Лавка Сновидца

Юрий Окунев, 2023

Меня зовут Дементий Сновидец, и я наследник небольшой фабрики снов. Правда у нас в семье принято называть её Лавкой. Я мечтаю от неё избавиться и устроиться на работу в нормальное место, а не на этот пыльный склад. К тому же, мне предложили отличную сделку! Однако судьба решила надо мной поиздеваться и теперь приходится спасать Лавку и машину снов, чтобы выполнить свою мечту, по ходу раскрывая тайны семьи и всех мастеров снов.

Глава 16

Я ворвался в свою комнату, игнорируя боль в теле и крики семьи на кухне. Меня терзала ярость: кто посмел вломиться в мой дом? Это стало походить на дурную традицию.

— Кто ты? И откуда?

Быстрый осмотр комнаты показал, что ничего не тронуто и вещи, даже дорогой арбалет, на месте. Запер дверь перед носом любопытных сестры и мамы, сказал, что разберусь. Выдохнул, подошёл к окну.

— Исчадие!

Окно было прикрыто, но не закрыто полностью. Чтобы его не отворило ветром, между уплотняющей резинкой и косяком вставили сложенную вдвое бумажку.

Я выглянул в окно, изучил обстановку. Кусты на клумбе внизу были нетронуты, но мою «дорожку», что я сделал для подъёма на крышу, тоже никто не снимал. Скинув пиджак на кровать и нацепив скалолазную куртку и сбрую, я вышел в окно и полез наверх. Ныло всё, что только могло, но я лишь сжал зубы и старался не стонать — не дай бог семейные или соседи услышат. Темнота скрывала меня от постороннего взгляда снизу.

На крыше я включил фонарик и изучил покрытие. Камушки, мох, несколько бычков сигарет, что мы пытались курить с Лекс, но бросили. Бумажка от конфеты. Я подошёл ближе к краю крыши и осмотрел бортик, покрытый жестяным покрытием. Здесь и нашлась первая улика.

— Совпадения? Не думаю, — зло пробормотал я и вернулся в комнату.

Здесь я уже знал, что именно искать и первым делом обшарил пространство вокруг кровати, заглянул с фонариком в шкаф со снаряжением, изучил стол. Бросилось в глаза, что тетради и ручки лежат немного не так, как я их оставлял. Это всё ещё был беспорядок, но не мой беспорядок!

И вот здесь нашлось второе доказательство.

— Зачем, Лекс? — спросил я сам себя, поднимая синий волосок.

Если на крыше Пламенная могла зацепиться в один из наших совместных вечеров, то здесь, в моей комнате, он просто так оказаться не мог — она никогда не заходила, хотя я пару раз приглашал её на чай. Стеснялась она, боялась помешать. А теперь не постеснялась!

— Ты куда? — спросила мама, когда увидела, что я снова обуваюсь. — Мы не договорили про отца! В больнице возмущены…

— Мама, — остановил я её жестом руки. — Отец пойдёт на поправку. Ему нужны нормальные сны. Думаю я выделю ему парочку со склада семьи. Я не знаю почему, но то, что дают в больнице — полное фуфло. Сны словно больные.

— Откуда… — но она вспомнила сама. Спросила уже с любопытством: — Как это — чувствовать сны?

— Как пульс живого существа, — улыбнулся и сжал губы от боли.

— Что с твоим лицом? — наконец рассмотрела меня мама, как говорится, в полной красе. Видимо крем давно слез.

— Работа, мама, работа. И найди мне техника по тонкой механике. Надёжного.

Я повернулся и вышел из дома. В этот раз я такси брать не стал, дошёл своим ходом. Спешить особо было некуда, все дела начнутся утром. Поэтому я просто дышал и ловил момент отдыха. Кто бы мог подумать, что ходить по земле, а не по крыше, тоже может быть очень приятно?

Через час я добрался до лавки. Меня встретила тень, мерно шагающая от края дороги к краю. Оказалось, что это Кепка нашёл какую-то щётку и мерно подметает улицу. Мусор он собирал в кучу на обочине и потом — в мешки.

— Давно ты так? — обратился я к нему, отчего бездомный подпрыгнул, чуть не уронив кепку с головы. — Прости, не хотел пугать!

Он изучил меня в темноте, я включил телефон и посветил на себя.

— Спасибо, — сказал он и показал руками вокруг себя.

— Ты молодец, стало чище и приятнее! — похвалил его я, словно маленького ребёнка. Тот закивал и пошёл работать дальше, мурлыча себе что-то под нос.

