Подземная война

Алекс Орлов, 2015

Ну не сидится бывшим ворам, а ныне почтенным лавочникам из портового города Пронсвилля, Мартину и Рони на одном месте! Все тянет их в дальние края, где можно поживиться золотишком и нажить на свою голову приключений. И вот, прихватив неудачливого шорника Ламтака и орка Бурраша, они снова отправились в дальний путь. Выбрали они не самую спокойную дорогу, где пошаливали разбойники, беспощадно убивающие тех, кто отказывался платить им дань. Да вот только четверка отважных путешественников плевала как на разбойников, так и на тайных соглядатаев, пытающихся понять, зачем они покинули родные края. Одного не подозревали друзья, что придется ввязаться им в беспощадную подземную войну… Завершающая книга цикла «Сокровища наместника».

23

Когда Ландфайтер вернулся на террасу, Тревор все так же стоял не двигаясь и не знал, чего теперь ожидать.

— Ах да, ты вот что… — произнес Ландфайтер и опустился на стул. — Принеси, что ли, чего-нибудь перекусить.

— Я принес все, что было, ваша милость, — сказал Тревор.

— Ладно, тогда расскажи мне о моих людях.

— О… О каких людях, ваша милость?

— О моих людях. Ты глухой, трактирщик?

— Нет, ваша милость.

— Мне показалось, ты глухой из-за того, что тебе отрубили уши. Тебе когда-нибудь отрубали уши, трактирщик? Одно, два, три или даже четыре?

— Нет, ваша милость, — пролепетал Тревор.

— Я так и думал. Как только я тебя увидел, сразу подумал — этому хитровану ни разу не отрубали уши, оттого он такой веселый.

— Я не такой уж веселый, ваша милость.

— А кто сейчас веселый, трактирщик? Сейчас время такое — суровое. Вот и я — не веселый. Как кого-нибудь увижу, обязательно зарублю. Веришь?

Ландфайтер уставил на Тревора черный бездонный взгляд.

— Ваша милость, пощадите… — пролепетал тот, чувствуя, что теряет сознание.

— Вот и ты о том же. Никто не может сказать мне ничего нового, трактирщик, все молят о пощаде. Ты огорчаешь меня, а значит, тебя не ждет ничего хорошего.

Ландфайтер поднялся, прошелся вдоль столов и вдруг мощным ударом развалил один из пустовавших.

Трактирщик зажмурился, но Ландфайтер вернулся на место и сел.

— Он спас тебя, ты понял?

— Не… Не очень.

— Этот стол. Я хотел непременно врезать кому-то топором, но тут был стол. И был ты. Мне пришлось выбирать, и я выбрал его, хотя это всего лишь стол. Ты знаешь, почему я выбрал сухой холодный стол вместо тебя, такого теплого, наполненного потрохами, костями и всяким прочим добром, трактирщик?

— Не… Не могу знать… ва… ваша милость.

— Все просто — мне нужно знать, куда подевались мои люди. Я это еще не выяснил, а это очень важно. Итак — Лютый и Бражник. Не бойцы, а барахло. Их было семеро, пришедших одной командой дураков из какой-то деревни в тридцати пяти милях на юго-запад. Кажется, Пруды. Ты должен знать.

— Я… слы… шал…

— Ты слышал, значит, уже не глухой. И, значит, из четырех ушей тебе одну пару можно оставить, я прав, Банжарель?

Один из спутников в длинной рубахе и кожаном плаще молча поднял над головой грязный тесак.

— Мой помощник. Рубит быстрее, чем думает, и меня это устраивает. Мои ребята все такие. А Лютый и Бражник — полное барахло. Так куда они подевались, Тревор?

— За… За прозвища не ручаюсь, ваша милость, но двое заходили, это точно. Вели себя… Вольно вели себя.

— Это похоже на них, — кивнул Ландфайтер.

— Говорили, что теперь они тут главные. Надавали пинков, ели-пили и ушли. Обещали вернуться, когда появятся деньги.

— У них?

— У меня, ваша милость. Они хотели денег, а я пока на мели, ходят по дороге теперь мало.

— Значит, от тебя ушли живыми?

— Так точно, ваша милость. Живыми, сытыми и пьяными.

— Так-так.

Разбойник положил перед собой секиру и поскреб что-то на ее отшлифованном, как зеркало, лезвии.

— Даже если бы ты решил их убить, я бы тебя понял, трактирщик…

— Нет-нет, ваша милость, я даже не подумал! — замотал головой Тревор, прижимая руки к груди.

— Не перебивай меня, я этого не люблю, как ты, наверное, уже понял.

Тревор кивнул.

— Если бы ты уделал их чугунной сковородой, я бы тебя понял. Они ведь не заплатили, надавали тебе пинков. А пинки — это обидно, правда, трактирщик?

— При моей работе такое часто бывает, ваша милость.

— Так вот, как я уже говорил, их пришло семеро — все были полное барахло. Пришлось рубить их надвое, но не сразу, а по результатам, так сказать, выполнения заданий. Вон, Банжарель рубил, Кауди, Жирный Пес, Базна, — перечислял Ландфайтер, и названные мясники потрясали поднятыми над головами орудиями. И все молча.

— Кстати, ты заметил, что все они молчат? — улыбнулся Ландфайтер, словно перехватывая мысли трактирщика.

