Народ и авгуры власти. Драйверы российской демократии

Михаил Митрофанович Метаков, 2023

Любая власть всегда активно и целенаправленно использует мощную систему воздействия на сознание и поведение людей. В том числе торжественную церемонию вступления в должность главы государства – инаугурацию (от лат. augures – «авгур»). Автор предпринял попытку проанализировать феномен авгурства как организованной системы управления массовым сознанием с древних веков до наших дней. Особое внимание уделено способам общения власти и народа в российском государстве, современным драйверам демократических перемен в нашем Отечестве. Историко-патриотическая направленность романа отвечает вызовам времени и не оставит равнодушным как искушенного, так и молодого читателя.

ГЛАВА 1

О ДЕМОКРАТИИ

1

Демократия… Пожалуй, в мире нет более распространенного выражения чем это древнегреческое словосочетание, соединившее в себе «демос» — народ и «кратос» — власть. Так называемым народовластием сегодня меряются и ведущие мировые державы, и только-только заявившие о себе государственные новообразования. В целом складывается впечатление, что этим определением стремятся воспользоваться абсолютно все без исключения политические режимы. В том числе и преступные хунты наподобие майданной украинской, захватившей власть через кровь и госпереворот, а затем организовавшей липовые, обманные выборы, чтобы во всеуслышание заявлять о себе как о законно избранной народом власти.

Конечно, любую разумную идею — и даже демократию! — можно довести до абсурда, но зачем и с какой целью это делается? Что было сделано человечеством не так в какой-то момент своей истории, что главными плодами демократии — свободой, равенством, избирательным правом и житейским достатком — в наибольшей степени стали пользоваться лишь избранные, а содержащие их народы по-прежнему далеки от «светлого будущего»? А как может быть примером для подражания американская или европейская демократия, если в ней сплошь и рядом присутствуют агрессивное политическое ханжество, хищная рыночная экспансия и наглое силовое вмешательство в дела суверенных государств? И почему молодая российская демократия подвергается безудержным гонениям со стороны «старых демократий», каких не знало даже христианство на заре своего возникновения?

Можно еще много спрашивать «почему», но честного и объективного ответа, скорее всего, не услышать. Одно остается ясным и понятным — все демократии, существовавшие и существующие на нашей планете, по-прежнему так и не разрешили основных противоречий между государством и личностью, властью и народом, трудом и капиталом, богатством и нищетой, свободой и человеческим эгоизмом. А в эпицентре этих противоречий располагается еще одна наиважнейшая антиномия — нравственная, тот самый «категорический императив» знаменитого немецкого философа Иммануила Канта, который, к великому сожалению, пока остается по-прежнему за горизонтом наших возможностей. И человечество вынуждено снова и снова искать золотую середину между двумя великими тайнами, занимавшими мыслителя на протяжении всей жизни, — звездным небом над головой и нравственным законом внутри нас.

Россия также пока не нашла верных ответов на эти жизненно важные и поистине судьбоносные вопросы. Перед такими глобальными задачами начинается наше всеобщее равенство и равное исходное стартовое положение. И уже только поэтому «успешным демократиям» Европы и США не стоит кичиться своей исключительностью и победами в деле построения образцового демократического общества.

На этих росстанях и перепутьях пересекаются наши жизненные дороги и надо делать выбор — пойдет ли каждый своим путем или, договорившись, будем искать общие для себя и всего мира эффективные цивилизованные решения. Иначе может произойти то, что уже не раз происходило в истории: теперь уже демократические режимы, развившись до крайностей, станут жертвами новых революций (криминальной, олигархической, бюрократической, религиозной, этнической, антиглобалистской, террористической — каких еще?). И вновь сбудется сформулированный еще полтора века назад пророческий прогноз русского мыслителя Александра Ивановича Герцена о том, что объективные закономерности развития и гибели политических систем есть «вечная игра жизни, безжалостная, как смерть, неотразимая, как рождение, приливы и отливы истории, вечное движение маятника»… (А.И.Герцен. С того берега. VI. Эпилог 1849. — Соч. в двух томах (том 2). М.: Издательство «Мысль», 1986).

Многочисленным устроителям «идеальных демократий» не следует также забывать остроумную, но очень грустную иронию, прозвучавшую из уст знаменитого французского просветителя и философа прошлого Жан Жака Руссо в трактате «Об общественном договоре или принципы политического права», изданном в 1762 году. Идеальная демократия, по утверждению автора, возможна лишь в одном случае — когда гражданами таких сообществ являются исключительно боги. Буквально цитата звучит следущим образом: «Если бы существовал народ, состоящий из богов, то он управлял бы собою демократически. Но Правление столь совершенное не подходит людям» (Руссо Жан-Жак. Об общественном договоре. Трактаты, стр. 256. — М.: КАНОН-Пресс, 1998).

Эта поучительная мысль подчеркивает главное — демократия есть реальное состояние государства и общества на конкретном этапе его исторического развития в системе демократических принципов, алгоритмов и координат. Ни больше и не меньше. Не надо выпрыгивать из штанов и бежать впереди паровоза с лозунгами — «Ура! Мы построили демократию!» или того хуже — «Ура! Мы знаем как надо строить лучшую демократию!».

Демократия это всегда новая и трудная устроительная работа, это многомерное, противоречивое и не всегда прямолинейное движение вперед. Демократия это когда избранная свободным народом власть делает все для того, чтобы каждому человеку и гражданину жилось удобно и комфортно. Настоящая демократия это суверенное, социально-справедливое, правовое и сильное государство…

_________

Представляется, что пришла пора лучшим умам человечества ответить на вопросы — что такое есть современная демократия и что надо делать для ее полноценного сохранения и развития ради жизни на земле? В истории России однажды уже был пример, когда достойнейшие интеллектуалы попытались ответить на подобный вызов времени и главные вопросы политической повестки дня. И речь в данном случае не идет о последователях Маркса, Энгельса, Плеханова, Ленина и даже не о Джордже Оруэлле — британском писателе и публицисте, авторе культового романа-антиутопии «1984» и повести «Скотный двор».

Таким примером с полным правом служит издание в марте 1909 года знаменитого сборника «Вехи» (См. Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции. — М.: РИПОЛ «Классик», 2017). Главной целью авторов сборника стало осмысление Первой русской революции и фундаментальные размышления о ее движущих силах. Один из авторов — Семен Людвигович Франк — впоследствии вспоминал: «Весна 1909 года была ознаменована большим литературно-общественным событием — опубликованием сборника „Вехи“, в котором семь писателей объединились в критике господствующего интеллигентского, материалистически или позитивистически обоснованного, политического радикализма. Наша задача состояла в обличении духовной узости и идейного убожества традиционных интеллигентских идей…» (Франк С.Л. Полное собрание сочинений. Том 3: 1908—1910. — М.: Издательство Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета (ПСТГУ), 2020).

В числе авторов-веховцев были известные отечественные мыслители, философы и публицисты того времени: Н.А.Бердяев, С.Н.Булгаков (тогда еще не священник), М.О.Гершензон, А.С.Изгоев, Б.А.Кистяковский, П.Б.Струве и С.Л.Франк. Сборник получил чрезвычайно широкий общественный резонанс и к апрелю 1910 года выдержал четыре переиздания общим тиражом 16000 экземпляров.

