Неточные совпадения
— Вот какая новость: я поступаю
на хорошее
место, в
монастырь, в школу, буду там девочек шитью учить. И квартиру мне там дадут, при школе. Значит — прощай! Мужчинам туда нельзя ходить.
От города до
монастыря было не более версты с небольшим. Алеша спешно пошел по пустынной в этот час дороге. Почти уже стала ночь, в тридцати шагах трудно уже было различать предметы.
На половине дороги приходился перекресток.
На перекрестке, под уединенною ракитой, завиделась какая-то фигура. Только что Алеша вступил
на перекресток, как фигура сорвалась с
места, бросилась
на него и неистовым голосом прокричала...
Но старшие и опытнейшие из братии стояли
на своем, рассуждая, что «кто искренно вошел в эти стены, чтобы спастись, для тех все эти послушания и подвиги окажутся несомненно спасительными и принесут им великую пользу; кто же, напротив, тяготится и ропщет, тот все равно как бы и не инок и напрасно только пришел в
монастырь, такому
место в миру.
Алеша, выслушав приказание отца, которое тот выкрикнул ему из коляски, уезжая из
монастыря, оставался некоторое время
на месте в большом недоумении.
Когда он вышел за ограду скита, чтобы поспеть в
монастырь к началу обеда у игумена (конечно, чтобы только прислужить за столом), у него вдруг больно сжалось сердце, и он остановился
на месте: пред ним как бы снова прозвучали слова старца, предрекавшего столь близкую кончину свою.
В юности моей, давно уже, чуть не сорок лет тому, ходили мы с отцом Анфимом по всей Руси, собирая
на монастырь подаяние, и заночевали раз
на большой реке судоходной,
на берегу, с рыбаками, а вместе с нами присел один благообразный юноша, крестьянин, лет уже восемнадцати
на вид, поспешал он к своему
месту назавтра купеческую барку бечевою тянуть.
По словам матушки, которая часто говорила: «Вот уйду к Троице, выстрою себе домичек» и т. д., —
монастырь и окружающий его посад представлялись мне
местом успокоения, куда не проникают ни нужда, ни болезнь, ни скорбь, где человек, освобожденный от житейских забот, сосредоточивается — разумеется, в хорошеньком домике, выкрашенном в светло-серую краску и весело смотрящем
на улицу своими тремя окнами, — исключительно в самом себе, в сознании блаженного безмятежия…
Продолжением этого сада до Путинковского проезда была в те времена грязная Сенная площадь,
на которую выходил ряд домов от Екатерининской больницы до Малой Дмитровки, а
на другом ее конце, рядом со Страстным
монастырем, был большой дом С. П. Нарышкиной. В шестидесятых годах Нарышкина купила Сенную площадь, рассадила
на ней сад и подарила его городу, который и назвал это
место Нарышкинским сквером.
Долго я смотрел
на Девичий
монастырь [Письмо Н. Д. —
на листке с видом Девичьего
монастыря в Москве.] — и мне знакомо это
место, — я часто там бывал, живя близко у Колошиных…
Достаточно того сказать, что
монастырь давал приют и кое-какую пищу сорока тысячам человек ежедневно, а те, которым не хватало
места, лежали по ночам вповалку, как дрова,
на обширных дворах и улицах лавры.
Угодник, по преданию, сам выбирал это
место для поселения своего;
монастырь стоял
на обрыве крутой горы, подошва которой уходила в озеро, раскидывающееся от
монастыря верст
на пятнадцать кругом.
Раза два, матерь божья,
на сеновале
места присматривал, чтобы удавиться, а тут, прах дери,
на мельницу меня еще с мешками вздумали послать, и жил тоже в
монастыре мужичонко один, — по решению присутственного
места.
Через несколько часов лес начал редеть. Меж деревьями забелела каменная ограда, и
на расчищенной поляне показался
монастырь. Он не стоял, подобно иным обителям,
на возвышенном
месте. Из узких решетчатых окон не видно было обширных монастырских угодий, и взор везде упирался лишь в голые стволы и мрачную зелень сосен, опоясывавших тесным кругом ограду. Окрестность была глуха и печальна;
монастырь, казалось, принадлежал к числу бедных.