Покачав головой, я открыл дверь лавки, зашёл внутрь.

— Уверен, что хочешь зайти дальше? — раздался рык. Оказывается дядя Нестор действительно не спит ночью.

— Это я, — я скинул рюкзак со снаряжением и чёрную скалолазную куртку, повесил на руку.

— Не спится, мастер? — спросил Нестор, выходя из коридора. Я кивнул. — Весь в отца. Он тоже иногда приходил посреди ночи, сидел у машины, разговаривал с ней. Иногда просто молчал.

— Один? — аккуратно уточнил я.

— Да, к сожалению. Как отношения с вашей матушкой стали натянутыми, так в основном он один здесь и сидел. — Дядя достал из одного из многочисленных карманов батончик, протянул мне. Я не стал отказываться. Потом достал себе. — Грустный такой. Задумчивый. Иногда — злой.

— Злой папа? Сложно представить. О чём думал не говорил?

— Нет, я и не лез. Каких только мыслей у мастера может не быть? А ты чего пришёл?

Мы закрыли дверь, прошли в коридор, встали у входа на склад.

— Надо подумать. Слишком много всего произошло за короткое время.

— Понимаю, — покачал головой дядя Нестор. — Что ж, не буду мешать. Вы теперь капитан, вам и вести этот корабль. А мы, матросы, приказы выполним.

Он потопал к своей лежанке.

— Любые приказы? — тихо спросил я.

— Чего?

— Ничего, отдыхай. Я к Буре! — чуть повысив голос сказал я.

— Куда ещё может идти Сновидец, как не к машине снов? — Нестор хохотнул и скрылся в темноте.

Я же открыл зеленоватую дверь и почувствовал волну силы. В груди словно скрутился приятный тёплый комок и дышать стало легче. Заперев за собой, я подошёл к машине, коснулся рукой механизмов.

Пульс всё ещё был сильным, пусть и чуть рванным. Каждый седьмой-восьмой удар она пропускала.

— Критическое, но стабильное, — процитировал я врачей и уселся рядом, облокотившись спиной о «душу».

На пол и под спину я положил свою куртку, защитившись от холода и задумался: как спросить завтра Александру, что она забыла в моей комнате? На секунду в воображении появилась яркая картинка и по телу прошла возбуждённая дрожь.

— Это было бы, конечно, приятно, но что-то подсказывает, что пришла она не за… хм… не за мной.

Даже несмотря на то, что здесь никого не было, мои щёки загорелись. Фантазия с удовольствием вцепилась в образ Лекс, аккуратно влезающей в окно, с мягкой грацией скидывающей с себя сбрую и остающуюся… да, сразу остающуюся в чём-то прозрачном.

Я постарался отвернуться, чтобы не видеть этой соблазняющей картинки, но почувствовал горячее дыхание на своей щеке:

— Демон, почему ты молчишь?

Я повернулся. Лекс стояла совсем близко и её губы были напротив моих. Синяя чёлка закрывала один глаз, а второй смотрел внимательно, словно пытаясь что-то увидеть во мне. Понимание, что это сон не спасало от накрывшего возбуждения, помноженного на стеснении и стыд.

Лекс, не дождавшись моего ответа, выпрямилась и моя голова оказалась на уровне её обнажённого подтянутого животика. Я старался не шевелиться и не сводил взгляда с пупка, чтобы не дай бог не посмотреть ниже. Но тёмная линия на краю зрения заставила меня дёрнуть головой и я увидел небольшие, очень красивые полупрозрачные чёрные трусики, аккуратно обжимающие её бедра и то… то самое.

Её рука коснулась моего подбородка, мягко подняла голову наверх:

— Нам нужно поговорить, Дементий.

Она смотрела серьёзно, но я не мог сосредоточиться на её лице. Небольшая подтянутая грудь в чёрном, таком же полупрозрачном лифчике, притягивала меня, заставляя сглатывать. Александра нахмурилась, а потом словно поняв, широко улыбнулась. Её рука скользнула по моему лицу, мягко прошла по волосам, за которые она мягко, но сильно вцепилась пальчиками, потянула к себе, приближая моё лицо к своему… к своим…

Я зажмурился и схватился руками за её бёдра, подтянул к себе. Хоть во сне. Хоть так!

— Да, — простонала она так, словно уже случилось то, что показывают в тех самых видео. Я же почувствовал, как растекаюсь, в прямом и переносном смысле и слабость накрывает меня с головой.

Прекрасная, всеобъемлющая, сладкая слабость.

