– Значит, не сочинения отцов церкви являются
критерием истины? Тогда что же?
При этом единственным
критерием истины становится адекватность процесса самовоспроизведения.
Впрочем, следует помнить, что в биологии не бывает правил без исключений и даже видимая безупречность логических рассуждений не всегда может служить
критерием истины.
А астрономия основана на физике, физика же имеет надёжный
критерий истины – законы природы, проверяемые экспериментально.
Таким образом, важнейшим
критерием истины является практика.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: носчик — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
По мнению прагматиков, объективных
критериев истины не существует.
Методы исследования, принятые в данной отрасли познания, подчинены решению рационально сформулированных проблем, принятым
критериям истины и ориентированы на предмет и объект знания данной отрасли.
Значит, практика не всегда
критерий истины, хотя и помогает уточнить или дополнить выводы теории.
– Эти мудрецы потому не нашли
критерия истины, что искали его где-то в эмпиреях.
В социологии основным
критерием истины является практика, которая включает материальное производство, накопленный опыт, эксперимент, дополняется требованиями логической согласованности и во многих случаях практической полезностью тех или иных знаний.
Самому автору представляется особенно важным указать на то, что он в значительной мере опирался также и на практический опыт прикладных областей психологии общения, охарактеризованных далее; а практика, как известно, есть главный
критерий истины.
Научные
критерии истины могут быть логическими (истинно всё, что лишено внутренних противоречий) и эмпирическими (истинно всё, что проверено экспериментальными данными, практикой).
С другой стороны – общий и божественный разум, через участие в котором люди становятся разумными, считается
критерием истины, а посему доверия заслуживает то, что всем представляется всеобщим, обладает убедительностью в силу своей причастности всеобщему и божественному разуму.
Отказ от принципа всестороннего, полного, объективного исследования обстоятельств дела судом в целях достижения истины, понимавшейся на отдельных этапах развития процессуального права как истины абсолютной, достижение которой относилось к такому пониманию
критерия истины, как внутреннее убеждение судьи, поставил перед наукой права сложную теоретическую и практическую проблему, связанную с процессом доказывания в суде по уголовным и гражданским делам в условиях реальной состязательности, и проблему понимания достигаемого знания как истины абсолютной, объективной, относительной или юридической.
Для разных типов знания можно выделить соответствующие
критерии истины: житейский, традиционный, религиозный, художественный, научный.
Все те теоретические положения, которые при изучении любых других генетических процессов, значительно удалённых во времени, вынужденно сохраняют статус гипотезы, здесь могут быть подтверждены или опровергнуты фактами и тем самым не только повышают уровень своей научной авторитетности, но и приобретают значение своего рода
критерия истины в приложении к иному, но типологически сходному материалу.
Но весь вопрос в том, чтобы найти всеобщий и верный
критерий истины для всякого знания.
Критерий истины зависит от формы и метода познания.
Такие религии рассматривают стремление к истине в качестве главнейшей из добродетелей и обязанностей человека, настаивая на том, что их учения, независимо от того, были ли они даны в откровении или же получены силой одного лишь разума, всё равно подчинены
критерию истины.
На первый план выходит центральное положение субъекта, с его вниманием к разуму как абсолютному
критерию истины: это так называемый «антропологический перелом».
Тем не менее, ни одна из этих концепций не даёт удовлетворительного решения проблемы
критерия истины.
Для сентименталистов именно в чувстве по-настоящему раскрывается человек, чувство прежде всего является подлинным
критерием истины, мерилом человечности.
Во-первых, речь в ней будет идти о примирении как конечном результате (обратите внимание, не о подчинении, а именно, о примирении); во-вторых, о научном мировоззрении как единственно приемлемом
критерии истины; в-третьих, о соединении областей психической жизни человека, которые в совокупности представляют собой целостную духовную культуру.
Учёные заявили
критерием истины опыт, и через него отличают истинное знание от ложного.
На мой взгляд, лучший
критерий истины – практика, поэтому я продемонстрирую основные идеи и предложу несколько примеров, а вы решайте сами, захотите ли включать композит в свой синастрический арсенал.
Проблемы истины в её познании, с помощью
критерий истины устанавливается истинность знания и отличие от заблуждения.
Критическая мысль далека от обоснования релятивизма – она направлена на поиск
критериев истины и лжи, прогресса и деградации в подлинной исторической реальности.
Эта модель позволит рассматривать эвристические подтверждения теории в качестве
критерия истины. В смысле адекватности описания действительности.
Правда, я всегда считал мерилом наилучшего метода обучения и стиля не учёного, не абстрактного факультетского философа-специалиста, а универсального человека; я считал
критерием истины вообще человека, а не того или другого философа.
Критерий истины стали искать внутри самого познающего субъекта, в его отношении к себе, а не к бытию.
Критерий истины здесь относится не к соответствию представления объективной реальности, а к внутренней корреляции контента представлений.
Высшим
критерием истины является объективная действительность.
И в принципе, в истинном богословии не может быть
критерием истины мнение большинства из числа спорящих оппонентов.
Рефлексия эта мучительно ищет
критериев истины вне самой истины, вне жизни в истине и обладания истиной.
Карнеад утверждает, что если и нет
критерия истины, то существует критерий выбора определённого образа действий – вероятное представление и суждение.
Начав с восстания против конфуцианского традиционализма и обещания предъявить миру универсальные
критерии истины и лжи, эти философы, запутавшись в спорах об определении понятий, в конце концов призвали «отречься от себя, призреть знание».
Тем самым наука получила свой метод, собственный
критерий истины и светский характер.
На самом деле, это хороший способ познания, так как
критерием истины выступает эксперимент, который зависит от восприятия людей.
Отсутствие
критерия истины (доказательства “истинности” нового мира)?
Многочисленные определения понятия истины затрагивают всего лишь её отдельные стороны, но не проникают в его смысл, поскольку классическое определение истины, в котором основным
критерием истины признаётся тождество мышления и бытия, упирается в расплывчатые понятия «мышление» и «бытие», которые ещё надо каким-то образом привести в соответствие.
Одной из причин некоторой недостаточной научности историографии можно считать то, что она долгое время слепо доверяла письменным источникам, которые и по отдельности, и в совокупности не совсем соответствуют
критериям истины.
Эмпедокл будто бы видел
критерий истины не в ощущениях, подчёркивая, что чувственное восприятие во многих отношениях недостоверно.
Но каким образом можно установить
критерий истины и можно ли в целом прийти к объективным выводам, когда мы говорим об исторических процессах и событиях?!
С позиции рационального мышления, которое признаёт возможность осуществимости только конечных неидеализированных предметов и считает конечную практику решающим
критерием истины, в идеологических взглядах конечные предметы реальности изображены в неосуществимом безгранично идеализированном виде (напр., абсолютно совершенное общество), а идею бесконечно идеализированных предметов (напр., бесконечные материю, бога) рациональное мышление не способно мыслить содержательно.
В этой ситуации «исихазм» из обозначения монашеского движения священнобезмолвствующих превращается в перевёрнутую метафору национального мироощущения, православие становится бытовым исповедничеством, где
критерием истины может быть только святость как единственно подлинная реальность.
Он также отрицает существование
критерия истины, считая, что истинное знание принципиально недостижимо.
Увы, научных
критериев истины в этом вопросе не имеется.
Всё, что ощущает теолог как истинное, то должно быть ложным: в этом мы почти имеем
критерий истины.
Позволительно подвергнуть сомнению то произвольное предположение, что
критерий истины непременно интеллектуалистичен и рационалистичен.