Неточные совпадения
Во-первых, в Петербурге действительно меха лучше
и дешевле; во-вторых, мне кажется, мы настолько добрые
и хорошие знакомые, что церемониться нам в подобных вещах не следует,
и смею вас заверить, что даже самые огромные денежные одолжения, по существу своему, есть в то же время самые дешевые
и ничтожные
и, конечно, никогда не могут окупить тех высоконравственных наслаждений, которые иногда люди дают друг другу
и которые я в
такой полноте встретил для себя в вашем семействе.
Воспоминания эти, должно быть, были слишком тяжелы
и многознаменательны для князя,
так что он не
заметил даже, как кучер подвез его к крыльцу дома
и остановил лошадей.
Известие, что Елена к ним сегодня заходила, явным образом порадовало его,
так что он тотчас же после того сделался гораздо веселее, стал рассказывать княгине разные разности о Петербурге, острил, шутил при этом. Та, с своей стороны,
заметила это
и вряд ли даже не поняла причины тому, потому что легкое облако печали налетело на ее молодое лицо
и не сходило с него ни во время следовавшего затем обеда, ни потом…
— Я никому, кроме вас,
и не
смею сказать-с, — пробормотал Елпидифор Мартыныч, сильно сконфуженный
таким оборотом дела.
— А тем, что… ну, решился провести этот день с женой.
И скажи прямо, серьезно, как вон русские самодуры говорят: «Хочу,
мол,
так и сделаю, а ты моему нраву не препятствуй!». Досадно бы, конечно, было, но я бы покорилась; а то приехал, сначала хитрить стал, а потом, когда отпустили,
так обрадовался, как школьник,
и убежал.
— Человек делает скверный, безнравственный поступок против другого, убивает его, — говорила Елена, —
и вдруг потом целое общество,
заметьте, целое общество — делает точно
такой же безнравственный поступок против убийцы, то есть
и оно убивает его!
— Ах, да, да!
Так,
так! Это я видел
и заметил! — подхватил как-то необыкновенно радостно молодой человек.
То, что барон куртизанил с княгиней
и она с ним, — это даже г. Архангелов
заметил, до
такой степени это было ярко
и видно!
— А
так, — прославьтесь на каком-нибудь поприще: ученом, что ли, служебном, литературном, что
и я, грешный, хотел сделать после своей несчастной любви, но чего, конечно, не сделал: пусть княгиня, слыша о вашей славе, мучится, страдает, что какого человека она разлюбила
и не сумела сберечь его для себя: это
месть еще человеческая; но ведь ваша братья мужья обыкновенно в этих случаях вызывают своих соперников на дуэль, чтобы убить их, то есть как-то физически стараются их уничтожить!
— Но все-таки наш-то Адам поплодотворней
и повозможнее, чем мужицкий, —
заметил князь.
— Я гуляла
и так далеко зашла
и устала, что расплакалась даже
и легла вот тут отдохнуть, — отвечала она, стараясь улыбнуться
и поспешно утирая свои глаза, но г-жа Петицкая
заметила, конечно, расстроенный вид Елены.
— Пишут во всяком!.. — проговорила Анна Юрьевна,
и при этом ей невольно пришла в голову мысль: «Княгиня, в самом деле, может быть,
такая еще простушка в жизни, что до сих пор не позволила барону приблизиться к себе, да, пожалуй,
и совсем не позволит»,
и вместе с тем Анне Юрьевне кинулось в глаза одно, по-видимому, очень неважное обстоятельство, но которое, тем не менее, она
заметила.
— Разгневаться изволила… Эта сквернавка, негодяйка Марфутка, — чесался у ней язык-то, — донесла ей, что управляющий ваш всего как-то раза два или три приходил ко мне на дачу
и приносил от вас деньги,
так зачем вот это, как я
смела принимать их!..
И таких мне дерзостей наговорила,
таких, что я во всю жизнь свою ни от кого не слыхала ничего подобного.
— Речь идет о поэме А.С.Пушкина «Полтава» (1829).] у Пушкина сказал: «Есть третий клад — святая
месть, ее готовлюсь к богу снесть!» Меня вот в этом письме, — говорила Елена, указывая на письмо к Анне Юрьевне, — укоряют в вредном направлении; но, каково бы ни было мое направление, худо ли, хорошо ли оно, я говорила о нем всегда только с людьми, которые
и без меня
так же думали, как я думаю; значит, я не пропагандировала моих убеждений!
