Логотерапия

Логотерапи́я — один из видов экзистенциальной психотерапии, основанный на поиске и анализе смыслов существования. Разработан Виктором Франклом в середине XX века.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Надеюсь, я сумею передать читателю свое убеждение, что даже после распада традиций жизнь сохраняет смысл для каждого человека и, более того, смысл сохраняется буквально вплоть до последнего его вздоха. Психиатр может показать пациенту, что смысл жизни никогда не утрачивается. Разумеется, он не может указать пациенту, в чем состоит смысл, но может показать ему, что смысл существует и что жизнь его сохраняет, то есть остается значимой при любых условиях. Как учит логотерапия, даже трагические и негативные аспекты жизни, в том числе неизбежное страдание, могут обратиться в достижение благодаря той позиции, которую человек займет по отношению к своему несчастью. В противоположность большинству направлений экзистенциальной мысли логотерапия ни в малейшей мере не пессимистична, однако она реалистична, то есть смотрит в лицо «трагической» триаде человеческого существования: боли, смерти и вине. Логотерапию можно по справедливости назвать даже оптимистической, потому что она показывает пациенту, как претворить отчаяние в триумф.

Виктор Франкл, Воля к смыслу, 1988

Ныне человек приходит к психиатру, усомнившись в смысле своей жизни или вовсе отчаявшись его найти. В словаре логотерапии мы именуем это экзистенциальной фрустрацией. Само по себе это состояние вовсе не патология. Мне известен конкретный случай: пациент, профессор университета, обратился в мою клинику, отчаявшись найти какой бы то ни было смысл бытия. В разговоре с ним выяснилось, что он страдает от эндогенного депрессивного состояния, однако угрызения по поводу смысла жизни одолевают его не в депрессивной фазе, как можно было бы ожидать: в эти периоды ипохондрия занимала его настолько, что о смысле жизни думать было некогда. Лишь в промежутках, в пору благополучия, доходил он до этих угрызений! Иными словами, между духовной нуждой, с одной стороны и душевной болезнью – с другой в конкретном случае наблюдалась обратная связь: они взаимно исключали друг друга. Фрейд придерживался иного мнения и писал Мари Бонапарт: «В тот момент, когда человек задается вопросом о смысле и ценности жизни, он явно болен»{14}.

Виктор Франкл, Доктор и душа: Логотерапия и экзистенциальный анализ

В течение долгого времени мировоззрение оставалось лишь объектом психотерапевтической практики, врачи впадали в заблуждение психологизма и даже полагали, что можно говорить о «психопатологии мировоззрения». При этом никто даже не задумывался, что обычный вывод пессимистической или фаталистической картины мира из чувства неполноценности представляет собой столь же неконструктивную критику, как если бы мы советовали человеку, сомневающемуся в смысле жизни и в результате отчаивающемуся, поправить свое самочувствие при помощи лечения мышьяком. В данном случае по-настоящему необходима имманентная критика жизненных взглядов больного, предпосылкой для чего является наша принципиальная готовность вести с пациентом дискуссию в чисто мировоззренческой плоскости. Итак, психотерапии мировоззрения не только не существует, но и априори не может быть; но мировоззрение может быть представлено как психотерапия, и, как мы показали, иногда такое представление даже является необходимым. Подобно тому, как в философии психологизм преодолевается при помощи логицизма, в рамках психотерапии нам также придется преодолевать сформировавшиеся ранее психологические отклонения при помощи так называемой логотерапии – то есть путем привлечения мировоззренческой полемики в совокупность всех терапевтических приемов, – пусть даже и в представленной выше условной, ограниченной, нейтральной форме. Речь идет о форме определенного экзистенциального анализа, исходящего из очевидной прасущности человеческой ответственности как сути человеческого существования. При этом наша цель сводится не менее чем к полному признанию этой сущности со стороны пациента, а такое признание затем служит для духовного укрепления больного, позволяет ему найти точку привязки к духовному.

