Солдаты Первой мировой

Сборник, 2014

Документы, собранные здесь под одной обложкой, представляют собой интереснейшее свидетельство своего времени – времени Первой мировой войны. Разные по форме, бесконечно далекие по задачам, которые ставили перед собой их авторы, они вместе с тем объединены общей темой: стремлением показать, каким был и каким должен был быть русский солдат Первой мировой.

Издано при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям в рамках Федеральной целевой программы «Культура России (2012–2018 годы)»

Солдаты Первой мировой: правда и вымысел

Книги, собранные здесь под одной обложкой, представляют собой интереснейшее свидетельство своего времени — времени Первой мировой войны. Разные по форме, бесконечно далекие по задачам, которые ставили перед собой их авторы-составители, они вместе с тем объединены общей темой: стремлением показать, каким был, каким должен был быть русский солдат Первой мировой.

Две из представленных работ раскрывают, какие требования — высокие требования! — предъявлялись к нему, как его готовили, духовно и физически, к ратному труду, каким должен был быть уровень его боевой подготовки. В определенном смысле можно сказать, что перед нами продуманные наставления столетней давности по подготовке идеального солдата русской армии. Из книги С.З. Федорченко можно составить — очень своеобразное, правда, — представление о том, насколько он, реальный солдат, соответствовал этим требованиям. Книжки, прочитанные одна за другой, производят глубокое впечатление, характер которого читатель определяет для себя сам.

О чем идет речь?

Все работы были изданы в короткий период времени: осень 1916 — весна 1917 г. Шел третий год войны. Давно схлынул патриотический энтузиазм лета 1914-го. Русская армия и вся страна пережили славные бои в Галиции и Польше, что пришлись на первые месяцы Великой войны, тяжелое отступление весны и лета 1915 г. и ошеломивший противника Брусиловский прорыв 1916 г. Война и на фронте, и в тылу стала повседневностью, и народ стал уставать от этой повседневности, тяготиться ею. Армия страдала от недостатков боевого снабжения, население больших городов — от нехватки продовольствия, заводы — от перебоев в поставках топлива. Разруха на железнодорожном транспорте стала приобретать масштабы подлинного бедствия. Социальный и политический кризис принял необратимый характер.

Здесь нет необходимости рассматривать цепь событий осени 1916 — зимы 1917 г., которые привели к Февральской революции. Однако, знакомясь с материалами книжек, особенно первых двух, следует помнить, что создавались они в тревожное время накануне катастрофы.

«Памятная книжка русскому солдату», составленная санитарным врачом Леонидом Огородниковым, была издана в Москве осенью 1916 г. Ее прямое назначение — дать солдату русской армии ясное понятие о целях войны, о его месте в совершающихся событиях, привить отчетливое понимание необходимости заботиться о своем нравственном и физическом здоровье. Подобные памятные книжки в годы войны создавались разными авторами и предназначались для каждого солдата тех или иных частей русской армии. Стоит напомнить, что солдат русской армии того времени обязан был уметь читать и писать. Данная книжка выделяется тем, что она получила одобрение начальника штаба 3-й армии генерал-лейтенанта А.К. Байова: «И по идее, и по исполнению такой календарь очень полезен. Желательно распространение его в войсках».

Боевой генерал Байов был одновременно крупным военным теоретиком, в предвоенные годы преподавал историю военного искусства в Академии Генерального штаба. Он был одним из учредителей Русского военноисторического общества и редактировал его журнал. Он считался основоположником «русской школы» военного искусства и в своих трудах утверждал, что военная доктрина должна носить национальный характер. К национальным чертам русского военного искусства он относил, во-первых, признание того, что «главным орудием войны был и навсегда останется человек», во-вторых, «единение между массой армии и ее вождями».

Составитель Л.И. Огородников стремился соответствовать высоким требованиям русской военной школы. Для него и его читателей-солдат война, в которой они участвуют, — Великая Отечественная, Священная война. Памятная книжка призвана служить «делу духовного подъема и воодушевления». Автор твердо уверен: «Только ясное сознание высокой, громадной и священной цели настоящей войны самими воинами гарантирует России верную победу».

