Подземная война

Алекс Орлов, 2015

Ну не сидится бывшим ворам, а ныне почтенным лавочникам из портового города Пронсвилля, Мартину и Рони на одном месте! Все тянет их в дальние края, где можно поживиться золотишком и нажить на свою голову приключений. И вот, прихватив неудачливого шорника Ламтака и орка Бурраша, они снова отправились в дальний путь. Выбрали они не самую спокойную дорогу, где пошаливали разбойники, беспощадно убивающие тех, кто отказывался платить им дань. Да вот только четверка отважных путешественников плевала как на разбойников, так и на тайных соглядатаев, пытающихся понять, зачем они покинули родные края. Одного не подозревали друзья, что придется ввязаться им в беспощадную подземную войну… Завершающая книга цикла «Сокровища наместника».

27

Днем в трактир к Тревору заезжали трое торговцев. Говорили о своем, дескать, холст будет дорожать, а шерсть, напротив, подешевеет. А еще — что нитки теперь гнилые продают и надо смотреть в оба. Потом что-то про иголки и подметочный материал, Тревор особо не прислушивался — последнее время он ходил как пришибленный.

Даже стряпуха его, работница из деревни, заметила, что он какой-то не такой.

Торговцы много ели, пили мало. Часа два посидели, заплатили без спора и уехали.

Под вечер были двое мужиков — уже навеселе. Взяли мяса, хлеба и соленых огурцов, выпивка, видать, своя была припрятана.

По доходам день получился удачный, так бы каждый раз.

«А хорошо бы бросить все да сбежать куда подальше», — подумал трактирщик. Кое-какие сбережения у него имелись, мог бы в какой-нибудь деревеньке прижиться. Глядишь, и женился бы, детишек завел, а тут на дороге — страшно.

Вздохнув, он перенес привезенную мельником муку, задул свечу и вышел из кладовой.

На улице быстро темнело, работник и стряпуха ушли, и он остался один.

Вдруг на дороге послышались шаги, потом в ворота постучали. Но не страшно, а так, по-свойски.

Тревор вздохнул и пошел открывать, полагая, что это кто-то из деревенских. И не ошибся, это был Барабан.

— Привет, — сказал он, захода во двор.

— Привет, — ответил Тревор. — Ты чего на ночь глядя?

— Ты один?

— Один. Работники домой ушли.

— А постоялец твой?

— Съехал вчера.

— Хорошо, тогда тут к тебе гости пожаловали — принимай.

С этими словами Барабан открыл створку ворот шире, впуская четверых незваных гостей. Трое было плечистыми, по виду бандитами, а один пониже и вроде показался трактирщику знакомым — уже было темно, и Тревор скорее догадался.

— Господин Нордквист, вы ли это?

— Я, Тревор, я. Ну, давай, что ли, обнимемся.

И он, усмехаясь, прижал к себе трактирщика, которого в былое время не раз бил до крови, вышибая разбойничий налог.

— Господин Нордквист, как я рад вас видеть, — искренне произнес трактирщик и заплакал.

— Да ладно, пойдем, расскажешь мне, что да как. Столько лет не виделись!

Охранники остались во дворе, Нордквист с трактирщиком сели на террасе, и Барабан расположился недалеко от них, чтобы присматривать, но не мешать беседе.

— У тебя тут вроде все как прежде, — сказал Нордквист, оглядевшись.

— Так, да не так, господин Нордквист. Такие страсти последнее время, такие страсти… Да что же я сижу-то! Я сейчас огня принесу да еды какой-нибудь!..

— Сиди, — удержал его гость. — Не надо огня, я не по такому поводу.

— А… по какому? — спросил трактирщик, опускаясь на стул.

— Поговорить с тобой, поспрашивать. Я ж давно здесь не был.

— Ну да. Так вы спрашивайте, господин Нордквист, я вам все расскажу, ничего утаивать не буду.

— Ладно, — кивнул гость. — Кто у тебя тут так долго жил?

— Не знаю, человек серьезный, но до него такой же, был, и они как будто поменялись.