— Оригинальный способ, — пророкотал голос, сбивая весь настрой.

Я резко открыл глаза, сжался и резко огляделся. Ни Лекс, ни машины, ничего вокруг не было. Я осмотрел себя — одежда на месте, что радовало. Почему-то я первым делом подумал, что попал сюда голым.

— Попал, попал, да только успел вернуть себе приличный вид, прежде, чем сам успел сообразить, — в рокоте послышался лёгкий смешок. Только вместо стыда меня накрыла ярость.

— Что ты такое? И какого демона ты лезешь в мою жизнь? Почему все лезут в мою жизнь?

— Потому что ты встал на Путь, Сновидец. После долгого отлынивания, между прочим.

Только сейчас я понял, что вокруг меня не непроглядная темнота. Сумерки, почти ночь, но я вижу что-то: себя и свою одежду; синие глаза, висящие в пустоте; высокий, мне по грудь, прямоугольный каменный блок, стоящий узкой гранью вверх. Этакий пьедестал для памятника, но без памятника.

— Что это за место? — наконец спросил я уже спокойно. — И где мухи?

— Твои помощники отдыхают. Ты знатно попользовался их способностями, защищая машину.

— Кошмары, что я наслал — их рук дело?

— Твоих, Сновидец. Но пока ты не вернулся на Путь полностью, часть сил проводить могут только они.

— Интересно. — Я подошёл поближе к каменному блоку и глазам. Те горели ровно, как в мультяшной анимации. Но я не дал сбить себя с толку. — Так где? И кто вы?

В этом месте я не чувствовал боли, мои синяки пропали. Этот зал, — а вокруг было много пространства и только чуть вдали были заметны чуть более светлые линии колон, — явно не находился в реальности.

— Это сон, — утвердительно сказал я. — А ты — часть дизайна, что запрограммировали мои отец и мать. Видимо машина проецирует на меня последний из напечатанных снов. Интересно.

— Твоё предположение и верно, и неверно одновременно, — ответил рокот и глаза облетели постамент. — Это сон. Но попасть в него могут далеко не все.

— Видимо только наследники великих империй и избранные, как в фильмах? — со смехом спросил я, понимая, что сон несёт пафосную чушь.

— Не знаю, что значит «фильмы», но ты снова отчасти прав, Сновидец. Твои мозги даже спустя века отшибло не до конца, несмотря на юную форму. Это место для наследников.

— Наследников? — я тут уже засмеялся в голос. Рокот меня больше не пугал — я контролировал сон. — Что-то я никого вокруг не вижу.

— В этом и проблема, Сновидец. Вы все вдруг пропали. А затем — вернулся, но только ты.

— Что значит пропали? Да и кто ты, наконец?

— Я тот, кто дал тебе твои силы, Сновидец.

— Легендарный Морфей, что ли? Моя сестра Норна с радостью познакомилась бы с вами, — я с ухмылкой поклонился.

Глаза потемнели, но ответили очень тихо:

— К сожалению я не Морфей. И пропали все, кто мог к нему вывести. Кроме тебя. А ты при этом угробил машину! — от его рыка подуло ветром и волосы на голове затрепетали. Хм, этого я во сне не просил.

— Я не гробил, она сама так устроила. И пульс у неё плохой. Но скоро починю и продам Абрафо — пусть он занимается всей этой галиматьёй: ремонтами, содержанием, рейдерами. А я могу подрабатывать тестировщиком снов и заработать дополнительное состояние. А то что-то многовато плохих слабых снов вокруг.

— Плохие сны, говоришь? — задумчиво протянул рокот и глаза ещё разок облетели постамент, словно в задумчивости обходили его по кругу. — Может быть это и причина. Тогда ты почему здесь?

— Да я просто не смотрю сны в последнее время. Мне хватает темноты за глазами, чтобы нормально себя чувствовать.

— Идиот, — протянул рокот и закатил глаза.

— Эй, сон, я против того, чтобы меня оскорбляли! И вообще не знал, что машина может погружать в сны без желания хозяина. — Но подумав мгновение, дополнил, — Хотя, если она умеет их генерировать, затем печатать, то явно может передать их напрямую. Пусть это нестандартный способ.

— Тогда поясни, умник, почему тебе машина показывает, как ты говоришь, последний произведённый сон, а твоим друзьям, что решили силой поработать над твоим будущим — показала нечто другое? То, от чего тебя самого несколько раз вывернуло. Хм?

