Неточные совпадения
— Германия не допустит революции, она не возьмет примером себе вашу несчастную Россию. Германия сама пример для всей Европы. Наш кайзер гениален, как Фридрих
Великий, он — император, какого давно ждала история. Мой
муж Мориц Бальц всегда внушал мне: «Лизбет, ты должна благодарить бога за то, что живешь при императоре, который поставит всю Европу на колени пред немцами…»
С такою же силой скорби шли в заточение с нашими титанами, колебавшими небо, их жены, боярыни и княгини, сложившие свой сан, титул, но унесшие с собой силу женской души и
великой красоты, которой до сих пор не знали за собой они сами, не знали за ними и другие и которую они, как золото в огне, закаляли в огне и дыме грубой работы, служа своим
мужьям — князьям и неся и их, и свою «беду».
Толпились перед ним, точно живые, тени других
великих страдалиц: русских цариц, менявших по воле
мужей свой сан на сан инокинь и хранивших и в келье дух и силу; других цариц, в роковые минуты стоявших во главе царства и спасавших его…
И
мужья, преклоняя колена перед этой новой для них красотой, мужественнее несли кару. Обожженные, изможденные трудом и горем, они хранили величие духа и сияли, среди испытания, нетленной красотой, как
великие статуи, пролежавшие тысячелетия в земле, выходили с язвами времени на теле, но сияющие вечной красотой
великого мастера.
Но когда настал час — «пришли римляне и взяли», она постигла, откуда пал неотразимый удар, встала, сняв свой венец, и молча, без ропота, без малодушных слез, которыми омывали иерусалимские стены
мужья, разбивая о камни головы, только с окаменелым ужасом покорности в глазах пошла среди павшего царства, в
великом безобразии одежд, туда, куда вела ее рука Иеговы, и так же — как эта бабушка теперь — несла святыню страдания на лице, будто гордясь и силою удара, постигшего ее, и своею силою нести его.
Великая беда русской души в том же, в чем беда и самого Розанова, — в женственной пассивности, переходящей в «бабье», в недостатке мужественности, в склонности к браку с чужим и чуждым
мужем.
Вы, разумеется, рады были бы изжарить на медленном огне вашу дочь и ее
мужа, но вы умели обуздать мстительное влечение, чтобы холодно рассудить о деле, и поняли, что изжарить их не удалось бы вам; а ведь это
великое достоинство, Марья Алексевна, уметь понимать невозможность!
Это
великая заслуга в
муже; эта
великая награда покупается только высоким нравственным достоинством; и кто заслужил ее, тот вправе считать себя человеком безукоризненного благородства, тот смело может надеяться, что совесть его чиста и всегда будет чиста, что мужество никогда ни в чем не изменит ему, что во всех испытаниях, всяких, каких бы то ни было, он останется спокоен и тверд, что судьба почти не властна над миром его души, что с той поры, как он заслужил эту
великую честь, до последней минуты жизни, каким бы ударам ни подвергался он, он будет счастлив сознанием своего человеческого достоинства.
Оказалось, что мой крестный отец и
муж моей тети, генерал свиты Его Величества светлейший князь Н.П. Лопухин-Демидов сказал
великому князю Владимиру Александровичу, с которым был близок, что племянника его жены и его крестного сына сослали в Вологодскую губернию, возмущался этим и просил, чтобы меня перевели на юг.
Заступницами Галактиона явились Евлампия и Харитина. Первая не хотела верить, чтобы
муж был в Кунаре, а вторая старалась оправдать Галактиона при помощи системы разных косвенных доказательств. Ну, если б и съездили в Кунару —
велика беда! Кто там из запольских купцов не бывал? Тятеньку Харитона Артемьича привозили прямо замертво.
Она плачет день и ночь с причитываниями, поминая своих покинутых родных, как усопших, а
муж, сознавая свою
великую вину перед ней, молчит угрюмо, но, наконец, выйдя из себя, начинает бить ее и бранить за то, что она приехала сюда.
Полония m-me Пиколова отдала
мужу, жирному и белобрысому лимфатику [Лимфатик — характеристика человека, чересчур спокойного, безразличного к окружающему, у которого в теле как будто не кровь, а водянистая жидкость — лимфа.], и когда в публике узнали, что Полоний был
великий подлец, то совершенно одобрили такой выбор.
Только свиданья им неспособно иметь было: все
муж следил; ну, и людишки с ним заодно; записочки тоже любила она нежные писать — и те с
великим затруднением до предмета доходят.
Спаси вас господи за ваши труды, почтеннейший
муж Михайло Трофимыч; мы, что можем, с своей стороны на общую пользу готовы, только сами знаете, старухи сироты что в таком
великом деле могут, кроме молитв?
