Лавка Сновидца

Юрий Окунев, 2023

Меня зовут Дементий Сновидец, и я наследник небольшой фабрики снов. Правда у нас в семье принято называть её Лавкой. Я мечтаю от неё избавиться и устроиться на работу в нормальное место, а не на этот пыльный склад. К тому же, мне предложили отличную сделку! Однако судьба решила надо мной поиздеваться и теперь приходится спасать Лавку и машину снов, чтобы выполнить свою мечту, по ходу раскрывая тайны семьи и всех мастеров снов.

Глава 6

Просыпаться оказалось больно. Кашель рвал лёгкие и горло, хотелось вывернуться наизнанку, чтобы избавиться… от чего? Казалось, что я нахлебался воды и теперь с трудом выбрался на сушу. Но я не чувствовал берега под собой, не чувствовал влаги в воздухе. Да и увидеть ничего не удавалось, словно меня засунули в тёмный подвал, заодно завязав глаза.

— Хорошая шутка, Аб, в твоём стиле, — с трудом преодолев кашель, сказал я и на всякий случай ощупал лицо, чтобы снять повязку.

На лице ничего не оказалось, лишь небольшой синяк слева под глазом искрил болью. И Аб не отозвался. Мой голос моментально затих, застрял в вязкой тишине.

— Что за фигня? — сказал я громче и закашлялся. Горло ещё не отошло после того, как я тонул.

Захотелось пить. Я зашарил руками вокруг себя, пытаясь нащупать ну хоть что-то, чтобы понять, где я нахожусь и что происходит. А лучше, чтобы найти бутылочки освежающей водички.

Под пальцами оказались неровно подогнанные то ли плиты, то ли кирпичи. Пальцы цеплялись за края, шли вдоль линий, иногда царапаясь о сколы и неровности.

— А какой пол у нас в лавке? — вдруг задался я вопросом и понял, что не знаю ответа. Никогда не интересовали такие подробности — пол и пол.

Вроде не плитка. Или всё-таки она? Да какая разница!

— Аб, помоги! — гневно выкрикнул я. Не хотелось признавать свою беспомощность. — Что-то случилось.

— О, тут ты прав.

Это был не Аб. У Абрафо голос был пусть и низким, приятным баритоном, но всё же в нём звучала и лёгкая металлическая, звонкая нотка. У того голоса что ответил мне, звонкости не было и в помине. Только пыльная серость, словно он очень долго пролежал на полке никому не нужный. И рокот. Рокот спрятавшегося до поры до времени за дюнами моря. Вроде далеко, но всё равно опасно.

— Кто ты?

Стандартный вопрос для нестандартной ситуации. Я закрутил головой, надеясь понять хотя бы, где сидит тот, кто мне ответил. В темноте всё также было ничего непонятно, плюс голова резко закружилась.

— Что случилось? — ещё громче спросил я.

— Что-то. Ты же сам сказал.

Снова пыльный, чуть рокочущий голос. Вроде справа. Я повернулся туда и, напрягая глаза, постарался разглядеть в чернильном мраке хоть что-то.

— Добрый день. Или уже вечер? В общем, как поживаете? — на меня нашло резкое желание поболтать, выговориться. Словно я стал летучей мышью, которая ориентируется по отражённым звуковым волнам.

Только я не мышь и всё также не ориентируюсь в происходящем.

— Здравствуй, Сновидец. Давно не заходил.

Как интересно. А я заходил? Оказалось, задал этот вопрос вслух.

— Понятно. Началось. — Рокот в голосе стал мрачнее, гуще, но оставался всё ещё таким же далёким.

— Что началось? Что-то? — в последнем вопросе я не смог удержаться от сарказма. Ну какой нормальный человек так разговаривает?

— Да.

Очень подробно, спасибо. И что мне делать с этим ответом?

— Вы не подскажете, где здесь выключатель. Немного не хватает света для комфортной беседы.

Голос хмыкнул:

— Свет всегда с тобой, — серости, тусклости в голосе стало меньше, словно с него стряхнули пыль и позволили говорить громче. Но рокот продолжал присутствовать где-то недалеко.

— Звучит красиво, но не очень помогает.

От нервного напряжения я вёл себя излишне нагло, понимал сам, но даже если это похититель, злой конкурент или просто странный псих, пока что он вёл себя спокойно и даже не двигался — кроме голоса я не слышал никаких звуков. Плюс меня никто не ограничивал в движении.