Сразу же после своего появления сборник «Вехи» вызвал дикий шквал критики и яростные споры. Можно сказать, что ни до, ни после в России не было книги, которая вызвала бы столь беспрецедентную реакцию и менее чем за год породила большую литературу, по объему превосходящую в сотни раз свой первоисточник. Лекции и публичные обсуждения книги собирали огромные аудитории по всей Российской империи. Лидер социал-демократической рабочей партии (РСДРП) В.И.Ленин в своей статье «О „Вехах“» назвал сборник энциклопедией либерального ренегатства и сплошным потоком реакционных помоев, вылитых на демократию. «Авторы „Вех“, — вынужденно соглашался при этом Ленин, — выступают как настоящие идейные вожди целого общественного направления, давая в сжатом наброске целую энциклопедию по вопросам философии, религии, политики, публицистики, оценки всего освободительного движения и всей истории русской демократии» (Ленин В.И. О вехах. — Полн. собр. соч., 5-е издание, том 19, стр. 167. — М.: Издательство политической литературы, 1967).

Чем же не угодила «веховская» оценка истории русской демократии и освободительного движения основоположнику первого в мире социалистического государства? Видимо, тем же самым, что стоит поперек горла многим современным политическим популистам и радикалам. А именно — откровенной правдой о готовности таких авантюристов в любой момент цинично разменять высшую ценность — человеческую жизнь и принести ее в жертву так называемой революционной целесообразности во имя своей маниакальной и несбыточной идеи-фикс.

Пожалуй, точнее всех эту мысль сформулировал Семен Франк в своей статье «Этика нигилизма» (К характеристике нравственного мировоззрения русской интеллигенции), опубликованной в тех же знаменитых «Вехах». Главный вывод, который делает талантливый философ, актуален для всех времен и народов — в нем раскрывается как и почему из кажущегося чувства любви к народу в головах «продвинутых» интеллигентов-революционеров, считающих себя мессиями и оракулами истины, рождается ненависть к живущим рядом с ними современникам, убивающая на корню веру и надежду в действительную демократию, а, значит, и в лучшую жизнь.

При этом следует отметить и особо подчеркнуть, что такая категория людей существует не только в политических и научно-теоретических «интеллигентских» сообществах. Далее будет рассказано о том, как подобные персонажи таким же образом проявляют себя и на других важных поприщах человеческой деятельности — в бизнесе, информационно-медийной и прочих сферах с непосредственным участием больших социальных групп и целых народов…

2

За 100 с лишним лет с момента выхода в свет брошюры «Вехи» в России многое изменилось: место социализма заняли рынок и либерализм под флагом демократии. Однако как и прежде социально-политические программы множества носителей демократических идей проникнуты все тем же духом абстракции, популизма и нигилизма, когда речь заходит о методах и способах достижения поставленных целей. Да и с духом наживы среди многих из них не все в порядке. Вот какое уникальное портретно-психологическое лекало сконструировал С.Л.Франк, по шаблонам которого и сегодня «выкраиваются» политические натуры от новых анархистов до разномастных неолибералов:

«Теоретически в основе социалистической веры лежит тот же утилитаристический альтруизм — стремление к благу ближнего; но отвлеченный идеал абсолютного счастья в отдаленном будущем убивает конкретное нравственное отношение человека к человеку, живое чувство любви к ближним, к современникам и их текущим нуждам. Социалист — не альтруист; правда, он также стремится к человеческому счастью, но он любит уже не живых людей, а лишь свою идею — именно идею всечеловеческого счастья. Жертвуя ради этой идеи самим собой, он не колеблется приносить ей в жертву и других людей. В своих современниках он видит лишь, с одной стороны, жертвы мирового зла, искоренить которое он мечтает, и с другой стороны — виновников этого зла. Первых он жалеет, но помочь им непосредственно не может, так как его деятельность должна принести пользу лишь их отдаленным потомкам; поэтому в его отношении к ним нет никакого действенного аффекта; последних он ненавидит и в борьбе с ними видит ближайшую задачу своей деятельности и основное средство к осуществлению своего идеала. Это чувство ненависти к врагам народа и образует конкретную и действенную психологическую основу его жизни. Так из великой любви к грядущему человечеству рождается великая ненависть к людям, страсть к устроению земного рая становится страстью к разрушению, и верующий народник-социалист становится революционером»… (Франк С.Л. Этика нигилизма. — Вехи: сборник статей о русской интеллигенции. Издательство Уральского университета, 1991, стр.175).

Подобного рода революционизм порождает механико-рационалистическую теорию счастья и если заменить описанного Франком «социалиста» на пораженных такой же психологией многих политических деятелей современности, то можно увидеть с какой предельной точностью совпадают характеристики, данные более века назад с днем сегодняшним. Живой пример — пресловутый «европейский выбор» постмайданной власти на Украине, когда вместо западной демократии и громких обещаний сытой и комфортной жизни украинскому народу навязали оголтелую русофобию, тотальную коррупцию и беспардонный политический обман.

Разве каждодневные заботы и чаяния простых людей были в центре внимания президента Порошенко и его правительства после госпереворота? Как бы не так! С точностью до наоборот под прикрытием лозунгов о желанных европейских ценностях шло тотальное разворовывание и разграбление страны, еще вчера имевшей всё лучшее и передовое среди республик Советского Союза. И самое страшное преступление этих авантюристов состояло в том, что под эгидой американских и европейских кураторов на Украине была развязана самая настоящая гражданская война против собственного народа и русских братьев.

Такие оборотни-перевертыши, скорее всего, даже и не снились авторам знаменитых «Вех», когда они предупреждали о скрытых угрозах, таящихся в двуличной природе маниакальных вождей, одержимых примитивными представлениями о настоящем демократическом созидании и зараженных безграничной жаждой личной наживы.

Закон, открытый веховцами, универсален и применим не только к отдельным революционным радикалам, но и носит пока, к великому сожалению, всеобщий характер. Ничем не отличаются от описанных выше героев «Вех» практически все правящие элиты современного Запада. Опасная иллюзия «исключительности», вбитая в массовое сознание американцев и европейцев, представляет собой веками отработанный механизм изощренного идеологического, правового, экономического и психического превосходства, благодаря которому власть и крупный капитал поступают также как и веховские социалисты-радикалы. Под красивыми вывесками о передовой демократии скрываются насилие и дискриминация в собственных странах, кровь экспортируемых «цветных революций» на всех материках и беспощадный размен миллионов человеческих жизней на преступное расширение рыночных пространств и умножение капитала нуворишей-конкистадоров.

Более того, и это железобетонно подтверждено жизнью, сами граждане, т.е. население ведущих держав (говоря ленинским языком — «государств-рантье»), являются главными заказчиками и потребителями именно такой политики. Потому что их ментальная привычка жить в достатке и комфорте за счет других является определяющим фактором и детерминантой экспансионистского, колониального и протекционистского курса правящего класса. И это, пожалуй, основная фундаментальная проблема, определяющая всю гуманитарно-политическую повестку будущей жизни человечества.

Главный корень зла западной демократии тщательно маскируется под либеральные права и свободы, но суть его остается прежней и она предельно откровенно была выражена еще во времена правления английского короля Генриха VIII (1509—1547). Именно тогда родилось подлинное кредо правящей элиты и молодой европейской буржуазии. Еще ранее это «кредо» от имени Королевского совета Англии было озвучено королем Ричардом II в адрес крестьян, бунтовавших в 1381 году против наступающего капитализма, которому был нужен безземельный работник — безропотный фабричный раб. В одном из источников, дошедших до нашего времени, это звучало так: «Отныне ваша рабская зависимость будет несравненно более суровой. Ибо до тех пор, пока мы живы и божьей милостью правим этой землей, мы не пожалеем ума, сил и здоровья на то, чтобы ужас вашего рабского положения стал примером для потомков…» (Чарлз Поулсен. Английские бунтари. 9. Разгром и репрессии. — М.: Издательство «Прогресс», 1987).

С тех пор минуло более четырех столетий, но в современной западной демократии эта базовая парадигма работает и продолжает свой модернизированный дискурс в разных политических проектах.

