоге родственникам мистера Такера. Но это тоже не дало особого результата — его родная сестра и её сын, единственные возможные наследники, к тому моменту, тоже уже скончались.

Четверо друзей огорчились безрезультатностью этих поисков. Они совсем не имели желания присваивать лишь себе открытие растения! А самое главное — они надеялись выяснить, что это за семена, и откуда они взялись у мистера Такера. Из каких растений селекционировали Charta venti? И есть ли ещё какие-то свойства, которые они пока не нашли?

Но мистер Такер навсегда забрал с собой ответы на эти вопросы, вынуждая друзей продолжать изучать растение и, изворачиваясь от неудобных вопросов, придумывать легенды о его получении для особо любопытных лиц.

Также, ещё до поступления Морфомопоксида в массовое производство, друзья, получив информацию о том, что мистера Такера давно нет в живых, приняли решение переименовать вещество в память о нём, и дали ему новое название — Такерит…

В 1970 — 1971 годах значительные изменения претерпел не только весь мир, который как раз переживал пик популярности Charta venti, но и их семьи.

18 октября 1970 года у Миранды и Джека родился единственный и любимый сын, Джеймс Дилан. А 11 декабря 1971 года у Эдвардсов родилась вторая дочь, Холли, получившая своё имя очень необычным образом…

Несмотря на свою начитанность и обширные познания, Ронда и Эллиот попадали в тупик, когда дело касалось выбора имен. Однако, как и в прошлый раз, каждый из них выбрал одно, и теперь настаивал на своём, не желая уступать другому. Поняв, что сами ничего так и не решат, они попросили друзей рассудить этот спор.

— Я хочу, чтобы мы назвали её Сьюзен! — настаивала Ронда, строго глядя на мужа.

Её черные волосы покачивались, когда она переводила взгляд то на него, то на друзей, а зелёные глаза горели ярким огнём.

— А я хочу, чтобы дочку звали Белинда! — упирался Эллиот, глядя на миниатюрную жену с высоты своего роста, прищуривая голубые глаза и невольно поправляя свои очки на переносице.

Миранда с Джеком сидели в креслах и, улыбаясь, смотрели на них, вспоминая точно такой же спор при выборе имени для Одри.

— Давайте, ребята! Не улыбайтесь, а помогите нам найти компромисс! — потребовала Ронда, остановив на них свой взгляд.

— Это ты так предлагаешь нам снова выбрать имя, но теперь уже для вашей младшенькой? Одри же могли бы звать вовсе не Одри, а… Какие имена они тогда предлагали, Джек? — спросила Миранда, задумчиво взглянув на мужа.

— Хм… Насколько помню: Мэри и Грейс, — отозвался он. — Имена хорошие, но я сразу представил старушек, — закончил Джек, и не смог сдержать улыбку.

Миранда же и вовсе тихонько рассмеялась, вспомнив лица друзей, когда муж точно также рассказал им тогда про эту ассоциацию.

— Да ну вас! — хором воскликнули Ронда и Эллиот, немного смутившись.

— Мы уже всё поняли тогда, и сейчас выбрали абсолютно другие имена! К вашему сведению, Сьюзен — обозначает «лилия»! Очень красивое имя, я считаю! — выпалила она.

— Но Белинда — ещё красивее, потому что с итальянского оно, собственно, и переводится как «красивая»! — гнул своё он.

Оба снова кинули друг на друга испепеляющие взгляды и, наигранно фыркнув, отвернулись в разные стороны.

Миранда, вздохнув, привлекла к себе их внимание, и сказала:

— Ребята, теперь я должна вам кое-что сказать…

Она сделала паузу и, взглянув на насторожившиеся лица друзей, лукаво улыбнулась. А затем сообщила им чистейшую правду:

— Эти имена хороши, но… Знаете, когда я была маленькой, у нас в Канонби, на ферме, были две коровы. Они были очень старыми и жутко упрямыми. Я их невзлюбила. И как раз одну из них звали Сью, а вторую — Белинда… Вот с чем эти имена для меня ассоциируются… — подвела итог Миранда, подняв указательный палец вверх.

Эдвардсы замерли, а затем ошеломленно переглянулись.