Я попробовал встать, но голова закружилась и пришлось быстро сесть обратно — оказывается без зрения двигаться совсем непросто.

— Зачем ты пришёл? — спросил рокот.

— Никуда я не приходил. — Теперь голос словно шёл левее. Видимо пока я вставал покачнулся и сдвинулся. Надо повернуться к… эм… нему лицом. — У меня были дела в лавке, проводил экскурсию, видимо заплутал.

Вдруг я снова закашлялся и боль в горле напомнила моё состояние: падает колесо машины, а затем я будто тону и жидкий мрак заливает меня со всех сторон.

— Вижу, начинаешь вспоминать. Что-то. — Теперь в рокоте появилась та же самая нотка, едва уловимая нотка сарказма. — Так зачем ты пришёл?

Угадайка — это, конечно, интересная игра. Но обычно в ней интерес не только в том, что загадывают, но и кто. Иначе наблюдать за процессом становится крайне скучно. А если не можешь отгадать — то крайне раздражительно. Вот прям очень-очень.

— Знаете, я понял, — наигранно весело заявил я. — Мне нужно вернуться назад. Меня ждёт друг, семейные дела. Ну, понимаете, те, кто любит, заботится, защищает.

— Тебя там не ждут.

Голос прозвучал совершенно спокойно, словно человек (или кто ты там) говорил научно доказанный факт. От этой рокочущей уверенности у меня внутри всё перетряхнуло. Как так не ждут? А мама? А Аб? А работа у Пинчей? Не-не, мистер голос, я хочу получать мои дивиденды. И даже договорился о продаже Машины снов!

— Не знаю кто вы, жаль мы не представились друг другу, но мне нужно идти. Если у вас есть какие-то планы на меня — озвучьте, пожалуйста. Если нет — укажите, куда двигаться, чтобы выйти.

Снова замерла тишина. Мне показалось, что она нависла надо мной — ощутимая, но при этом невидимая, как приготовившийся к прыжку с дерева гепард. На шее выступила испарина и в горле окончательно пересохло.

Мгновения длились и длились, а потом вдруг пелена напряжения исчезла.

— Сновидец. — В лицо дунуло ветром, от чего по коже пробежали истерически напуганные мурашки.

— Да? — чуть постукивая зубами уточнил я.

— Ты снова не готов. Можешь выйти. Если хочешь.

— Хочу-хочу. Чего-то это мне сидеть в темноте и разговаривать неизвестно с кем, — а потом, спохватившись, что сейчас голос передумает, добавил: — если вы конечно подскажете, куда идти. Тут, понимаете, всё ещё темновато.

— Это будет вдвойне интересно. — Теперь рокот в голосе больше походил на урчание кошки. Голодной кошки.

— Что будет интересно? — беспокойство накрыло меня с головой и я вскочил.

На мгновение мне показалось, что я что-то увидел. Две точки горящих глаз. Снова напряг глаза, но темнота была всепоглощающей… А вот, нашёл!

— Эй, я вас вижу! — крикнул я, указывая пальцем на два синих огонька, что сияли передо мной.

— Это что-то меняет? Ты же собрался уходить.

Глаза после этого словно стали чётче, зримее. Они висели посреди темноты, как отдельная живая сущность. И светились. При этом не освещая ничего вокруг, никакого лица. Будто бы здесь были только глаза, без головы и тела.

— Кажется, вы потерялись, — растеряно сообщил я.

— И такое бывает, — философски пророкотал голос.

— Эм, может вам, это, помочь?

Вот зачем я это сказал? Говорить с летающими светящимися глазами неизвестно где — это разве нормально? Сейчас вернусь к Абу, а он признает меня психом и откажется от сделки и пролетели мимо меня мои дивиденды с аренды Бури. Я на такое не подписывался!

Мрак всё так же продолжал окружать меня, раздражая и заставляя сжимать кулаки. Мало мне чувствовать себя слепым котёнком, так решил ещё и помочь неизвестно кому. Тоже мне рыцарь в сияющих доспехах.

— Ты и так обязан мне помогать, Сновидец, — рокот зазвучал весело. Такое веселье бывает у стучащих по доскам ног висельника. В документальном кино видел. И слышал…

— Эм, мне казалось, что вы меня отпустили.

— Я тебя и не держал. Сам пришёл. Видимо что-то случилось, раз уж ко мне решил обратиться после ста лет перерыва.

— Простите, какого-какого перерыва?