И все-таки чем же, спросит читатель, отличаются интересы и мотивы веховских героев-фанатиков от их более поздних «сородичей»? По большому счету и в принципе — ничем, просто изменились и шагают в ногу со временем формы и технологии идеологического, психологического и экономического воздействия. При этом под лозунгами заботы о личности, ее правах и свободах обеспечиваются лишь номинальные социальные гарантии и комфорт. В этом смысле любой радикально настроенный коммунист, либерал и социал-демократ мало чем отличается от членов небезызвестного «бильдербергского клуба» — воленс-ноленс, для тех и других в контексте сказанного веховцами страсть к устроению земного рая становится страстью к разрушению…

3

А когда же на самом деле возникла демократия и каковы были ее истоки? Данный вопрос чрезвычайно важен для нашего повествования и поэтому в начале книги ему отводится отдельное место. Чтобы ответить на него, последуем мудрому совету еще одного великого француза — философа, писателя и просветителя Вольтера. В своем стихотворном произведении «Послание к автору новой книги „О трех обманщиках“», написанном в 1769 году, он утверждал, что если бы Бога не существовало, его следовало бы выдумать. Следуя вольтеровской логике и применительно к нашей теме можно сказать и так — если бы не было демократии, то ее следовало бы придумать.

Видимо, примерно таким образом и зарождалось «единобожие» демократии как универсального механизма организации жизнедеятельности общества и государства, продиктованное временем и законами развития цивилизации взамен стихии и хаосу прошлого. А само название этого понятия пришло позже и по сути это слово также как и слоган «Бог» не нуждается ни в каком лингвистическом спектральном анализе — оно понятно на любом языке и звучит одинаково для характеристики устройства жизни народов и государств в прошлом, настоящем и будущем…

Многие специалисты и эксперты утверждают, что демократия как таковая возникла вместе с первыми государствами. При всем уважении к мнению этих профессионалов, необходимо констатировать, что это не так — демократия как набор общих примитивных навыков, привычек и табу зародилась еще на ранних стадиях существования и сожительства родоначальников «гомо сапиенс». Именно тогда могучий инстинкт самосохранения заставил наших далеких предков-приматов овладевать способами коллективного выживания в дикой природе, выбирать вожаков племени, сообща охотиться и вести хозяйство, слушаться старших и подчиняться большинству, защищать своих детей и т.д. Одним словом, есть все основания полагать, что у демократии была собственная предыстория, связанная с жизнедеятельностью первых человеческих сообществ.

По прошествии многих тысячелетий, уже в античном мире и на заре христианства, был окончательно признан и сформулирован сам термин «демократия». Это определение, введенное в публичный оборот в рабовладельческих городах-полисах Древней Греции, на первый взгляд, резко диссонирует с социально-классовой и сословно-кастовой структурой государственных образований того времени. Но другого общепризнанного понятия, видимо, не нашлось и отцы-основатели древнегреческих полисов — зажиточные и полноправные граждане — согласились (будем считать, что на добровольной договорной основе и по совету сограждан-мудрецов) использовать это слово официально в публичном пространстве. С тех пор оно обросло массой фундаментальных и прикладных смыслов, трактовок и ассоциаций, получило широкое и многозначное применение в научном, политическом и обыденном обиходе…

_________

Не вдаваясь в подробности всего процесса исторической эволюции этого гениального изобретения древнегреческой политической мысли и языка, задержим внимание читателя еще на одном чрезвычайно существенном моменте, который в научных исследованиях, к сожалению, упоминается лишь вскользь. Речь конечно-же идет об основной и первичной «ячейке» любого общества и государства — семье. Именно человеческой семье самой матерью-природой и, если угодно, промыслом Божьим была уготована участь стать предтечей всего того, что впоследствии и стало называться демократией.

Семейная общность, появившаяся задолго до первых государств эллинов обладала уникальными признаками реальной — непосредственной и прямой — демократии. Главными среди них были: вступление человеческих особей противоположного пола в брачные и семейные отношения преимущественно на добровольной основе; ведение семейной парой общего хозяйства, совместное владение и пользование имуществом и орудиями труда; присутствие в семье зачатков атмосферы психологического равенства, а также взаимоуважения, единства и взаимопомощи.

В реальной жизни не часто можно встретить семью, где преобладают демократические традиции, ценности и правила. Но каждая из семей — счастливая и несчастная, авторитарная и деспотическая, неблагополучная и др. — несет в себе, пусть даже в зачаточном состоянии, зародыши демократии. Безусловно, идеальной семьи не бывает, как не бывает и идеальной демократии — такое возможно лишь в виртуальном случае, упомянутом Жан Жаком Руссо, когда гражданами таких государств являются только боги. Кстати, в связи с этим заметим мимоходом, что данный фундаментальный вывод французского философа всецело относится и к «строителям коммунизма», и к апологетам множества других «измов» — псевдоархитекторам социальных утопий и химер всех мастей.

Таким образом, другой логической цепочки кроме связки «племя — семья — народ — нация — государство» в природе и окружающем мире не существует. Поэтому человечество в каждом поколении и на каждом историческом этапе всегда будет иметь дело с разновекторным, противоречивым и турбулентным, но все равно прогрессивным и полезным для каждого народа и государства развитием реальной демократии и всего, что с ней связано. И все это во многом будет брать свое начало в семье, даже если какая-то из них, как говорится, бывает «не без урода». Демократии-то тоже бывают всякими, в том числе и такими как нынешняя уродливая украинская…

Каким набором ценностей и функций должна обладать так называемая демократическая — эталонная — семья? Гипотетически это может выглядеть следующим образом. В такой первичной ячейке общества учитываются интересы и потребности всех членов семьи без исключения. В ней существуют неписанные — идущие из глубины веков и рода — преимущественно здравые правила и традиции, которые соблюдаются родителями и детьми. Отношения между членами семьи основаны на доверии, уважении и равенстве, компромиссах и терпении. Здесь нет грубого доминирования и унижения, категорического разделения на «мужские» и «женские» обязанности: мужья помогают женам с домашними хлопотами и супруги не приходят домой как на вторую работу. Финансы в семье являются общим капиталом и бюджетом, нет места для коррупционных махинаций и злоупотреблений, конфликтов из-за размеров зарплаты мужа или жены. Мнения и нужды детей учитываются родителями без ущерба для их разумного и достойного воспитания. Невзгоды, беды и несчастья переживаются с опорой на взаимную материальную помощь и морально-духовную поддержку.

Перечисление элементов демократических механизмов в семье и семейной жизни в зависимости от стадии их развития, формы и содержания можно продолжать до бесконечности, но важнее другое — в контексте исторической хронологии перед нами природный и социально-политический феномен — прототип, прообраз афинской полисной демократии и демократии вообще.

Семья есть не просто ячейка общества и государства, семья — это главный и единственный «производитель» любой нации и народа. Семья и есть народ в своей многочисленности, родословности, разноликом этническом и духовном разнообразии. И это неоспоримый факт. Рассмотрение семьи как народной первоосновы, исходной базовой протоплазмы демократических конструкций и механизмов напрямую не связано с главной темой книги, но представляется очень важным обстоятельством, поскольку в дальнейшем придется еще не раз «плясать от семейной печки»…

_________

Бесспорно, весь исторический и практический опыт возникновения, становления и развития семьи был положен в основу политического строительства древнегреческих государств. Других примеров и образцов для подражания у человечества просто не было по определению. Даже постоянные военные конфликты являлись в конечном счете ничем иным как борьбой за выживание семей и семейных сообществ, порождая при этом осмысленные и организованные формы первичной примитивной демократии — коллективную защиту и нападение, выбор вожаков-лидеров, коллегиальное решение вопросов, подчинение, единоначалие, взаимопомощь и т.д.