— Т-то есть теперь даже не с бабушками, а коровами ассоциация!? Да ты издеваешься! Теперь я не смогу не представлять их… — протянула Ронда.

Эллиот кивнул, соглашаясь с ней, и грустно вздохнул. Они синхронно помотали головами, но воображение не переставало рисовать эту картину.

— Тогда скажи нам свой вариант! — выпалила Ронда, глядя на Миранду.

— Да, давайте-ка послушаем ваши варианты, — кивнув, согласился с женой Эллиот.

Джек, естественно, предложил Миранде высказаться первой. Она же на секунду призадумалась, мысленно выбирая лучшее из трех имен, которые ей нравились. Однако, высказаться девушке не удалось, потому что в комнате, на фоне голоса Одри, которая тихонько читала Джиму книгу, внезапно раздался возглас мальчика:

— Хольии!

Все четверо мигом перевели взгляды на детей. За своими спорами взрослые немного подзабыли про Одри и Джеймса, расположившихся на большом шерстяном ковре у камина.

Миранда и Джек удивленно переглянулись — ведь это было первое слово их сына. Ронда и Эллиот заулыбались, а Одри во все глаза смотрела на мальчика.

— Джимми, ну-ка скажи ещё раз, — ласково попросила Миранда, садясь рядом с сыном.

Она присела к детям, и начала говорить с мальчиком, а тот лишь улыбался и издавал невнятные звуки в ответ. Джек, тоже присев рядом с ними, ласково заговорил с сыном. Однако, Джим никак не желал что-нибудь говорить. Неожиданно для взрослых, всю ситуацию спасла Одри. Она снова начала читать вслух книгу с того момента, на котором остановилась. Это была развивающая детская книжка о девочке, гуляющей в лесу со своей собакой, и встречающей на прогулке разных лесных обитателей. И вот, едва Одри прочитала первое же предложение, в котором было имя героини, как Джим, глядя на родителей, твердо произнес:

— Хольии!

Взрослые снова умилились, а девочка с непониманием окинула их взглядом.

— «Устами младенца глаголет истина», как говорил Платон. По одной из версии! — сказал Эллиот, и перевел взгляд на жену. — Раз это первое слово Джима, то я предлагаю назвать дочку Холли! Если задуматься, то это очень необычно — ребенок дал имя другому ребенку.

— Согласна с тобой, Эл. А это имя мне очень даже нравится, — поддержала его жена. — Ну вот, имя выбрал Джимми, а не вы! — подразнила она друзей.

— Ты забываешь про второе имя для дочери, Ро! — с улыбкой покачала головой Миранда. — Так что у меня ещё есть шанс!

Все четверо дружно рассмеялись.

— Забавно, а я подумал почему именно это имя? Молодец, что начала читать, и Джим снова повторил за тобой, — похвалил Джек Одри.

— В тот раз также и было. Я читала ему книжку, а это имя в ней часто повторяется… А потом Джим назвал его… И я просто подумала, что сейчас будет также, поэтому и начала читать, — скромно ответила она.

Мужчина взял из рук малышки книжку, пролистал, и убедился, что в большинстве предложений действительно упоминалось имя главной героини.

— Наверное, ему понравилось звучание этого имени, — задумчиво протянул Джек, и улыбнулся Одри. — А тебе самой оно нравится? Будешь так звать сестренку? — ласково спросил он, возвращая ей книгу.

— Да! Мне нравится имя, дядя! И книга нравится! — ответила девочка и, широко улыбнувшись, кивнула в ответ.

Второе имя для Холли, как и оба имени для Одри, всё-таки предложили Драфтсманы. Теперь полное имя девочки звучало как Холли Эсми Эдвардс.

Вот так и было положено начало дружбе троих детей. Они все стали одной большой и дружной семьей, где царили взаимопомощь, забота и тепло, а также уделялось огромное внимание всем троим детям. Эдвардсы и Драфтсманы старались делать так, чтобы работа не наносила ущерб их отношениям с ребятами, а также присматривали за ними поочередно, охотно помогая детям познавать окружающий мир.