— Конечно, конечно!.. — соглашалась Елена тем же насмешливым тоном. — Неприятно в этом случае для женщин только то, что
так как эти занятия самки им не дают времени заняться ничем другим,
так мужчины
и говорят им: «Ты, матушка, шагу без нас не
смеешь сделать, а не то сейчас умрешь с голоду со всеми детенышами твоими!»
Между тем рассказ его о Миклакове перевернул в голове княгини совершенно понятие о сем последнем; она все после обеда продумала, что какую прекрасную душу он должен иметь, если способен был влюбиться до
такой степени,
и когда, наконец, вечером Миклаков пришел, она встретила его очень дружественно
и, по свойственной женщинам наблюдательности, сейчас же
заметила, что он одет был почти франтом.
— Изволь, спросим! — согласился князь
и вследствие этого разговора в тот же день нарочно заехал к Миклакову
и, рассказав ему все, убедительно просил его вразумить Елену,
так что Миклаков явился к ней предуведомленный
и с заметно насмешливой улыбкой на губах. Одет он был при этом
так франтовато, что Елена, несмотря на свое слабое здоровье
и то, что ее занимал совершенно другой предмет, тотчас же
заметила это
и, подавая ему руку, воскликнула...
С вашей стороны прошу быть совершенно откровенною,
и если вам не благоугодно будет дать благоприятный на мое письмо ответ, за получением которого не премину я сам прийти, то вы просто велите вашим лакеям прогнать меня: „не смей-де, этакая демократическая шваль, питать
такие чувства к нам, белокостным!“ Все же сие будет легче для меня, чем сидеть веки-веченские в холодном
и почтительном положении перед вами, тогда как душа требует пасть перед вами ниц
и молить вас хоть о маленькой взаимности».
Сама княгиня не поехала к своей подруге,
так как она ждала к себе Миклакова, но денег ей, конечно, сейчас же послала
и, кроме того, отправила нарочного к Елпидифору Мартынычу с строгим приказанием, чтобы он сейчас же ехал
и оказал помощь г-же Петицкой. Тот, конечно, не
смел ослушаться
и приехал к больной прежде даже, чем возвратилась ее горничная.
Князь прошел туда. Ребенок спал в это время. Князь открыл полог у его кроватки
и несколько времени с
таким грустным выражением
и с
такой любовью смотрел на него, что даже нянька-старуха
заметила это.
На прощание желаю вам больше всего не страдать скукою,
так как я часто
замечал, что за улыбающимся
и счастливым личиком амура всегда почти выглядывает сморщенное лицо старухи-скуки!»
Николя, по преимуществу, потому
так определенно
и смело об этом предмете выражался, что накануне только перед тем слушал
такое именно рассуждение одного пожилого господина.
— Ну да, оправдывайся Грибоедовым! — произнесла Анна Юрьевна
и больше не в состоянии была шутить: предложение барона заметно ее встревожило; лицо Анны Юрьевны, как бы против воли ее, приняло недовольное выражение,
так что барон,
заметив это, немножко даже струхнул, чтоб она не передумала своего решения.
Школа все это во мне еще больше поддержала; тут я узнала, между прочим, разные социалистические надежды
и чаяния
и, конечно, всей душой устремилась к ним, как к единственному просвету; но когда вышла из школы, я в жизни намека даже не стала
замечать к осуществлению чего-нибудь подобного; старый порядок, я видела, стоит очень прочно
и очень твердо, а бойцы, бравшиеся разбивать его, были
такие слабые, малочисленные,
так что я начинала приходить в отчаяние.
Жуквич посидел еще некоторое время,
и если б Елена повнимательней наблюдала за ним, то
заметила бы, что он был как на иголках; наконец, он поднялся
и стал прощаться с Еленой; но деньги все еще не клал в карман, а держал только их в своей руке
и таким образом пошел; но, выйдя в сени, немедля всю пачку засунул в свой совершенно пустой бумажник; потом этот бумажник положил в боковой карман своего сюртука, а самый сюртук наглухо застегнул
и, ехав домой, беспрестанно ощупывал тот бок сюртука, где лежал бумажник.
— Как вы
смеете на меня
так кричать, — я не служанка ваша! — заговорила она. — Хоть бы я точно ездила к Жуквичу, вам никакого дела нет до того,
и если вы
такой дурак, что не умеете даже обращаться с женщинами, то я сейчас же уволю себя от вас! Дайте мне бумаги! — присовокупила Елена повелительно.
Она очень хорошо понимала, что все это штуки Николя, который прежде заставил отца определить ее на это место, а теперь прогнать;
и ее бесило в этом случае не то, что Николя
и отец его способны были делать подобные гадости, но что каким образом они
смеют так нагло
и бесстыдно поступать в своей общественной деятельности.