— А жена должна, — заговорил женский голос из коридора, — не показывать вида, что понимает
великую школу
мужа, и завести маленькую свою, но не болтать о ней за бутылкой вина…
Потом она прибавила, грустно покачав головою, что у ней только и осталось, что вот эта дочь да вот этот сын (она указала на них поочередно пальцем); что дочь зовут Джеммой, а сына — Эмилием; что оба они очень хорошие и послушные дети — особенно Эмилио… («Я не послушна?» — ввернула тут дочь; «Ох, ты тоже республиканка!» — ответила мать); что дела, конечно, идут теперь хуже, чем при
муже, который по кондитерской части был
великий мастер…
Великий писатель квартировал в доме своей сестры, жены камергера и помещицы; оба они, и
муж и жена, благоговели пред знаменитым родственником, но в настоящий приезд его находились оба в Москве, к
великому их сожалению, так что принять его имела честь старушка, очень дальняя и бедная родственница камергера, проживавшая в доме и давно уже заведовавшая всем домашним хозяйством.
— Кто ж сказал об этом Юлии Матвеевне? — спросила она, проворно вставая и оставляя свою постоянную работу — вязание
мужу шерстяных носков, которых он, будучи весь день на ногах, изнашивал
великое множество.
— О, ритор — лицо очень важное! — толковала ей gnadige Frau. — По-моему, его обязанности трудней обязанностей
великого мастера. Покойный
муж мой, который никогда не был
великим мастером, но всегда выбирался ритором, обыкновенно с такою убедительностью представлял трудность пути масонства и так глубоко заглядывал в душу ищущих, что некоторые устрашались и отказывались, говоря: «нет, у нас недостанет сил нести этот крест!»
Ченцов ел все это и пил шампанское с
великим удовольствием, выпила и Катрин стакана два; глаза у нее после этого еще более разгорелись, и она, обняв
мужа, хотела было начать его целовать, но в их маленьком флигеле послышались чьи-то негромкие шаги.
Дамы при этом красовались в своих самых нарядных салопах, а между ними, конечно, была и пани Вибель, успевшая, к
великому счастию своему, почти перед тем как разойтись с
мужем, заставить его сделать ей отличнейший салоп с собольим воротником.
Бывали также Ченцовы несколько раз в маскарадах Дворянского собрания, причем Катрин ходила неразлучно с
мужем под руку, так что Валерьян Николаич окончательно увидал, что он продал себя и теперь находится хоть и в золотой, но плотно замкнутой клетке; а потому, едва только наступил
великий пост, он возопиял к жене, чтобы ехать опять в деревню, где все-таки ему было попривольнее и посвободнее, а сверх того и соблазнов меньше было.
Gnadige Frau с
великою досадою на себя чувствовала, что у нее наполовину убавилось прежней твердости характера; Сусанна Николаевна старалась об одном, чтобы
муж не видел выражения ее лица...
Боялись ее, может быть, потому, что она была вдовою очень знатного человека, — грамоты на стенах комнаты ее были жалованы дедам ее
мужа старыми русскими царями: Годуновым, Алексеем и Петром
Великим, — это сказал мне солдат Тюфяев, человек грамотный, всегда читавший Евангелие. Может быть, люди боялись, как бы она не избила своим хлыстом с лиловым камнем в ручке, — говорили, что она уже избила им какого-то важного чиновника.
Все эти приготовления и тщательность, с которою они исполнялись, свидетельствовали о
великом внимании протопопицы ко всем привычкам
мужа.
О
великом характере и о значении этой особы она много слыхала от своего
мужа и потому, будучи сама политическою женщиной, ждала этого гостя не без душевного трепета.
К
великому скандалу трех посетителей англичан, Елена хохотала до слез над святым Марком Тинторетта, прыгающим с неба, как лягушка в воду, для спасения истязаемого раба; с своей стороны, Инсаров пришел в восторг от спины и икр того энергичного
мужа в зеленой хламиде, который стоит на первом плане тициановского Вознесения и воздымает руки вослед Мадонны; зато сама Мадонна — прекрасная, сильная женщина, спокойно и величественно стремящаяся в лоно Бога-отца, — поразила и Инсарова и Елену; понравилась им также строгая и святая картина старика Чима да Конельяно.
Он велел их отвести в лагерь, сказав, как уверяют: «Я ее знаю;
муж ее оказал мне
великую услугу».
8. 773 года, в
великом посту, тот
муж ее тайным образом пришел к хуторскому их дому вечером под окошко, которого она и пустила; но того ж самого часа объявила казакам, а они, взявши его, повели к станичному атаману, а он-де отправил в Верхнюю Чирскую станицу к старшине, но о имени его не упомнит, а оттуда в Черкасский; но не довезя, однако ж, до оного, в Цымлянской станице бежал и потому, где теперь находится, не ведает.
В самом деле, не погубить бы мне себя, тогда как на мою долю могло бы выпасть
великое счастие стать
мужем графини Б***, камергером или дворянским предводителем.
Великий ум!
муж битвы и совета!
Но с той поры, когда являлся он,
Своих обид ожесточенный мститель,
С литовцами под ветхий город Ольгин,
Молва об нем умолкла.
К его одру, царю едину зримый,
Явился
муж необычайно светел,
И начал с ним беседовать Феодор
И называть
великим патриархом.