Постепенно между самой троицей тоже сложились определенные взаимоотношения. Одри, как и полагалось старшей дочери, всегда присматривала за Джимом и Холли. Она воспринимала мальчика как родного младшего брата, и одинаково сильно любила и его, и сестру. Джим тоже воспринимал обеих девочек как своих родных сестер и, случайно узнав значение слова «названный», применил его на практике, объясняя всем, что обе девочки — «его названные сестренки». Однако, не у всех из троих эмоции были столь однозначными. И если для Холли Одри являлась любимой старшей сестрой, то к Джиму девочка постепенно начинала испытывать совсем иные чувства…

Когда Одри было 11 лет, Джиму — 8, а Холли — 7, они, вместе с родителями, приехали на летний отдых в Канонби.

Хотя МакМюрреи и отказывались, но дочь, зять и Эдвардсы во многом помогали им по хозяйству, предоставив детям возможность насладиться природой, и самостоятельно изучать деревенскую местность. Одри, как и всегда, была за старшую, когда все трое отправились на прогулку по маленькой деревушке. Пройдя по грунтовым дорожкам, и вдоволь набегавшись по зелёным лугам, мальчик и девочки вышли к одному из заросших деревьями берегов речушки Эск.

— Сестренки! Пойдемте к речке! — предложил Джим, глядя горящим взглядом зелёных глаз на синеву воды, переливающуюся под солнечными лучами.

— Нет, Джим! Мама и тетя Ми не разрешили нам туда ходить! — ответила послушная Одри, отрицательно покачав головой.

Ветер потрепал соломенную копну волос девочки в такт движению, а строгий взгляд её голубых глаз остановился на названном брате.

— Джим, пойдём обратно, — тихо поддержала сестру маленькая Холли, державшая мальчика за руку.

Просящий взгляд зелёных глаз девочки тоже остановился на нём, а её чёрные волосы растрепал ветер, сдвинув на бок лёгкую соломенную шляпку.

— Трусихи! — обиженно фыркнул Джим и, вытащив свою руку из ладошек Холли, ринулся к речке.

— Джим, стой! — одновременно закричали сёстры.

Однако, он проигнорировал их, и перешёл на бег. Холли, не раздумывая, побежала следом за мальчиком, уронив шляпку, и оставив позади растерявшуюся сестру. Одри же, растеряно взглянув вслед обоим, подняла шляпку с земли, и бросилась вдогонку.

Джим остановился недалеко от воды. Кусочек берега покрывала мелкая галька, и скрывали от палящего солнца высокие разномастные деревья, в кронах которых шумел тёплый ветерок. У речушки Эск было довольно сильное течение, но в этом месте она превращалась в маленькую заводь.

На самом краешке берега рос большой крепкий дуб. Его мощные ветки нависали над водой. Можно было забираться на него и нырять, чем периодически и занимались деревенские детишки. Сейчас же это место почему-то было пустынным. Джим, конечно же, решил забраться туда, чтобы посидеть на ветке. Он сбросил с ног шлёпки, и решительно направился к дереву. Именно в этот момент его и догнала Холли. Джим порадовался, что, хотя бы одна из сестёр передумала, и предложил ей:

— Давай заберёмся на ветку над водой? Думаю, там здорово сидеть! Не бойся, я тебе помогу! Только мамам не скажем, а то заругают!

Девочка послушно согласилась, и вскоре оба уже сидели на ветке, находящейся примерно в пяти футах над водой. Совсем немного запоздавшая Одри замерла на месте, увидев эту картину.

— А ну слезайте оттуда! — испуганно воскликнула она. — Клянусь, вам обоим влетит от мамы и тети Ми!

— Ну мы немного посидим и слезем, не волнуйся ты так! — успокоил её Джим. — И да, Одри — ябедничать не хорошо! Мы просто возьмём не расскажем им про это, чтобы не огорчать! — лукаво улыбнулся он.

— А вот и нет! — обиженно выпалила та. — Нельзя обманывать!

— Не сказать и обмануть — разные вещи, — отозвался мальчик, пожав плечами.

— Сестра, тут так красиво! — сказала Холли, глядя на голубое небо, просматривающееся через крону дерева. — Забирайся к нам!

Одри же, стоя под дубом, проигнорировала её предложение, и всё также измеряла ребят взволнованным взглядом.

— Да, и правда — залезай уже к нам, Одри! Я тебе помогу! — предложил ей Джим.