Что день, то кровь текла и
на Лобном
месте, и в тюрьмах, и в
монастырях.
В лицевых же
на улицу покоях верхнего жилья, там, где принимались гости, все было зытянуто и жестко. Мебель красного дерева словно была увеличена во много раз по образцу игрушечной. Обыкновенным людям
на ней сидеть было неудобно, — сядешь, словно
на камень повалишься. А грузный хозяин — ничего, сядет, примнет себе
место и сидит с удобством. Навещавший голову почасту архимандрит подгородного
монастыря называл эти кресла и диваны душеспасительными,
на что голова отвечал...
С другой стороны, Минеев, втащив одну пушку
на врата Казанского
монастыря, а другую поставя
на церковной паперти, стрелял по крепости в самое опасное
место.
Вскоре он переселился в Чусовские Городки и основал Успенский
монастырь на том
месте, где теперь стоит село Монастырек.
— Хоть бы бог привел съездить
на Афонские горы [Афонские горы — в Греции район сосредоточения ряда
монастырей и скитов, одно из «святых
мест» православной церкви, когда-то усердно посещаемое богомольцами из России.], — сказала Маремьяша. — Когда мы с Аделаидой Ивановной жили еще в деревне, к нам заезжал один греческий монах и рассказывал, как там в монастырях-то хорошо!
— Нет, нет, два часа тому назад, не бо-лее. Я в
монастырь поехал, а он меня взял да и вывалил; так на-пу-гал, — даже теперь сердце не
на месте.
Не люб ему стал свой
монастырь, и задумал он небывалое, именно, перенести
монастырь на новое
место,
на Калмыцкий брод.
Лес, пашенные
места, сенокосы, рыбные ловли, бортные ухожья и хмельники — всего было вволю, и
монастырь быстро вырос и украсился
на славу.
Все-таки благодаря разбойным людям монастырской лошади досталось порядочно. Арефа то и дело погонял ее, пока не доехал до реки Яровой, которую нужно было переезжать вброд. Она здесь разливалась в низких и топких берегах, и
место переправы носило старинное название «Калмыцкий брод», потому что здесь переправлялась с испокон веку всякая степная орда. От Яровой до
монастыря было рукой подать, всего верст с шесть.
Монастырь забелел уже
на свету, и Арефа набожно перекрестился.
Прежде ж
Чем Дмитриева мать, царица Марфа,
Свидетельствовать будет
на Москве,
Что сын ее до смерти закололся
И погребен, ты выедешь
на площадь
И с Лобного объявишь
места: сам-де,
Своими-де очами видел ты
Труп Дмитрия, — и крестным целованьем
То утвердишь. Меж тем я со владыкой
Велел везде Отрепьеву гласить
Анафему: в церквах, в
монастырях,
На перекрестках всех, его с амвонов
Велел клясти! Быть может, вразумится
Чрез то народ.
Но всего приятнее для меня то
место,
на котором возвышаются мрачные, готические башни Си…нова
монастыря.
Тут узнали мы от своих словоохотливых товарищей, что вчера Тимьянский и Кайсаров вместе еще с тремя студентами, Поповым, Петровым и Кинтером, уходили
на целый день за город к Хижицам и Зилантову
монастырю (известное
место, верстах в четырех или пяти от Казани), что они брали с собой особый большой ящик, в котором помещались доски для раскладывания бабочек и сушки других насекомых, что всего они набрали штук семьдесят.
Отдохнув немного, моряки поехали далее. После спуска дорога снова поднималась кверху. Тропа становилась шире и лучше. Лошади пошли скорее. Опять, как и в начале подъема, то и дело показывались из-за зелени маленькие виллы и дачи. Вот и знаменитая вилла какого-то англичанина-банкира, выстроенная
на самом хребте одной из гор. Наконец,
на верхушке одного из отрогов показался и
монастырь — высшее
место в горах, до которого можно добраться
на лошадях. Выше можно подниматься только пешком.
