Кодекс

Ко́декс (лат. codex — книга) — законодательный акт, содержащий систематизированные нормы какой-либо отрасли или нескольких отраслей. Структура кодекса часто отражает систему отрасли.

Сама же кодификация — процесс, направленный на сбор разрозненных, фрагментированных норм в единый нормативный комплекс.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Савиньи – один из тех крупных ученых-юристов, глубокие работы которого составляют необходимое связующее звено между римским и современным правом. С конца XVIII в. прямое действие римского права постепенно уменьшается. Кодификационный энтузиазм просвещенного абсолютизма Пруссии, Франции и Австрии вызвал к жизни кодексы естественного права. Однако, римское право не утратило полностью своего значения, а продолжало действовать в измененной форме: прежде всего как понятийный инструментарий, а также исходный материал при подготовке кодексов: Французского гражданского кодекса, Германского гражданского уложения и других, включая современные гражданские кодексы, в том числе ГК РФ. Как известно, мы обращаемся к прошлому, чтобы оно объяснило нам настоящее и указало путь в будущее.

Фридрих Карл фон Савиньи, Обязательственное право

В группе законодательных источников основное место занимает закон. Слабая систематизация норм в период становления источников романского права не давала возможности признавать закон основным источником. Первые кодексы Юстиниана представляли собой скорее не сборники законов, а собрание неотдифференцированных норм, так как включали в себя весь действующий на то время правовой материал. Признание закона основным источником права произошло лишь в XIX в., когда начавшаяся кодификация охватила чуть ли не всю Европу. Вначале систематизация в большей степени касалась принципов европейского права, где обобщались и группировались нормы, имевшие универсальный характер и применяемые в разных государствах. Затем кодификация стала носить более национальный характер, примером чему явилась Франция со своими классическими Кодексами.

Алексей Владимирович Егоров, Сравнительное правоведение, 2015

Но настоящим апофеозом кодификационных усилий Рима, приведших к созданию весьма совершенного свода нормативных правил, стал кодекс византийского императора Цезаря Флавия Юстиниана (правил с 527 по 565 гг. н. э.)[21], называемый с XII века Corpus Juris Civilis. Готовился в течение нескольких лет специальной комиссией под руководством Трибониана. Безжалостное время сохранило его не полностью, цельная рукопись отсутствует, причем официального издания последней части Свода (Новеллы) нет вовсе – имеются только частные списки. Codex Justinianus состоит из 4 частей:

А. И. Бойко, Римское и современное уголовное право, 2003

Казахстанское гражданское право строится по модели пандектной системы (pandectae – всеобъемлющий), основы которой были заложены еще в римском праве, а более широкое практическое воплощение эта модель нашла несколько сот лет тому назад в германском праве. Разумеется, за многие годы после первого построения этой модели в разных государствах, воспринявших ее, такая система в той или иной мере отошла от первоначального образца. В Республике Казахстан первым звеном системы служат общие положения, правила которых определяют круг отношений, охватываемых гражданско-правовыми нормами, соотношение этих норм по юридической силе, их действие во времени, пространстве и по лицам, условия их действительности, толкование и осуществление. В этот же раздел включаются нормы о всех видах гражданских прав, об их защите, о значении сроков в гражданском праве. Действие этих положений и норм распространяется на все последующие разделы и институты, позволяя тем самым не включать в более частные законы и частные разделы Гражданского кодекса РК правила, содержащиеся в общих положениях.

Ю. Г. Басин, Избранные труды по гражданскому праву, 2003

2) В связи с тем, что действующее уголовное законодательство имеет определенную систему, новый уголовный закон должен быть введен в кодекс на определенное место. Поскольку в древности сборники законов обычно не имели совсем или почти не имели продуманной системы, новые законы просто записывались или приписывались к старым. Так, например, были составлены в истории русского права Русская Правда, Уставная книга разбойного приказа. И даже когда сборники были построены по определенной системе, новые законы все же присоединялись без всякой системы (например, новоуказанные статьи к Уложению 1649 г.). Сейчас такое положение является невозможным.

М. Д. Шаргородский, Избранные труды, 2004

Новый Уголовный кодекс Молдовы отличается от предшествовавшего ему УК по объему, содержанию и структуре. Если при принятии УК 1961 года в нем насчитывалось 270 статей (их количество увеличивалось в последующие годы), то в УК 2002 года количество статей возросло более чем на треть. Сохраняя преемственность, законодатель подразделил новый УК на Общую и Особенную части. В качестве структурных элементов обеих частей кодекса выступают главы, состоящие из статей (в УК 1961 года Общая часть состояла из разделов и статей, а Особенная – из глав и статей). Каждая из названных частей УК имеет самостоятельную единую нумерацию латинскими цифрами внутри части (отсутствие сквозной нумерации, как и в УК Молдовы, отличает также, например, УК Украины[12], Узбекистана[13]). Статьи уголовного закона пронумерованы арабскими цифрами и эта нумерация едина для всего кодекса. Общая часть содержит 13 глав (134 статьи), Особенная часть – 18 глав (259 статей), а всего 31 глава (393 статьи). В отличие от УК 1961 года части статей нового УК получили нумерацию арабскими цифрами в скобках. Пункты статей или частей статьи выделяются по тексту УК абзацем, в начале которого имеется буквенное обозначение (использована латиница). Наличие указанной нумерации, без всякого сомнения, делает более удобным пользование уголовным законом, позволяет точно определить место соответствующей нормы, предпочтительнее и для целей последующей корректировки уголовного закона законодателем.