Заметим, почти то же самое, только на инстинктивном и рефлексивном уровне, происходит и в дикой природе, когда, например, преимущественно только прайды (семейные стаи львов или других диких животных) выживают в борьбе с обстоятельствами и врагами, используя при этом унаследованный на генетическом уровне и собственном опыте соответствующий «демократический арсенал».

В подтверждение безусловного доминирования семьи и семейных принципов в организации народовластия и государства рискнем привести еще несколько, может даже в чем-то парадоксальных примеров. Один из них лежит на поверхности и не требует особых доказательств. Это семьи публичных лидеров — вождей племен, правителей государств, лидеров общественных движений и других пассионарных личностей.

Многие тысячелетия история человеческой цивилизации в основном была историей монархических государств и монархов, на первый взгляд, не имеющих прямого отношения к демократии. Однако этот исторический вздор не выдерживает критики, когда обнаруживается, что в истоках монархизма лежит все тот же демократический принцип коллективного избрания первых монархов — если не народом, то ближайшим окружением, как правило, опиравшимся на свои вооруженные группировки. А дальше целая плеяда династических семей веками «правила балом» на самом верху властной пирамиды, передавая эту самую власть наследникам по семейной линии, не раз и не два предварительно обсуждая и согласовывая на семейном совете соответствующие кандидатуры. Такой вот изощренный дуализм — внутри правящих семей во все времена процветала и преобладала по-настоящему развитая демократия, а на внешнем контуре, в вопросах государственного строительства, извольте получить монархический режим во всей его красе.

Демократические режимы — республики, федерации, конфедерации и т.д. всегда открыто демонстрируют семейную гармонию в лице главы государства и его законной супруги или наоборот. Более того, подобные семьи иногда тоже создают семейные династии и кланы, используя законные демократические процедуры и административный ресурс с целью продления пребывания во власти. Такие семьи с «монархическим запашком» есть неотъемлемый и статусный атрибут демократии вообще, в т.ч. и современной. При подобных семейных раскладах — по определению — многое из того, что происходит в демократических государствах, зарождается и проходит первую «обкатку» в недрах семей государственных и политических лидеров. Семейную тему в данном контексте можно обсуждать до бесконечности и очень жаль, что этот вопрос выпадает из поля зрения серьезной политики и политологии.

Картину демократии можно дополнить еще одним интересным фрагментом, связанным с семьей. Речь идет о создании и существовании известных криминально-мафиозных структур, основанных на принципах жесткой семейственности и не обязательно только родственной, имеющих общую организацию, структуру и кодекс поведения. Чего в них больше — демократии, пусть и уголовной, или авторитарного деспотизма — судить специалистам. Однако можно с уверенностью сказать, что подобные структуры иногда могут играть роль государства в государстве, диктуя правила игры даже на конституционном поле.

Криминальный беспредел, который в лихих 90-х пережила Россия, в полной мере доказывает «демократическо-уголовную боеспособность» организованной преступности. А если она вдобавок ко всему всерьез и надолго срослась с коррупционерами во власти, бизнесе и в правоохранительной сфере, то государству необходимо крайне серьезно и квалифицированно относиться к такой «семейной проблеме». В том, что она реально существует можно легко убедиться на примерах существования и активной деятельности региональных, межнациональных и межконтинентальных мафий, многие из которых в обязательном порядке имеют знаковый брендовый слоган — «семья»…

4

Демократия это космос человеческих и государственных отношений, в котором тесно переплелись судьбы, надежды и чаяния всех и каждого. В лоне демократии рождалось и продолжает рождаться множество общественных и идейно-политических течений — от социальных утопий до консерватизма, либерализма, коммунизма и радикального модернизма. Да, они несовершенны, как несовершенны все мы, как несовершенна еще и сама демократия и возникшие благодаря ей современные политические режимы и государства…

Какие выводы можно делать из этого? Опустить руки и плыть по течению? Стать законченным фаталистом, нигилистом и пессимистом? И начать строить очередной утопический эгалитарный коммунизм или убитый жаждой наживы бесчеловечный неокапитализм и даже бесполый и бесплодный квазилиберализм? Или все-таки настроиться на позитивный и прагматический лад и продолжить неустанно «выдавливать из себя раба», чтобы улучшать жизнь на планете Земля? Каждый человек, гражданин и национальный лидер должен сделать свой выбор. И этот выбор обязан быть наполнен ответственностью за свободу, развитие и демократию. Иного не дано.

Именно поэтому сегодня как никогда необходим честный и откровенный разговор в духе авторов знаменитых «Вех». В нем должны участвовать не записные и ангажированные апологеты «исключительных» и лицемерных демократий, а действительно независимые и авторитетные эксперты из числа политиков, писателей, философов, теологов, социологов, политологов и публицистов. Одним словом, равноценные, свободные и глубокие интеллектуалы современности, способные в своих расуждениях и выводах встать в один ряд с легендарными мыслителями-веховцами…

_________

Возвращаясь к началу этого необычного вступления-предисловия, хочется бросить взгляд на демократию еще с нескольких нестандартных ракурсов. Как это не банально звучит, но мало кто задает себе вопрос: как и каким образом явно противоречивые смыслы, заложенные в этом словосочетании, на протяжении многих тысячелетий уживаются вместе? Более того, часто являются единственным спасательным кругом, который помогает выбраться из океана политических и социальных передряг.

«Демос» и «кратос» по всем законам формальной логики да и просто по здравомыслию это — несовместимые понятия: однако они прекрасно сосуществуют, демонстрируя непреходящую диалектику единства и борьбы противоположностей. Крайности всегда сходятся, смыкаются как разные полюса магнита — это правило, не знающее исключений. Оно как нельзя кстати иллюстрирует и сущность демократии. К слову, создание семьи, когда в браке и любви сходятся две противоположности — мужчина и женщина — еще одно бесспорное тому доказательство.

И еще. Когда произносится слово «демократия», то первое, что приходит на ум — это первородство народа в отношениях с властью и государством. В научных, идеологических и политических доктринах понятие демократия давно стало аксиоматическим примером государственного устройства. В человеческом же социуме демократия есть ничто иное как социально-политический «перпетуум мобиле» — вечный двигатель и движитель сложного механизма сожительства людей в обществе и государстве в рамках конституционных прав и свобод, а также сбалансированных самой жизнью духовных, нравственных, культурных и этнических традиций.

Первые ростки полисной демократии, возникшие в античном мире, скорее были исключением из правил судя по тому, что вплоть до эпохи Просвещения история человечества была монархической историей. Тем не менее первичные, «мерцающие» механизмы и принципы демократического порядка существовали как в семейном, так и в общественном укладе жизни всех монархий и деспотий. Лишь по прошествии многих столетий, на рубеже XVII—XVIII веков, реальная демократия стала возможна как цивилизованный образ жизни. И начало этому было положено глобальными социальными переворотами в результате великих Английской и Французской революций.

Тот факт, что демократия первична попытаемся подтвердить следующим, вполне возможно, даже достаточно дерзким образом. Ученик Сократа и учитель Аристотеля древнегреческий философ Платон в своем фундаментальном трактате «Государство» при обозначении типов государственного устройства счел нужным сделать существенную оговорку. Согласно Сократу, — утверждал Платон, — существует четыре вида порочного государственного устройства, и все они по сути переходные и деградирующие: 1) крито-лакедемонское государство (правление, сходное со спартанским); 2) олигархия; 3) демократия; 4) тирания. Сам Платон не скрывал, что бесспорно предпочел бы демократическое государственное устройство всем остальным формам. Может быть именно поэтому в качестве нулевого или пятого — «мерцающего» — он вводит понятие аристократического государства. Оно как бы существует и не существует, к тому же не является в своей основе порочным.

