Одной из главных интенций советских исследователей было понимание того, что к популярной музыке нельзя подходить с инструментарием традиционного
музыковедения.
При этом сами тоны и интервалы, конечно, обладают имманентными свойствами, в когнитивном
музыковедении они называются qualia.
Если соединение
музыковедения с науками о жизни говорит само за себя, приведём некоторые примеры своеобразных по форме, но, по сути, выступающих в качестве трактовок музыки как жизнеотражения истолкований музыки в ряде только что указанных наук о музыкальном искусстве.
Во-вторых, в существовании в рамках
музыковедения и этих образовавшихся наук о музыке трактовок музыкального искусства, по существу являющихся интерпретациями музыкального искусства как отражения жизни, иначе говоря – трактовок музыки, в силу той или иной науки, а также того или иного представляющего её учёного, приобретающих специфическую форму истолкования музыкального искусства как отражения жизни.
Исследование и изучение традиционной индейской музыки началось достаточно поздно, в конце 1800-х годов, с появлением академической дисциплины, названной сравнительным
музыковедением, которое позже преобразовалось в этномузыкологию.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: охватывание — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
С 2013 года перешла на отделение
музыковедения.
Если же мы не только признаем существование музыкального моделирования и не только считаем его важным аспектом музыки, но и намерены этот аспект специально исследовать, то мы, тем самым, осуществляем модельный подход в области
музыковедения.
Соответствие какой-либо импровизации или отдельных её параметров, а также деятельности импровизатора в целом известным правилам, нормам и музыкальным ценностям
музыковедения не есть теоретическое суждение об их реальной ценности, об их соответствии определённым идеалам современной публики.
Я принёс
музыковедению добросовестную дань в нескольких книгах – в моём «Генделе», в работах по опере.
Должен признать, что периодизация – вопрос в
музыковедении тёмный и запутанный.
Чувственная природа музыки более точно передаётся языком эстетики, а её формальная сторона – языком
музыковедения, если только вообще можно говорить о возможности передать сущность музыки вербальными средствами.
Долгое время эта проблема не находилась в орбите исследований советского и российского
музыковедения.
Однако стены этого уважаемого учебного заведения он покинул бакалавром
музыковедения.
Категориальный аппарат эстетики обогащается разными путями, в том числе и внедрением терминологии
музыковедения – интонация, ритм, мелодия, полифония (что очень важно и для уроков физкультуры, так как ритмичность выполнения упражнений не только помогает правильно организоваться, но и помогает развивать координацию движений, умение поддерживать нужный тем и ритм, что не так-то просто, особенно без особой тренировки); использование категориального аппарата эстетики позволяет постичь эстетическую деятельность и эстетические отношения.
Вообще-то сейчас я изучаю
музыковедение.
Если обратиться к содержательной стороне этого термина и попытаться, что называется, проверить его в деле, соотнеся с реальными проблемами
музыковедения, то тогда лишь и появится у нас основание судить о правомерности и целесообразности его использования.
Историческое
музыковедение применяет его лишь к сочинениям композиторов-националистов, т. е. с того момента, когда во второй половине XIX, начале XX века появились национальные композиторские школы – русская, польская, чешская, венгерская, норвежская.
Еда давно стала доступной,
музыковедение ненужным.
Во-вторых, методологии
музыковедения не хватает для анализа феномена, выходящего за рамки «музыкального»: «…изучать массовую музыку <…> необходимо с учётом её социологической специфики, её социальных функций в конкретной жизненной обстановке».
Эти исследования, на стыке
музыковедения, социологии и культурологии, выявили тесную связь популярной музыки и музыки академической; показывали, как средства технической фиксации музыки (от нотной до звуковой записи) влияли на её развитие; анализировали, какую роль в различных жанрах играли принципы новизны и канона.
Мать её, доцент кафедры
музыковедения, всю жизнь преподавала в консерватории.
Его не привлекало
музыковедение: казалось глупым переводить на язык слов непереводимое.
С учётом того, что в молодые годы я, закончив консерваторию по классу
музыковедения, много лет отдал сцене и преподавательской кафедре, руководство местной культуры – вообще были моими однокашниками, а то и собутыльниками времён вольного студенчества.
С момента появления «Каравана» должны были пройти ещё десятилетия, прежде чем возникшие в популярном
музыковедении терминологические определения world music и exotica узаконили инородные экзотические культурные влияния в джазе и популярной музыке.
Она сама неувядающая красота, к тому же профессор
музыковедения, читающий лекции в консерватории и на телевидении, где у неё раз в неделю выходит своё ток-шоу со звёздами классической музыки.
Если соединение
музыковедения с науками о жизни говорит само за себя, приведём некоторые примеры утверждения музыки как жизнеотражения, содержащиеся в ряде только что указанных наук о музыкальном искусстве.
Во-вторых, в существовании в рамках
музыковедения и этих образовавшихся наук о музыке установок на музыкальное искусство, свидетельствующих о понимании его как отражения жизни.
Философия музыки входит в силу, потесняет традиционное
музыковедение с казавшихся незыблемыми позиций и завоёвывает своё, прочное место, раскрывает, сообразно сути и особенностям философского мышления, совершенно иные возможности в постижении музыки, в понимании привычных вещей, он сам делает для подобного немало и хочет увлечь её всем этим.
Не намного их всех старше, а уже доцент кафедры
музыковедения.