Нормативные правовые акты, Уголовный кодекс Республики Молдова, 2003

Торжеством буржуазии стало принятие в 1808 г. Торгового кодекса, более известного как Кодекс Наполеона. Этот Кодекс оказал большое влияние на торговые кодификации европейских государств, он действует до сих пор. Во Франции Торговый кодекс действует не параллельно с Гражданским кодексом, а дополнительно к нему. Кодекс Наполеона не имеет аналогов ни по времени действия, ни по пространству. Он получил применение во всех странах, входивших во Французскую империю. Это был второй случай в мировой практике после рецепции римского права, когда иностранный закон имел прямое применение. После свержения Наполеона многие страны отреклись от этого Кодекса за его национальную принадлежность. Однако их законодательство все равно базировалось именно на нем.

О. А. Беляева, Коммерческое право России: курс лекций, 2009

Проявление особого внимания со стороны ученых к судебной деятельности в средневековых городах-государствах связано с тем, что сохранилось множество источников (судебные протоколы, решения, специальные регистры), являющихся отличной базой для исследования этой деятельности и формирования с ее помощью новых норм права. Например, статуты средневековых городов Прованса оцениваются специалистами как «гражданские кодексы», «европейские конституции XIII века» или «кутюмы и привилегии». В статутах Арля, Марселя, Ниццы и Авиньона XIII–XIV вв. отражены организация и деятельность гражданского суда «на базе римско-правовых регламентов, болонской юридической науки и местных, южно-французских компиляций римского права, известных в Провансе с XI в.»[135]. Наиболее полные и систематизированные сведения были собраны в пяти книгах Марсельских статутов. Они предусматривали служебные обязанности судей, порядок обращения в суд и разрешения спора, возможность «полюбовного урегулирования» спора между гражданами при незначительном ущемлении их прав (in levis injuria)[136]. Постепенно возрастала роль казусов и потребность в специалистах, способных их разрешить, что повлекло за собой формирование особого сословия судей, представители которого, как правило, являлись однокашниками или соотечественниками. Отмечалась некая гармония между правовыми нормами и практикой, а также соответствие лучших людей гражданско-аристократических коммун их властным функциям.

А. И. Поротиков, Обычай в праве (сборник), 2004

После Второй мировой войны в Национальное собрание Франции дважды вносились проекты закона о МЧП (1959 и 1969 гг.), но обе попытки были неудачны, в связи с чем Франция является единственным в Европе (да, пожалуй, и во всем мире) развитым государством, в котором коллизионное право не кодифицировано и, если рассматривать с точки зрения законодательного закрепления, практически отсутствует. В этих условиях судебная практика стала во Франции по сути единственным источником французского международного частного права. Французские суды путем толкования соответствующих норм Кодекса вывели ряд коллизионных правил о пределах применения иностранных законов. Примечателен и тот факт, что неправильное применение иностранного права не является в этой стране основанием для кассации, что дополнительно усложняет положение иностранных физических и юридических лиц.

Е. В. Прокопьев, Международное частное право. Общая часть: курс лекций, 2008

В Торговом кодексе содержатся лишь специальные правила, применяемые в сфере торгового оборота, при отсутствии которых применяются общие правила, предусмотренные гражданским законодательством. Французский торговый кодекс имел значение для кодификации торгового права и в других странах (Бельгии, Голландии, Греции, Португалии и в других странах), например определение торговой сделки было заимствовано практически всеми последующими кодификациями. Как уже ранее отмечалось, несмотря на то что Торговый кодекс действует до настоящего времени, в него было внесено множество существенных изменений. Так, была произведена полная реформа вексельного права в связи с присоединением Франции к Женевской вексельной конвенции 1930 г. В 1967 г. был принят закон о торговых товариществах, который также значительно изменил содержание отдельных статей Торгового кодекса. Таким образом, в настоящее время основное значение имеет уже не сам кодекс, а нормативные акты, дополнившие и изменившие многие его положения. В настоящее время ст. 34 и 37 Конституции Франции 1958 г. определены основные принципы имущественных отношений, реальные права и обязанности граждан и коммерсантов, а также установлены нормы по защите и обеспечению основных прав граждан на реализацию общественных свобод, в том числе и свободы торговли и предпринимательства. Кроме отдельных законов и декретов, принятых во исполнение положений ст. 37 Конституции Франции, в качестве источников торгового права используются и некоторые административные декреты правительства, решения на уровне министерств, префектур и муниципалитетов. Акты же, издаваемые администрацией предприятий, являются распоряжениями, регулирующими исключительно внутреннюю деятельность предприятий, и источниками права не считаются. Конституция 1958 г. значительно усилила роль делегированного законодательства, приравняв его по силе к закону.