Всегда бывало так по другим
местам, где старообрядские
монастыри закрывали:
на Иргизе так было, и в Стародубе, и по другим
местам.
— И тех фармазонов по времени начальство изловило, — продолжала Дарья Сергевна. — И разослали их кого в Сибирь, кого в
монастырь, в заточенье. Без малого теперь сто годов тому делу, и с той поры не слышно было в Миршéни про фармазонов, а теперь опять объявились — а вывезла тех фармазонов из Симбирской губернии Марья Ивановна и поселила
на том самом
месте, где в старину бывали тайные фармазонские сборища…
Опять очутился он
на том самом
месте вала, где
на него нашли думы о судьбах Кладенца, перед посещением
монастыря. Поднялся он рано, когда его хозяин еще спал, и долго бродил по селу, дожидался часа идти искать домик вдовы почтмейстера Аршаулова. Может быть, сын ее уже приехал из губернского города.
Это — крайний предел села.
Монастырь стоит наверху же, но дальше,
на матерой земле позади выгона,
на открытом
месте. А
на крутизне, ближайшей от пристани, лепятся лачуги… Наверху, в новых улицах, наставили домов «богатеи», вышедшие в купцы, хлебные скупщики и судохозяева. У иных выведены барские хоромы в два и три этажа, с балконами и даже бельведерами.
Сисой не мог долго оставаться
на одном
месте, и ему казалось, что в Панкратиевском
монастыре он живет уже целый год. А главное, слушая его, трудно было понять, где его дом, любит ли он кого-нибудь или что-нибудь, верует ли в бога… Ему самому было непонятно, почему он монах, да и не думал он об этом, и уже давно стерлось в памяти время, когда его постригли; похоже было, как будто он прямо родился монахом.
Это, впрочем, была более отвага, чем остроумие; настоящее же остроумие случилось
на месте более скрытом и тихом, именно за оградою
монастыря Малого Николая.
На вершине Кувшиновой сильнее бьется сердце русского: с нее видишь сияние креста и темные башни печорского
монастыря,
место истока Славянских Ключей, родины Ольги, Изборск, и синюю площадь озера псковского.
В 1880 году наш брат Иван Павлович выдержал экзамен
на приходского учителя и получил
место в заштатном городке Воскресенске, Московской губернии, в одном километре от которого находится знаменитый
монастырь Новый Иерусалим, составляющий точную копию с подлинного иерусалимского храма в Палестине.
Народ давно вышел из
монастыря; храм пуст; нищий все еще стоит
на прежнем
месте. Кажется, он чего-то ожидает.
Догадка не обманула его. От первой же встреченной в ограде
монастыря монахини он узнал, что схожий, по его описанию, старик вечор пришел в
монастырь, доложился матушке-игуменье и после часовой с ней беседы был оставлен при
монастыре в качестве сторожа. Пришел он-де, очень кстати, так как с неделю как старый сторож, ветхий старичок, умер, и матушка-игуменья была озабочена приисканием
на место его надежного человека.
— Ах он, воевода дырявый! Да что ж он — о двух головах? Тебе, Губареву, да колокольчики воспрещать?.. Который сына такого произвел, пятой роты Галицкого полка, Петра Губарева?.. По всей империи из всех солдат первый. Обдумай сам, гордый старик, — как исправника порешишь, так и будет. Хочь с
места его долой, хочь в женский
монастырь на покаяние. Воля твоя.
Здесь и у стен печорского
монастыря было сборное
место русских войск, главное становище, или, говоря языком нашего века, главная квартира военачальника Шереметева; отсюда, укрепленные силами, делали они свои беглые нападения
на Лифляндию; сюда, не смея еще в ней утвердиться, возвращались с победами, хотя еще без славы, с добычею без завоеваний; с чувством уже собственной силы, но не искусства.