Состав памятной книжки разнороден, но все подчинено главному: воспитанию солдата-победителя. Характерны два основных четко сформулированных принципа. Первый: «Здоровье — сила». Второй: «В единении сила и залог победы». Солдатам доходчиво объясняют освободительный характер войны для славянских народов, причины, по которым «немцам не победить». Любопытен и практический русско-немецкий разговорник, где немецкие слова написаны русскими буквами, который мог быть полезен солдатам в разведке.

Особое внимание военный врач уделяет делу «народного отрезвления», сухому закону, что был принят в России по инициативе Николая II с началом военных действий. Он уверен: «Введенная государем императором всеобщая народная трезвость на Руси есть великое оздоровление народа и армии — это первое условие нашей победы!»

Исключительно интересны практические санитарные советы, которые даются солдату. Автор объясняет солдату, насколько жизненно важно заботиться о собственной гигиене, и подчеркивает: «О твоем здоровье заботятся все, начиная с самого государя императора, вплоть до ближайшего твоего начальства, не говоря уже о врачах».

Не меньший интерес имеют нравственно-политические наставления: «Никогда не быть ничьей рабой великой матушке России! Россия будет биться до конца, до полного разгрома презренного врага». Напомню, что до событий февраля 1917 г., до появления Приказа № 1, который положил начало разрушению старой армии, оставалось несколько месяцев. Составитель ощущал тревогу, разлитую во всех слоях общества, и с недюжинной прозорливостью писал то, что, казалось бы, не требуется в памятной книжке: «Почти для всех государств, которые воюют, в том числе и для государств наших врагов, — настоящая великая война поставила ребром вопрос о дальнейшем существовании государств, быть или не быть; смерть или жизнь ожидает их от того или другого исхода войны!»

Вместе с тем верой в победоносный исход войны проникнуто все содержание памятной книжки, где есть раздел о народной помощи для «скорейшей нашей победы». Общий вывод санитарного врача Л. Огородникова достоин внимания: «На войне солдат бьет врага ружьем, а дома весь народ обязан бить рублем, подписываясь на заем 1916 г., чтобы дать государству денег на снаряды и патроны!»

Если «Памятная книжка русскому солдату» проникнута непоказными верноподданническими чувствами и одновременно содержит полезные санитарно-гигиенические наставления, то существенно иной характер имеет «Краткий учебник рядового военного времени», дозволенный военной цензурой 10 января 1917 г. Составленный капитаном 13-го Финляндского стрелкового полка П. Хвастуновым по программе, утвержденной военным министром, этот учебник — полный курс ускоренного солдатского обучения. Здесь есть все, что должен был знать и уметь выполнять солдат русской армии. Характерен эпиграф, предпосланный учебнику: «За Богом молитва, за Царем служба не пропадают».

Вслед за кратким отделом, который содержит молитвы перед сражением, за Царя и Отечество, следует строго очерченный отдел о назначении солдата, который открывается уставным требованием: «Всякий воинский чин есть слуга Царя и Отечества и защитник их от врагов внешних и внутренних». Здесь же приведены слова присяги и гимна, даны сведения о боевых наградах, о званиях нижних чинов, обер — и штаб-офицеров и генералов. Четко определено солдатское походное снаряжение и ежедневное солдатское довольствие. Читая эти строки, составленные высокими интендантскими чинами, уместно сопоставить их с реальной действительностью зимы 1916/17 г. Именно об этом времени командующий Юго-Западным фронтом генерал А.А. Брусилов писал: «Питание также ухудшилось: вместо трех фунтов хлеба начали давать два фунта строевым, находившимся в окопах, и полтора в тылу; мяса вместо фунта в день давали сначала три четверти, а потом и по полфунту. Затем пришлось ввести два постных дня в неделю, когда клали в котел вместо мяса рыбу, в большинстве случаев селедку; наконец, вместо гречневой каши пришлось зачастую давать чечевицу»^[1].

Главное содержание учебника рядового военного времени, который в нашем издании занимает центральное место, составляет продуманная выборка параграфов дисциплинарного устава, устава внутренней службы, строевого пехотного устава, подробные наставления по стрелковому делу, по полевой и гарнизонной службе. Уставные требования вырабатывались десятилетиями, в их основе — вековой опыт русской армии, где всегда огромное внимание уделялось боевой выучке солдат. Эти требования не подлежали обсуждению, но выполнялись. Их безусловное выполнение было особенно важно в боевой обстановке.