Н. В. Ласкина, Конспект лекций по торговому праву зарубежных стран, 2009

Уголовное законодательство Норвегии состоит из двух кодексов: Общегражданского уголовного кодекса (Уголовного кодекса) и Военного уголовного кодекса. Оба они были приняты в один день на заре прошлого века в 1902 году и с тех пор исправно служат государству и народу этой скандинавской страны с суровым климатом и степенными, полными достоинства людьми. Когда Кодексы писались, в Норвегии использовался несколько другой язык. Сегодня его называют старонорвежским. Однако через несколько лет была проведена соответствующая реформа сродни той, что в 1917–1918 гг. была проведена в России, и Норвегия перешла на тот язык и на ту грамматику, которая существует и поныне. Язык изменился, а Уголовные кодексы остались. Разумеется, в них неоднократно вносились всевозможные изменения – в Общегражданский значительно чаще, а в Военный реже – и они в этой связи оказались написанными как бы на двух языках: старонорвежском (особенно это касается Военного уголовного кодекса), со всеми прелестями оборотов и анахронизмов, и современном. Для носителей языка это не Бог весть какая проблема – читаем же мы без труда дореволюционные тексты с «ятями» и «фитой», хотя названия и написание этих букв бо́льшая часть читателей уже и не знает. Для переводчика же это оказалось серьезной проблемой – надо было передать не только точное значение термина, но и смысл, который законодатель вкладывал в него тогда, передать сам «дух закона».

Ю. В. Голик, Уголовное законодательство Норвегии, 2003

В свете анализа данных норм напрашивается вывод, что одна из провинций-основательниц доминиона – Квебек – в силу ст. 71–80, 94 и 97 АБСА изначально наделена подобием «специального статуса», нарушающего принцип равноправия членов федерации и потому более уместного в унитарной модели административно-территориального устройства государства. Данный вывод находит подтверждение и в том факте, что уже на Шарлоттаунской конституционной конференции, состоявшейся ранее составления АБСА, Квебек выговорил себе право пользоваться в гражданско-правовой сфере Гражданским Кодексом Франции (Кодексом Наполеона). Упомянутое решение превратило указанный субъект федерации в страну смешанного права, подобную Шотландии в Соединенном Королевстве и Луизиане в США в противоположность прочим канадским провинциям, которые принадлежат к семье «общего права».[136] Кодекс стал неотъемлемой частью правовой системы страны. Так в конституционном строе Канады впервые – и в очень ограниченной степени – проявились некоторые черты деволюционной федерации.[137]

С. Ю. Данилов, Эволюция канадского федерализма, 2012

В праве США ограниченная автономия воли получила закрепление во Втором своде коллизионного права 1971 г. (The Second Restatement on the Conflict of Laws)[43], а также в Единообразном торговом кодексе США 1952 г.[44] (далее – ЕТК США). Restatement 1971 г. хотя и не является источником права, однако обладает значительным авторитетом, на него имеются ссылки в целом ряде судебных решений, выносимых в США[45]. В соответствии с указанными документами выбор права сторонами договора возможен, но только такого, которое связано с договором. В то же время Свод законов штата Орегон подобных ограничений не содержит[46].

Д. П. Стригунова, Правовое регулирование международных коммерческих договоров. В 2 томах. Том 2, 2017

В процессе уголовного правотворчества перед законодателем возникает не три задачи (Особенная часть – глава Особенной части– состав преступления), разрешаемые с помощью категории «объект преступления», а заметно больше. Во-первых, конструирование и описание конкретных видов деяний – в действующем УК РФ более 300 основных составов преступлений[101] (если принять во внимание дополнительно введенные в Особенную часть УК статьи и описанные в них основные составы). Во-вторых, деление всей имеющейся совокупности составов на большие группы (так называемый «развал на кучи») и конструирование на этой основе разделов, а внутри них – глав. Как известно, в Особенной части действующего УК РФ разделов – шесть, а глав – девятнадцать. В-третьих, расположение больших групп (разделов, а равно глав) в определенной последовательности относительно друг друга. В-четвертых, деление больших групп (разделов, глав) на малые («развал на малые кучи»). Так, глава 22 «Преступления в сфере экономической деятельности» включала на момент введения ее в действие тридцать две статьи с описанием соответствующих составов преступлений. Естественна в связи с этим проблема упорядочения законодательного материала внутри данной главы, что в первую очередь предполагает деление описанных в ней видов преступления на подвиды, более мелкие группы. «В Особенной части Уголовного кодекса, – указывалось в одном из учебников логики, – все составы преступлений расположены по определенной системе… государственные преступления, преступления против социалистической собственности, преступления против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности, преступления против политических и трудовых прав граждан и т. д. Каждый из этих видов, в свою очередь, делится на подвиды»[102]. В-пятых, расположение малых групп относительно друг друга. Наконец, в-шестых, определение внутри малых групп места каждого из составов преступлений, порядка их описания.

