Вот оно – лежит в маленьком самодельном конверте с печатью
военной цензуры.
Видимо, недобросовестный работник проштамповал письмо «проверено
военной цензурой», не прочитав его.
Было объявлено об отмене
военной цензуры, отменялось обязательное отдание чести, вместо чего устанавливалось «взаимное добровольное приветствие».
Второе: она могла быть отправлена с оказией, чтобы избежать
военной цензуры.
Штат самого отдела
военной цензуры составлял 32 человека, трое из которых – контролёры почт и телеграфов.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: стожить — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Сразу скажу, что отличаю перлюстрацию от официальной
военной цензуры.
Более того, в качестве начальника
военной цензуры и пропаганды он имел возможность по своему усмотрению вмешиваться во внутреннюю политику.
В тот момент я уже служил на лунной базе, и из-за жёсткой
военной цензуры не знал никаких подробностей, кроме тех, которые доводило до нас руководство.
Всем органам
военной цензуры вменялось в обязанность направлять в свои руководящие центры сводки с информацией, полученной в результате перлюстрации корреспонденции.
Естественно, письма подвергались
военной цензуре, но постепенно правда об эксплуатации открылась.
Но, к сожалению, по требованию
военной цензуры ни в одной из публикаций название станции не было упомянуто.
Следует помнить, что цензура не являлась перлюстрацией, поскольку на конвертах и открытках имелся штамп
военной цензуры.
На стороне, где пишется адрес, вверху напечатано: «Смерть немецким оккупантам!» Имеется штамп: «Просмотрено
военной цензурой».
Им предусматривалось введение в полном объёме почтовой
военной цензуры «на театре военных действий» и «частичной» – в других районах.
Согласно ей, всё почтово-телеграфные учреждения республики, железные дороги, радиостанции и другие учреждения, при которых формировались подразделения
военной цензуры, обязаны были предъявлять для просмотра всю входящую и исходящую корреспонденцию.
Как свидетельствуют сводки
военной цензуры, уже в апреле в письмах солдаты «мир нередко приурочивали к поздней осени, но высказывалось мнение, что война продлится ещё год и более».
Партийная пресса, действовавшая в условиях
военной цензуры, должна была считаться с тем, что военные в любой момент могут перейти к запретам и репрессиям.
Была она простой санитаркой, но, судя по наградам и местам, завуалированно упоминавшимся в письмах (точные названия
военная цензура вымарывала густыми чёрными чернилами), в первые же месяцы войны умудрилась увидеть столько, сколько и сейчас не каждому солдату довелось.
Это дало возможность осмысления незаурядной фактографии, которая содержится в такой уникальной периодике (даже с учётом предварительной обработки её материалов
военной цензурой).
Кроме того влюблённые договорились, обходя
военную цензуру, сообщать друг другу места, откуда будут отправлять письма.
Нашим тоже несладко, читать скупые строки о тех днях (даже в прошедших
военную цензуру мемуарах) порой просто жутковато…
Но то, что произошло, на самом деле стало известно только теперь, почти 60 лет спустя, когда сняты многие запреты
военной цензуры и «за давностью случившегося» отпал гриф секретности.
Симптомы, которые он наблюдал сквозь сито
военной цензуры всех стран, действительно знаменовали приближение революционной бури.
Вот почему сейчас нам кажутся такими необычными газетные заметки, проверенные
военной цензурой.
Их почти полная закрытость обеспечивается сложной системой законов и инструкций, строгой
военной цензурой, запугиванием, допросами и уголовным преследованием журналистов и их источников, равно как и естественной солидарностью и лояльностью личного состава израильских спецслужб.
Да и если можно бы было, то нельзя было забывать, что все письма за границу проверялись
военной цензурой.
Отметка
военной цензуры: прочитано, допущено.
Только мелко-мелко припечатано, у кого глаза хорошие: «дозволено
военною цензурой».
– До введения
военной цензуры это крайне непросто. У нас нет соответствующих прав, согласно закону…
Они везли солярку в свой батальон – отдельный, танковый, краснознамённый и прочая, прочая, прочая, что составляет военную тайну и о чём нельзя говорить, а если скажешь – всё равно не пропустит
военная цензура.
Как известно на войне вся почта полежит проверке
военной цензурой и всё, что не подлежит огласке, вымарывается чёрной тушью.
Достаточно вспомнить, что французская
военная цензура изъяла рукопись ленинского труда «Империализм как высшая стадия капитализма».
Писем за 1916 год сохранилось совсем немного, да и те что уцелели написаны скупо по соображениям
военной цензуры.
На некоторых из них
военная цензура оставила свой след, вымарывая даже буквенные обозначения мест их отправления.
Очевидно,
военная цензура работает чудесно…
– Когда же во многих газетах в мае были напечатаны поддельные телеграммы императрицы (подделка, да, но это же «лёгкая шутка телеграфистки», за которую её, разумеется, не привлекли к ответственности), а затем пришлось их всё-таки и опровергнуть, то «Биржевые ведомости» процедили так: «Выяснилось, что ни в особом архиве при главном управлении почт и телеграфов, где хранились высочайшие телеграммы, ни в архиве
военной цензуры, ни в аппаратах главного телеграфа не оказалось следов этой переписки».
Результаты этого мы видим в рапортах
военной цензуры, в донесениях офицеров спецслужб, а также в еженедельных отчётах, присылаемых из армий: солдаты хотят мира любой ценой.
Если «Памятная книжка русскому солдату» проникнута непоказными верноподданническими чувствами и одновременно содержит полезные санитарно-гигиенические наставления, то существенно иной характер имеет «Краткий учебник рядового военного времени», дозволенный
военной цензурой 10 января 1917 г.
Положительно необходимо… на время военного положения прекратить эти сходки агитаторов, называемые митингами, и подвергнуть
военной цензуре, в случае необходимости и закрытию газеты, иначе нет возможности прекратить явную и скрытую пропаганду против начальников и против дисциплины.
Я по-прежнему писал различные статьи в газете «День», но
военная цензура свирепствовала более чем когда-либо, и живым общественным делом писание этих статей не было.
Разумеется, по обычаям того времени и правилам
военной цензуры в газете не было и намёка на то, где воюет дивизия и что она освобождает.
Во‑первых, неизвестно, жив ли он, перенёс ли блокаду, а во‑вторых, это письмо не уйдёт дальше
военной цензуры, откуда прямиком попадёт к психиатрам, тут и гадать нечего.
Самым значимым изменением было разделение
военной цензуры на военный контроль и цензуру печати.
Последняя фраза в тех или иных вариациях обязательно присутствовала в последующее время на официальных бланках
военной цензуры при её переписке с другими учреждениями.
На процессе формирования и деятельности
военной цензуры существенно сказывалось отсутствие специалистов, особенно коммунистов со знанием восточных языков.
Чтобы быть в курсе того, о чём думает население,
военная цензура вскрывала все письма – некоторые, в которых горожане высказывали крамольные мысли, изымались.
Напор известий в плотину
военной цензуры рос по часам.
Однако на фоне общего патриотического подъёма, вызванного войной, в условиях жестокого преследования, усиленной
военной цензуры они заметного влияния в войсках на фронте в начальный период войны не имели.
Несколько иным, по сведениям
военной цензуры, было положение в тылу.