Поначалу в университете мой интерес к словам и языкам привёл меня в сферу сравнительного
литературоведения.
Современное
литературоведение находится на пороге нового этапа.
Поскольку кафедры вузов занимались не только педагогической, но и научно-исследовательской работой, то результаты и основные положения совещания отразились и на научной работе в области
литературоведения.
Всё самое интересное уже случилось – это я поняла почти сразу же, как только в восьмидесятых занялась
литературоведением.
Российское
литературоведение также имеет почтенную традицию освещения этой проблемы.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: киноведение — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
С точки зрения
литературоведения и философской эстетики специфика литературы трактуется как онтологическая проблема фиктивности изображаемых предметов.
Не выходил бы за рамки
литературоведения – ездил бы за рубеж по различным конгрессам и так далее.
– Но так как работники литературных кафедр вузов обязаны вести не только педагогическую, но и научную работу, то наше совещание должно уделить серьёзное внимание и вопросам научной разработки проблем
литературоведения.
Западное
литературоведение начало искать более эффективные методы анализа в 20–30-х годах, а в 50–60-х значительно расширило свои возможности, когда стало опираться на новейшие философские методы аналитической работы.
Пушкиноведение в последние полтора с хвостиком века выросло в довольно престижную сферу интеллектуальной деятельности, далеко выходящую за рамки классического
литературоведения.
Какой же может быть вывод из буржуазного
литературоведения и искусствоведения?
Конкретное
литературоведение совершенно не стремится вытеснить какие-либо другие подходы к литературе.
И действительно, между фольклором и литературой, между фольклористикой и
литературоведением существует самая тесная связь.
Если
литературоведение может опереться на более чем двухтысячелетний опыт анализа текстов в школах и университетах, то искусствоведение – дисциплина намного более молодая.
Если у первой изучение происходит с позиции фольклористики, то у второй – с позиции
литературоведения.
Дав этой книге высокую оценку, они называют её событием в
литературоведении последних лет.
Некритичным оказывается не только использование понятия «имагология» в современном отечественном
литературоведении.
Академические школы в русском
литературоведении / Отв. ред.
Напомню, что в списке наших «недостач» значатся не только история русской литературы, но и сколько-нибудь внятные, стоящие на уровне общего развития
литературоведения, биографии подавляющего большинства писателей-классиков (исключения можно счесть на пальцах; заметим, что свято место пусто не бывает – в нынешней «ЖЗЛ» портретируют не только царей, палачей и футболистов, а аналога памятным сериям издательства «Книга» не видно), и монографические исследования об отдельных сочинениях или «художественных мирах».
Одной из задач
литературоведения должна стать разработка новых возможностей литературного творчества; задачей семиотики и лингвистики – создание новых знаков, лексических единиц или грамматических моделей, увеличивающих богатство и выразительность языка; задачей философии – проектирование новых универсалий и универсумов, альтернативных миров.
Мало того, «занимательное
литературоведение» незаметно для исследователя даёт ему фантастическую возможность не только ощущать ушедшие в прошлое эпохи, но и как бы проживать некоторое время в их необычной для нас атмосфере, обстановке, в которой жили, творили, воевали и любили герои моей книги.
Понятие «метод» в
литературоведении имеет различные толкования, каждое из которых по-своему истолковывает этот термин.
Является ли исключительной прерогативой имагологии изучение образа как «общего представления о мире, континентах, странах, городах и их обитателях» или образ в этом качестве может изучаться и другими разделами
литературоведения, например, исторической поэтикой?
Она оказалась как бы в ничейной зоне, на границе интересов собственно
литературоведения, имеющего дело с развитыми и устоявшимися литературными явлениями, обладающими выраженной эстетической установкой, и различных мифологических, этнографических и антропологических дисциплин, обращённых к изучению первобытной архаики.