Виктор Франкл, Логотерапия и экзистенциальный анализ: Статьи и лекции, 1998

Основной пафос и новизна подхода Франкла связаны у него, однако, с третьей группой ценностей, которым он уделяет наибольшее внимание – с ценностями отношения. К этим ценностям человеку приходится прибегать, когда он оказывается во власти обстоятельств, которые он не в состоянии изменить. Но при любых обстоятельствах человек свободен занять осмысленную позицию по отношению к ним и придать своему страданию глубокий жизненный смысл. «Как только мы добавляем ценности отношения к перечню возможных категорий ценностей, – пишет Франкл, – становится очевидным, что человеческое существование никогда не может оказаться бессмысленным по своей внутренней сути. Жизнь человека сохраняет свой смысл до конца – до последнего дыхания» (там же, с. 175). Пожалуй, наибольшие практические достижения логотерапии связаны как раз с ценностями отношения, с нахождением людьми смысла своего существования в ситуациях, представляющихся безвыходными и бессмысленными. Франкл считает ценности отношения в чем-то более высокими, хотя их приоритет наиболее низкий – обращение к ним оправдано, лишь когда все остальные возможности более активного воздействия на собственную судьбу исчерпаны (Frankl, 1973; 1979).

Д. А. Леонтьев, Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности

У экзистенц-аналитика Альфрида Лэнгле оба аспекта смысла тоже связаны друг с другом (Längle, 1988). Он считает необходимым, чтобы сформировалось всеобъемлющее «экзистенциальное Dasein-отношение», которое обеспечивает «балансирование» между обнаружением и порождением смысла. Оно опирается на открытость миру при обнаружении смысла и на творческую активность самого человека как на способ созидания смысла. По Лэнгле, открытость миру при обнаружении смысла соответствует в логотерапии и в феноменологическом подходе принятию того, что есть, таким, каково оно есть (So-sein), а также открытости тому, что «меня касается» и «мне противодействует». Причем такая открытость ведет через «амбициозный характер» и «запрос на смысл» к ответственности (ответственной активности) и затем – к созиданию смысла. Таким образом, по Лэнгле, с одной стороны, смысл имеет объективный аспект, связанный с актуальной ситуацией и соответствующий непредвзятому вниманию при обнаружении смысла, а с другой стороны, присутствует субъективный аспект, который реализуется и участвует в созидании смысла только индивидуально. Франкл подчеркивает аспект обнаружения смысла, когда говорит, что «смысл не может быть выдуман, а может быть только найден», но и он признает, что при ответственной активной реакции на потребность обрести смысл человек его порождает.

Урсула Виртц, Жажда смысла. Человек в экстремальных ситуациях. Пределы психотерапии, 1995

Согласно западной экзистенциальной традиции, ясно выраженной М. Хайдеггером, человек – это субъект, для которого мир является совокупностью противостоящих ему объектов, иначе говоря, реальных или мыслимых предметов, которыми субъект владеет и пользуется, которые отвергает или уничтожает. Позиция Хайдеггера выражает типичное для экзистенциальной философии различение «бытия» и «существования». По мнению экзистенциалистов, «бытие» относится к окружающему человека природному и социальному миру, а «существование» – к внутренней жизни, индивидуальному Я. Основной мотив различения у них заключается в том, чтобы подчеркнуть, что мир всегда стремится подавить индивидуальность, сделать ее частью общего безличного бытия. Естественным следствием противопоставления бытия и существования, противоречия между ними становится возникновение у человека чувства одиночества, тревоги, тоски, ощущения бессмысленности жизни. Неудивительно, что такие крупные представители экзистенциального анализа и логотерапии, как А. Лэнгле и В. Франкл, говорили об «экзистенциальном антагонизме» и «экзистенциальном вакууме» (Лэнгле, 2006; Франкл, 1990).

В. В. Знаков, Психология понимания мира человека, 2016

Узник концлагеря, чудом выживший рядом с топкой крематория, Виктор Франкл основал логотерапию. Пережив не менее пяти женитьб и разводов, российские психологи (не буду называть фамилии) создают семейно-брачные консультации и учат других, как строить межличностные отношения. Критические внешние обстоятельства и проблемы в самостоятельном конструировании собственной жизни – два источника увлеченности экзистенциальной психологией (автор относит эту сентенцию и к себе тоже).

В. Н. Дружинин, Варианты жизни. Очерки экзистенциальной психологии, 2010