Это всего лишь цепочки фактов, изложенные
религиозным языком и не содержащие, помимо этого, ни малейших попыток какой-либо интерпретации.
Когда они использовали
религиозный язык, что случалось часто, обычно их сочинения не носили религиозного характера в прямом смысле слова, то есть не отражали какой-либо церковной доктрины или убеждения, которая в строгой, канонической, «подлинно культурной» системе упорядочивает космос сакрального.
Философы и христианские богословы уделяют много внимания этой особой природе
религиозного языка в целом: они показали, как язык действует как в литургическом, так и в светском контексте; исследовали то, как акцент христианства на словесной истине повлиял на западные культуры.
Все три элемента выросли на почве православия, в среде клира, поскольку
религиозный язык оставался наиболее легитимным языком маркирования человеческих и политических границ.
Но мне хотелось бы напомнить, что в этой книге каждое слово такого
религиозного языка берётся не как пустая раковина без жемчужин, как, увы, чаще всего и бывает сегодня.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: сгладывать — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Почему
религиозный язык не может являться наилучшим способом выражения религиозных чувств?
При этом неискренность сама по себе может быть сконструирована
религиозным языком.
Ведь именно в пост нам приходится преодолевать, говоря
религиозным языком, множество «соблазнов».
Таким образом, без норм первого рода (пусть даже и не выраженных в письменной форме) упорядоченное взаимодействие субъектов права не будет возможным, пока человек («основной» субъект права) остаётся, выражаясь
религиозным языком, «существом грешным».
Разумеется, этот текст демонстрирует, насколько распространён был приём персонификации в
религиозном языке древних иудеев, что побуждает нас относиться с осторожностью к умозаключениям исследователей, сделанных на основании такого рода красочной риторики.
Для средневекового и раннемодерного периодов, которым посвящены первые статьи предлагаемого вниманию читателей сборника,
религиозный язык являлся основным языком культуры и, соответственно, культурной коммуникации, трансляции идей и опыта.
При этом (любопытное обстоятельство!) некоторые «натуралисты» предпочитают излагать свои концепции
религиозным языком, в котором явно преобладает христианская образность.
Это, безусловно, была концепция, предвосхищавшая современные концепции исторического развития и прогресса, хотя, как и все другие концепции той эпохи, она была сформулирована своеобразным
религиозным языком, из-за чего светские историки мысли не всегда обращают на неё достаточно внимания.
Так мстительность орудует
религиозным языком.
Проще говоря, язык, синтаксис и сам понятийно-категориальный аппарат согласного учения существенно отличается от традиционного
религиозного языка, что зачастую и вызывает смущение и непонимание у многих верующих, в связи с чем многие священники стараются ограничивать самостоятельное чтение и усвоение верующими святоотеческой литературы.
Подобная экспансия
религиозного языка может, разумеется, оказать губительное воздействие на эту религиозную субстанцию, «узурпируя» её место.
Но также вероятным – если мы говорим об искусстве, а не об общих социальных тенденциях и политических событиях – является сосуществование собственной и перенесённой (или расширенной) функций
религиозного языка, в крайнем случае даже внутри одного и того же художественного произведения.
Политическая речь, как любая речь, имеет целеполагание, очень глубокую форматику, и здесь используются, конечно, и средства
религиозного языка, и мифологического языка, может быть использован научный язык, научный дискурс.
Хорошие новости, конечно же, радуют, но тут же забываются, тогда, как трагедии укрепляются в человеке и служат тому напоминаем о его смертности, о его скоротечности земного бытия, выражаясь
религиозным языком.
Во-первых, далеко не всё то, что склоняет нас к пороку (или, выражаясь
религиозным языком, ко греху), имеет причиной вожделение плоти – примеры таких пороков перечислены в предыдущем абзаце.