Л. Л. Кругликов, Юридические конструкции и символы в уголовном праве, 2005

Подходы к предприятию как объекту гражданских прав в нашей юридической доктрине сегодня неоднозначны. Со времени принятия части первой Гражданского кодекса был опубликован ряд научных – в том числе и диссертационных – работ, посвященных предприятию. Однако нельзя сказать, что эти публикации вполне отвечают упомянутой практической потребности. Даже в лучших из них, обстоятельных по историческому и фактическому материалу, рассуждения носят слишком отвлеченный характер, поскольку чаще всего представляют собой общий анализ текста законодательства: как правило, они содержат весьма пространное, но в то же время избегающее частностей исследование тех составных частей предприятия, которые называются в ст. 132 Гражданского кодекса РФ. Главный же вопрос – вопрос о том, какие именно комплексы имущества следует признавать предприятиями – не получает в них точного ответа. Нужно также заметить, что теоретические труды недавнего времени без должной полноты освещают сделки, связанные с предприятиями: они либо содержат обзор если не всего, то достаточно большого числа договорных конструкций, но проводят его не очень подробно, либо с тщательностью исследуют только отдельные обязательства, сопряженные с предприятиями.

О. Е. Романов, Предприятие и иные имущественные комплексы как объекты гражданских прав, 2004

Белорусская правовая система исторически складывалась как система писаного права. Как и во многих других странах континентальной Европы, она относится к модели романогерманского типа. Это предопределило доминирующее положение в национальной правовой системе Беларуси нормативных правовых актов как источников права. Однако в законодательстве есть отсылки к обычным нормам. Примером может служить формулировка ст. 290 Гражданского кодекса Республики Беларусь, относящаяся к исполнению обязательств: обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями законодательства, а при отсутствии таких условий и требований – в соответствии с обычно предъявляемыми требованиями. Подобного рода отсылка к обычным нормам содержится и в ст. 882 Гражданского кодекса Республики Беларусь, ст. 26 Хозяйственно-процессуального кодекса Республики Беларусь. Правовые обычаи используются и при регулировании отношений в сфере торгового мореплавания. Например, один из таких обычаев закреплен в ч. 1 ст. 99 Кодекса торгового мореплавания Республики Беларусь, регулирующей сталийное время, т. е. период времени, в течение которого перевозчик предоставляет и держит судно под погрузкой или разгрузкой: «Сталийное время определяется соглашением сторон, а при отсутствии такого соглашения – обычаями, принятыми в порту погрузки». Ссылки на применение обычая есть в Гражданском кодексе Российской Федерации, Консульском уставе Российской Федерации, Кодексе торгового мореплавания и др.

А. Н. Бодак, Правотворческий процесс, 2015

Так, Шершеневич писал: «Различные формы, в которых выражается право, носят издавна название источников права. Термин этот представляется, однако, малопригодным ввиду своей многозначимости. Под этим именем понимаются: а) силы, творящие право, например, когда говорят, что источником права следует считать волю бога, волю народную, правосознание, идею справедливости, государственную власть; в) материалы, положенные в основу того или другого законодательства, например, когда говорят, что римское право послужило источником для германского гражданского права, труды ученого Потье – для Французского кодекса Наполеона, Литовский статут – для Уложения Алексея Михайловича; с) исторические памятники, которые когда-то имели значение действующего права, когда говорят о работе по источникам, например, по Corpus juris civilis, по Русской Правде и т. п.; d) средства познания действующего права, например, когда говорят, что право можно узнать из закона».[225]

М. Д. Шаргородский, Избранные работы по уголовному праву, 2003

Модельное законотворчество представляет собой разработку акта в виде полного текста закона, отдельных законодательных правил или положений. Полнотекстовые модельные акты под названием «кодекс», «устав», собственно «закон» отличаются главным образом формальными характеристиками: по содержанию кодексы, в отличие от других законов, охватывают значительную массу отраслевых норм. Будучи законом сводного характера, содержащим наибольший объем нормативного правового материала, относящегося к определенной сфере общественных отношений, кодекс имеет и более сложную, в сравнении с иными законами, структуру. Уставы представляют собой тоже кодифицированные акты; традиционно они определяют статус и вопросы функционирования «путейного хозяйства» – транспортной сферы.

Коллектив авторов, Право и межгосударственные объединения, 2003

Первые две части курса О. С. Иоффе были написаны и изданы еще до второй кодификации советского гражданского законодательства и только часть третья была написана с учетом Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 г. и Гражданского кодекса РСФСР 1964 г. Было необходимо и первые две части курса переработать на основе нового гражданского законодательства. О. С. Иоффе приступает к этой работе незамедлительно после сдачи в печать третьей части курса, и уже в 1967 г. выходит в свет обновленный первый том курса. Но в отличие от издания 1958 г. этот том, несмотря на достаточно большой объем (26 п. л.), охватывает только два первых раздела гражданского права: общую часть и право собственности.[6] Общие положения об обязательствах, которые, согласно традиционной систематике, всегда включались в первые тома учебников по гражданскому праву, в этот том не вошли. Стало ясно, что автор решил скомпоновать разделы курса не так, как было принято в ранее изданных советских учебниках по гражданскому праву. Новизна авторской идеи состояла в том, чтобы общие положения об обязательствах и отдельные виды обязательств не помещать в разные книги, а, напротив, соединить их в одном издании.

