Социальные утопии показались ему несбыточными, не по душе пришлись.
Впрочем, это могло быть весьма легко в прежнее время, когда наши экономисты дружно ударились в фальсификацию науки, в пропаганду всяческих экономических и
социальных утопий чужеземной фабрикации.
Такой призмой, в частности, выступают и «искренние
социальные утопии» (некие «восторженно-оптимистичные» представления о наступлении «рая на земле» после современных кризисных явлений), и «апокалиптические ожидания» (предощущение высококризисных моментов в смене макроэпох земной истории, вплоть до идеи «конца света»).
Подчёркивается идеологическая заданность многих теоретических построений, обусловленная необходимостью изучения не реальной, а идеализированной личности – особого «нового типа человека», что представляло, по мнению автора, вид «
социальной утопии личности» (Абульханова, 1997а, с. 271).
Диалоги «Законы» (о законах, которые предстоит воплотить в новой колонии, организуемой критянами, – продолжение начатой в «Государстве» темы
социальной утопии) и «Послезаконие» (по сути, это 13-я книга «Законов»).
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: гепатоз — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Таким образом, в рамках “нового религиозного сознания” произошёл поворот к новому религиозному опыту, в области же социально-политических представлений был сделан переход от рационалистических
социальных утопий к духовно-актуальной концепции преобразования и духовного возрождения общества.
Другой источник, в котором можно было бы искать зародыши социалистических идей – народные
социальные утопии, – тоже не даёт ничего, на что могла бы опереться социалистическая традиция.
Концепция ноосферы из абстрактной
социальной утопии стала превращаться в стратегическую и практическую реальность современного мира.
Давайте вспомним всеобщее избирательное право, которое тоже было сначала придумано в виде
социальной утопии и, наконец, его все получили, включая женщин.
Эпоха великих географических открытий и эпоха
социальных утопий – одна и та же – гуманистическая – эпоха, открывшая эстетическую ценность пространства и времени как двух форм движения к новому.
Попытки осуществить
социальные утопии, изменить образ жизни целых народов чреваты трагическими последствиями.
Социальные утопии обычно опираются на предположение о возможности идеально разумного устройства жизни во всей глубине, когда совершенному устройству общества соответствует упорядоченная природа и совершенный человек.
R. скорее можно отнести к жанру
социальной утопии, а не sci-fi.
Вспоминая свой юношеский идеализм, я всё-таки думаю, что во многом именно построение
социальных утопий продвинуло человечество вперёд.
Отсюда – многочисленные
социальные утопии с претензией на раскрытие «истинного порядка» (Платон, Мор, Кампанелла).
Это достигается посредством преобразования общественно-политической системы на основе
социальной утопии, идеологии, не оставляющей места для индивидуальной свободы.
Такой, конечно, может впасть в соблазн
социальных утопий, но больше теоретически.
Происходившая с тех пор идейная работа не оставила камня на камне от старых
социальных утопий; она не только научно, но и религиозно их преодолела.
Эксцессы
социальных утопий (которые были сочинены под знамёнами того же прогресса в XIX веке, но реализовывались в XX) могут иметь свои объяснения, но не оправдания.
Они подвигли меня продолжить работу над романом, охарактеризовав его жанр как антинаучную фантастику с элементами наивной
социальной утопии.
В той мере, в какой европейская философия выполняет функции служанки
социальных утопий, теологии, науки, политики, литературной критики и т. д., в той мере и проблема сознания рассматривается в рамках определённых установок.
Именно для этих идеологий
социальная утопия является неотъемлемым компонентом, а их реализация на практике неизбежно приводила к резкому усилению бюрократического контроля в обществе (25).
Строились различные
социальные утопии, планы идеального общества.
Для советской истории в целом – в доказательство неизбежного краха
социальной утопии, базирующейся на субъективных властных амбициях партий и политиков.
Их представления о необходимости гражданского, государственного служения находят идеальную почву критики реальности с высоты полёта фантазии
социальной утопии.
Самозванство якобы родилось на почве
социальной утопии, веры крестьян в «доброго» царя-мессию.
Это одна из ступенек
социальных утопий.
Такой чудесный сборник, называется «Китайские
социальные утопии»,Москва, 1987 год, сборник статей.
Их манила эстетизированная
социальная утопия, свободная от обременительного прошлого.
Это и публицистика, посвящённая актуальным экологическим, историческим, экономическим и нравственно-психологическим проблемам, и критический реализм, в основе которого находится принцип историзма и правдивого изображения действительности, и модернизм, где всякая
социальная утопия выглядит как насилие над человеком.
Время
социальных утопий, видимо, уходит в прошлое.
Однако романы последних лет всё больше смещаются в плоскость
социальной утопии, перенасыщены умозрительными построениями и проповедью.
Теперь оно прорастает на иной почве – место
социальных утопий занимают утопии индивидуальные.
Речь, конечно же, идёт не о проектах создания идеального человека – таковые всегда были главной составной частью
социальных утопий.
Мировоззрение современного человека весьма далеко от идеалов гармоничного развития личностей, распространённых в теории так называемой
социальной утопии – модели идеального общества.
Его принадлежность к миру точных наук, инженерии и бизнеса сказывается в другом – в пронизывающем его прозу чувстве здравого смысла, в неприятии наивных и примитивных
социальных утопий.
Свойственная многим
социальным утопиям мизогиния выражается в неприятии быта как “женской”, плотской стороны жизни.
При исследовании роли образной сферы человека в отражении происходящего и перспектив страны/человечества встаёт проблема адекватности образов относительно и «искренних
социальных утопий», и «апокалипсических ожиданий», а также навязываемого видения будущего в интересах авторов и исполнителей определённых социально-политических и экономических проектов.
Таким образом, в целом историческая концепция марксизма приобретала вид
социальной утопии, не более того.