Учитывая происхождение Сократа и Платона непосредственно из древнегреческого «демоса» (не путать с рабами. — М.М.), можно предположить, что генетически они больше всего были предрасположены к демократии как таковой и видели ее мерцающие проявления во всех без исключения типах государств. Но поскольку в реальной жизни приходилось иметь дело с конкретной властью и установленным ею политическим режимом, о «глубинной демократии» как первооснове государственного устройства приходилось лишь мечтать или говорить предельно обтекаемо, философски.

Не будем также забывать, какое тогда было время и как «демократические» правители Афин расправились с гражданином Сократом за его свободное и все-таки, по мнению судей, крамольное общение с афинской молодежью. Более того, мы все хорошо знаем какие преступления против человечества творились под знаменами псевдодемократии на всех континентах земного шара. К великому сожалению, они продолжаются и сегодня. Однако экзистенциальная, самоценная и подлинная сущность демократии как таковой от этого не становилась хуже — в том, что ею пользовались и продолжают пользоваться авантюристы всех мастей не её вина, а наша общая цивилизационная беда…

С момента возникновения государственности все научные и политические дискуссии велись в основном по вопросам рождения, развития и смены «порочных, переходных и деградирующих» видов или типов государственного устройства. Со ссылкой на Платона, Аристотеля и других своих предшественников эту тему продолжил видный древнегреческий историк и политический деятель эпохи эллинизма Полибий (210—123гг. до н.э.), автор знаменитого труда «Всеобщая история». В центре исследования — путь Рима к господству над всем Средиземноморьем и параллельно с этим становление и расцвет римской империи как сложнопостроенного и политически многоукладного государства.

Римское государство, считал Полибий, представляет собой смешанную политическую систему, сочетающую преимущества трех «правильных» политических форм (царская власть, аристократия и демократия), и в силу этого является наиболее совершенным, а его власть — благо для завоеванных народов. При этом он указывал на цикличность смены трех «правильных» и трех «испорченных» (единовластие, олигархия и охлократия) форм власти.

Главными причинами порочного круговорота политических форм Полибий называл богатство и искушения власти, которыми окружены правители: именно эти два обстоятельства ведут к искажению типов правления, каждый из которых в себе самом носит зародыши своей гибели. Человек склонен употреблять во зло свою свободу и свою власть, когда нет ничего, что бы сдерживало его «хотелки». Правительства извращаются и падают именно по причине отсутствия сдержек и противовесов. Поэтому несравненно лучше всех «чистых форм» образ правления, смешанный из царства, аристократии и демократии. Здесь власть разделена между несколькими соучастниками, из которых каждый воздерживается другими. Цари не злоупотребляют своими правами, опасаясь народа; последний не смеет восставать на царей, боясь вельмож, которые держат середину между обеими властями, склоняясь на ту или на другую сторону и не допуская преобладания какой-нибудь одной. Таким способом сохраняется в государстве должное равновесие. Правительство получает крепость и долговечность, а народ не страдает под гнетом дурных правителей…

К сожалению, средневековые книжники и правители не были знакомы с этим сочинением Полибия. В публичный и научный оборот оно было введено лишь в эпоху Возрождения. Именно тогда описанные Полибием круговорот политических форм и оптимальное государственное устройство в лице римской империи, сочетающее в себе элементы от монархии до демократии, оказали огромное влияние на всю последующую историю политической мысли. В эпоху Просвещения оригинальные «политологические выкладки» Полибия были творчески переработаны многими известными европейскими интеллектуалами. Французский правовед, философ и писатель Шарль Луи де Монтескье, английский философ Джон Локк и наиболее яркий представитель радикального крыла французского Просвещения Жан-Жак Руссо считаются основоположниками современных теорий представительной демократии.

Монтескье, к примеру, сформулировал идею разделения властей, стоял у истоков либерализма как государственной идеологии, установил соответствия между законами и принципами правления. Под принципом правления он понимал основополагающую человеческую страсть, которая приводит в движение ту или иную форму правления. Для республики таковой является политическая добродетель, для монархии — честь, а для деспотии — страх. Политические и правовые идеи Монтескье оказали непосредственное влияние на отцов-основателей и составителей Конституции США, а также конституционное законодательство эпохи Великой французской революции.

Позднее существенным вкладом в развитие общей теории возникновения государственности стало известное произведение немецкого мыслителя Фридриха Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства», изданное в Цюрихе в 1884 году и посвященное основным проблемам первоначальной истории человечества, эволюции родовых и семейно-брачных отношений, а также становления частной собственности, общественных классов и государства с позиций исторического материализма и классового подхода.

_________

Если уважаемый читатель заметил, все древние мудрецы, начиная с Платона, и мыслители более поздних эпох при характеристике типов государственного устройства регулярно использовали не всегда благозвучные эпитеты — «порочный», «деградирующий» и т.п. А при оценках правителей чаще всего вспоминали о злоупотреблениях и извращениях власти. О чем это говорит? По большому счету только об одном — так называемый «человеческий фактор» на самом верху властной иерархии во все века был первоисточником и первопричиной несовершенства и деградации любого политического режима.

Человек склонен употреблять во зло свою свободу и свою власть, когда нет ничего, что бы его останавливало, а правительства извращаются и падают по причине отсутствия сдержек и противовесов, — эта краеугольная аксиома, сформулированная еще Полибием, остается актуальной и по сей день…

Власть как механизм системной организации и управления государством и людьми сама по себе не ущербна. Непоправимый урон ей наносит ущербный человек во власти, который руководствуется в основном низменными инстинктами корысти и меньше всего состоявшийся как результат качественной профессиональной подготовки и разумного социального воспитания.

В этой связи нельзя не вспомнить нравственно-психологический портрет прототипа такого властолюбивого персонажа, с оглушительной поэтической мощью описанный великим итальянцем Данте Алигьери в его поэме «Божественная комедия», сочиненной в период с 1307 по 1321 годы в разгар борьбы между папством и Священной римской империей за господство на Апеннинском полуострове. Будучи ярым сторонником возрождения «старой» римской империи и разделения властей на светскую и духовную, Данте с глубоким презрением относился к политическим и церковным деятелям, погрязшим в междоусобных склоках и предающим национальное единство родины.

Предательство есть тягчайший грех, все предатели — обманувшие доверившихся, предатели родных, предатели родины и предатели друзей — в «Божественной комедии» помещены в сердцевине ада, в девятом круге. Все они вмерзли в огромное ледяное озеро под названием Коцит. В его центре — предатель бога Люцифер, который в трех пастях терзает трех главных земных предателей — Иуду, Брута и Кассия. Но гениальная суть дантовской аллегории в другом. Данте утверждает, что совершивший предательство вполне может и не умирать в прямом смысле физически, чтобы оказаться на самом дне ада. Его душа попадает туда еще при жизни — «душой в Коците погружен давно, а телом здесь обманывает взоры…» (Данте Алигьери. Божественная комедия. Ад: песнь 33 (перевод М. Лозинского). — Издательство «Правда», М.: 1982).

В нашем случае, когда подобные персонажи предательски наносят ущерб власти, эта гениальная аллегория очень даже похожа на правду. Более того, она настолько универсальна, что без труда может быть применима к людям-оборотням с различным социальным статусом и сегодня. Наверняка многие власть предержащие и не только, знакомые читателям не понаслышке, однозначно подтверждают своими поступками и поведением это верное дантовское наблюдение, рожденное в далекие средние века. В современной жизни, когда приходиться иметь дело с двуликими перевёртышами, данное явление чаще выглядит даже гораздо страшнее, чем описанные в бессмертной поэме Данте «герои» последнего адского круга…

_________

Очень жаль, что мать-природа не догадалась добавить в геном человека отдельную хромосому, отвечающую за правильную нравственно-политическую ориентацию. Поведение людей во власти, дискредитирущих эту самую власть, лишний раз доказывает, что здесь мы имеем дело с врожденной человеческой патологией, появившейся на свет задолго до возникновения государств и государственной власти. Демократия наряду с другими политическими режимами тоже поражена этой болезнью, однако с задачей избрания и продвижения во власть лучших она, будем надеяться, справится успешнее других и выработает, наконец, устойчивый иммунитет против такого бедствия.

