Личностное знание восполняет пробелы в объективированном знании, которого всегданедостаточно для осуществления полноценного 
познавательного акта.        
     
            
        Большое внимание философ отводил 
познавательным актам.        
     
                            
                    
        Как видим, понятие греха, этического проступка, также переводится в гносеологический дискурс: грех – вид ошибки в познании, и как зло, так и грех равно проистекают из несовершенных 
познавательных актов.        
     
            
        В таком смысле индексами являются вообще все факты действительности: в самом деле, у любого реального факта есть причины и следствия, «знаком» которых он может стать, и тогда получается, что подавляющее большинство 
познавательных актов, совершаемых людьми или другими живыми существами, представляют собой «чтение» индексов (животное по запаху находит пищу и т. д.).        
     
            
        Это – проблема создания нового способа просвещения, проблема стимулирования нового внутреннего пробуждения, внутреннего 
познавательного акта революции в сознании.        
     
                    
        
                    
        
    
    
        
            
            Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
            Карту слов. Я отлично
            умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
        
        
            
                    
                    
                        Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
                     
                    
                        Вопрос: недопаивать — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?                    
 
                    
                    
                                 
         
     
                                
        Точка обзора – это, с одной стороны, те глаза, которыми мы смотрим, с другой стороны – некий центр тяжести 
познавательного акта.        
     
            
        Эта реальность дана нам в ощущении, в сверхрациональном 
познавательном акте.        
     
            
        В творческом 
познавательном акте философии есть порыв к иному бытию, иному миру, есть дерзновение на запредельную тайну.        
     
                            
                    
        Не только философия, но и теология есть 
познавательный акт человека.        
     
            
        Победа над страхом есть духовный 
познавательный акт.        
     
            
        Полагая разум как фундаментальную основу бытия и мышления, структурная рациональность выражает соответствие 
познавательного акта универсальному закону (идеальному проекту), установленному трансцендентным субъектом.        
     
            
        Однако (при таком напряжённом противостоянии крайностей) возможно ли в итоге «инкарнировать» единичный 
познавательный акт, увидеть его в перспективе собственного «не-алиби в бытии»?        
     
            
        Речь идёт о переходе к самому предмету, к самой жизни, о преодолении раздвоения, подрывающего силу 
познавательного акта.        
     
            
        Причём, сразу следует оговориться, что «эволюционный» подход важен здесь не с теоретических, но и из сугубо прагматических соображений, поскольку все эти этапы развития познания как феномена в «сжатом» виде присутствуют в каждом отдельном 
познавательном акте каждого конкретного человека.        
     
            
        Лотце, в 
познавательном акте личной субстанции дан синтез всех душевных процессов, участвует не только интеллект, но также воля и чувство.        
     
            
        Явившийся философу идеал абсолютно ясного и достоверного знания на всю жизнь наполнил его очистительным пафосом, стремлением до конца расчистить пути к такому знанию, убрать все помехи для совершенного 
познавательного акта.        
     
            
        Не все представления отношений суть 
познавательные акты, могут быть и эмоциональные представления отношений.        
     
            
        На долю же эпистемологии, в соответствии с этой тенденцией, отводят то в процессах познания, что относится только к объективным законам познания, то есть нечто стоящее вне прямых и конкретных процедур 
познавательного акта.        
     
            
        Гносеология же скептицизма скептична именно по отношению к возможностям рационального познания и потому тяготеет к субъективным 
познавательным актам типа озарения, к субъективному идеализму, а позднее – также к позитивизму.        
     
            
        Самоопределение не есть единственно 
познавательный акт, оно всегда одновременно есть также и акт нравственный.        
     
            
        Познание не есть только совокупность познавательных достижений или распределение предикатов, в его произведенческом ракурсе восполняется его конечность, выявляются дополнительные измерения 
познавательного акта, раскрывается искусство мышления, его тональность, интеллектуальное удовольствие, развивается интуиция, всплывающая в сознании, появляется возможность разыгрывать мир, «фундаментальная симметрия» (Гейзенберг) причины и следствия, необходимость попадания в эпистемологическую матрицу, которое сопровождается духовными открытиями.        
     
            
        Он исходит из того, что всякий 
познавательный акт выражается в суждении, и рассматривает именно формы суждения в качестве условия знания.        
     
            
        Будучи частью идеала научного познания, она могла пониматься и как свойство выраженного в суждениях знания (адекватность знания действительности, интерсубъективность, сообщаемость), и как свойство 
познавательных актов (неангажированность, беспристрастность, ценностная нейтральность, то есть преимущественно негативные, налагающие ограничения императивы).        
     
            
        Тем самым рациональность здесь характеризует качество 
познавательных актов и знания как их результата.        
     
            
        Такие приёмы и правила обеспечивают систематичность и внутреннюю согласованность 
познавательного акта, что и определяется как рациональность.        
     
            
        Обнаружение априорно трансцендентного элемента в нашем познании не открыло выхода изнутри познания, т. е. из его содержательно-смысловой стороны в исторически-индивидуальный действительный 
познавательный акт, не преодолело их разобщённости и взаимной непроницаемости, и для этой трансцендентной активности пришлось измыслить чисто теоретический, исторически недействительный субъект, сознание вообще, научное сознание, гносеологический субъект.        
     
            
        Оторванным содержанием 
познавательного акта овладевает имманентная ему законность, по которой он и развивается как бы самопроизвольно10.        
     
            
        И если уж говорить об аутентичности представления 
познавательного акта, то она немыслима вне схватывания его зарождения.        
     
            
        Познавательный акт строится по схеме «восприятие» – «впечатление» – «согласие» – «постижение»: содержание «впечатления» («отпечаток в душе») подтверждается в интеллектуальном акте «согласия», приводящего к «постижению», т. е. уяснению некоего предметного содержания впечатления, его смысла.        
     
            
        Рациоцентризм познания, характерный для классической, механистической модели мира, в рамках данной парадигмы не имеет силы, не существует и единый, заведомо адекватный язык 
познавательного акта.        
     
            
        Это самый первый и самый простой 
познавательный акт, элементарнее которого ничего нет и не может быть; все остальные умственные операции по получению новых выводов должны составляться из него.        
     
            
        Осознавая всё же, что человек в своей чисто интеллектуальной продуктивности нарушает континуальный рост жизни, Бергсон призывал к совмещению дискретного разума с анималистическими по происхождению инстинктами в интуитивных 
познавательных актах, стараясь тем самым восстановить утрачиваемую в социокультуре целостность биокреативности.        
     
            
        Поэтому здесь развёртывается процесс, происходящий между учителем и учеником, между знанием, уже собранным прежде, и новым 
познавательным актом.        
     
            
        Истину философского познания можно понять и принять лишь тогда, когда есть зачатки той интуиции бытия, которая достигла высшего своего выражения в творческом 
познавательном акте философа.        
     
            
        Итак, победа над страхом есть духовный 
познавательный акт.        
     
            
        В творческом 
познавательном акте, как и во всяком творческом акте, бытие возрастает и восходит.