Литературоведение рассматривает художественный текст с точки зрения постороннего наблюдателя, исследователя, который реконструирует писательский замысел, опираясь на разного рода сведения: литературные традиции, современный историко-культурный контекст, биографию автора.
Есть отделения
литературоведения и «сравнительных исследований»; есть отделения литературного творчества (проза, поэзия, драма).
В советском
литературоведении понятие «серебряного века» – уже не как оценочное словосочетание, а как термин – вошло в обиход в 1960-е годы, после знакомства читателей с печатавшейся отрывками «Поэмой без героя» Ахматовой.
Сразу отмечу, что научнойс точки зрения академического
литературоведения данную работу признать нельзя.
Это решали облечённые доверием партии зубры марксистского
литературоведения.
Очевидно, тогда теоретическое
литературоведение оказалось бы вовсе невозможным.
Я глубоко убеждён, что она станет событием не только для отечественного, но и для мирового
литературоведения – даже если поначалу и встретит отчаянное сопротивление.
Так, почти демонстративно подчёркивало свою особость структурное
литературоведение, структурной была и семиотика.
Не возникает ли здесь опасность перешагнуть границы автономной сферы
литературоведения и предоставит другой науке описывать на своём языке и в рамках своего специфического задания литературные явления?
Очевидно, что на эти вопросы
литературоведение ответить уже не может.
Равно как я считаю, что
литературоведению пора начать изучать эту мысль серьёзнее, и намного серьёзнее.
В энциклопедическом справочнике "Современное зарубежное
литературоведение" мифологема определяется иначе: это "термин мифологической критики, обозначающий заимствование у мифа мотива, темы или её части и воспроизведение их в более поздних фольклорных произведениях".
Нерасчленение этих двух аспектов приводит к тому смешению, на которое указывало ещё традиционное
литературоведение и избежать которого на интуитивном уровне оно пыталось, требуя различать «массовое» и «индивидуальное» в литературном произведении.
Следует предварительно сказать о намеренномпочти полном вынесении за рамки данного очерка истории
литературоведения и искусствознания – дисциплин, сложившихся сравнительно поздно.
В американском
литературоведении термин «фельетон» практически вышел из употребления, и его значение значительно отличается от представленного в отечественных исследованиях.
Дело не в том, что тема мелкая – мелких тем не бывает, – а в том, что она периферийна, что, обращаясь преимущественно к таким темам, мы не объясняем суть явления, а вносим в уже существующее объяснение дополнительные нюансы; и если такие темы преобладают, то и все сравнительное
литературоведение должно остаться наукой периферийной, нюансирующей.
Так, соответствующие обзоры истории английского, американского, французского и даже немецкого
литературоведения, действительно, будут иметь, в основном, чисто профессиональный интерес.
Просто потому, что эти страницы далеки от того, что принято называть
литературоведением.
В американском
литературоведении уже обосновались тенденции, если не сказать школы, фукольдианского анализа литературы.
Более того, можно думать, что и в других странах в это время
литературоведение приобретало, здесь и там, более широкий размах в результате, помимо прочего, контактов с русскими литературоведческими школами.
Однако в процессе этого сам предмет
литературоведения к нашему времени подвергся почти полному размыванию.
Весь декабрь разрабатывалась программа курса, которая в дальнейшем обеспечила участникам: выработку привычки писать каждый день, навык работы с написанным текстом, знание основ
литературоведения, которые помогут написать рассказы, и отработку полученных знаний на практике.
Учитывая всё вышесказанное, я принципиально не использовал научное
литературоведение в своей работе и попытался забыть то немногое, что мне было известно из его достижений.
Работу по уточнению понятия романтизма начало отечественное
литературоведение конца XX века, определяя романтизм уже не в марксистской историко-социологической перспективе и не через противопоставления (романтизм vs классицизм, романтизм vs реализм), а через более общие понятия поэтики.
Это незнание самой литературы, это незнание современного серьёзного
литературоведения, это незнание подлинной методики преподавания литературы.