Вроде бы мы тогда прорабатывали сценарии coup d’etat в одной среднеазиатской республике, и я был сосредоточен на вещах, к
исторической публицистике отношения не имеющих.
Это то, чем грешит вся
историческая публицистика, да и я порой в том числе.
Будучи по профессии переводчиком-международником, я вот уже скоро сорок лет имею дело главным образом с политической и
исторической публицистикой.
Расширенное понимание зелёного движения присуще и
исторической публицистике11.
На моё счастье, уже в те годы появилась и получила развитие так называемая художественная публицистика, а то и собственно
историческая публицистика.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: фьеф — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Хотя эти работы написаны в жанре
исторической публицистики и представляют из себя некий «слоёный пирог», когда правда мешается с полуправдой и ложью, они довольно чётко очертили круг наименее разработанных в историографии проблем.
Интересные подходы есть в современной
исторической публицистике.
В 1960-е годы этот процесс продолжался в
исторической публицистике и научных публикациях.
Но на этот раз, не без влияния перестройки и гласности, в научных исследованиях, а чуть позднее и в
исторической публицистике наметился рост интереса к противникам большевиков.
Во-первых, сократился до минимума удельный вес письменной культуры – художественной литературы,
исторической публицистики, дававших ранее основную долю критической интерпретации сталинской эпохи.
Хотя эти работы написаны в жанре
исторической публицистики и представляют собой некий «слоёный пирог», когда правда мешается с полуправдой и ложью, они довольно чётко очертили круг наименее разработанных в историографии проблем.
Хотя книга написана не в жанре академического исследования, а в жанре
исторической публицистики, она в то же время опирается на тщательное изучение достижений российской и зарубежной историографии, включая работы последних лет.
Говоря инженерным языком, «соотношение сигнал – шум» в современной российской историографии и
исторической публицистике крайне неблагоприятное.
Всё вышеизложенное (в кратком, конечно, виде) подтолкнуло автора к продолжению движения в данном направлении, что вылилось в появление главного раздела данной книги «
Историческая публицистика в контексте эпохи конца времён».
Наиболее негативное последствие сложившейся ситуации заключалось в том, что подобный «сенсационный подход» к истории декабристов стал перекочёвывать со страниц
исторической публицистики в труды некоторых профессиональных историков.