На мгновение замутило, когда я вспомнил, какие вещи пугали рейдеров: одного жевал монстр, похожий на его мать; другого насиловали из раза в раз и он ничего не мог с этим поделать; а Цилиндр? Кто бы мог подумать, что его страх не просто существует, но ещё и настолько мерзкий.

— Вижу, что воспоминания тебе очень понравились. А теперь прими — ты решаешь, что люди видят ночью. В каком направлении будут двигаться их образы. А вот что будешь видеть ты решает машина. И немного я.

— И что машина хочет сказать этим? — Зал вокруг оставался тёмным, пустым и немного заброшенным.

— Пора вернуться на Путь. Иначе вам, людишки, хана.

— Что за Путь?

— А почему про хана не спросишь?

— Думаю здесь всё просто: они не будут видеть сны, сойдут с ума, попадут в Царство-за-снами и человечеству крышка. Угадал?

— Да, — хмуро ответил рокот.

— Тогда остаётся понять, что такое Путь.

В зале повисла тишина. Глаза становились то ярче, то тусклее, словно тоже пульсировали. Я спонтанно потянулся к ним пытаясь прочувствовать биение жизни.

— Что за? — сказали одновременно я и глаза.

— Когда ты этому научился? — спросил сущность, у которого пульс походил на нестройный ритм из множества сердец.

— Почему тебя так много? И почему оно такое… слабое? Ты тоже умираешь? — я уставился на висящие в воздухе глаза. Те смотрели настороженно.

— Обычно «биение жизни» изучают опытные мастера, но чувствуют лишь свои сны. Иногда могут оценить другие. Но чтобы человек мог оценить биение живого существа? Немыслимо!

— А ещё я в голове отца нашёл ритм, и сном, маминым «Шалфеем», добавил другую музыкальную партию, — хвастливо добавил я.

— Что?

— Только сердце забарахлило, пришлось на операцию везти. Но уверен, что всё будет в порядке. — Меня наполняла уверенность человека, контролирующего не только сон, но и реальную жизнь.

— Демоны и Исчадия! — рокот заглушил все мои мысли. — Ты проверил ЧЕЙ это пульс? Ты уверен, что не привёл в его душу демонов?

— Да какие демоны, о чём ты? Я просто расширил у отца пространство снов.

— Он расширил пространство снов у умирающего мастера, который за свою жизнь не смог пробиться в зону наследников! Да ты понимаешь, что ты возможно УЖЕ запустил конец вашего мира?!!!

Эхо пеленой повисло в зале и очень долго затихало вдалеке. Мне стало неуютно — сон перестал радовать. Пора было просыпаться.

— Знаете, судя по всему здесь мне не рады. Значит мне пора. Где здесь была дверь на выход? — я зажмурился и представил нужное мне направление: в реальный мир. Осознанные сны требуют выполнения своих правил.

— Ты останешься здесь, пока я не пойму, есть ли куда возвращаться. Иначе всё то, что мы строили с вашими предками тысячи лет пойдёт демонам под хвост.

— Кстати, а кто ещё должен быть здесь? Ты сказал, что я не один должен быть, но все остальные также пропали со связи, сколько там? Сто лет назад? Меня тогда, правда, не было, но к чёрту детали, верно?

— Детали играют самую большую роль, Сновидец. К сожалению, отсюда не видно, что происходит в вашей реальности. Все старые окна закрыты или разрушены. Придётся тебя выпустить отсюда. На разведку. А потом принимать решение: запускать запасной план или нет.

— Запасной план?

Рокот промолчал, а глаза выглядели так, будто их невидимый владелец прислушивается, что происходит по сторонам. Это было даже мило. Если бы мне удалось проснуться, но пока это не получалось от слова совсем. Даже щипок не помог.

— Не нравится мне всё это. Как бы Морфей не проснулся, — глаза задвигались так, будто невидимый владелец покачал головой. — Слушай, Сновидец. Отдохни, побудь рядом с машиной. Твои помощники смогут вернуться. Плюс, рядом с машиной ты будешь не беззащитен. Сможешь дать отпор. А потом я пойму, что происходит и подскажу, как быть дальше. Понятно?

Я пожал плечами:

— Починю, посмотрю, продам машину и уеду в горы. Там меня никто не достанет.

— ОНИ достанут даже в горах. Особенно, если ты сойдёшь с Пути.

— Так что такое Путь?!

— Если ты не хочешь слышать про Царство-за-снами, то пусть будет так: это дорожка, которая может быть не принесёт тебе радости, но даст возможность выжить тогда, когда твои ноги отгрызут взбесившиеся соседи.