Так, ясно. Чем бы не были эти светящиеся глаза, они явно сошли с ума. Сто лет назад не то, что меня не было — отца моего даже в планах не существовало. А дед, вроде как, под стол ходил. Да и не слишком то он, дед в смысле, на меня был похож, судя по фотографиям — никто бы не перепутал. Так что точно меня похитил псих и теперь издевается.

Найти бы фонарик — мигом нашлась бы дорога отсюда.

— Сто или сто двадцать, с вашим временем вечно заморока. Было, конечно, скучновато, но от этого я уже отвык. — Голос зарокотал громче, словно море подкатило к самой дюне и подумывает, а не перелиться ли через неё, чтобы затопить улицу-другую. — Как же мало вы, люди, живёте. Но выбора не было. Так есть. Так что расскажи, что у вас там случилось, раз решил в новой ипостаси заглянуть? От хорошей жизни вы не приходите.

— Всё сломалось, — раздражённо вылетело из меня. Не знаю почему я это сказал, но вдруг накатила тяжесть, захотелось сжать плечи и нахмуриться. От последнего я не стал отказываться.

— В вашей жизни всё время что-то ломается. Починишь. — Рокот явно не испытывал ко мне симпатии.

— А зачем? Мне это не надо. — раздражение так и прыснуло из меня.

— А что тебе надо? — в голосе послышалось любопытство.

— Начать уже жить нормально. Избавиться от чужих долгов, обязательств. Начать получать нормальные деньги, а не это всё, — я обвёл несуществующее пространство с плиточным полом. — А тут всё против: отец заболел, машина сломалась, и сделка сейчас накроется, пока я тут неизвестно где…

— Что ты сказал?

Вроде это было сказано тихо, но дрожь волной прошла по полу и отозвалась болью в позвоночнике от копчика до основания черепа.

— Я сказал — сделка накроется…

— Нет! Машина! — голос загремел и меня сдуло. В прямом смысле: я упал на пол и схватился пальцами за стыки то ли плит, то ли кирпичей. Волосы трепетали на ветру, а тело дрожало, словно лист перед экзаменом…

— А, вы про это. — перекричал я ветер. — Да сломалось в ней что-то… А вам-то что?

Дальше рокот говорить перестал, и я почувствовал острую боль в голове, словно в виски воткнули иглы и начали вращать. Мои мозги стремительно превращались в смузи и готовились вытекать через нос. Стараясь защититься от боли, я рефлекторно оторвал руки от пола и сжал виски, что есть силы. Так, что хрустнула челюсть и сверкнуло оранжевым в глазах.

Боль пропала так же резко, как появилась.

— Выходи, — объявил голос.

Я потряс головой, приходя в себя. Внутри было пусто, глухо и в то же время как-то легко. Словно пламя выжгло густой подлесок и освободило проход движущимся через него людям.

Я поднялся с пола, больше не чувствуя ветра и вибрации. Глаза голубоватыми огоньками сияли впереди метрах в двадцати.

— Выходи, — повторил голос. Спорить с ним совсем не хотелось.

— Эм, мне направо или налево?

— Они и там, и там.

— Спасибо. — Я слегка поклонился и потом нахмурился. — Подождите. Кто они?

Вместо ответа мне что-то прилетело справа. Прямо в скулу. Судя по боли — крепко сжатый кулак.

— Эй! — возмутился я, но тут прилетело слева.

В живот.

— Что за…

Меня били с обеих сторон и вместо того, чтобы задавать вопросы, пришлось судорожно махать руками, пытаясь отбиться от тех, кого я не видел. Два раза мне это удалось — заблокировать удар в щёку и в бок. Но чаще мне прилетало.

Глаза безучастно изучали меня, появляясь то с одной стороны, то с другой. Либо я крутился, как волчок, пытаясь защититься.

После очередного болезненного тычка во мне проснулась ярость. Да вы совсем обалдели? Я — Сновидец! Я был в своей Лавке! Собирался провести сделку! А какая-то шваль, которая только в темноте и может бить честных людей, взяла меня в оборот?

Внутри груди затрепетало сердце, словно превращаясь в горящий, пока дрожащий на ветру огонёк. Несмотря на это, пламя, поддерживаемое яростью и болью, разрасталось, делая чужие удары менее заметными и почти безболезненными. Словно мои нервы перестали чувствовать боль, оставляя мозгу лишь намёки на касания твёрдых рук, что доставали меня с разных сторон.