— Что значит серьезный?

— Ну, не из ваших, конечно, а скорее из королевских.

— Вынюхивал чего-то?

— Я думаю… Я думаю, ждал кого-то. И тот, второй, тоже кого-то поджидал.

— Ну а гости у тебя какие бывают?

Тревор, как будто не расслышал вопроса и все смотрел на Нордквиста, а потом закрыл лицо руками и снова заплакал.

— Ты говорил, что дела страшные. Ну так пожалуйся, что за страшные дела-то, Тревор? Мы же свои люди, может, помогу чем.

— Боюсь, господин Нордквист, тут уже ничего не сделать — я уж думал, чтобы бежать…

И трактирщик махнул рукой.

Гость его не торопил, ожидая, когда тот успокоится.

— Ко мне второго дня такие гости наведывались, что…

Трактирщик снова замолчал, и какое-то время его тело содрогалось от беззвучных рыданий. Наконец, он собрался, высморкался в рукав и продолжил рассказывать:

— При всем уважении, господин Нордквист, но ваши разбойники — это просто милые детишки по сравнению с теми чудовищами.

— Сколько их было?

— Я даже не разобрал, наверное, дюжина.

— Как выглядели, оружие было?

— Выглядели… — Трактирщик потряс перед собой растопыренной пятерней, чтобы подобрать подходящее сравнение. — Как будто они не отсюда, понимаете, господин Нордквист? Все молчуны, никто ничего не говорит, черные рубахи на них или сюртуки какие, а поверх мясницкие фартуки, и все в крови, господин Нордквист! Да в такой, что не раз и не два заливали! А еще в руках топоры да тесаки! И тоже не чищенные, только у самого главного секира чистая и блестит!..

Тревор покачал головой, не в силах говорить, воспоминания недавнего события переполняли его.

— Ну а какой он из себя? — спросил Нордквист, помогая трактирщику прийти в себя.

— Какой? Страшный. Роста высокого, глаза… не поймешь какие, но когда смотрит — словно колодец бездонный. Да, волосы светлые, длинные, по плечам.

— На чем приезжали?

— Ни на чем. Ничего такого не слышал, а только сразу постучались и вошли.

— Что за люди у него? Как одеты, ты сказал, но как вели себя?

— Молчали. И будто не в себе, потому что не только молчали, но даже и не шевелились вовсе. Жуть.

— М‑да, — вздохнул Нордквист. До этого момента ему казалось, что, подсобрав людей, он сможет вернуться на дорогу, вытеснив новичка, но, похоже, он о нем еще много не знал, и начинать войну было рано. — А чего хотели-то? Денег, жратвы, выпивки?

— Не поверите, господин Нордквист, — ничего не брали. Я им весь погреб вынес, а они даже не притронулись, на бражку и перегонку — ноль внимания. Я же говорю — как не в себе были.

— А говорил он тебе о чем?

— О чем говорил? А, вот! У него двое людей потерялось, и он спрашивал, не видал ли я чего. Я сказал, заходили — они и правда заходили, пожрали-попили, дали мне под ребра и убрались. А потом пропали совсем.

— И что дальше?

— Он выспрашивал, не было ли у них с кем скандала, я сказал, что видел только, что погавкались с другими моими постояльцами. Но до чего у них там дошло — я не знаю.

Несмотря на доверительный разговор, Тревор не собирался рассказывать про то, как помогал серьезному постояльцу оттаскивать тела залетных бандитов.

— А что за постояльцы, с которым погавкались те двое?

— Орк здоровенный, гном такой тоже — широченный, и еще парнишка молодой и мужик с ними такой сухощавый. Я так думаю, он за старшего был.

— Думаешь, они этих двоих положили?

— Не знаю, господин Нордквист. Я теперь только об одном думаю — бежать отсюда немедля, потому как гость этот страшный, когда уходил, сказал — сожгу твой трактир, но не сегодня, а в другой раз. Представляете? Я не хочу тут сидеть и ждать этого другого раза.