Неточные совпадения
Клавская действительно прежде ужасно кокетничала с молодыми людьми, но
последнее время вдруг перестала совершенно обращать на них внимание; кроме того, и во внешней ее обстановке произошла большая перемена: прежде она обыкновенно выезжала
в общество с кем-нибудь из своих родных или знакомых,
в туалете, хоть и кокетливом, но очень небогатом, а теперь, напротив, что ни бал, то на ней было новое и дорогое платье; каждое утро она каталась
в своем собственном экипаже на паре серых с яблоками жеребцов, с кучером, кафтан которого кругом был опушен котиком.
— Вашему преосвященству, конечно, известно, — продолжал Крапчик, — что
последнее время в нашей губернии возникло несколько дел о скопцах.
Сколько ни досадно было Крапчику выслушать такой ответ дочери, но он скрыл это и вообще за
последнее время стал заметно пасовать перед Катрин, и не столько по любви и снисходительности к своему отпрыску, сколько потому, что отпрыск этот начал обнаруживать характер вряд ли не посердитей и не поупрямей папенькина, и при этом еще Крапчик не мог не принимать
в расчет, что значительная часть состояния, на которое он, живя дурно с женою, не успел у нее выцарапать духовной, принадлежала Катрин, а не ему.
В смерти дочери он, конечно, нисколько не будет себя считать виновным, а между тем сам лично избавится от множества огорчений, которые Катрин, особенно
последнее время, делала ему каждоминутно и — что обиднее всего — нарочно и с умыслом.
Но
последнее время записка эта исчезла по той причине, что вышесказанные три комнаты наняла приехавшая
в Москву с дочерью адмиральша, видимо, выбиравшая уединенный переулок для своего местопребывания и желавшая непременно нанять квартиру у одинокой женщины и пожилой, за каковую она и приняла владетельницу дома; но Миропа Дмитриевна Зудченко вовсе не считала себя пожилою дамою и всем своим знакомым доказывала, что у женщины никогда не надобно спрашивать, сколько ей лет, а должно смотреть, какою она кажется на вид; на вид же Миропа Дмитриевна, по ее мнению, казалась никак не старее тридцати пяти лет, потому что если у нее и появлялись седые волосы, то она немедля их выщипывала; три — четыре выпавшие зуба были заменены вставленными; цвет ее лица постоянно освежался разными притираньями; при этом Миропа Дмитриевна была стройна; глаза имела хоть и небольшие, но черненькие и светящиеся, нос тонкий; рот, правда, довольно широкий, провалистый, но не без приятности; словом, всей своей физиономией она напоминала несколько мышь, способную всюду пробежать и все вынюхать, что подтверждалось даже прозвищем, которым называли Миропу Дмитриевну соседние лавочники: дама обделистая.
— Ах, у нее очень сложная болезнь! — вывертывалась Юлия Матвеевна, и она уж, конечно, во всю жизнь свою не наговорила столько неправды, сколько навыдумала и нахитрила
последнее время, и неизвестно, долго ли бы еще у нее достало силы притворничать перед Сусанной, но
в это
время послышался голос Людмилы, которым она громко выговорила...
Кроме того, она держала кур с беспощадно остриженными крыльями, чтобы они не залетали
в садик, держала несколько индеек, петух которых постоянно расхаживал у нее на дворе с налитыми кровью балаболками над носом, и, наконец,
в дальнем хлевушке провизгивал по
временам юный поросенок, купленный Миропою Дмитриевною для домашнего откорма
в последнее воскресенье недели православия, — вообще, надобно отдать честь Миропе Дмитриевне, она была опытная, расчетливая и умная хозяйка.
Капитан вошел
в садик и показался Миропе Дмитриевне не таким разваренным, каким он, к великой ее досаде, являлся все
последнее время.
Юлия Матвеевна, подписав эти бумаги, успокоилась и затем начала тревожиться, чтобы свадьба была отпразднована как следует, то есть чтобы у жениха и невесты были посаженые отцы и матери, а также и шафера; но где ж было взять их
в деревенской глуши, тем более, что жених, оставшийся весьма недовольным, что его невесту награждают приданым и что затевают торжественность, просил об одном, чтобы свадьба скорее была совершена, потому что московский генерал-губернатор, у которого он
последнее время зачислился чиновником особых поручений, требовал будто бы непременно его приезда
в Москву.
