Борьба за понимание прошлого уже не ограничивается обличениями европейской политики и
европейских историков.
Его
европейские историки стараются не упоминать.
Из-за отсутствия перевода находка этой хроники, похоже, прошла незамеченной для
европейских историков, и поэтому выдержки из неё, представленные в данной книге, являют собой первую попытку познакомить последних с этим уникальным текстом.
Стало общепринятым, особенно у
европейских историков, описывать начало XX века как период прорыва американской современности на мировую арену.
Между прочим, даже в те времена, когда всё и происходило, перед этими вопросами пасовали серьёзные
европейские историки.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: заживаться — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Эта новаторская работа часто цитируется индийскими и
европейскими историками, занимающимися данным периодом.
Европейские историки XVIII–XIX вв., прежде всего католические, подхватили эти легенды, разукрасили их всевозможными подробностями.
– Только не говорите это
европейским историкам, – усмехнулся магистр.
Особую ценность для
европейских историков представляют его сведения о крестовых походах, а также о монгольском нашествии.
Уже в XIX-в.
европейские историки вполне осознавали, что первобытность, или, как они называли её,– варварство, недопустимо отождествлять с цивилизацией.
В то время когда наша страна находилась за колючим занавесом,
европейские историки, географы и картографы изучали древний мир по древним рукописям.
Среди этого племени казаков было сильно развито христианство, а по сведениям некоторых
европейских историков, «хакасы» или казаки были все христиане.
Однако большая часть работ американских и
европейских историков, переведённых и опубликованных ведущими немецкими книгоиздательствами, к сожалению, не дают подлинного анализа истории чёрного ордена, да и архивные документы большинством авторов практически не исследуются.
Социальные группы, ранее не имевшие голоса, начали обретать субъектность, и вот уже в американской историографии появились «женская история» и «история афроамериканцев», а
европейские историки начали активно разрабатывать различные варианты истории регионов, не совпадающих с государственными границами.
Изучение формирования и бытования представлений народов друг о друге оказалось в центре внимания тех
европейских историков, которые занимались исследованиями национальных отношений в рамках полиэтнических государственных образований – в особенности империй.
Проблема асимметричного незнания состоит не только в «культурном раболепстве» с нашей стороны или культурного высокомерия со стороны
европейских историков.
Тот факт, что в трудах
европейских историков XV–XVII вв. слова «Лада», «Лёль» и некоторые другие приводятся в качестве прозваний языческих богов, противники расширения славянского пантеона относят на счёт недомыслия или фантазии средневековых книжников, которые-де неверно интерпретировали чуждый им фольклор.
Те высказывания отдельных людей, которые приводят в своих сочинениях китайские или
европейские историки и путешественники, подбираются и используются ими для вполне определённых целей.
Среди
европейских историков всё ещё сохраняется эффект «теории демонизации», хотя он и был подвергнут рационализации, переработке и даже инвертирован в благовидно звучащую гипотезу.
Некоторые
европейские историки именно так и утверждают: дескать, у европейцев было нечто такое, чего не было у других.
Позже объединённый угро-тюркский народ
европейские историки стали называть «болгарами».
Оригинальной отечественной историографии крестовых походов в 1830-е годы ещё не существовало15, публиковавшиеся же сочинения на эту тему16 почти целиком состояли из переложений работ
европейских историков, для которых, напротив, крестовые походы представляли несомненный интерес.
О венедах, которые есть славяне, упоминают не только византийские и восточные источники, но и средневековые
европейские историки, называя их не только «венеды», но и венды, виниты, винулы и даже винды.
Не один год, у меня ушёл на изучение средневековых хронистов, трудов
европейских историков (несколько даже российских присутствуют), изучения средневекового быта, социума, менталитета.
Непонятно упорное игнорирование её
европейскими историками.
Но это не та мрачная картина вечной резни, нарисованная ранними
европейскими историками.