Американские
литературоведы, понятно, не обращали внимания на подобного рода факторы.
Лишь в конце 1930 годов
литературоведы обратили серьёзное внимание на этого замечательного поэта-новатора.
Если верить большинству российских
литературоведов, классика возникает ниоткуда, сразу, сама собой.
Существенным препятствием на пути к освоению по существу простых идей структурно-семиотического анализа для многих
литературоведов может явиться терминология.
Это ещё одна причина, по которой потребовалась републикация ценных в научном отношении текстов видного
литературоведа и историка культуры.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: облавливать — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Однако на ряд уязвимых мест в концепции формальной школы было указано уже в самом начале полемики, которая не замедлила разгореться вокруг работ молодых
литературоведов.
Потому они и оказались малозаметными – для большинства
литературоведов.
Ритмически он больше напоминает прозу, хотя очкастые
литературоведы относят его к стихам.
Всё же они были подхвачены в первые десятилетия XX века
литературоведами, занимавшимися вопросами психологии творчества.
И тем не менее известный
литературовед может написать в своей статье: «Думается, что главная мысль стихотворения заключена в его первой строке».
Оставим на совести советского
литературоведа иронию, сарказм и перлы полузнания, которыми блистает его памфлет, особенно если взглянуть на него с точки зрения истории идей, исходя из которой рассказ о том, как это было, всецело определяется настоящим временем.
Вместо этого я стала
литературоведом.
Общепринятого определения стиля не существует ни в искусствознании, ни в литературоведении, тем не менее искусствоведы и
литературоведы считают именно стиль одновременно одним из важнейших для себя предметов изучения и категорией, инструментом своей работы.
Занимая особую нишу в литературе и находясь на периферии внимания
литературоведов, художественный перевод долго оставался без собственной теории, и к началу 1950-х эта нехватка стала ощущаться особенно остро, отчего одновременно возникли попытки создания теории перевода с разных точек зрения: лингвистической (поначалу описательной) и литературоведческой (рекомендательной, старавшейся выработать метод художественного перевода).
И маститые
литературоведы, и досужие сплетники.
Так что это дело
литературоведов: это они – за зарплату! – изучают разного рода обстоятельства жизни.
Главное действующее лицо, начинающий
литературовед, выступая на крупной международной конференции, обращается к группе корифеев: «Что, если все согласятся с вами?» Вопрос вызывает ступор, потому что участников больше устраивает интеллектуальная битва, чем раскрытие истины и достижение понимания.
Хотя бы поэтому само явление заслуживало гораздо большего внимания и интереса к себе, чем снобистское презрение к «секретарской» или «советской литературе», присущее хорошим
литературоведам и историкам литературы.
Стоит напомнить, что одно время «серебряным веком»
литературоведы пытались обозначить поэзию второй половины XIX века (в сравнении с «золотой» первой половиной – пушкинской).
Если на других уровнях исследования
литературовед решает задачи, общие с теми, которые привлекают историка культуры, политических учений, философии, быта и т. п., то здесь он вполне самобытен, изучая органические проблемы словесного искусства.
Существование этой славной дружины в суровых условиях партийно-советского режима и жесткой тогдашней цензуры – удивительное явление, или, как говорят учёные, феномен, над разгадкой которого ломает голову не одно поколение
литературоведов.
Современные
литературоведы квалифицируют его как фельетон или маленькая сатирическая повесть.
Некоторые
литературоведы утверждают, что главное событие и кульминация не всегда совпадают.
Китс, о значении творчества которого
литературоведы спорят до сих пор, умер в этом доме в возрасте 25 лет.
Самые прозорливые критики и
литературоведы уже в то время обращали внимание на массовую культуру, наблюдая за развитием жанров, за движениями социальной мифологии.
Один западный
литературовед сравнивал японское стихотворение с драгоценным камнем, который нельзя увеличить, но который можно сделать ещё прекраснее, шлифуя, доводя до совершенства его грани.
Как точно отметил впоследствии по поводу этого письма петербургский
литературовед, такие клятвы легче произносятся, чем исполняются.
Приёмы и наработки психоанализа либо не принимались в расчёт, либо изгонялись научным сообществом отечественных
литературоведов, как только заходила речь об их использовании в качестве объяснительного средства душевной жизни писателя.