О. С. Иоффе, Избранные труды. Том III, 2004

Положение как источник административного права – самая распространенная и многочисленная форма нормативов. Их следует разделить всего на два вида с условными теоретическими названиями: положения предметные и положения органические. Уставы занимают по своему удельному весу второе среди источников административного права. Они учреждены и действуют во многих отраслях государственного управления. Кодексы как источники административного права имеют свои особенности. Есть два вида кодексов.

Д. С. Белоусов, Административное право. Шпаргалка, 2009

В том же 533 г. был составлен и обнародован сборник извлечений из сочинений классических юристов из 50 книг под названием «Digesta» (собранное), или «Pandectae» (все вмещающее), получивший обязательную силу. После окончания кодификации Юстинианом был издан ряд законов, известных как «Новеллы» (т. е. новые законы), которые были объединены в сборник уже после смерти Юстиниана. В Средние века «Институции», «Дигесты», «Кодекс» и «Новеллы» в совокупности получили название Corpus juris civilis («Свод гражданского права»).

О. И. Гордеев, Римское право, 2011

По нашему мнению, если против общей части исключительных прав (интеллектуальной собственности) возразить трудно, то в отношении необходимости подробной регламентации отдельных институтов права интеллектуальной собственности возникают сомнения. Полагаем, что подробное регулирование в Кодексе отношений, например в области товарных знаков, приведет к несомненному дублированию, а также к противоречию отдельных норм ГК РФ и норм специального законодательства по товарным знакам. Это может привести к отмене действующего Закона РФ о товарных знаках, что негативно скажется на сфере охраны товарных знаков. Поэтому, на наш взгляд, более справедлива позиция авторов альтернативного законопроекта указанной части ГК,[42] считающих, что соответствующие нормы Кодекса призваны выполнять роль связующего звена между общими актами гражданского законодательства и специальными законодательными актами по охране объектов промышленной собственности. Заметим, что данный подход нашел отражение в итоговом проекте четвертой части ГК РФ.

А. П. Рабец, Правовая охрана товарных знаков в России, 2003

РФ вышел за пределы содержания Кодекса? Вероятно, да. Однако, несмотря на название данного Постановления, из которого следует, что ВС РФ в нем трактует только положения ТК РФ, он не ограничивает себя Кодексом. В данном случае совершенно очевидна цитата п. 2 ст. 1 Конвенции № 111, где как раз и говорится о «специфических требованиях, связанных с определенной работой». Получается, что суды должны применять на практике два совершенно разных понятия дискриминации в сфере труда, закрепленные во внутреннем законодательстве и в международном договоре Российской Федерации. Отсутствие координации между этими двумя понятиями, разумеется, не облегчает правоприменительную практику.

Н. Л. Лютов, Российское трудовое законодательство и международные трудовые стандарты: соответствие и перспективы совершенствования: научно-практическое пособие, 2012

Наличие в УК дополнительных, индексированных статей иногда вызывает трудности в произнесении их номеров, особенно среди молодых исследователей. Если статья имеет индекс, равный единице, то допускается вести речь как о статье со значком (индексом) один, так и о статье прим. Термин «прим» происходит от латинского «primum», означающего «первое, находящееся впереди»;[404] поэтому о статьях, имеющих индекс более единицы, нельзя говорить, например, «статья 127 прим два». Также недопустимо одновременное употребление терминов «прим» и «один» в отношении одной и той же статьи («статья 127 прим один»). Не совсем корректно использование в отношении уголовного права словосочетаний типа «статья 104 точка один». Такая нумерация характерна для статей Кодекса Российской Федерации об административных нарушениях, где первая часть статьи (до точки) означает номер главы, в которой она расположена, а вторая – собственно номер статьи. При включении в КоАП РФ новых статей они помещаются в конец соответствующей главы и получают очередной порядковый номер, т. е. индексированных статей КоАП РФ не знает в принципе.

Коллектив авторов, Общая часть уголовного права, 2009

Как представляется, выражение «принятых в соответствии с ним» действительно может быть истолковано неоднозначно, однако, на наш взгляд, приведенное выше понимание этой фразы является слишком радикальным. Видимо, здесь скорее имеется в виду, что закон, принятый в соответствии с Гражданским кодексом РФ, должен развивать те нормы права, которые уже содержатся в самом кодексе и не противоречить им, разумеется, за исключением тех случаев, когда кодекс это прямо допускает. Как отметил В. А. Рахмилович, отсылки к специальным законам в наиболее существенных случаях содержатся в самом ГК, но это не значит, что они не могут быть приняты и при отсутствии указания на них в тексте ГК[90]. Кроме того, во многих статьях ГК РФ говорится о возможности дополнительной регламентации того или иного вопроса законом (или иным нормативным актом) и при этом конкретный закон не называется[91].