А потом, подчиняясь наитию, я перехватил один тычок слева, дёрнул на себя и ударил головой вперёд. Судя по мягкому касанию, попал куда-то в живот или бок. Не отпуская чужую руку и не прекращая движения вперёд, сделал подсечку и толкнул, придавая дополнительный рывок. Противник улетел в сторону.

После мне вмазали по колену сзади, и я упал на одну ногу. Попробовал повернуться, но получил коленом в лицо и упал на спину. Почувствовал, как меня берут за грудки и с размаху бьют головой об пол.

В черепе загудело колоколом, подкатила тошнота, а из глаз посыпались синие искры. И в этих искрах, как в свете диковиной лампы, я увидел своего противника. Этого мне хватило, чтобы выкинуть руки вперёд и ударить по тем местам, где у обычных людей бывают уши, как учил отец.

Только вот надо мной нависал не человек, а существо с огромными фасеточными глазами мухи.

Получив «по ушам», муха даже не шелохнулась, а придавила меня к полу своими лапками, не уступающими по силе рукам накаченного тяжелоатлета. Сбоку, держась лапкой за «глаз», подошла вторая муха и принялась бить меня ногами в бок.

При этом во всё ещё невидимом мне зале стояла полная тишина — я слышал лишь собственное дыхание и звуки ударов.

Боль начала заполонять сознание и из последних сил я решился на запрещённый приём: ударил не зажатой ногой мухе между ног.

Кто бы мог подумать, но это на удивление сработало. Хват мухи ослаб, и я смог вывернуться между ударами второй товарки, откатиться в сторону и даже привстать. Обе мухи встали в боевую позицию, но я уже на них не смотрел.

За ними прямо в темноте висел светлый четырёхугольник. Виднелся только край, словно в безграничном мраке включили рамку света, а внутри неё — ещё один генератор тьмы. В общем — Дверь. Не хватало зелёной таблички «Выход», но я ни секунды не сомневался, что это он. Поэтому я сделал то, чему учат любого профессионального бойца: побежал. Быстро и как можно стремительнее обходя противников.

— Удачи, лузеры! — крикнул я обалдевшим мухам, подбегая к выходу.

Существа замерли в шоке от такого поворота драки. Я же чувствовал не боль от побоев, а лишь радость от того, что вырвался из клинча и что-то вижу, хоть большая часть зала — вроде как это был зал — оставалась в темноте.

Фиг с ним, я просто прыгнул к двери, коснулся рукой её контура и… завис в воздухе.

— Так зачем ты пришёл? — спросил рокот.

— Да чтобы уйти! — выкрикнул я, пытаясь вырваться из хватки невидимой руки. Она крепко держала меня за шиворот, и я чувствовал, как с меня слезает костюм и выбивается рубашка из брюк.

— Что ж. Ты опоздал, — ответили глаза всё также рокоча далёким морем. — Но ты можешь попробовать. Снова. Когда починишь машину. Иначе тебе каюк, Сновидец.

Очень оптимистичное пожелание. А у меня были планы. Надо внести изменения в расписание — всё это я хотел сказать, но не смог.

— Почини машину и возвращайся ко мне. Будем возвращать тебе память. — Голос словно становился дальше, уходя за горизонт. — Иначе ты не справишься со своей задачей. А времени снова в обрез. Любите вы всё доводить до крайности, а мне потом разгребать.

— Да кто ты? О чём ты?

— Задача всё та же, что и тысячу лет назад, Сновидец. Строить свой Путь, сохранить людям сны.

— Зачем? Мы и так спим.

Голос замолчал, переваривая мой ответ.

— Это будет сложнее, чем я надеялся. Постарайся не говорить этого больше никому.

— Почему?

— Потому что это плохо закончится. Для всех. — голос пророкотал вдогонку: — А теперь вали, дел у тебя много.

Невидимая рука, крепко державшая меня за шиворот, вдруг жёстко засунула меня в светлый контур выхода, выкидывая в очередную неприкрытую темноту.

Летя через неосязаемое пространство, я думал: «Сейчас бы домой, покушать…» Да только до обеда было ещё далеко. Зато до проблем рукой подать.

И они первым делом прыгнули мне в лицо, когда я открыл глаза.

— Сделки не будет, — сообщил Абрафо, смотря на меня пустыми прозрачными глазами.

Стоило на секундочку выйти, как все передумали. И что теперь со всем этим счастьем делать?

— Сделки не будет, — тихо повторил мой друг и склонился надо мной, закрывая собой свет.