А такое понимание сопряжено с восприятием российского мира как особого
исторического мира, как мира целостной евразийской культуры, во всём разнообразии се отраслей.
Например, в
историческом мире восход солнца служит причиной кукареканья петуха, а в магическом восход солнца означает кукареканье, а кукареканье означает восход.
Принципиальная ошибка всех натуралистических объяснений истории в том, что реальным факторам, которые, как они полагают, имеют так называемое решающее значение, – будь то раса, геополитическая структура, политические отношения власти или экономические отношения производства – они приписывают такую роль, по которой те однозначно детерминируют этот смысловой мир, каким он воплощён в творениях духа и каким мы, отправляясь от них, его понимаем; короче говоря, в том, что они думают, будто могут даже «объяснить» этот идеальный мир из реального
исторического мира.
Глобализация, допустим, наступает повсюду, но её победное шествие, во-первых, не предопределено, а во-вторых и в-главных, оно не вольно изменить прошлое, переиначить что-то в уже ушедших
исторических мирах, в уже состоявшихся культурах.
До конца 60-х гг. теория «военного захвата» являлась доминирующей в
историческом мире.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: липолиз — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Это весьма симптоматично, потому что в
историческом мире принято не замечать только те исследования, против которых недостаточно весомых контраргументов.
Потребовалось шесть лет тяжёлых переговоров, но в конце концов был заключён
исторический мир и, к всеобщему удивлению, основные повстанческие силы сложили оружие.
Итак, тот, кто хотел бы считать театр репрезентации не театром, а фактом
исторического мира, рискует видеть во всяком прогрессе регресс, во всяком успехе – неудачу и во всяком движении – лишь стагнацию.
Новые способы реконструкции
исторического мира побудили исследователей от истории норм через историю идей осторожно приступить к воссозданию психологического склада отдельных исторических эпох.
Но если необходимость в таких попытках назрела, то не значит ли это, что разрушение уже идёт, причём разрушается сам
исторический мир в его привычном понимании?
Складывалось ощущение, словно два
исторических мира пронизывали друг друга.
Правда, освобождаясь от абстрактного противопоставления человека окружающему миру, протестуя против исторического фатализма, провиденциализма, идеологи действенного народничества сплошь и рядом оказываются не в состоянии создать научную и материалистическую философию практики – они подходили к действительности как «идеологи» с точки зрения «истины», «справедливости», ещё не умея обнаружить в самом
историческом мире глубокие корни его преобразования.
Более или менее единый
исторический мир античности распался на три обособленных культурных мира – византийский, арабский и западноевропейский.
Иными словами, в основе представления о прогрессе, по сути дела, лежит не только некий образ святыни, но и допущение, что приближение к ней в
историческом мире человеческих деяний возможно.
Даже если гуманитарные науки имеют дело не только с людьми – в поле зрения попадают и материальные объекты, такие как произведения искусства, документы и т.д., – тем не менее, люди являются решающими элементами
исторического мира, которые в первую очередь порождают объективные факты культуры.
Эмпирическая реальность
исторического мира есть совокупность материальных объектов – реализованных продуктов (творений) целенаправленного человеческого мышления, выступающих как источники информации об этой реальности.
К тому же вообще современная философия едва ли может быть понята совершенно отвлечённо, независимо от всякого религиозного и даже христианского сознания: она возится с ним, борется или отрицает, старается разрешить вопросы, им поставленные, внести критику разума в целый мир представлений неизвестных дохристианскому
историческому миру, и неразлучных с человеческим сознанием – с наступлением христианского периода истории…
Так и сейчас
исторический мир переживает великую революцию – не коммунистическую революцию, которая в глубине своей совершенно «реакционная» и есть лишь гниение разложившихся элементов старого мира, а революцию духа.
Когда мы говорим, что какой-либо
исторический мир обречён на гибель, мы, конечно, не хотим сказать, что ничего от этого мира не останется, что в нём ничего нет для вечности, что само существование его было абсолютно бессмысленным.
И в науках гуманитарных конструктивного метода, как он применялся в праве и в естественной теологии, оказалось недостаточно, чтобы охватить всё многообразие
исторического мира в мышлении и в политических актах.
Сначала она дала много информации на предстоящие дни и только после длительного отступления, с большим придыханием начала погружать собравшихся в атмосферу
исторического мира прошлого, со всеми вытекающими подробностями.
Исторический мир работает на стимулировании чувства недостатка.
То ли жизнь изрядно его покусала, то ли врождённое ощущение конфликтности
исторического мира даёт о себе знать.
Описание: Подглава 2.2 «Забытые лагеря золотоискателей» погрузит вас в таинственный
исторический мир золотоискателей, которые в прошлом устраивали свои лагеря в этой малоизвестной и удалённой местности.
Резкое различие древнего
исторического мира от нового состоит в том, что в древности государства жили особо, одиноко, не связанные общими интересами: отсюда происходило, что когда одно из них усилится вследствие известных благоприятных обстоятельств, вследствие личных качеств своего государя-завоевателя, то последнему легко покорять себе другие государства, слабые вследствие одинокости своей.
Сейчас здесь мирные экскурсии, люди попадают в
исторический мир и окунаются в эпоху того времени.
Это то, что как бы просветляет природный и
исторический мир, вносит в него свободу и смысл и благодаря этому творчески преобразует его.
На заре человечества мир был в ином состоянии, чем наш
исторический мир… и в нём границы, отделяющие этот мир от миров иных, не были ещё столь резки.
Поэтому рассматривать образование понятий как вспомогательное средство изложения единичного значит совершенно не понимать того интереса, которым преисполнен мыслящий человек к
историческому миру: минуя отражение и стилизацию фактического и единичного, мышление стремится познать существенное и необходимое; оно стремится постигнуть структурную связь между индивидуальной и общественной жизнью, ибо мы лишь постольку приобретаем власть над жизнью общественной, поскольку мы постигаем и используем моменты закономерности и связи.
Далее, перемещаясь по его собственному тексту (всегда обозначаемому здесь курсивом) и воссоздавая окружающий
исторический мир, мы знакомимся с необходимыми профессиональному палачу навыками, непростым социальным статусом и первыми опытами саморазвития.
И всё же при более глубоком рассмотрении мы можем видеть, что в современном мире цивилизованности больше, чем в
исторических мирах.
Но человек в своей настоящей жизни не только тогда, когда он строит философию истории – он редко этим занимается, – но и во многих духовных актах своей жизни находит истинную реальность великого
исторического мира через историческую память, через внутреннее предание, через внутреннее приобщение судеб своего индивидуального духа к судьбам истории.
Будучи соседями по столу, у них завязался разговор о своих пристрастиях, который вызвал неподдельный взаимный интерес в дополнении общей картины
исторического мира.
При этом реальные исторические события происходят, и их действие никто не отменяет, но понемногу действие переходит в альтернативный
исторический мир.
Слишком ясно, что абсолютность христианского духа не может быть так легко переведена на относительность
исторического мира.