И. В. Сахарова, Правоотношения, возникающие из договоров лизинга и купли-продажи объекта лизинга, 2013

Смешения здесь никакого нет. Напомним, что, например, при институционной системе построения Гражданского кодекса нормы наследственного права в особый раздел не выделяются, а соединены в общем разделе с другими способами приобретения имущества, чем не исключается выявление соотносимости не вообще способов приобретения имущества, а именно наследственного права с наследованием по закону и по завещанию. С другой стороны, нет препятствий к объединению в один раздел кодекса авторского и изобретательского права. Но общие нормы для того и другого создать невозможно[206], тогда как разработка общих правил в пределах изобретательского права для изобретений и рационализаторских предложений вполне осуществима. Следовательно, имеется органическая связь между правом на изобретение и на рационализаторское предложение, далеко не исчерпывающаяся простым их соединением в одном и том же разделе кодекса. Эта связь по своей природе аналогична той, которая характеризует единство института и единство отрасли права. Она носит объективный характер и проявляет себя независимо от того, как построен кодекс или иной законодательный акт.

О. С. Иоффе, Избранные труды. Том IV, 2009

5. Обычаи делового оборота, которые изначально были источниками современного торгового права, но в настоящее время их применение происходит согласно ст. 5 ГК РФ и только в тех случаях, когда в законодательстве отсутствует необходимая норма; наибольшее количество обычных норм включено в существующий Кодекс торгового мореплавания РФ.

П. Ю. Смирнов, Коммерческое право. Шпаргалки, 2010

ИСТОЧНИКИ. Выяснив происхождение Русской Правды, т. е. потребность, вызвавшую её составление, и определив приблизительно время, когда она составлялась, мы получаем одно основание для ответа и на другой вопрос, поставленный при начале её изучения: насколько полно и верно отразился в ней действовавший на Руси юридический порядок? Но необходимо иметь для того ещё и другое основание: надобно видеть, какими источниками и как пользовался кодификатор, точнее, ряд кодификаторов, работавших над кодексом. Источники Русской Правды определялись самым её происхождением и назначением. Это был судебник, назначенный для суда над церковными людьми по нецерковным делам. Ему предстояло черпать нормы из источников двоякого рода, церковных и нецерковных. Начнём с последних.

В. О. Ключевский, Русская история. Полный курс лекций, -1

Другие части кодификации Юстиниана имеют меньшее значение. «Кодекс Юстиниана», переработанный в 534 г. в связи с выходом дигест, состоит из 12 книг, содержащих постановления римских и византийских императоров начиная с Адриана.

Ю. Н. Марочкина, История государства и права зарубежных стран. Шпаргалка, -1

Количество примечаний позволило некоторым исследователям говорить о перегруженности ими Уголовного кодекса[280]. «Правила, которые могут быть дифференцированы и обобщены в отношении категории или рода преступлений, подлежат выражению в статьях Общей части Уголовного кодекса, как и другие законодательные дефиниции», – пишет Т. В. Кленова[281]. Думаю, что с этим можно частично согласиться; вторая – более однородная по содержанию группа примечаний может быть объединена в общее правило, сформулированное в Общей части УК. Однако чем больше разъяснений закона будет в нем самом, тем, на мой взгляд, лучше с точки зрения единообразия его применения.

Н. А. Лопашенко, Основы уголовно-правового воздействия, 2004

На рассматриваемом этапе договорные формы объединений можно встретить и в законодательстве других стран, Так, Гражданский кодекс Франции 1804 г. (Кодекс Наполеона) в титуле IX «Об обществе» (в редакции Закона от 4 января 1978 г. № 78-9 с последующими изменениями) предусматривал самостоятельную главу 3 «О простом товариществе». Согласно положениям Кодекса участники общества могут объединиться в некое общество без прав юридического лица и без его регистрации, которому присваивается название простого товарищества. Такое объединение определяется как субъект права, и факт его создания в силу ст. 1871 ГК может быть доказан всеми иными способами (кроме регистрации). Помимо прочего, в ст. 1872.1 Кодекса Наполеона упоминается о торговом характере объединения (деятельности) участников простого товарищества, в связи с чем, можно обнаружить сходство с договором простого товарищества по действующему российскому Гражданскому кодексу.

А. А. Кирилловых, Инвестиционное товарищество: правовые основы организации и деятельности, 2013

Широко известный пример – деликтное право в той же Франции, законодательную часть которого составляют пять коротких статей Гражданского кодекса (1382–1386)[12]. Формально деликтное право сосредоточено в этих статьях, и судебное решение будет юридически неполноценным без ссылки хотя бы на одну из них как на основание решения. Однако существует обширная судебная практика толкования и применения этих статей, и стало обычным делом ссылаться на относящиеся к ним дела для содействия судам в решении последующих дел, даже если в самих судебных решениях более ранние дела не упоминаются. Таким образом, французское деликтное право, пусть не по форме, но по сути, частично создано судьями[13].

