Неточные совпадения
Его нарочно подсунули из министерства графу Эдлерсу, так как всем почти
было известно, что почтенный сенатор гораздо более любит увлекаться вихрем светских удовольствий, чем скучными обязанностями службы; вследствие всего этого можно
было подозревать, что губернатор вряд ли не нарочно
старался играть рассеянно: в его прямых расчетах
было проигрывать правителю дел!
В случае, если ответ Ваш
будет мне неблагоприятен, не передавайте оного сами, ибо Вы, может
быть,
постараетесь смягчить его и поумалить мое безумие, но пусть мне скажет его Ваша мать со всей строгостью и суровостью, к какой только способна ее кроткая душа, и да
будет мне сие — говорю это, как говорил бы на исповеди — в поучение и назидание.
Дело в имении Крапчика
было чисто измышлено Звездкиным, который, явно уже действуя заодно с m-me Клавской,
старался вредить, чем только возможно, всем врагам губернатора, в числе коих Крапчик, конечно,
был одним из самых главных.
Егор Егорыч, оставшись один, хотел
было (к чему он всегда прибегал в трудные минуты своей жизни) заняться умным деланием, и когда ради сего спустил на окнах шторы, запер входную дверь, сжал для полного безмолвия свои уста и,
постаравшись сколь возможно спокойнее усесться на своем кресле, стал дышать не грудью, а носом, то через весьма короткое время начинал уже чувствовать, что силы духа его сосредоточиваются в области сердца, или — точнее — в солнечном узле брюшных нервов, то
есть под ложечкой; однако из такого созерцательного состояния Егор Егорыч
был скоро выведен стуком, раздавшимся в его дверь.
Беседуя с молодыми людьми, Миропа Дмитриевна заметно
старалась им нравиться и, между прочим, постоянно высказывала такого рода правило, чтобы богатые девушки или вдовы с состоянием непременно выходили за бедных молодых людей, какое ее мнение
было очень на руку офицерам карабинерного полка, так как все почти они не
были наделены благами фортуны; с другой стороны, Миропа Дмитриевна полагала, что и богатые молодые люди должны жениться на бедных невестах.
Егор Егорыч закидывал все больше свою голову назад и в то же время
старался держать неподвижно ступни своих ног под прямым углом одна к другой, что
было ножным знаком мастера; капитан же, делая небольшие сравнительно с своей грудью крестики и склоняя голову преимущественно по направлению к большим местным иконам, при этом как будто бы слегка прищелкивал своими каблуками.
— Прихворнули немножко?.. — сказал он,
стараясь не подать виду, что он
был поражен тем, до какой степени Аггей Никитич изменился и постарел.
Хотя в этом кортеже и
старались все иметь печальные лица (секретарь депутатского собрания успел даже выжать из глаз две — три слезинки), но истинного горя и сожаления ни в ком не
было заметно, за исключением, впрочем, дворовой прачки Петра Григорьича — женщины уже лет сорока и некрасивой собою: она ревмя-ревела в силу того, что последнее время барин приблизил ее к себе, и она ужасно этим дорожила и гордилась!
Она давно знала, что Ченцов любит хорошо
поесть, а потому, приехав в деревню, разыскала их старого повара, которого Петр Григорьич не держал в городе за то, что тот имел привычку покупать хорошие, а потому недешевые запасы, и поручила ему стряпать, убедительно прося его
постараться и о цене припасов не думать.
Случившийся у Ченцовых скандал возбудил сильные толки в губернском городе; рассказывалось об нем разно и с разных точек зрения; при этом, впрочем, можно
было заметить одно, что либеральная часть публики, то
есть молодые дамы, безусловно обвиняли Катрин, говоря, что она сама довела мужа до такого ужасного поступка с ней своей сумасшедшей ревностью, и что если бы, например, им, дамам, случилось узнать, что их супруги унизились до какой-нибудь крестьянки, так они
постарались бы пренебречь этим, потому что это только гадко и больше ничего!
Мартын Степаныч провел у себя за ухом и, видимо,
постарался перевести известное определение идеи, что она
есть абсолютное тожество мысли с предметностью, на более понятный для Аггея Никитича язык.
Первое: вы должны
быть скромны и молчаливы, аки рыба, в отношении наших обрядов, образа правления и всего того, что
будут постепенно вам открывать ваши наставники; второе: вы должны дать согласие на полное повиновение, без которого не может существовать никакое общество, ни тайное, ни явное; третье: вам необходимо вести добродетельную жизнь, чтобы, кроме исправления собственной души, примером своим исправлять и других, вне нашего общества находящихся людей; четвертое: да
будете вы тверды, мужественны, ибо человек только этими качествами может с успехом противодействовать злу; пятое правило предписывает добродетель, каковою, кажется, вы уже владеете, — это щедрость; но только
старайтесь наблюдать за собою, чтобы эта щедрость проистекала не из тщеславия, а из чистого желания помочь истинно бедному; и, наконец, шестое правило обязывает масонов любить размышление о смерти, которая таким образом явится перед вами не убийцею всего вашего бытия, а другом, пришедшим к вам, чтобы возвести вас из мира труда и пота в область успокоения и награды.
