Искушение

Трейси Вульф, 2020

Моя жизнь изменилась навсегда. Да, я вернулась в академию Кэтмир, но моя память по-прежнему подводит меня. Что со мной произошло, почему я ничего не помню? Как раз в тот момент, когда я наконец начинаю чувствовать себя в безопасности, Хадсон дает о себе знать. Он знает правду, и она разрушит мои отношения с Джексоном. Но пока никто из них не готов раскрыть всех карт, а тем временем зло подбирается к нам все ближе. И теперь я должна бороться не только за себя, но и за других учеников. И их спасение, я уверена в этом как никогда, потребует новых жертв.

Глава 16. Подумаешь, рога

Мое сердце скачет галопом, едва я вижу фотографию, которую выбрала Мэйси, поскольку — надо же — на ней я горгулья. Думаю, до этого момента какая-то небольшая часть меня не верила, что это правда.

Но это я, горгулья во всей своей красе.

И, хотя я все еще никак не приду в себя от этого открытия, должна признать, что выгляжу я совсем не так ужасно, как опасалась. Слава богу.

По правде говоря, в ипостаси горгульи я не так уж похожа на чудовище. Вообще-то я чертовски похожа… на себя саму. Такие же длинные кудрявые волосы. Такой же маленький острый подбородок. Даже такая же большая грудь и такой же до смешного маленький рост. Это я… только сделанная из светло-серого камня.

То есть, конечно, присутствуют и несколько новых деталей. Например, короткие рожки, немного загнутые назад. И огромные отпадные крылья, почти такие же большие, как я сама. А также сравнительно короткие коготки.

Но, поверьте, я приглядываюсь очень внимательно: у меня нет хвоста. Спасибо тебе, вселенная. Я могу смириться с рогами. Без особой радости, но могу, поскольку мне все-таки не придется терпеть еще и хвост.

Мэйси дает мне минуту — на самом деле даже несколько минут, прежде чем наконец говорит:

— Как видишь, ты выглядишь потрясно. Прямо отпад.

— Я выгляжу как статуя. — Я поднимаю одну бровь. — Хотя, думаю, в таком виде не стыдно переждать и таким образом выиграть бой. Хотя это и скукота.

Мэйси пожимает плечами и, взяв банку газировки, начинает пить через соломинку.

— Я уверена, что у горгулий есть куча отпадных талантов. — Она машет рукой, и ко мне через всю комнату летит вторая банка.

— Видишь? — Я беру банку газировки и делаю большой глоток — тоже через соломинку, потому что пусть я и горгулья, но я не животное. — Ты можешь творить всякие классные штуки, например, стоит тебе пошевелить пальцами, как у тебя уже готов макияж. А я только и могу, что…

— Спасать мир?

Я закатываю глаза.

— Уверена, что это преувеличение.

— А я уверена, что ты еще недостаточно знаешь о том, кто ты и что ты, чтобы решить, преувеличение это или нет. Грейс, быть горгульей… — Она делает паузу, делает долгий выдох и ерошит пальцами свои чудные розовые волосы. — Быть горгульей — это самая отпадная штука из всех.

— Откуда тебе знать? Мэриз сказала мне, что такого не было уже тысячу лет.

— То-то и оно! Об этом я и толкую. Ты единственная! Разве это не улет?

Ну нет. Находиться в центре внимания — это не по мне. Но я достаточно хорошо изучила Мэйси и знаю, что значит это выражение на ее лице: спорить с ней сейчас бесполезно.

Однако я все же не могу не сказать:

— Думаю, «улет» — это слишком сильно сказано.

— А вот и нет. Так считают все.

— Под всеми ты разумеешь себя и своего отца?

— Нет, я говорю про всех! Они все видели тебя и… — Она осекается и с огромным интересом смотрит на свою газировку.

Это не предвещает ничего хорошего. Похоже, дело — дрянь.

— Сколько же человек видели меня такой, Мэйс? Ты сказала, что я находилась в кабинете твоего отца, а потом меня засунули в подсобку библиотеки.

— Так оно и есть. Но ты должна понять: ведь ты была заключена в камне почти четыре месяца! Папа и Джексон чуть с ума не сошли от беспокойства.

— Мне казалось, ты говорила, что быть горгульей — это отпад.

— Да, быть горгульей — это в самом деле отпад. Но застрять в ипостаси горгульи… это совсем не клево. Они перепробовали все, чтобы ты превратилась обратно в человека — приглашали сюда экспертов со всего мира, стольких, скольких смогли найти. И все эти эксперты желали увидеть тебя, потому что не верили, что ты горгулья. Они думали, что тебя прокляла ведьма или сирена, или что-то еще в этом духе. И требовали показать им тебя прежде, чем они согласятся дать свои рекомендации.

Я встаю с кровати и начинаю ходить взад и вперед.

— Ты хочешь сказать, что все они просто взяли и прилетели на Аляску, чтобы иметь возможность изучить меня лично?

— Само собой! — Она бросает на меня досадливый взгляд. — Думаю, ты не до конца понимаешь, что ты единственная в своем роде. Эти эксперты полетели бы и на луну, лишь бы увидеть тебя собственными глазами. Не говоря уже о том, что Джексон и мой отец сами отправили бы их на луну, если бы сочли, что это может тебе помочь.

Я могу это понять. Это даже кажется мне логичным — в извращенном смысле этого слова. Но я не могу отделаться от неприятного чувства при мысли о том, что незнакомые люди осматривали меня, пока я была в полной отключке и вообще не могла понять, что к чему. И о том, что Джексон и мой дядя позволяли им это делать.

И дело не в том, что я не понимаю, почему они так поступали. Если бы мои родители выжили в той аварии и впали в кому, если бы им понадобились лечение и уход, я бы тоже сделала все, что в моих силах, чтобы они получили все необходимое.

Это еще одна вещь, которую я потеряла. Хотя и не должна была терять.

Я перестаю ходить по комнате и, смирившись, опять плюхаюсь на кровать.

— Грейс? — Мэйси садится рядом со мной и впервые с тех пор, как мы столкнулись в вестибюле, на лице ее появляется тревога. — Ты в порядке? Я понимаю, это трудно принять, но клянусь тебе, это здорово. Постарайся это понять.

— А как же моя память? — Я проглатываю стоящий в моем горле ком, потому что не плачу в присутствии других людей, даже если это мои лучшие подруги. — Что, если она ко мне не вернется? Правда, я тогда была камнем, и, возможно, я ничего не помню по той простой причине, что мне нечего помнить.

Мэйси качает головой.

— Я так не думаю.

— То-то и оно. Я тоже. — Я молчу, поскольку все слова, которые приходят мне в голову, кажутся какими-то не такими. Мэйси тоже молчит, затем сжимает мою руку.

— Давай пару дней просто будем жить моментом. Посмотрим, не всплывет ли что-нибудь после того, как твоя жизнь войдет в привычное русло. Уверяю тебя, все будет хорошо. — Она улыбается ободряющей улыбкой. — Лады?

Я киваю, чувствуя, как сосущее чувство под ложечкой, которое мучило меня несколько часов, начинает проходить.

— Лады.

— Вот и хорошо. — Она лукаво улыбается. — А теперь давай наложим эти маски. Я расскажу тебе все новости, а ты объяснишь мне, каково это — быть сопряженной, то есть иметь суженого.