А. Б. Золотарёва, Роль прецедента в налоговом праве, 2014

Принятие Гражданского кодекса РФ привело к закреплению рада новых институтов гражданского права. К таким институтам с некоторой оговоркой можно причислить и договор ренты. Советское гражданское право знало договор купли-продажи под условием пожизненного содержания продавца, что не позволяет отнести ренту к абсолютно новым договорам. Но, с другой стороны, рентный договор как совершенно самостоятельная конструкция впервые получил наиболее полную регламентацию в Гражданском кодексе РФ 1995 г. (аналогичная попытка была предпринята в дореволюционном Проекте Гражданского уложения, который, однако, так и не был введен в действие).

О. А. Маркова, Договор ренты в российском гражданском праве, 2007

К источникам транспортного права следует отнести также обычаи делового оборота. Обычаем делового оборота признается сложившееся и широко применяемое правило поведения, не предусмотренное законодательством, независимо от того, зафиксировано ли оно в каком-либо документе (опубликовано в печати, изложено во вступившем в законную силу решении суда по конкретному делу, содержащему сходные обстоятельства и т. п.). Причем ст. 5 Гражданского кодекса Российской Федерации специально подчеркивает, что обычаи делового оборота, противоречащие обязательным для участников соответствующего отношения положениям законодательства или договору, не принимаются. Например, согласно ст. 130–132 Кодекса торгового мореплавания при отсутствии соответствующего соглашения сторон вопрос о сроке погрузки, о размере платы за простои разрешается на основе обычаев, действующих в данном порту.

В. А. Егиазаров, Транспортное право, 2011

Различного рода недостатки уголовного законодательства в большей или меньшей степени искажают уголовно-правовую политику Коммунистической партии и Советского государства и поэтому не могут быть терпимы. Заслуживают внимания предложения о путях и методах работы по совершенствованию уголовного законодательства. В частности, привлекает к себе внимание предложение о создании доктринального варианта уголовного кодекса. Е. В. Болдырев пишет: «Проблема успешного обеспечения правотворческой работы в области уголовного законодательства необходимыми исходными, достаточно разработанными материалами ставит в качестве насущной задачи подготовку и так называемого доктринального варианта уголовного кодекса. Разумеется, такой вариант кодекса не может рассматриваться в качестве проекта, ибо при его подготовке, как нам кажется, должны преследоваться несколько иные цели. Доктринальный вариант УК может носить лишь “консультативный” характер. Разработка и опубликование такого кодекса будут иметь большое значение для дальнейшего развития уголовно-правовой мысли. Предложения по совершенствованию уголовного законодательства разрозненны, далеко не все опубликованы в печати, а поэтому не становятся достоянием широких кругов юристов, хотя это является необходимым условием успешного их обсуждения, выработки коллективного мнения и принятия оптимального решения законодателем. Опубликование доктринального варианта кодекса, в котором в систематизированном "концентрированном” виде был бы обобщен коллективный опыт ученых и практиков, помогло бы решению многих уголовно-правовых вопросов, требующих законодательного регулирования».[119]

Н. А. Беляев, Избранные труды, 2003

Примечательно, что первоначально разработчики правительственного проекта НК РФ в значительной степени намеревались следовать именно вышерассмотренной концепции автономии налогового права. Например, ст. 1, 4 (и следующие) проекта подчеркнуто закрепляли независимость налогового законодательства как в аспекте толкования и применения отдельных его положений, так и в аспекте согласования терминов (понятий, институтов), используемых в проекте НК РФ, с уже сложившейся юридической терминологией (понятийными аппаратами иных отраслей, институтами)[77]. Однако в принятом варианте Кодекса законодатель продемонстрировал более разумный подход. В этом отношении наиболее показательной является формулировка п. 1 ст. 11 НК РФ, согласно которой институты, понятия и термины гражданского, семейного и других отраслей законодательства РФ, используемые в НК РФ, применяются в том значении, в каком они используются в этих отраслях законодательства, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

Д. В. Винницкий, Российское налоговое право, 2003

Воззрения Иеремии Бентама с их идеалом правового кодекса нашли живой отклик в американской действительности, и в итоге в ряде штатов в первой половине XIX в. появляется законодательство, в более-менее полном виде излагающее общее право в его уголовно-правовой части, либо предпринимаются попытки создать таковое. Например, в 1820 г. в Луизиане Эдуард Ливингстон, проникнутый бентамистскими идеями, возглавил движение, результатом которого стал подготовленный к 1826 г. проект уголовного кодекса, отвергнутый, тем не менее, легислатурой штата из-за ярой оппозиции судейско-адвокатского сословия. Чуть ранее, в 1811 г. лично Иеремия Бейтам предложил Президенту Соединённых Штатов Джеймсу Мэдисону свои услуги по кодификации, но получил отказ. В Нью-Йорке в 1830-х гг. инициировал кодификационный процесс адвокат Дэвид Д. Филд, что спустя много лет в итоге привело, среди прочего, к принятию в 1881 г. уголовного кодекса штата; при этом несколькими годами ранее, в 1872 г., нью-йоркский проект был заимствован калифорнийскими законодателями.