— Нет уж! Я страшно боюсь высоты, и ты прекрасно это знаешь! — фыркнула девочка в ответ.

— Так тут же совсем невысоко! — возразил он, покачав рыжими волосами.

— Отстань! Для меня это высоко! — упорствовала Одри.

— Знаешь, ты иногда бываешь такой занудой… — протянул Джим.

Эта фраза, конечно же, вызвала возражения девочки, и дети начали препираться друг с другом. А пока они выясняли, что хуже — занудство или разгильдяйство, внимание Холли, сидевшей на самом краю ветки, привлёк двигающийся предмет. Присмотревшись, она увидела большого жука. Он двигался прямо на неё. Холли, от страха, не смогла вымолвить ни слова, и даже подёргать Джима за рукав футболки. Жук же резко взлетел, направившись прямо на неё.

— А! — отчаянно воскликнула девочка.

Однако, он пролетел мимо, а она, замахав руками, не удержала равновесие, и с визгом упала в воду.

— Холли! — пронзительно воскликнула Одри, рванувшись к воде.

Джим же мгновенно спрыгнул с ветки вниз, следом за девочкой. Мальчик прекрасно понимал, что только он сейчас способен спасти названную младшую сестру. Обе девочки пока не умели плавать, невзирая на попытки Эллиота, Джека и Миранды научить их. Обе словно набрались страха перед водой от матери, и пока им никак не удавалось побороть его…

Холли же искренне прощалась с жизнью в тот момент. Она, конечно же, не успела набрать в легкие воздуха, и остро чувствовала, что его уже не хватает. Однако, через пару секунд, девочку ухватили за запястья, и резко потянули вверх. Вынырнув и закашлявшись, Холли глубоко вдохнула живительный воздух. Первым, что она увидела, было лицо Джима. Девочка тут же крепко схватилась за плечи мальчика, обняв его.

— Ты как, Холли? — взволнованно спросил он, прижимая её к себе. — Прости… Прости, пожалуйста, это я виноват…

Он ещё что-то говорил, придерживая девочку, и плывя к берегу, но она находилась в шоке от пережитого, и не отражала в своём сознании его слова.

Выйдя из воды, они оба сели прямо на гальку, скрючившись и тяжело дыша. Холли по-прежнему держалась названного брата, а он прижимал её к себе.

— Вы как? — воскликнула подбежавшая к ним Одри.

Джим, вместо ответа, лишь поднял вверх большой палец, а вот Холли разревелась, и ещё крепче обняла мальчика, уткнувшись ему в плечо. Ребята, уже позабывшие о своих разногласиях, дружно начали успокаивать её, но девочка ещё долго плакала, бормоча:

— Я думала, что умру! И не увижу вас, родителей и всех остальных!!!

Вода с одежды стекала вместе с её слезами. Через некоторое время, когда силы и слёзы Холли наконец иссякли, она, неожиданно для ребят, привалилась к Джиму и уснула.

— Давай мне её, я понесу, — предложила Одри, погладив сестру по голове.

— Нет! Это я виноват во всем! Я должен хоть как-то это исправить! Да и мы оба всё равно в мокрой одежде, так что я её и понесу, — помотал головой Джим. — Думаю, Холли будет полезно сейчас поспать… Прости, что не послушал тебя, Одри, — тихо добавил он, стыдливо опустив взгляд.

Девочка в ответ лишь покачала головой, и потрепала мальчика по волосам.

— Как говорит твоя бабушка — «Теперь будешь умнее»!

Джим взял Холли на спину, и троица побрела домой. На земле, следом за ними, оставались мокрые следы Джима, а с одежды двоих ребят не прекращала капать вода. Однако, им очень повезло — жаркое солнце и тёплый ветер помогали ей подсушиться. Пока дети шли, одежда частично высохла. А когда до дома оставалось совсем немного, Холли приоткрыла глаза.

— О, смотри-ка Джим! Сестрёнка проснулась! — улыбнулась Одри.

— Ты как? — выпалил мальчик, повернув голову, и глядя на Холли.

— Я хорошо… Давай я сама пойду? — смущенно отозвалась та, быстро осознав, что он несет её на спине.

— Не-а! Я очень виноват перед тобой! Поэтому, чтобы хоть немного извиниться, я донесу тебя до дома!