Прошла осень, прошла зима, и наступила снова весна, а вместе с нею
в описываемой мною губернии совершились важные события: губернатор был удален от должности, — впрочем, по прошению; сенаторская ревизия закончилась, и сенатор — если не
в одном экипаже, то совершенно одновременно — уехал с m-me Клавской
в Петербург, после чего прошел слух, что новым губернатором будет назначен Крапчик, которому будто бы обещал это сенатор, действительно бывший
последнее время весьма благосклонен к Петру Григорьичу; но вышло совершенно противное (Егор Егорыч недаром, видно, говорил, что граф Эдлерс — старая остзейская лиса): губернатором, немедля же по возвращении сенатора
в Петербург, был определен не Петр Григорьич, а дальний родственник графа Эдлерса, барон Висбах, действительный статский советник и тоже камергер.
Хотя
в этом кортеже и старались все иметь печальные лица (секретарь депутатского собрания успел даже выжать из глаз две — три слезинки), но истинного горя и сожаления ни
в ком не было заметно, за исключением, впрочем, дворовой прачки Петра Григорьича — женщины уже лет сорока и некрасивой собою: она ревмя-ревела
в силу того, что
последнее время барин приблизил ее к себе, и она ужасно этим дорожила и гордилась!
Однажды все кузьмищевское общество, со включением отца Василия, сидело по обыкновению
в гостиной; сверх того, тут находился и приезжий гость, Аггей Никитич Зверев, возвратившийся с своей ревизии. Трудно вообразить себе, до какой степени изменился этот могучий человек за
последнее время: он сгорбился, осунулся и имел какой-то растерянный вид. Причину такой перемены читатель, вероятно, угадывает.
Избрание мужа
в исправники рушило
последнюю ее надежду: посредством брани, проклятий и слез она добилась от Аггея Никитича обещания, что если его забаллотируют, так он останется некоторое
время губернским почтмейстером, но если выберут, так уж атанде!
— Знаешь, я, еще мальчиком бывши, видел ее. Она приезжала с Марфиным к нам
в церковь, и помню, что чудо как хороша была тогда собой! Жена твоя, например, тоже прелестна, но за
последнее время она очень изменилась…
— Может, вначале я успела бы это сделать, но ты знаешь, какая я была молодая и неопытная; теперь же и думать нечего: он совершенно
в их руках.
Последнее время у него появился еще новый знакомый, Янгуржеев, который, по-моему, просто злодей: он убивает молодых людей на дуэлях, обыгрывает всех почти наверное…
— Может быть, — не оспаривал князь, — вообще, я вам скажу, невыносимо грустно
последнее время ездить по Москве: вместо домов графа Апраксина, Чернышева, князя Потемкина, князя Петрова, Иванова, что ли, вдруг везде рисуются на воротах надписи: дом купца Котельникова, Сарафанникова, Полушубкина! Во что ж после этого обратится Москва?..
В сборище каких-то толстопузых самоварников!.. Петербург
в этом случае представляет гораздо более отрадное явление.
— Если ты хочешь, то произошло, — начала она тихо, — но посуди ты мое положение: Углаков, я не спорю, очень милый, добрый, умный мальчик, и с ним всегда приятно видаться, но
последнее время он вздумал ездить к нам каждый день и именно по утрам, когда Егор Егорыч ходит гулять… говорит мне, разумеется, разные разности, и хоть я
в этом случае, как добрая маменька, держу его всегда
в границах, однако думаю, что все-таки это может не понравиться Егору Егорычу, которому я, конечно, говорю, что у нас был Углаков; и раз я увидела, что Егор Егорыч уж и поморщился…
— Научить их!.. Легко сказать!.. Точно они не понимают,
в какое
время мы живем!.. Вон он — этот каторжник и злодей — чуть не с триумфом носится
в Москве!.. Я не ангел смертоносный, посланный богом карать нечистивцев, и не могу отсечь головы всем негодяям! — Но вскоре же Егор Егорыч почувствовал и раскаяние
в своем унынии. — Вздор, — продолжал он восклицать, — правда никогда не отлетает из мира; жало ее можно притупить, но нельзя оторвать; я должен и хочу совершить этот мой
последний гражданский подвиг!
Затем все главные события моего романа позамолкли на некоторое
время, кроме разве того, что Английский клуб, к великому своему неудовольствию, окончательно узнал, что Тулузов мало что представлен
в действительные статские советники, но уже и произведен
в сей чин, что потом он давал обед на весь официальный и откупщицкий мир, и что за этим обедом только что птичьего молока не было; далее, что на балу генерал-губернатора Екатерина Петровна была одета богаче всех и что сам хозяин прошел с нею полонез;
последнее обстоятельство если не рассердило серьезно настоящих аристократических дам, то по крайней мере рассмешило их.