Главным ресурсом по выковыванию и воспитанию лучших кадров для осуществления власти в демократическом государстве является аристократия. Да, да, — именно аристократия из простого народа, выросшая на родной земле и коренных народных традициях, впитавшая через семью и школу основы патриотизма, культуры, веры и чувства гражданского долга, верная до конца в беззаветном служении Отечеству. Очень убедительно и точно о действительной — глубинной — взаимосвязи аристократии и демократии сказал выдающийся русский философ Иван Александрович Ильин в своей работе «Наши задачи», изданной в 1956 году:

«Обычно „демократию“, как правление людей „излюбленных“ и выбранных народом, и „аристократию“, как правление людей „наследственно привилегированных“, — противопоставляют друг другу. Это есть ошибка, которую надо понять и отвергнуть. Она есть порождение политических страстей, демагогии и ожесточения. Править государством должны лучшие люди страны, а народ нередко выбирает не лучших, а угодных ему льстецов и волнующих его бессовестных демагогов. Править государством должны именно лучшие, а они нередко выходят из государственно воспитанных и через поколения образованных слоев народа. Демократия заслуживает признания и поддержки лишь постольку, поскольку она осуществляет подлинную аристократию (т.е. выделяет кверху лучших людей); а аристократия не вырождается и не вредит государству именно постольку, поскольку в ее состав вступают подлинно лучшие силы народа… Демократия, не умеющая выделить лучших, не оправдывает себя; она губит народ и государство и должна пасть…» (Ильин И. А. Наши задачи. В 2 томах. Том 1, стр. 50. — Издательство: Айрис-Пресс. 2008).

5

Именно о том как демократия «выделяет кверху лучших людей» и пойдет дальше речь в этой книге. Движущими силами или, выражаясь современным языком, драйверами демократических преобразований всегда были и остаются реальные люди, среди которых особо выделяются лидеры общественного мнения и их единомышленники. Профессиональными политиками и государственными деятелями не рождаются, любому гражданину, захотевшему попробовать свои силы на этом поприще, дорога во власть не заказана. Каждое уважающее себя демократическое государство, опираясь на суверенное право народа избирать свою правящую элиту, стремится развивать и совершенствовать механизмы свободных и независимых выборов. В ходе такого демократического отбора формируется целая когорта представителей народа во властных структурах и в этом смысле путь «кверху» всегда открыт. И пусть не каждый раз получается избрать во власть по-настоящему лучших людей, но демократия по сравнению со всеми другими политическими режимами является единственной системой, которая однозначно заточена на такой позитивный результат.

Свежий пример — выборы на Украине 2019 года, когда прежней правящей команде, возглавляемой президентом Порошенко, было отказано в доверии и выбор народа пал на абсолютно «темную лошадку» Владимира Зеленского. Этот удивительный, феноменальный результат говорит в пользу демократии как таковой в миллионы раз больше, чем все скачущие майданы и госпереворты вместе взятые. Даже если в дальнейшем у новой власти и украинского народа будут непростые отношения, одно можно сказать точно — антинародный, тем более радикально-националистический, режим бесповоротно обречен, ему редко удается повторить свой «успех», а вот народ, как вечно живая и мыслящая субстанция, всегда имеет шанс начать сначала и своим выбором снова выразить непоколебимую волю жить по-новому.

Политические бастарды «украинской демократии» (нем. bastard — побочный, смешанный, помесь; этот термин применительно к людям означает внебрачное или незаконнорожденное дитя; в нашем случае — навязанная украинскому народу радикальная националистическая власть. — М.М.) — это большой отряд пассионарных радикалов и экстремистов, рвущихся к власти любой ценой и имеющих весьма смутное представление о действительной демократии. В англоязычных странах слово бастард используется как ругательство и соответствует русским словам «ублюдок», «выродок» и т.д. Для таких бастардов стать властью является самоцелью и способом решения личных или корпоративных корыстных задач, но никак не служение народу. В этом смысле «независимая» украинская демократия предоставила широкие возможности для политической бастардизации, когда главные смыслы власти были подменены лживой демагогией и тотальной несправедливостью, разрушавших базовую основу демократического устройства — доверие граждан.

Вся история существования подобных режимов подтверждает давно известное в узких властолюбивых кругах правило — власть не дается, а берется. Монархии тоже были не лишены прихода во власть бастардов, но эта проблема не входит в нашу задачу и пусть останется за скобками рассматриваемой темы. Отметим лишь одно важное обстоятельство — все монархические государства строили свою власть по названному выше правилу, но при этом все-таки не могли обойтись без специфической демократии. Не сила власти, а власть силы коллегиально порождала монарха. Вот, например, как это происходило в средневековой испанской Арагонии. Король был обязан присягать высшей арагонской знати в ответ на следующее инаугурационное требование последних: «Мы, которые ничем не хуже тебя, делаем тебя, который ничем не лучше нас, своим королем при условии, что ты будешь соблюдать наши привилегии и вольности, — а если нет, то нет» (Всемирная история в десяти томах. Том III. Глава XXVII. Развитие феодализма в Испании и реконкиста. Португалия. Арагон и Каталония в XII—XIII вв. — М.: Государственное издательство политической литературы, 1957).

К сожалению, с тех пор никаких принципиальных модернизаций в этих вопросах, кажется, не произошло…

_________

В современном мире классическим образцом политической бастардизации являются Соединенные Штаты Америки. Накопив коллосальный опыт государственного менеджмента и всевозможных псевдодемократических уловок, американская «знать» — изначально сама бастард во власти — под видом демократии успешно правит страной по лекалам плутократии и сохраняет за собой все рычаги влияния. Она может позволить любое бурление народных страстей в формальных границах Конституции и даже избрание президентами США «аристократов с улицы» — потомков колонизаторов, рабовладельцев и рабов. Главное заключается в том, что весь бюрократический и силовой аппарат, вышколенный в интересах правящей элиты, не позволяет любому президенту менять установленный политический режим и заданный внешнеполитический курс — показательный расстрел Джона Кеннеди поставил в этом вопросе смертельную точку раз и навсегда.

Реализуя политику американской гегемонии, Вашингтон клонирует модель своей демократии по всему миру, используя в этих целях любые «исключительные» средства. Украина стала всего лишь очередной жертвой политических и деловых ковбоев заокеанского Дикого Запада. Их не смутили никакие издержки — от подготовки боевиков и тотального промывания мозгов народу до прямого государственного переворота и массового уничтожения-геноцида мирных одесситов, донетчан и луганчан. В феврале 2014 года задача вооруженного захвата власти на Украине была решена окончательно и заранее натасканная команда политиков-бастардов начала строить в стране «правильную демократию», выгодную «тiлькi для сэбэ»…

Кто они эти персонажи, ставшие в одночасье государственной украинской элитой? Президент, премьер и министры правительства, губернаторы и местные руководители, большинство депутатов Верховной Рады и представительных органов власти на местах, руководители силовых структур и СМИ, личный состав ВСУ и карательных батальонов — все они являются политическими или уголовными бастардами, в «гибридных» мозгах которых крепко засели вашингтонские установки, национализм и другие фобии, прежде всего, ненависть к России и ко всему русскому. Надо честно признать, за двадцать с лишним лет спецслужбы США при поддержке продажной власти страны сумели переформатировать сознание большинства украинцев в духе «продвинутых» западных ценностей и самое страшное — отречения от собственной истории и генетического родства с россиянами.