Учебник капитана Хвастунова весь проникнут высоким пониманием воинского долга и важности воинской дисциплины. Однако далеко не случайно, что вслед за первым параграфом: «Воинская дисциплина состоит в строгом и точном соблюдении правил, предписываемых военными законами», следуют разделы, посвященные самовольным отлучкам, побегам со службы, мародерству и сдаче в плен. На третий год войны дисциплина в армии была расшатана. По свидетельству Брусилова, если на передовой солдаты демонстрировали высокий боевой дух и беспрекословное повиновение, то в тылу, именно там, где происходило обучение солдат, наблюдались многочисленные случаи нарушений уставных требований. Идеальный солдат, каким он рисовался капитану Хвастунову, в малой степени соответствовал реальным солдатам, призванным из запаса, и молодым новобранцам. Один пример, взятый из воспоминаний Брусилова: «Чуть ли не все население России ходило в солдатских сапогах, и большая часть прибывавших на фронт людей продавала свои сапоги по дороге обывателям, часто за бесценок, и на фронте получала новые… Зачастую солдаты, отправленные из тыла вполне снаряженными и отлично одетыми, обутыми, на фронт приходили голыми. Против таких безобразий никаких мер не принималось»^[2].

В свете того, что переживала русская армия в это время и что ей еще предстояло пережить, горько читать одно из поучений воину перед боем, которое дается в учебнике: «Нет того положения, из которого нельзя было бы выйти с честью».

Третья из вошедших в настоящее издание работ, «фронтовые записи» сестры милосердия Софьи Захаровны Федорченко, создавалась в одно время с двумя предыдущими, но была издана в совершенно иной военно-политической обстановке — после Февральской революции, после отречения Николая II, весной 1917 г. Для правильного понимания назначения и общего смысла работы с обязывающим названием «Народ на войне» эти обстоятельства следует постоянно иметь в виду. Книжка С. Федорченко вышла в Киеве в издании издательского подотдела Комитета Юго-Западного фронта Всероссийского земского союза. Отдельные «фронтовые записи» стали появляться в различных периодических изданиях с марта 1917 г. В предисловии к книжке С. Федорченко утверждала: «Материалы для этой книги собраны мною на фронте в 15 и 16 годах. Была я все время среди солдат, записывала просто, не стесняясь, часто за работой, и во всякую свободную минуту. В большинстве это беседы солдат между собой». Объяснялась и необходимость такой книги: «Теперь, когда мы теряем представление о народе своем, и все кажется таким неожиданным и беспричинным, я думаю, что именно теперь эта книга должна появиться».

Первые читатели воспринимали «Народ на войне» как дословные записи разговоров, что велись солдатами, находившимися на излечении в госпитале. Такому восприятию способствовал и корявый, порой просто примитивный, язык записей, и их краткость, часто соединенная с бессюжетностью, и их дремучая, беспричинная злоба. Все, что, по уверению С. Федорченко, она услышала «от великороссов», создавало, по мнению подавляющего большинства читателей, правдивый образ народа на войне. Даже такой чуткий к словесной фальши читатель, как А.А. Блок, записал в своем дневнике спустя несколько лет после появления книжки: «Выходит серо, грязно, гадко, полно ненависти, темноты, но хорошо, правдиво и совестно»^[3]. Делая эту запись о беседах, «подслушанных каким-то Федорченко», Блок ничего не знал ни об истории книги «Народ на войне», ни об ее авторе.

Современному читателю эти знания будут полезны для правильного восприятия «фронтовых записей», чтение которых оставляет самое тяжелое впечатление. Главное, что следует сразу подчеркнуть, «Народ на войне» — художественное произведение. Менее всего «Народ на войне» — документальное свидетельство о Первой мировой. Перед нами не подлинные записи солдатских бесед, а талантливое, оригинальное по форме и в высшей степени тенденциозное явление русской литературы. Автор, С.З. Федорченко (1880–1959), обличала войну, создавала антивоенное произведение, руководствуясь собственным представлением о народе. Представлением, надо признать, лишенным истинной правды.