К сожалению, такой неверный подход к древнерусской литературе содержится во взглядах самих русских
литературоведов.
Необразованный человек, а вовсе не просвещённый…Этот неожиданный ответ и сегодня может показаться озорным парадоксом, простой иллюстрацией того «литературного приёма, состоящего в употреблении слова или выражения в противоположном их значении с целью насмешки», который
литературоведы называют иронией.
К сегодняшнему дню подготовлено шесть статей, освещающих важные для понимания отношений этих поэтов факты и события, которые обошли своим вниманием профессиональные
литературоведы, что, впрочем, объяснимо: биографические изыскания требуют большой информированности и кропотливого труда, нередко это под силу разве что родным или очень близким поэту людям.
Слово
литературоведа должно обладать вненаходимостью, аналогичной вненаходимости автора, завершающего реальное жизненное событие.
Как отмечают
литературоведы – разнородность исканий и неравномерность процесса смены идейно-эстетических понятий в разных странах континента в зависимости от степени принадлежности их в новых условиях – вот общая ситуация в начале века.
Тем не менее своя тувинская специфика, конечно, сохранялась, авторы описывали разные жизненные истории и, как пишут
литературоведы, ставили злободневные вопросы, показывали углублённый психологизм проблем.
Черновиков своих не оставил – хватило иронии не заботиться о будущих
литературоведах.
При экспликации позиции
литературоведа дело обстоит аналогичным образом.
Слишком усердствуя в изучении учёных трудов
литературоведов и писательских биографий, легко разрушить то чудесное наслаждение, какое получаешь, когда познаешь сущность человека в его творениях, когда сам рисуешь себе его образ.
Предвижу их резонный вопрос, адресованный мне: как мог я, скромный историк и педагог по образованию, совсем не избалованный вниманием элитных кланов и публикациями ни в научных, ни в популярных изданиях, решиться на написание литературного произведения, в основе которого лежит, по сути, культурный реликт, тщательно изучаемый и канонизируемый отечественными и зарубежными
литературоведами и культурологами вот уже в течение более двух столетий, а в системе российского народного образования демонстрируемый в качестве литературного шедевра начиная со школьной скамьи.
Это суждение авторитетного
литературоведа нашего времени.
Так мне рассказали недавно, что московские
литературоведы, с лёгкостью вычленив отличительные (типологические) признаки детектива и любовного романа, споткнулись на фантастике.
Если
литературовед говорит: «Шиллер в таком-то году, избрав такой-то сюжет, задумал воплотить его, обратившись к пятистопному ямбу», – то читатель второго типа знает, что поэт не был волен выбрать ни сюжет, ни ямбы, и удовольствие для этого читателя состоит не в том, чтобы видеть, как поэт овладевает материалом, а как раз наоборот – как поэт покоряется материалу.
Аналогичным образом,
литературовед должен также обрести позицию вненаходимости и, не входя буквальным образом в преднаходимую ситуацию существования словесного целого в предметной реальности, отнестись ответственно-познавательно к данному целому как таковому, в его основополагающих архитектонических основах.
– Артур, своим упрямством вы ставите на себе крест. Вы очень способный и талантливый
литературовед, но эта тема… вы не защитите по ней диплом. Она провальная.
С точки зрения
литературоведа, в основе таких работ лежит в корне неверная предпосылка.
Вся пьеса занимает особое место в драматургии этого, по мнению немецких
литературоведов, умелого полемиста, размышляющего в своей теории драмы о двух главных понятиях – «страхе» и «сострадании».
Но «за бортом» репрезентации неизбежно остались его проза и поэзия, которые так и продолжают находиться в ведении узкого круга
литературоведов и филологов.
При интерпретации художественного произведения
литературовед решает задачу колоссальной сложности: у него, как и у писателя, предмет и средство познания совпадают: это слово.
Ещё до недавнего времени
литературоведы рассматривали их как образцы древних произведений русской литературы.
Вполне доброжелательно настроенный
литературовед скользит по поверхности явления, пытаясь поставить творчество не близкого ему автора в привычный для него ряд литературных и окололитературных явлений.
– На третьем этапе ученик-читатель, имея уже более или менее целостное впечатление от чтения и изучения произведения, сравнивает свою интерпретацию с оценками
литературоведов, критиков, писателей.