Девочка вздохнула и, не в силах возражать, согласно кивнула, сильней прижавшись к спине названного брата. Тот же лишь довольно улыбнулся.

В тот вечер Джим и Холли получили от старших строгий выговор, но всё же он был несколько смягчен в силу их раскаяния и осознания ситуации. Одри тоже пожурили за нерешительность и отсутствие строгости, но это скорее было советом, чем наказанием…

Через пару дней, когда страх отпустил Холли, она решительно заявила, что хочет научится плавать, вызвав всеобщее удивление.

— Тебе мало было что ли? — поморщилась Одри.

— Ты уверена? Ты не испугаешься снова? — спросил Джим.

— Я хочу этому научиться. Я хочу плавать, как ты! — ответила Холли, глядя на названного брата. — Я не хочу больше бояться!

— Хм… Хорошо, тогда я помогу тебе побороть этот страх! — улыбнулся тот и, глядя на девочку, потрепал её по волосам.

Она лишь довольно заулыбалась в ответ.

— Хорошо, но в этот раз с вами пойдет кто-нибудь из нас, — строго сказал Эллиот, окинув взглядом троих детей.

И, немного посовещавшись, старшие решили, что с ребятами пойдет Миранда.

Джим и Холли с энтузиазмом побежали собираться, а Одри, вздохнув, лениво пошла следом, уже представив, как залезет в свой спасательный круг, и будет расслабленно плавать там, где прекрасно ощущает дно.

Однако, подготовив необходимые вещи, ребята с разочарованием обнаружили, что спасательный круг Холли пропускает воздух. Троица отправилась в деревенский магазинчик, который торговал всем необходимым. Но, к их огромному сожалению, подобного товара в нём не оказалось. Одри уже готова была отдать сестре свой круг, как вдруг Джима осенило.

— Помните зимой мы, вместе с родителями, делали из драфтсмана карандаш, кружку и тарелку? Может быть папы смогут нам помочь его починить?

Он ухватил с дивана медленно сдувающийся круг, а другой рукой взял Холли за руку, и потащил девочку за собой, в мастерскую отца. Одри тоже направилась следом за ними.

Джек и Эллиот над чем-то работали за большим столом, когда дверь распахнулась, и в мастерскую всей гурьбой вкатились дети.

— Пап, дядя Эл, помогите, пожалуйста! — с порога выпалил Джим.

— Что случилось? — спросил Джек, окинув всех троих взглядом.

— В спасательном круге Холли есть небольшая дырочка, и из-за этого он пропускает воздух…

И Джим с Одри наперебой пояснили отцам всю ситуацию.

— Хм… Дорогие мои, бумага не настолько волшебная, как вы думаете! Нам нужно определенное количество резины, чтобы создать точно такой же круг… — грустно вздохнул Джек, выслушав их.

Все трое, осознав услышанное, грустно вздохнули и поникли.

— Джек! Я вспомнил! — вдруг воскликнул Эллиот.

Тот недоумевающе посмотрел на друга, а в глазах детей появилась надежда.

— Есть кое-что, что мы с тобой предположили, но так и не сделали… Понял? — обратился Эллиот к Джеку, а тот, наконец поняв, о чем речь, согласно закивал. — Дети, мы оба не можем ручаться за результат, но у нас всё-таки есть возможность попробовать починить его! Согласны сделать это вместе?

Трио дружно закивало, и с нетерпением стало ожидать, что сделают отцы.

Оказалось, Эллиот вспомнил про то, что однажды они с Джеком предположили, что можно восстановить целостность какого-либо предмета без использования дополнительного материала. Упор этой шаткой гипотезы строился на том, что бумага сможет взять необходимый для восстановления материал со всей площади предмета. По логике мужчин, плотность восстанавливаемого предмета после этого должна стать чуточку меньше. Однако, вскоре после выдвижения этой гипотезы, Джек провел эксперимент получения ложки из некачественного материала, после которого они решили, что эта теория нелогична, и плохой материал уже точно не восстановить. Мужчины уже было отказались от этой гипотезы и вовсе забыли про неё, но сейчас, вспомнив, всё-таки решили попробовать.