— По церквам да по
монастырям раздала
на помин души покойничка… Виктор Сергеевич, царство ему небесное, не тем будь помянут, закладами занимался, так все залоги даром раздала… Деньги же, что за дом выручила, с собой несем… по святым
местам да по дальним
монастырям раздадим… — продолжала неспешно старуха.
Полотяный храм святого Сергия с иконой Богоматери остался
на месте неприкосновенным, и царь Федор в ознаменование своей благодарности основал
на этом
месте монастырь и назвал его, во имя Богоматери, Донским.
Несколько недель жил я под полом, слышал оттуда барабанный бой пришедшего к
монастырю войска, вопли, исторгаемые пыткою
на монастырском дворе, радостные восклицания народа; слышал рассказы, как около
монастыря поднялась такая пыль, что одному другого за два шага нельзя было видеть, когда свели преступников из обители и из Москвы
на одно
место; как Шакловитый, снятый с дыбы, просил есть и, наконец, как совершилась казнь над злодеями.
Первоначально царь Федор Иоаннович построил маленькую церковь и небольшие кельи. Эта церковь во имя святого Сергия существует и поныне
на том
месте, где стояла полотняная церковь во время битвы.
Монастырь увеличивался постройками церквей и зданий и к описываемому нами времени, благодаря вкладам царей и частных лиц, был одним из самых богатых.
— Да, церковь, каменный обширный храм. Другой храм я буду строить одновременно
на месте моего сгоревшего дома. Церкви Лугового и Зиновьева, вы знаете, очень ветхи. Если я, паче чаяния, не доживу до окончания построек, то я уже оставил духовное завещание, в котором все свои имения и капиталы распределяю
на церкви и
монастыри, а главным образом
на эти две для меня самые священные работы. Граф Петр был так добр, что согласился быть моим душеприказчиком и исполнителем моей последней воли.
Кузьма Терентьев, как бы пораженный этим властным голосом обиженного им старика, без слов повиновался и ушел быстрыми шагами из монастырского двора.
На сердце у него стало легче; он убедился, что Петр Ананьев жив. Прямо от Новодевичьего
монастыря он направился в дом Салтыкова. Он хотел поговорить с Фимкой о
месте у Дарьи Николаевны.
На том
месте, где стоит теперь Донской
монастырь, стояли в оборонительном порядке русские войска. Памятуя заступление Богородицы в битве Куликовской, с верою в душе, обнесли, по приказанию военачальника, с синклитом духовенства, икону Пресвятые Богородицы вокруг стана и поставили ее в полотняную церковь святого Сергия под хоругвь царскую.
Когда в 1514 году древний русский город Смоленск, бывший более ста лет под властью Литвы, возвращен великим князем Василием Иоанновичем, великий князь, в знак благодарности к Всевышнему за такой успех своего оружия, предпринял намерение соорудить церковь в честь Смоленской Божией Матери и
монастырь на том
месте, до которого эта икона была сопровождена его дедом.
Часть состояния, которую она оставила
на свою долю, была предназначена ею
на внесение вклада, без которого невозможно поступление ни в один из католических
монастырей. Сумма вклада была внушительна и открывала ей дорогу к
месту настоятельницы. Это, конечно, было впоследствии, но графиня Свянторжецкая была из тех женщин, которые не могут существовать без честолюбивых замыслов и у которых их собственное «я», даже при посвящении себя Богу, не играло бы первенствующую роль.
Обширное кладбище
монастыря вмещает в себе множество великолепных памятников, под которыми покоятся именитые московские люди; многие из усопших, нашедших
место вечного успокоения
на кладбище Донского
монастыря, принадлежали к царской фамилии и особенно к фамилии царей грузинских.
— Прошу покорно, Михаил Андреевич, садиться, — сказал он, указывая ему
место на диване. — Я честь имею… наместник здешнего
монастыря Кифа, в мире Николай.
Но есть впереди нечто еще более невероятное: этот же церковный дебошир после пребывания в
монастыре возвращается «
на прежнее
место»…