— Я получил от вас бумагу, — начал Тулузов с обычным ему
последнее время важным видом, —
в которой вы требуете от меня объяснений по поводу доноса, сделанного на меня одним негодяем.
—
В таком случае вам может пособить Екатерина Филипповна: она, особенно
последнее время, более чем когда-либо, проникнута даром пророчества.
— Знаю, что это говорится, но только человек-то этим весь не исчерпывается; опять привожу
в доказательство себя же: мысленно я не страшусь смерти; но ее боится мой архей и заставляет меня даже вскрикивать от страха, когда меня, особенно
последнее время, как-нибудь посильнее тряхнет
в моей колымажке,
в которой я езжу по приходу.
— Господи, как же не принять! — сказал отец Василий, разводя руками. — Я
последнее время никогда даже не мечтал о таком счастии для себя и завтра поеду ко владыке представиться ему и поблагодарить его. Мы точно что с ним товарищи по академии, но всегда как-то чуждались друг друга и расходились
в наших взглядах…
Конечно, нельзя умолчать и о том, что откупщица почти царственно блистала своими брильянтами и что украсила себя тоже разными ценными вещами Миропа Дмитриевна, но
в их телесах не было ни молодости, ни воздушности, потому что m-me Рамзаева с молодых еще лет походила на раздувшийся и неудачно испеченный папошник, а Миропа Дмитриевна
последнее время значительно поразбухла.
— Я, Генрих Федорыч, не успел еще внимательно вчитаться
в ритуал. Я все
последнее время был занят делом Тулузова, о котором вы, я думаю, слышали; одних бумаг надобно было написать чертову пропасть.
Подойдя к окну своей спальни, он тихо отпирал его и одним прыжком прыгал
в спальню, где, раздевшись и улегшись, засыпал крепчайшим сном часов до десяти, не внушая никакого подозрения Миропе Дмитриевне, так как она знала, что Аггей Никитич всегда любил спать долго по утрам, и вообще Миропа Дмитриевна
последнее время весьма мало думала о своем супруге, ибо ее занимала собственная довольно серьезная мысль: видя, как Рамзаев — человек не особенно практический и расчетливый — богател с каждым днем, Миропа Дмитриевна вздумала попросить его с принятием, конечно, залогов от нее взять ее
в долю, когда он на следующий год будет брать новый откуп; но Рамзаев наотрез отказал ей
в том, говоря, что откупное дело рискованное и что он никогда не позволит себе вовлекать
в него своих добрых знакомых.
Пани Вибель — я опять-таки должен повторить — была наряднее, милее и грациознее всех других молодых дам и танцевала кадриль с Аггеем Никитичем, когда приехала Тулузова
в сопровождении камер-юнкера, который за
последнее время выучился носить
в глазу стеклышко.
Всю дорогу поручик старался выпытать у Аггея Никитича, что он дальше намерен предпринять; но тот отмалчивался, так как действительно чувствовал, что с ним происходит что-то неладное
в смысле физическом и еще более того
в нравственном; он уже ясно предчувствовал, что все это глупое и оскорбительное для него событие прекратит его поэтическое существование, которым он так искренно наслаждался
последнее время, и что затем для него настанет суровая и мрачная пора.
Калмык ни слова не возразил на это и ретировался назад, так как
последнее время он сильно побаивался обер-полицеймейстера, который перед тем только выдержал его при частном доме около трех месяцев по подозрению
в краже шинели
в одном из клубов,
в который Янгуржееву удалось как-то проникнуть.
Аграфена Васильевна нашла, впрочем, Лябьевых опечаленными другим горем. Они получили от Сусанны Николаевны письмо, коим она уведомляла, что ее бесценный Егор Егорыч скончался на корабле во
время плавания около берегов Франции и что теперь она ума не приложит, как ей удастся довезти до России дорогие останки супруга, который
в последние минуты своей жизни просил непременно похоронить его
в Кузьмищеве, рядом с могилами отца и матери.
В коляске Сусанне Николаевне, по-видимому, снова хотелось заговорить с сестрой откровенно, но и тут было нельзя; на передней лавочке чопорно восседала gnadige Frau, имевшая
последнее время правилом для себя сопровождать Сусанну Николаевну всюду.