Г. А. Есаков, Mens Rea в уголовном праве Соединенных Штатов Америки, 2003

Обобщая содержание гражданских кодексов, действовавших в XIX в. на Западе, Л. С. Таль приходит к выводу, что их составители признавали наем труда предметом гражданского и, в частности, обязательственного права лишь настолько, насколько его предметом было обещание работы и вознаграждения. Все лежавшее за этими пределами не укладывалось в представления о договоре как свободном соглашении равноправных лиц.[13] Не укладывались в рамки гражданско-правовых договоров, основанных на равенстве сторон, подчинение работника хозяйской власти, нормировка трудовых отношений с позиций хозяйского авторитета. По его мнению, эти отношения составляли предмет отчасти семейного, отчасти публичного права, отчасти специальных узаконений, содержащих нормы частного и публичного права.[14]

Коллектив авторов, Курс российского трудового права. Том 3. Трудовой договор, 2007

Собственно, ничего необычного в этом нет. В связи с комплексностью отношений, регулируемых гражданским законодательством, законодатель во всех странах мира столкнулся с дилеммой, в каком виде развивать комплексное законодательство: или в виде отдельных от гражданских и торговых кодексов законов, или включать их в состав уже действующих кодексов и тем самым трансформировать кодексы в своды законов. Французский законодатель, например, избрал смешанную систему Продолжая сохранять цивилистическую чистоту Гражданского кодекса, он пошел по пути включения комплексных законов, регулирующих экономические отношения, в состав Торгового кодекса, одновременно сохраняя за ним старое назначение.

В. П. Мозолин, Современная доктрина и гражданское законодательство, 2008

Конструктивный интерес вызывает и то, что уже во время первой дискуссии, М.А. Аржанов затронул тот вопрос, серьезные научные споры вокруг которого стали вестись только более сорока лет спустя. Речь идет о проблеме соотношения структурных элементов права и законодательства. М.А. Аржанов предложил основное направление решения данного вопроса еще в конце 30-х гг. XX в. «В целом ряде отраслей права кодексы являются ядром, центром, вокруг которого группируется весь соответствующий нормативный материал. Правда, отрасль права не совпадает с кодексом, однако, внутренняя живая связь между ними бесспорна»[42].

Д. М. Азми, Система права и ее строение: методологические подходы и решения, 2014

В той или иной степени элементы свободы договора упоминаются в большинстве норм как части первой Гражданского кодекса Российской Федерации, содержащей общие правила договорного права, так и части второй Гражданского кодекса, включающей в себя большое количество диспозитивных норм, рассчитанных на свободное усмотрение сторон при заключении гражданско-правовых договоров, определении их условий, выборе контрагента по договору и т. д.

К. И. Забоев, Правовые и философские аспекты гражданско-правового договора, 2003

Попытки унификации вопросов, связанных с установлением личного закона юридического лица, неоднократно предпринимались на международном уровне. Одним из первых подобных международных правовых актов стал Кодекс Бустаманте 1928 г.[180], хотя нормы о национальности юридических лиц здесь были сформулированы, на наш взгляд, недостаточно четко. Анализ ст. 16–18 данного кодекса позволяет сделать вывод о том, что в качестве основного в документе используется критерий инкорпорации, который применительно, в частности, к торговым обществам и акционерным обществам дополняется критериями статутарной и реальной оседлости. При этом в отличие от остальных правовых актов ст. 20 Кодекса Бустаманте позволяет изменить национальность корпораций, фондов, обществ и товариществ, кроме случаев изменения территориального суверенитета, что должно подчиняться условиям, требуемым законом их прежней и новой национальности.

Д. П. Стригунова, Правовое регулирование международных коммерческих договоров. В 2 томах. Том 1, 2017

Ранее в СССР и в РСФСР вопросы интеллектуальной собственности регламентировались параллельно, как в Основах гражданского законодательства СССР и союзных республик (от 8 декабря 1961 г., от 31 мая 1991 г.), так и в Гражданских кодексах союзных республик (в том числе ГК РСФСР от 11 июня 1961 г.). Как следует из самого названия «Основы гражданского законодательства», нормы главы об авторском праве (ст. 96–106), а также глав о правах на другие объекты интеллектуальной собственности (далее – ИС) (вместо понятия «интеллектуальная собственность» использовался более нейтральный термин – «результаты интеллектуальной деятельности») регулировали наиболее важные аспекты соответствующих прав, например, применительно к авторскому праву: вопросы охраняемых произведений, права авторов, соавторство, авторское право юридических лиц, использование произведений другими лицами, переводы, ограничения авторских прав и лицензии, а также срок охраны. Более полно и детализированно авторское право было урегулировано в Гражданских кодексах союзных республик, в частности, применительно к авторскому праву, в части IV (ст. 475–516) Гражданского кодекса РСФСР. Исключительность советского и российского права до 1992 г. состояла в том, что вопросы ИС (включая авторское право) регулировались лишь нормами ГК и подзаконными актами, а не отдельными специальными законами, как в других странах мира. К настоящему времени в Российской Федерации в основном сформировано законодательство по ИС, построенное на иных правовых традициях.

Коллектив авторов, Методика расследования преступлений, предусмотренных ст. 146 УК РФ, 2004