— Я… Даже… Я заметил, ваша милость…

— А знаешь почему?

— Не… Нет… — покачал головой трактирщик, уже совершенно сбитый с толку и почти замороженный изнутри от ужаса, который исходил от этого страшного человека.

— Потому что я им всем отрезал языки, понимаешь?

Трактирщик заторможенно кивнул.

— Я подумал, что в банде должен говорить только главарь, а главарь — это я. Остальные могут только слушать. Как тебе такая идея?

Тревор не ответил. Он стоял неподвижно, боясь проявить неуважение любым жестом или словом.

Вдруг раздался стук в ворота.

Трактирщик ожил, его глаза задвигались, и он указал рукой, как бы спрашивая разрешения пойти и открыть. Но Ландфайтер рассудил иначе.

— Банжарель! — сказал он, и названный разбойник, поднявшись, пошел открывать ворота.

Подул ветер, и створки затрясло. На всякий случай Банжарель перехватил тесак поудобнее и одной рукой приоткрыл створку ворот.

Перед ним стояли заплутавшие в ночи путники, и тусклый свет с зажженных трактирщиком светильников обрисовывал их неясные силуэты.

— Чего вам? — прохрипел Банжарель, не в силах рассмотреть лица этих бедолаг. Ветер трепал их лохмотья, а один из бродяг даже был без сапога.

— Чего вам? — снова спросил разбойник, крепче сжимая тесак, но незнакомцы не отвечали. А потом, будто откуда-то издали, кто-то простонал:

— Помощь… Нам нужна помощь…

— Помоги нам, — сказал тот, что стоял прямо перед воротами, и налетевший порыв ветра разметал его длинные волосы.

Створка ворот захлопнулась, ограда загудела, и по ней застучали мелкие камешки, поднятые с дороги ветром.

Банжарель закрыл лицо, а когда ветер успокоился, снова толкнул створку, однако никаких путников там уже не было, как будто их унесло ветром.

Ландфайтер и остальные молча ждали, когда вернется Банжарель. Трактирщик все так же стоял на месте.

— Мой предводитель… — прохрипел Банжарель.

— Да, трактирщик, я обманул тебя — они могут говорить. Но лишь когда я велю им это делать, — заметил Ландфайтер и повернулся к Банжарелю.

— Кто там?

— Хозяин, похоже, это за тобой…

— Что?

— Они пришли за тобой, как и обещали…

Ландфайтер быстро встал и подошел к Банжарелю.

— Кто пришел — говори внятно.

— Ну, эти… — Банжарель неопределенно мотнул головой. — Оттуда.

Видимо, Ландфайтер понял, о чем сказал его подручный. Он постоял, словно задумавшись, потом вернулся к столу.

— Я уже знаю, что этих двоих нет в живых, трактирщик. Я знаю, что их закопали, но не могу определить — кто это сделал, понимаешь? Поэтому ты сейчас признаешься, что убил их, и я разрублю тебя надвое. Или ты скажешь мне, кто это сделал, тогда будешь жить. Итак, я считаю до пяти, хотя если честно — рублю уже на счет два, это такая уловка, понимаешь?

Загипнотизированный взглядом Ландфайтера, трактирщик медленно кивнул.

Перед ним была неразрешимая задача — рассказать все как было, и тогда эти монстры убьют постояльца, оставив его в живых. Но постоялец непростой человек, и за него тоже придется держать ответ, к тому же сейчас, Тревор видел это краем глаза, постоялец стоял у окна и слышал все, о чем тут говорили. Он мог прямо сейчас ударить из арбалета — трактирщик видел в его мешке похожее оружие.

— Итак, трактирщик, я начинаю считать… — произнес Ландфайтер и замахнулся топором.

— Были тут четверо, ваша милость! Должно, они и побили ваших людей! — заверещал Тревор и, рухнув на колени, зарыдал, покачиваясь. Он был уверен, что его все равно зарубят.

— Я ненавижу слезы, трактирщик. Не перестанешь выть, стану считать снова.

— Прошу прощения, ваша милость.

Трактирщик быстро поднялся и вытер глаза рукавом.

— Кто они, куда пошли?

— Четверо, ваша милость. Один был орк, с ним здоровенный солдатский меч, а еще гном — тоже не подарок. Молчаливый такой, и плечи, как у кузнеца. Еще был мальчишка, молодой совсем, но тоже, знаете ли, не простой какой-то. И верховодит у них седой, с виду тихий, но сила в нем какая-то скрытная.

— Колдун?

Трактирщик подумал и отрицательно замотал головой.

— Не сказал бы, ваша милость. Но все четверо — банда готовая. И ребята ваши им дорогу перешли, что-то требовали, а они что-то грубое сказали. Вот и все.

— Куда пошли?

— В сторону границы, ваша милость, — трактирщик махнул рукой. — Туда пошли.

Ландфайтер помолчал, словно взвешивая слова Тревора. Затем повернулся и пошел с террасы к воротам. Его люди поднялись и пошли следом.

Открыв ворота, Ландфайтер пропустил отряд на улицу и, обернувшись, сказал:

— А твой трактир я, пожалуй, сожгу. Но не сегодня. В другой раз.

И вышел вон. В лампах колыхнулось пламя, и с дороги донеслись шаги удалявшегося отряда.