Джек и Эллиот аккуратно осмотрели круг, и нашли дырочку. Её размер составлял около 0,2 дюйма. Эллиот сделал необходимые замеры, чтобы проверить их в сравнении с результатами опыта. Мужчины обдумали и решили, что круг надо сперва нарисовать в объеме, чтобы заодно узнать, сможет ли бумага захватить и воздух для получения такого предмета, ведь подобный эксперимент ещё не проводился. Джек попросил сына помочь с перерисовыванием, и тот охотно согласился. Одри принесла карандаши, и они стали старательно перерисовывать весь круг на драфтсман. Холли, стоявшая рядом с названным братом, и наблюдавшая за скольжением карандаша по бумаге, украдкой косилась на сосредоточенное лицо мальчика.

Нарисовать круг оказалось совсем недолго, и вскоре отец с сыном полностью закончили свой рисунок на драфтсмане. Спустив воздух из круга, и совершив все необходимые манипуляции, Джек и Эллиот с детьми окружили стол, и стали с интересом наблюдать за происходящим. К их общему огорчению ничего не произошло. Мужчины, немного подумав, решили, что нужно всё-таки рисовать сдутый круг. Джим и Джек снова принялись за работу. Вскоре рисунок уже был готов, и положен на круг. И вот теперь, по окончанию эксперимента, бумага привычной вырезкой упала на стол, а на её месте остался лежать точно такой же спасательный круг, какой и был изначально. Джек, Эллиот и Джим сразу бросились осматривать то место, где до этого находилась дырочка.

— Пап, дядя Эл, её тут нет! — радостно воскликнул мальчик.

— Это отлично! Давай мы полностью осмотрим его, и удостоверимся, что нет никаких других дефектов! — предложил ему отец, не веря своим глазам.

Накачав круг, они тщательно проверили его, использовав для этого воду. Убедившись в его целостности, Джек, Эллиот, Джим и девочки радостно переглянулись.

— Невероятно! Это всё-таки работает! А мы чуть не позабыли про эту теорию! Надо позвать Ми и Ро! — пробормотал Джек, и выбежал в коридор.

Эллиот и ребята рассматривали круг, и восторженно переговаривались.

— Глазам своим не верю! При этом, я же сама всё видела… — пробормотала Одри, переводя удивленный взгляд на отца.

— Да, моя дорогая! Кстати, сейчас ты почти процитировала свою маму, во время её самого первого эксперимента с драфтсманом, — улыбнулся Эллиот.

— Просто эта бумага волшебная! — воскликнула Холли, радостно хлопнув ладошками по краю стола.

— Ну… Думаю, можно считать и так, сестрёнка! — рассмеялся Джим. — Но самое главное — мы починили круг, и я смогу начать обучать тебя плаванию!

Он потрепал Холли по волосам и улыбнулся, встретившись с ней взглядом, а она, смущенно кивнув, снова посмотрела на круг.

Буквально, через несколько минут в кабинет вернулся Джек, а вместе с ним пришли Ронда и Миранда. Женщины с интересом осмотрели результат домашнего опыта, и взрослые вместе стали что-то бурно обсуждать.

— Хм… Нужно будет произвести ряд подобных экспериментов, — задумчиво сказал Эллиот. — Как мы вообще могли забросить эту идею? — вздохнул он, обращаясь к Джеку.

— Да ладно, Эл, главное, что это сработало! Осталось тщательно изучить и подтвердить нашу гипотезу! Но для этого кому-то из нас придется вернуться в Лондон… — качнул головой он.

— Тогда, я думаю, лучше если ты и Ми останетесь здесь, а мы с Элом поедем, — предложила Ронда. — Просто вы всё равно лучше знаете Канонби… А ещё, — она быстро взглянула на детей и тихо прошептала: — Я же не умею плавать! Так что я точно не смогу спасать их на речке!

Остальные подержали это решение единогласно.

На следующий день Ронда и Эллиот спешно уехали, а Миранда, Джим и девочки, взяв с собой корзину с едой, направились на речку, как и планировали. Когда они оказались на приятном песчаном берегу, мать вопросительно взглянула на сына, и спросила:

— Всё-таки ты сам хочешь начать учить Холли плавать?