Киевский майдан и последующие события стали для многих своего рода внезапной мистической реинкарнацией вероломного нападения Гитлера на Советский Союз в июне 1941 года. Только профессиональная политическая реакция российского президента Путина, безупречная «крымская кампания» и несокрушимое стояние Донбасса сбили накал агрессии, заставили Вашингтон и его натовских сателлитов перейти к затяжному варианту «украинского блицкрига».

И сегодня на Украине нет справедливой и честной демократии. Откуда ей взяться, если такая задача не ставилась перед Зеленским и его окружением, а многие вчерашние пособники националистов с примкнувшими олигархами спешно переобулись в воздухе и снова ринулись во власть? А бедный украинский народ совсем потерял голову в вакханалии, затеянной не по его воле, а по приказу и прихоти заокеанских кукловодов. Следовательно, вполне реально, что воспроизводство политических бастардов в этой стране и в дальнейшем будет поставлено на широкую ногу…

_________

Следует еще раз повториться и подчеркнуть, что в мире вообще существует очень мало политических режимов, которые исповедуют высшие демократические ценности и управляются лучшими из лучших. В США разумные идеи демократии доведены до изощренного плутократического абсурда и, как видим, на протяжении длительного периода с успехом используются в интересах узкой группы состоятельных и могущественных кланов властолюбцев. Более того, экспорт «исключительных ценностей» американской демократии превратился в устойчивый тренд, несущий миру скрытую угрозу однополярного диктата и насильственной потери национального суверенитета для государств, попавших в зону интересов «большого брата». На постсоветском пространстве тоже все непросто — демократические процессы протекают противоречиво и трудно, а с учетом целенаправленного геополитического воздействия со стороны Вашингтона иногда приобретают форму прямого порабощения духа и воли национальных элит.

Россия лишь ценой огромного патриотического, духовного и политического напряжения сумела преодолеть центростремительную силу притяжения западной квазидемократии и прикормленных ею отечественных либеральных «побирушек». Президент Владимир Путин и его команда все увереннее выстраивают адекватные демократические механизмы, отвечающие вызовам времени и коренным традициям многонационального российского народа. Во главу угла поставлена двуединая задача — создание высокопрофессиональной команды государственных управленцев — настоящих лидеров России и активное вовлечение граждан страны и гражданского общества в политические и социально-экономические процессы на позитивной и созидательной, а не разрушительной основе.

При этом главной оценкой любого политика и чиновника становится их личный патриотический настрой и компетенция, отсутствие вельможной надменности и хамства, преодоление оторванности от реальной жизни народа и опасного политического бастардизма в виде перемешанного сознания, нигилизма, склонности к коррупции и вульгарной элитарности. Продолжается напряженная перестройка народного хозяйства страны в условиях масштабных санкций США и Евросоюза, коронавирусной инфекции (COVID-19). Крепнут репутация и авторитет России в мире, развернут квалифицированный отпор шантажу и русофобии, предлагаются достойные варианты мирного и мирового диалога на основе уважения международного права и истинных демократических ценностей.

6

Демократий в чистом виде не бывает и это установленный всей мировой историей факт. Как и то объективное обстоятельство, что любое государство несет в себе все цвета и оттенки «правильных» и «неправильных» державных политических идеологем. Другое дело как распределяются эти цвета и оттенки среди граждан, их сообществ и в сознании народа в целом, а также какой выбор делает избиратель при голосовании за ту или иную политическую силу и ее лидера. Простых решений в жизни и политике не бывает — любая упрощенная и популистская идея, даже облаченная в красивые пропагандистские одежды, неизбежно ведет к непредсказуемому и негативному исходу.

Жесткий и упрощенный биполярный подход марксизма-ленинизма к построению демократии в виде социализма на базе концепции «буржуазия порождает своего могильщика в лице пролетариата» был опровергнут еще Платоном, утверждавшим, что смена государств есть сложный и многофакторный процесс. Безусловно, новое государственное образование возникает из противоречий старого. Но побеждающая при смене государственного устройства сила необязательно выступает «могильщиком» прежнего режима, наоборот, вдобавок к прошлому она своей властью может создавать еще более глубокие противоречия, ведущие уже к собственному политическому самоубийству.

Как известно, все новое — это хорошо забытое старое. В этом смысле не грех вспомнить, что говорили древние мудрецы-политологи, когда определяли римскую империю как наиболее совершенное государство. Рим, — подчеркивали они, — представляет собой смешанную политическую систему, сочетающую преимущества трех «правильных» политических форм — царской власти, аристократии и демократии, а также цикличность смены трех «правильных» и трех «испорченных» — единовластия, олигархии и охлократии — форм власти. Заметим, этот вывод был сделан не в какой-то оторванной от жизни затворнической лаборатории, наоборот, он был рожден в такой гуще политических событий и междоусобных передряг тех давних эпох, которые нам и не снились.

Для справки. Римская республика (лат. Res publica Populi Romani — «Общее дело народа Рима») — историческая эпоха Древнего Рима, существовавшего в 509—27 годах до н. э. Государственно-политический строй Республики совмещал демократические, олигархические и монархические — в традициях предшествовавшей царской эпохи — элементы. — (Из энциклопедических источников).

_________

Наличие и сосуществование различных политических укладов во всех послеримских государствах-империях и современных демократиях может оспаривать только неподготовленный или ангажированный эксперт. Доминирование во власти той или иной политической силы определяет тип государства, его законы и политику. Оппозиционно настроенные граждане и их сообщества, воленс-ноленс, вынуждены жить по законам такого государства и подчиняться законной власти, с полным правом имея при этом свою, отличную от официальной, точку зрения на развитие страны. Что касается демократии, то преобладание в обществе демократических ценностей и свобод с опорой на такую же власть однозначно дает конституционные и иные основания считать данное государство демократическим.

И все-таки интересно знать — в каких же пропорциях должны существовать и сожительствовать разные политические уклады в государстве, чтобы, во-первых, адекватно определять тип государственного устройства, а, во-вторых, воздерживаться от всякого рода нежелательных социальных катаклизмов? Ответ на этот вопрос до сих пор не найден, хотя он всегда находился у человечества перед глазами и служил основой равновесия и гармонии всего сущего на земле. Речь ни много ни мало идет о принципиальном законе, данном самой природой, и давно известном в математике, геометрии, архитектуре, изобразительном искусстве и прикладной практике, а именно — о «законе золотого сечения». К сожалению, политики и политические науки не обращают должного внимания на этот фундаментальный закон и почти не используют его для применения в жизни государства и общества.

Золотое сечение есть высшее проявление гармонии целого и его частей. Это определение без всяких сомнений отражает сущностное состояние демократии как политической конструкции, призванной гармонизировать в государстве права и интересы всех граждан страны на демократической основе. Математическим символом золотого сечения является число 1,62 или соотношение частей целого в примерных пропорциях 62:38. Применительно к демократии эти пропорции отражают ничто иное как соотношение большинства и меньшинства при решении практически любых вопросов, в том числе и вопроса власти. Такой классический расклад, возможно, не всегда буквально совпадающий с «золотыми пропорциями», тем не менее прямо указывает на присутствие и действие закона природной гармонии в демократических системах. Где от мудрости народа и таланта верховной власти зависит сохранение баланса и равновесия в отношениях больших и малых социально-политических групп граждан…

О золотом сечении знали древние греки и римляне, античные философы и математики. Как научное понятие оно вошло в обиход во времена Пифагора в VI веке до нашей эры. Знания о подобном соотношении использовали при сооружении пирамид в Древнем Египте и Вавилоне. В формате золотого сечения исполнен фасад Парфенона, одного из самых красивых архитектурных сооружений Древней Греции. Здание собора Парижской Богоматери, его фасады и другие части конструкции возводились в строгом соответствии с этой совершенной пропорцией. Много зданий и сооружений, соответствующих золотому сечению, можно встретить в русской архитектуре. Гармоничное деление, присущее человеческому телу, зеркально использовалось в скульптуре, например, статуя Аполлона Бельведерского делится пупочной линией именно в таком соотношении. В эпоху Ренессанса золотое сечение в своих бессмертных произведениях применяли Леонардо да Винчи и Микеланджело. Еще один пример из живой природы — красота и гармония тела ящериц: длина их хвоста относится к длине тела исключительно в гармоничной пропорции.