Позднее удачно найденная форма «солдатских бесед» была использована С. Федорченко при написании второй и третьей книжек «Народа на войне», где речь шла о настроениях революционного 1917 г. и времени Гражданской войны. В первые советские годы «Народ на войне» неоднократно переиздавался. В нем видели правдивое документальное свидетельство о разложении царской армии.

В 1928 г. разразился литературный скандал, инициатором которого стал Демьян Бедный. В газете «Известия» признанный пролетарский поэт напечатал статью, где обвинял С. Федорченко в мистификации и фальсификации, в «поклепе на народ». С. Федорченко в полемику не вступала, но оставила интересное свидетельство о том, как создавалась ее первая книга:

«Итак, ушла я на войну. Попала в самую гущу, проделала и наступления и отступления, видала и победы и поражения. Все было одинаково ужасно и непоправимо. Война была, как огромная давильня, пресс огромный, что ли. Переживать все было можно только в большой работе. Писать же на войне книгу такому человеку, как я, к этому военному бедствию относившемуся со стыдом, писать тут же, на войне, книгу, — конечно, и в голову не приходило.

Работала я, все смотрела, все слушала, все со всеми переносила, вероятно, многое понимала.

Память моя особая оказалась, впечатления были неизгладимы, видимо. Но видимо мне это стало лишь потом.

Пробыла я на войне в первый раз год и восемь месяцев, заболела и уехала в тыл. В тылу за это время вокруг меня все изменилось, я начала жить с чужими людьми. Эти люди жили очень пышно, да и весь город, в котором они жили, имел вид очень пышный и счастливый, — особенно рядом с войной.

Тогда я уехала в Москву, Москва тоже была гнусна. Стала я читать, и литература оказалась „на себя не похожей”. Почти все писали — бей, жги, мыста, да ониста. В прозе и стихах. Или писались сентиментальные, жалостные вещи, почти все было ложью и тяжким стыдом.

Вот тут-то со мною произошла нелепейшая и неожиданная вещь. Я решила написать „правду о войне”, и решила написать только правду, даже если всей правды мне написать и не удастся»^[4].

Увы, «написать правду» С. Федорченко не сумела. Да и вряд ли, несмотря на ее свидетельство, она ставила перед собой такую задачу. Созданный ею образ «народа на войне» односторонен и неправдив, он интересен прежде всего для понимания ее художественной манеры и тех тенденций, что были присущи русской литературе тревожной поры.

По словам С. Федорченко, большое влияние на нее оказало творчество В.К. Винниченко — плодовитого прозаика и драматурга, украинского социал-демократа. В 1917–1919 гг. Винниченко был видным деятелем Центральной рады и Директории, что существовали на Украине. Его политическая деятельность вызывала у С. Федорченко, если судить по второй книжке «Народа на войне», определенный интерес, но для нас важно другое. Для предреволюционных произведений Винниченко (он их писал по-украински и сам переводил на русский язык) характерен обостренный интерес к «вопросам пола», к теме деградации и разложения человека. Вполне очевидно, что эти проблемы всерьез волновали сестру милосердия С. Федорченко и были положены ею в основу работы о «народе на войне». Перед нами любопытный материал о настроениях части российской интеллигенции в годы Первой мировой. Не более.

С.З. Федорченко прожила долгую жизнь. В советские годы она была известным детским писателем. Всего ею было опубликовано более ста детских книжек. Десятилетиями она жила в Тарусе, тихом поселке на Оке, который был центром притяжения творческой интеллигенции художников и писателей. В чисто художественном отношении «Народ на войне» — ее лучшее произведение, где, преодолевая авторский субъективизм, читатель может найти и отражение реальных настроений солдат Первой мировой.

Профессор Н.И. Цымбаев

Примечания

1

Брусилов А.А. Мои воспоминания. М., 1963. С. 257.

2

Брусилов А.А. Указ. соч. С. 257.

3

Блок А.А. Собр. соч. Т. VII. М.; Л., 1963. С. 411.

4

Цит. по: Глоцер В. К истории книги С. Федорченко «Народ на войне» // Русская литература. 1973. № 1. С. 153.