Тот согласно кивнул, и сказал:

— Да, мам. Мне до сих пор стыдно, что из-за меня она так испугалась. Я хочу помочь ей побороть этот страх!

— Хорошо! Но я буду присматривать за вами! И не отходите очень далеко от берега! — сказала Миранда, согласно кивнув.

Джим же, улыбнулся в ответ и, ухватив Холли за руку, потащил её в воду. Одри последовала за ними, но плавала в сторонке, не мешая обучению сестры. Через некоторое время она вышла из воды, и села рядом с Мирандой, которая наблюдала за ребятами. Холли, держась в своём круге, плыла к Джиму, а он специально заплывал чуть дальше, чтобы она постепенно привыкала к отсутствию дна под ногами. Мальчик, как только мог, подбадривал названную сестру. Когда девочка наконец доплывала до него, то Джим хвалил её, и давал «пять».

Глядя на них, Миранда ласково спросила Одри:

— Ты точно не хочешь попробовать?

— Даже не знаю, — задумчиво ответила та. — Сестрёнка смелая! Если бы я чуть не утонула, то никогда бы не рискнула больше плавать, наверное…

Она привалилась головой к плечу Миранды, тоже глядя на Холли и Джима. Та продолжала смотреть на них, поглаживая Одри по светлым волосам.

— Тетя Ми, а как ты научилась плавать? — вдруг спросила девочка, подняв на неё вопросительный взгляд.

Миранда перевела взгляд на Одри и, улыбнувшись, ответила:

— Я тогда была примерно возраста Холли, и очень боялась воды. Мы с папой и мамой пришли сюда на пикник. День был жаркий, и родители решили зайти в воду. Я же глупо ходила по берегу, глядя на них. Родители никогда не заставляли меня учится плаванию, думая, что когда-нибудь я решусь на это сама. Именно в тот момент это и произошло. Я, осмелившись, поплыла к ним, а мама и папа очень обрадовались.

— Так ты сразу научилась плавать?! — удивленно спросила Одри.

— Нет, конечно, ты что! Для всего нужны тренировки. Но к концу того лета я освоилась в воде, а потом ещё немного потренировалась, и вот так научилась!

Этот короткий рассказ, и некоторое время наблюдении за Джимом и Холли, дали некий толчок, и в какой-то момент Одри, неожиданно для Миранды, выпалила:

— Я решила! Тетя Ми, научи меня плавать!

Та посмотрела на девочку, и удивилась: в глазах той и правда загорелось желание научиться. Миранда согласно кивнула, и похвалив Одри за смелость, направилась вместе с ней к воде. Теперь сестры старались изо вех сил, а Миранда и Джим направляли их. Пробыв на речке весь день, они вернулись домой уставшие, но очень довольные.

После этого дня, девочки упорно тренировались в плавании каждый день, а погода лишь благоволила этому. И уже вскоре у обеих отпала необходимость в спасательных кругах. Джим стал бессменным наставником Холли, а Одри училась у Джека и Миранды поочередно. Возможно, в силу опыта и возраста учителей, Одри научилась плавать быстрее, чем сестра, смело заплывая туда, где до дна ей было уже далеко. Однако, Холли тоже не отставала. Теперь она могла спокойно плыть там, где её немного скрывало, но где спокойно плыл Джим, потому как знала, что он не даст ей утонуть.

Незадолго до отъезда, когда ребята вместе с Мирандой снова пошли на речку, Джим сказал Холли, что сегодня она должна показать им всё, чему научилась. Девочка, немного волнуясь, согласилась. Джим решил отплыть подальше, а Миранда и Одри с интересом стали наблюдать за происходящим с берега, подбадривая Холли. Когда Джим остановился там, где уже не мог стоять сам, но где их обоих без проблем могла бы спасти Миранда, он крикнул Холли:

— Плыви ко мне! И ничего не бойся!

Та, кивнув, двинулась вперед. Для неё это расстояние было гораздо большим, чем обычно. Хоть девочка и боролась всё это время со страхом воды, но он всё ещё оставался в уголке её подсознания. И теперь, с каждым движением, отдаляющим Холли от берега, он начал потихоньку перетекать в сознание. Девочка начинала паниковать, а её спокойное дыхание стало сбиваться…

— Давай, ты сможешь! Ничего не бойся, осталось совсем немножко! — кричал ей Джим.