— Но вы поймите, —
старался убедить его Иван Петрович, — дворянство это сделает за пожертвование им денег, на которые двадцать или даже тридцать мальчиков получат воспитание,
будут лучшими гражданами своего отечества и образованными слугами государя. И что это за предрассудок — в деле столь полезном ставить вопрос о том, что по кресту ли дворянин или по рождению?
— Об учителе Тулузове! — повторил сам с собой письмоводитель, как бы
стараясь припомнить. — Это дело, если я не ошибаюсь, тридцать шестого года! — заключил он и, подойдя к одному из шкапов, прямо вынул из него дело Тулузова. Видимо, что сей скромный чиновник
был наделен от природы весьма хорошею памятью.
Феодосий Гаврилыч внимательно вскидывал свой шарик и
старался поймать его, — у него глаза даже
были налиты кровью. Янгуржеев же совершал игру почти шутя, и, только как бы желая поскорее кончить партию, он подбросил шарик сильно по прямой линии вверх и затем, без всякого труда поймав его на палочку, проговорил...
— Конечно, дурной человек не
будет откровенен, — заметила Сусанна Николаевна и пошла к себе в комнату пораспустить корсет, парадное бархатное платье заменить домашним, и пока она все это совершала, в ее воображении рисовался, как живой, шустренький Углаков с своими проницательными и насмешливыми глазками, так что Сусанне Николаевне сделалось досадно на себя. Возвратясь к мужу и
стараясь думать о чем-нибудь другом, она спросила Егора Егорыча, знает ли он, что в их губернии, как и во многих, начинается голод?
Но как бы то ни
было, сия все-таки почтенная девица, лишенная утех сердца,
старалась устроить себе умственную жизнь, ради чего она почти до унижения заискивала между тогдашними литераторами и между молодыми, какие тогда
были налицо, учеными, которых Зинаида Ираклиевна, как бы они ни увертывались, завербовывала себе в друзья.
— Но закон может ошибиться!.. Вспомните, Егор Егорыч, как я поступила в отношении вашего племянника, который явно хотел
быть моим убийцей, потому что стрелял в меня на глазах всех; однако я прежде всего
постаралась спасти его от закона и не хотела, чтобы он
был под судом: я сказала, что ссора наша семейная, Валерьян виноват только против меня, и я его прощаю… Так и вы простите нас…
Муза Николаевна совершенно не видела, что
было около нее, Сусанна же Николаевна
старалась не видеть.
—
Поет общий хор, — сказал он и начал играть,
стараясь, видимо, подражать нестройному татарскому пению; но русская натура в нем взяла свое, и из-под пальцев его все больше и больше начали раздаваться задушевные русские мотивы. Как бы рассердясь за это на себя, Лябьев снова начал извлекать из фортепьяно шумные и без всякой последовательности переходящие один в другой звуки, но и то его утомило, но не удовлетворило.
—
Будет же,
будет! — говорила ему Сусанна Николаевна, тщетно
стараясь оторвать свою руку от его губ. — Идите же, наконец, вон, Углаков!.. Вы, я вижу, не стоите дружбы! — почти крикнула она на него.
— Ничего этого не
было, —
старалась успокаивать старушку gnadige Frau, но, увидав стоявшую тут же, в комнате, с совершенно мокрым от слез лицом Агапию, сказала той...
Когда они вышли от министра, то прежде всего, точно вырвавшись из какого-нибудь душного места,
постарались вздохнуть поглубже чистым воздухом, и Егор Егорыч хотел
было потом свезти доктора еще к другому важному лицу — Сергею Степанычу, но старый бурсак уперся против этого руками и ногами.
Мы все, здесь стоящие, имели счастие знать его и
быть свидетелями или слышать о его непоколебимой верности святому ордену, видели и испытали на себе, с какой отеческою заботливостью
старался он утверждать других на сем пути, видели верность его в строгом отвержении всего излишнего, льстящего чувствам, видели покорность его неисповедимым судьбам божиим, преданность его в ношении самых чувствительных для сердца нашего крестов, которые он испытал в потере близких ему и нежно любимых людей; мы слышали о терпении его в болезнях и страданиях последних двух лет.
— Если вы хотите, то родственница, — отвечал,
стараясь припомнить, Лябьев, — но только сводная родня: она
была замужем за родным племянником Марфина; но почему вас это интересует?
В последние минуты отъезда она, впрочем,
постаралась переломить себя и вышла в гостиную, где лица, долженствовавшие провожать ее, находились в сборе, и из числа их gnadige Frau
была с глазами, опухнувшими от слез; Сверстов все ходил взад и вперед по комнате и как-то нервно потирал себе руки; на добродушно-глуповатой физиономии Фадеевны
было написано удовольствие от мысли, что она вылечила барыню, спрыснув ее водой с камушка.
—
Буду стараться, чтобы вы лучше меня узнали, — проговорил он.