Другими словами, принцип золотого сечения «работает» во всей живой природе, но вот парадокс — в государственных, политических и социально-экономических процессах он остается как бы вне закона и вне поля зрения научного сообщества. И совершенно напрасно — в России, например, уже на протяжении двадцати последних лет наблюдается «золотое» соотношение между числом сторонников президента Владимира Путина и общим количеством граждан с альтернативными политическими предпочтениями. Причем по итогам избирательных кампаний и данным социологических опросов это соотношение колеблется в допустимых границах гармоничных пропорций 62:38. Этот социально-политический феномен даже при всех существующих издержках заслуживает того, чтобы на него обратили внимание самым серьезным образом…

_________

Может быть в этих, необычных на первый взгляд, параметрах и подходах нужно искать сегодня новый язык и новые смыслы в понимании явлений и тенденций демократических процессов XXI века? Закон «золотого сечения» существует в природе и человеческой жизни независимо от любых обстоятельств — объективно. Для образного сравнения — у человека (вспомним пропорции скульптуры Апполона Бельведерского) по линии пупка проходит не только гармоничное деление тела, но, видимо, и духа тоже.

Такой вывод, на первый взгляд, звучит нелепо, но если вдуматься глубже, то он окажется очень даже близким к истине. Кто рискнет сказать, что живущий в каждом из нас «мильон терзаний» не есть постоянная и непрекращающаяся ни на секунду борьба добра и зла и что в ней все-таки чаще побеждает добродетель, заключая компромиссное перемирие со своими братьями меньшими — грешными плотскими и умственными рефлексами-антагонистами? Иногда, правда, случается и обратное, когда внутренняя философия Родиона Раскольникова, главного героя романа Ф.М.Достоевского «Преступление и наказание», загоняет человека в угол и толкает его на жесть и кровь без всяких компромиссов: «Тварь ли я дрожащая или право имею…». Тут уж, как говорится, только Бог рассудит.

Политика, если она имеет своей высшей целью (или по крайней мере претендует на это) разрешение противоречивых коллизий человеческого бытия, просто обязана знать и блюсти закон золотого сечения. Эта тема в системной увязке с общими мировыми процессами и проблемами глобальной демократии должна звучать на международных, в т.ч. валдайских, изборских, молодежных, научных и других авторитетных форумах, ей должны быть посвящены отдельные профессиональные исследования, научные труды, учебники и просто интересные книги. К сожалению, общего понимания важности и актуальности данного вопроса в мире пока не существует, наоборот, доминирует искусственное раздувание мнимых в большинстве своем случаев антагонизмов, которые нередко заводят даже самую простую ситуацию в тупик безысходности и пессимизма.

В постсоветской России уникальность и универсализм закона золотого сечения проявляется не только в сфере государственного строительства, в известной мере воспроизводя на новом витке исторической спирали политически сложное устройство древнеримской республики. Его доминирующая многофакторность гармонически влияет на все процессы, происходящие в нашей стране. При этом следует иметь в виду, что гармония в данном контексте это не иллюзия и не идеализация происходящего, а противоречивое и преимущественно позитивное движение вперед. Без противоречий не может быть никакого развития, в том числе и гармоничного. В конечном счете решает дело грамотная, взвешенная и тонкая работа главного центра управления, соотносящего свои действия с реальной обстановкой и адекватно реагирующего на возникающие вызовы…

Во всем — от экономики и высоких материй до обыденного сознания — в нашей стране медленно, но верно происходят перемены в духе времени. Бесспорно, еще велики потери и издержки, но наступление новой жизни уже не остановить. Действие закона золотого сечения особенно заметно в преодолении антироссийских санкций и варварской русофобии, санкционированных «диким Западом». Нас гнобят, а мы крепчаем — вот самое народное и простое объяснение принципа действия этого закона и всего того, что происходит сегодня в нашем родном многонациональном доме. И чем дальше, тем динамичнее происходит накопление позитивных перемен на внешнем и внутреннем контурах российского демократического государства. Это является самым лучшим доказательством того, что мы движемся в правильном направлении…

_________

Золотое сечение это данная нам самой матерью-природой Ариаднова нить, которая способна вывести человечество в новый мир благодаря не только новомодным «природоподобным технологиям». Осознанное, солидарное и разумное использование механизмов высокой гармонии в решении политических, экономических, социальных, культурных, межэтнических и духовных проблем поможет сделать еще один шаг вперед на пути из царства эгоизма и невежества в царство позитивного развития и созидания. Кстати, мало кто обращает внимание на тот факт, что территориально нынешняя Россия по-прежнему остается доминирующей частью «золотой» пропорции по отношению к республикам бывшего Советского Союза, да и по отношению к Западной Европе тоже. Не говоря уже о запасах природных и энергетических ресурсов. При этом наше государство стабильно выступает как глобальный фактор мирного, сбалансированного и взаимовыгодного сотрудничества, имея на это убедительные исторические основания и располагая всем необходимым для защиты собственного суверенитета и суверенитета своих союзников.

Закон и смыслы золотого сечения как отдельную дисциплину необходимо изучать в школах, высших учебных заведениях, политологических сообществах, системах подготовки и переподготовки кадров, популяризировать среди массовой гражданской аудитории. Нелишним будет обратить внимание и на глубокое изучение правила «золотой середины» (стремление избегать крайностей в поступках и суждениях) как составной части принципа золотого сечения и главного алгоритма в поиске оптимальных компромиссов между сторонами политических конфликтов и разного рода девиантными социальными группами…

Глас народа — глас божий… Пожалуй, в этой народной мудрости, пришедшей к нам из глубины веков, выражается главная суть «демократической гармонии», когда народное волеизъявление демонстрирует существование данного самой природой закона золотого сечения. Такое в 2019 году произошло и на Украине, где новый президент Владимир Зеленский был избран с явным «золотым» перевесом голосов, пусть даже в протестном выборе народа. За надежду на лучшее отдали свои голоса более семидесяти процентов избирателей и это является лучшим подтверждением того, что закон золотого сечения и реальная демократия немыслимы друг без друга. Другое дело, что мандат народного доверия, полученный таким образом В.А.Зеленским, — это политический карт-бланш и дамоклов меч одновременно. Сумеет ли новый украинский лидер стать достойным «золотого» выбора своего народа покажет время…

_________

На этом, пожалуй, завершим вводные рассуждения о демократии и приступим к ответу на главный вопрос, указанный в названии книги, — кто такие вообще авгуры жизненных перемен и откуда у этих драйверов берется их особенная энергия воздействия на умы и сердца людей. Думается, в этой связи будет правильным начать с давних времен, откуда мы все родом, и поведать о неистребимой касте авгуров или, говоря современным языком, — лидерах и главных идеологах государственного строительства, которые всегда играли решающую роль в судьбах народов. Недаром же главная процедура при вступлении в должность высших руководителей государства и поныне называется «инаугурацией» (по старому — инавгурация).

Слово инаугурация происходит от латинского augures — «авгур» через латинское же inauguro — «гадать по полётам птиц». Этот ритуал по довольно странному стечению обстоятельств был заимствован демократией из церемоний коронаций монархов и в конечном счете означает посвящение верховного правителя в сан главного жреца-авгура — носителя высшей власти, а также высших тайн и знаний.