Он видел волнение названой сестры, и поэтому отчаянно пытался отвлечь и мотивировать её. Страх продолжать давить на Холли, и она словно чувствовала, что начинает погружаться на дно. Но вдруг в её сознании промелькнула простейшая истина, сказанная Джимом в самом начале обучения: если набрать в легкие побольше воздуха и расслабиться, то вода сама будет тебя держать. Девочка начала дышать медленнее и ровнее, и постаралась максимально расслабить всё тело. В тот же миг она почувствовала, что плыть стало гораздо легче.

Уже вскоре рука Холли дотянулась до руки Джима. Она крепко ухватилась за мальчика, и отдышалась. Тот же, придерживая девочку, просиял улыбкой, и похвалил её:

— Ты — молодец! Ты сейчас смогла побороть свой страх!

Девочка удивленно посмотрела в его зелёные глаза, осознавая услышанное.

— Сейчас ты передохнёшь, и мы поплывем обратно! Не бойся, я буду плыть рядом! — подбодрил её Джим.

Холли кивнула и смущенно отвела взгляд. Обратный путь она полностью проделала сама, ни разу не прибегнув к его помощи. Когда ребята вышли на берег, рядом с ними тут же оказались Одри и Миранда. Они закутали их в полотенца и, похвалив Холли за смелость, тщательно расспросили девочку про её ощущения. В тот день она на себе прочувствовала, что можно побороть почти любую преграду, благодаря своему спокойствию и поддержке близких людей. Этот опыт стал незабываемым, и сильнее укрепил чувства к Джиму в сердце девочки…

После этого происходили и другие события, которые ребята переживали вместе, и которые также поспособствовали развитию чувств Холли.

Например, тот же год, ко дню рождения Джима, она, с помощью драфтсмана, сама сделала красивую кружку. Девочка долго и тщательно раскрашивала её, отказавшись даже от помощи сестры. Когда она вручила свой подарок имениннику, тот, восхитившись вложенными в неё стараниями, долго и радостно обнимал покрасневшую от смущения названную сестру.

В дальнейшем, все трое стали часто вместе проводить опыты. Сперва это происходило под присмотром родителей, а чуть позже — без.

Постепенно они узнали, что Холли красиво рисует, Одри — отлично чертит, а Джим в равной степени умеет делать и то, и другое. Правильно объединяя свои умения и знания, ребята создавали красивые и оригинальные подарки на праздники для друг друга и родителей. Например, на 15-летие Одри, Джим и Холли подарили ей красивые серебряные заколки с узорами. На 12-летие девочки подарили Джиму модельку его любимой машины — Ford Mustang Shelby GT500 '69, на радиоуправлении. Конечно, они не обошлись без помощи отца, но Джима искренне восхитили старания названных сестер…

Однако, не всё, связанное с драфтсманом было столь радужным.

Эллиот и Ронда, прервавшие свой летний отдых ради изучения нового открытия, не получили из этого ничего значимого. Как оказалось, новое свойство драфтсмана работает лишь на повреждениях размерами до одного дюйма. При этом общая площадь материала должна составлять не менее 49 дюймов. Это огорчило четверых друзей, которые искренне надеялись, что драфтсман всё-таки поможет им давать второй шанс многим испорченным вещам. Но долго они не расстраивались, найдя и в этом свойстве свои плюсы. Постепенно оно начало пользоваться спросом в текстильной и бумажной отраслях, для восстановления подпорченных рулонов ткани и бумаги.

Благодаря этому, друзья снова убедились, что их старания и даже подобное, крайне незначительное открытие, могут быть полезны миру, и уж точно не будут напрасными. Драфтсман и Charta venti всё ещё изучались, и это лишь больше мотивировало обе семьи на новые открытия. Кроме того, родители уже постепенно стали обучать своих юных преемников, которые даже не подозревали, что именно им ещё придется узнать о странном растении…

Примечания

14

Дочь полка — комическая опера итальянского композитора Гаэтано Доницетти, состоящая из в двух действиях. Её премьера состоялась 11 февраля 1840 года в Париже в театре Опера-комик.

15

Гемофилия — редкое наследственное заболевание, связанное с нарушением процесса свёртывания крови.