Впрочем, большинство современных
историков науки в существование этого устройства не верят.
Как известно, такого мнения придерживался не один известный
историк науки.
Конечно, будущий
историк науки увидит эти скрытые для нас зародыши или тёмные для нас нити процессов.
Историки науки утверждают, что первое солнечное затмение, предсказанное человеком, имело место в 585 году до нашей эры.
Когда биологи наших дней стали открывать все новые закономерности в солнечно-земных связях,
историки науки вспомнили о наблюдениях и предвидениях учёных прошлого.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: мареограф — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Это хорошо понимают
историки науки и, в меньшей степени, сами учёные.
Он исходит из того, что язык во все времена – и во все времена по-разному! – влиял на формирование научных концепций, что внутри одной и той же цивилизации сосуществуют различные картины мира и что осмыслить этот парадокс
историк науки может, лишь сделавшись в определённой мере антропологом, то есть увидев концепции науки сквозь призму моральных, практических, культурных, экономических и политических нужд конкретного общества.
Впрочем, я отнюдь не претендую на полное историческое описание этих открытий: слишком глубоко ценю кропотливый труд
историков науки, чтобы иметь какие-либо иллюзии на сей счёт.
Кроме того, для некоторых учёных история – столь ценный источник, что если история не оправдывает или не узаконивает науку так или иначе, то она её практически делегализирует (а иногда и «подрывает»), а это может порождать глубокую враждебность к профессиональным
историкам науки и их писаниям (там же, с. 28).
Кроме того, прибор оказался таким сложным, что
историки науки предпочитали не вспоминать о нём – слишком трудно было объяснить его появление, ведь после падения античной цивилизации понадобилось больше тысячи лет, пока сколько-нибудь похожие устройства снова появились в обиходе.
При взгляде на них
историки науки отмечают, что в решениях задач нет никаких доказательств.
Роль
историка науки в таком случае состояла в представлении исторических примеров, воплощавших в себе эти сущности.
Однако в последние годы некоторым
историкам науки становится всё более и более трудным выполнять те функции, которые им предписывает концепция развития науки через накопление.
Практики оказались тропами, которые выводили
историков науки в совсем другие сферы, тем не менее связанные с познанием и знанием.
Оставим
историкам науки дискуссию о том, где зародился структурализм, в политэкономии или в лингвистике, главное – его гегельянский исток.
Часть
историков науки считает его деистом.
Эта последовательность трёх совпадений лунного затмения в месяце нисан и последующей смерти правителя и легла, по мнению
историка науки, в основание астрологии.
Работы
историков науки XX века показали, что этот факт отнюдь не является простым совпадением.
Когда
историки науки описывают или распределяют по категориям объекты своего исследования, то обращают особое внимание на методы работы учёного (индуктивные или дедуктивные) и на то, опирается она на эмпирику или теорию.
Задача
историка науки состоит в том, чтобы установить генезис взглядов и идей учёных, логику развития их мировоззрения.
Исторические имена звёзд и созвездий – памятники древней культуры человека, его мифов, его первого интереса к звёздам, поэтому наибольший интерес к ним проявляют сейчас
историки науки и культуры, которым эти «начертанные на небесах слова» помогают понять образ жизни и мышления древних людей.
Постепенно, и часто до конца не осознавая этого,
историки науки начали ставить вопросы иного плана и прослеживать другие направления в развитии науки, причём эти направления часто отклоняются от кумулятивной модели развития.
Однако, в отличие от западной социологической традиции, подобные направления (феноменология, структурализм, интеракционизм) не рассматриваются российскими
историками науки в качестве её теоретических источников.
В конечном счёте практики в качестве множителя, а также продолжающаяся критика прежних констант истории науки («западная», «модерная», и даже «наука») привели
историков науки к тяжким раздумьям и сомнениям по поводу того, историей чего, собственно, они занимаются.
Круглые календарные даты редко совпадают с реальными историческими событиями, поэтому и начало атомного двадцатого века
историки науки относят к самым разным открытиям, преимущественно произошедшим в веке пара и электричества.
Объект формируется объективно-субъективным подходом
историка науки.
Современное состояние предмета воспринимается как определённое и сформировавшееся, при этом не принимается во внимание, за исключением
историков науки, зигзаги его развития, а также второстепенные, не являющиеся релевантными, с точки зрения его настоящего восприятия, факты.
Нет поэтому ничего удивительного в том, что
историкам науки бывает весьма затруднительно определить точно дату этого длительного процесса, хотя сама их терминология принуждает видеть в нём некоторое изолированное событие.
Я ведь стал уже «заметным
историком науки», хотя и живу против течения.
В его некрологе говорилось, что дед был основателем школы программирования, но здесь я не могу сказать ничего конкретного, уступая слово
историкам науки.
Историки науки найдут здесь богатый материал для исследования.
Оно также способствует появлению веских аргументов, которыми могут воспользоваться
историки науки, склонные верить в самопроизвольную деятельность наблюдателя или познающего субъекта.
У
историка науки возникает искушение воскликнуть, что при перемене парадигмы меняется весь мир.
Каждый хороший
историк науки по необходимости занимается и общественной историей.
По мере того как история науки укрепляла свои позиции на исторических факультетах университетов,
историки науки дистанцировались от естественно-научных корней своей дисциплины.
Многие
историки науки назвали 1905 г.
Эти, так сказать, «сопутствующие элементы» научного исследования, по сути, представляют собой квинтэссенцию основных результатов исследования, отражая его специфику, новизну, отличие от предшествующих, старых результатов, и, в конце концов, то, на что прежде всего нацелена мысль
историка науки (рис. 1.1).
Сложность вопросов и важность ответов на них очевидны, но от этих вопросов
историку науки не уйти.
Таким образом,
историк науки постоянно переключается с одной позиции на другую, оказываясь то внутри системы с рефлексией (часто осознанно), то вне системы, наблюдая эту систему извне.
Если когда-нибудь
историки наук об обществе и о человеке в обществе заинтересуются перепетиями становления науки о социальной политике, они упомянутому «большому контексту» должны будут уделить надлежащее внимание.
Огромное количество работ
историков науки посвящено этой научной революции, во множестве книг можно прочесть, как именно всё происходило, в чём значение того или иного шага исследователя.
Историки науки практически единодушно связывают возникновение гуманистической психологии с особенностями социальной ситуации 1960-х годов.
В таком случае требуется шестой приём,который у
историков науки называется реконструкцией события.
История науки (как исследовательская дисциплина) сама имеет историю и претерпела ряд серьёзных трансформаций со времён первой волны
историков науки в период между двумя мировыми войнами и своей институционализации в 50–60‐х годах.