Когда
историк экономики оценивает значимость факторов, ответственных за наблюдавшееся в период инфляции или дефляции изменение покупательной способности денег, он также использует свою способность к пониманию.
Однако в последние десятилетия
историки экономики избегали подобной тематики.
Короче говоря,
историк экономики должен выявить мотивы, управлявшие действиями, которые сделали возможным историческое событие.
Некоторые
историки экономики интерпретируют многие горизонтальные слияния первой волны как попытку добиться экономии от масштаба.
За последние десять-пятнадцать лет группа молодых
историков экономики и общества выдвинули ряд новых и любопытных аргументов относительно мировой истории.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: неисследимый — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Историки экономики, возможно, могут сказать больше относительно наиболее подходящей экономической политики и институтов для современных бедных стран, нежели иные эксперты.
Но, в конце концов, неудовлетворённость тем, как историки, а особенно
историки экономики, истолковывали факты, подтолкнула его к изучению экономической теории.
Многие
историки экономики традиционно связывали драматический рост европейских столиц, прежде всего, с рыночными отношениями и рассматривали их только в качестве чрезвычайно разросшихся коммерческих центров.
С XIX века
историки экономики собирают информацию об оплате труда и ценах, чтобы получить приблизительные оценки того, что в прошлом мог купить неквалифицированный работник.
Затем они ушли в чистую математику, выдвигая и решая бесчисленные задачи, которые даже самый беспечный
историк экономики с трудом решится определить их значение.
С какой стати
историку экономики понадобилось браться за такую тему?
Иными словами, то, что новые
историки экономики называют «глубинной связью между измерением и теорией», на деле оказывается порочным кругом, в котором вязнут все попытки дать чисто позитивистское истолкование истории.
На их взгляд, первая задача
историка экономики – выявить наблюдаемую совокупность условий, ведущих к наступлению исследуемого исторического события, для чего учёный формулирует и проверяет теоретические гипотезы о том, как развивались бы события в отсутствие этих условий.
Соответственно,
историк экономики приходит к макроосновам технологической креативности, то есть вынужден отвечать на вопросы о том, какие виды социального окружения побуждают индивидов к новаторству, какие стимулы и институты создают экономику, поощряющую технологическую креативность.
Для
историка экономики эти надписи могут послужить источником сведений об относительной величине заработков рабочих, экономической ситуации того времени, а также о том, какая доля в занятости местного населения приходилась на труд в каменоломне и как это соотносилось с общенациональными тенденциями в целом.
Некоторые
историки экономики называют этот эпизод «второй промышленной революцией», но, мне кажется, лучше было бы сказать, что промышленная революция обрела законченность.
Этот «метод контрфактических гипотез», как его называют новые
историки экономики, объясняет некое историческое событие и, одновременно, увеличивает запас «проверенных знаний» о теоретических закономерностях, которые могут быть использованы в будущих исследованиях экономической истории.
Именно структурой рыночных сетей
историки экономики склонны объяснять широкую интеграцию урбанистических рыночных и политических пространств в XVII веке, которая сменяет собой фрагментированные урбанистические системы и сети.
Среди
историков экономики нет единого мнения о том, где, когда и при каких обстоятельствах возникла биржевая торговля.
Два поколения
историков экономики уклонялись от экономических вопросов или же отвечали на них поверхностно.
Тех, кто неравнодушен к истории, наверняка привлечёт возможность выяснить, как восприняли отмену крепостного права крестьяне охтинских усадеб и как исполнялось положение, по которому «государство должно было выкупить у дворян землю»; современным бизнесменам и
историкам экономики будет небесполезно узнать, какие земли усадьбы и на каких условиях сдавались в аренду и как можно было заработать на том, что по твоей земле текла судоходная река.
Мы также думаем, что собранные здесь статьи представляют собой бесценный материал для будущих историков (в том числе
историков экономики), которым ещё предстоит написать о пандемии – «как это было».
Некоторые
историки экономики посвятили целые главы своих трудов размышлениям на такие темы, как, например, «Возникла ли торговля на базе промышленности или промышленность на базе торговли?» или «Развивает ли транспорт рынок или рынок даёт толчок развитию транспорта?».
Так, религиоведы сосредотачивают внимание на выявлении особенностей религии у представителей разных цивилизаций; культурологи увлекаются обсуждением в целом специфических черт духовной культуры; историки, специализируясь в социально-политической области, особое внимание обращают на социально-политические характеристики;
историки экономики всесторонне изучают роль материального фактора в комплексе с другими факторами.
По словам одного из ведущих
историков экономики, в советском тылу произошло «производственное чудо военного времени».