Девочки боготворили Дарью Михайловну; взрослые мастерицы тоже очень ее любили и доверяли ей все свои тайны, требующие гораздо большего секрета и внимания, чем мистерии иной светской дамы, или тайны тех бесплотных нимф, которые «так непорочны, так умны и так благочестия полны», что как мелкие потоки текут в большую реку, так и они катятся неуклонно в одну
великую тайну: добыть себе во что бы то ни стало богатого
мужа и роскошно пресыщаться всеми благами жизненного пира, бросая честному труду обглоданную кость и презрительное снисхождение.
— Что же это именно? Что за
мужем в ссылку-то пошла? Очень
великое дело.
— Я играю, и недурно играю, — отвечала г-жа Петицкая еще скромнее, — но у меня нет средств, чтобы иметь такой дорогой рояль; мой
муж был
великий музыкант!
Услыхав, что ее сопернице угрожает это счастие, княгиня страшно и окончательно испугалась за самое себя; она, судя по собственным своим чувствам, твердо была убеждена, что как только родится у князя от Елены ребенок, так он весь и навсегда уйдет в эту новую семью; а потому, как ни добра она была и как ни чувствовала отвращение от всякого рода ссор и сцен, но опасность показалась ей слишком
велика, так что она решилась поговорить по этому поводу с
мужем серьезно.
— Боговдухновенный, сударь! Не"
великий человек", а боговдухновенный
муж!"Правило веры, образ кротости, воздержания учителю!" — вот что-с! произнес Прокоп строго. — А по-вашему, по-немецки, все одно: Бисмарк
великий человек, и Николай Чудотворец
великий человек! На-тко выкуси!
— Без
мужа?
Велика важность! Мужчин сколько угодно, была бы охота.
«Анна Денман не погубит таланта», — отвечала жена и повезла Флаксмана в Рим, во Флоренцию; она одушевляла его; терпела с ним всякую нужду; она сама сделалась художником и вдохновила
мужа создать
великую статую
великого Данте — Данте, которого тоже вела женщина, его бессмертная Беатриче.
Давно ли мы в своих учебниках твердили, — а подрастающее поколение и теперь еще твердит, — фразы вроде следующей: «История всемирная должна говорить о Петре как об исполине среди всех
мужей, признанных ею
великими; история русская должна вписать имя Петра в свои скрижали с благоговением».
И опять в
великой скорби и рыданиях отправилась Изида в поиски за священными членами своего
мужа и брата. К плачу ее присоединяет свои жалобы сестра ее, богиня Нефтис, и могущественный Тоот, и сын богини, светлый Гор, Горизит.
Из произведений Державина помещены в «Вестнике»: 1) «Песнь Петру
Великому» (1778, № 6); 2) Надписи, числом шестнадцать, из которых две внесены в «Полное собрание сочинений Державина», остальные же под сомнением (1779, № 2); 3) «Песенка отсутствующего
мужа» (там же); 4) ода «На смерть князя Мещерского» (№ 9); 5) «Ключ» (№ 10); 6) «На рождение на Севере порфирородного отрока» (№ 12); 7) «На отсутствие императрицы Екатерины в Белоруссию» (1780, № 5); 8) Ода «К соседу моему» (№ 8); 9) «Песенка» (там же); 10) «Застольная песня», названная в собрании сочинений «Кружка» (№ 9); 11) «На Новый год» (1781, № 1).
«На смерть князя Мещерского», «Соседу», «На новый 1781 год» и др., а не были перепечатаны, например, «Песнь Петру
Великому» или «Песенка отсутствующего
мужа».
Юлия подошла к
мужу и, все-таки нехотя, поцеловала его, но Павел… Вино
великое действие оказывает на человека. Он обхватил жену и начал целовать ее. Напрасно Юлия толкала его в грудь, напрасно делала гримасы; он не выпускал ее и целовал ее лицо, шею и грудь.
Было и ещё одно, чего должен я был избежать; показала мне Христя подругу свою: тоненькая девочка, белокурая и голубоглазая, похожа на Ольгу мою. Личико чистое, и с
великой грустью смотрит она на всё. Потянуло меня к ней, а Христя всё уговаривает. Для меня же тут дело иначе стояло: ведь Христина не девушка, а Юлия невинна, стало быть, и
муж её должен быть таков. И не имел я веры в себя, не знал, кто я такой; с Христей это мне не мешало, а с той — могло помешать; почему — не знаю, но могло.
И так право наследственного Благородства есть священное для самого рассудка, для самой Философии — и полезное для общества: ибо дети знаменитых
мужей, рожденные с
великими гражданскими преимуществами, воспитываются в долге заслужить их личными своими достоинствами (374).
Здесь справедливая народная признательность требует наименовать того
мужа, которого главною страстию было способствовать успехам воспитания в России и который служил Екатерине первым орудием для исполнения Ее благотворных в сем
великом деле намерений.
В дом приходили только к обеду, челомкались с батенькою и маменькою, обедали, наблюдая скромность и учтивость, преподанное нам
великим по сему предмету
мужем, студентом философии, Игнатием Галушкинским.
Петрович.
Велик. Что
муж в гильдию платит, так за жену вдвое заплатишь, а кабы дочь окрасил, так вчетверо.
Тогда было время жестокое, но поэзия была в моде, и ее
великое слово было дорого даже
мужам кровей.