Искушение

Трейси Вульф, 2020

Моя жизнь изменилась навсегда. Да, я вернулась в академию Кэтмир, но моя память по-прежнему подводит меня. Что со мной произошло, почему я ничего не помню? Как раз в тот момент, когда я наконец начинаю чувствовать себя в безопасности, Хадсон дает о себе знать. Он знает правду, и она разрушит мои отношения с Джексоном. Но пока никто из них не готов раскрыть всех карт, а тем временем зло подбирается к нам все ближе. И теперь я должна бороться не только за себя, но и за других учеников. И их спасение, я уверена в этом как никогда, потребует новых жертв.

Глава 24. Пожги немного благовоний

— Гре-ейс. Давай, просыпайся. — Сквозь окутывающую меня туманную пелену сна проникает какой-то знакомый голос. — Давай, Грейс. Вставай. — Кто-то похлопывает меня по плечу.

Я провожу рукой по лицу. Затем поворачиваюсь на бок и сворачиваюсь в клубок.

— Я не знаю, что делать. — На сей раз я уже достаточно пришла в себя, чтобы понять, что это голос Мэйси, хотя я не знаю, с кем она говорит и о чем. И не хочу знать. Я так устала и хочу только одного — спать.

— Давай, попробую я. — На сей раз это голос дяди Финна — он наклоняется надо мной и говорит: — Грейс, проснись. Открой глаза. Давай.

Я игнорирую его, подтянув колени ближе к груди, а когда он гладит меня по макушке, издаю стон и пытаюсь закрыть лицо подушкой. Но подушки под моей головой нет, как нет и одеяла, чтобы спрятаться под ним.

Я уже настолько пришла в себя, что почти что понимаю странность их отсутствия — почти, — и когда кто-то трясет меня за плечо, умудряюсь немного разлепить глаза и вижу Мэйси, моего дядю и Амку, глядящих на меня с тревогой.

Я понятия не имею, что в нашей комнате делают дядя Финн или Амка, и мне все равно. Мне сейчас хочется только одного: чтобы они ушли и я смогла снова заснуть.

— Ну вот, Грейс, наконец-то ты проснулась, — говорит мой дядя. — Ты можешь сесть? Давай, посмотри на нас, дай нам заглянуть тебе в глаза. Давай, Грейс. Приходи в себя.

— Я устала, — хнычу я, зная, что потом мне будет за это стыдно. — Я просто хочу… — Я замолкаю, почувствовав боль. У меня так пересохло в горле, что каждое слово, точно бритва, царапает мою гортань.

Черт бы побрал все утра. Черт бы побрал эти визиты с целью разбудить меня.

Я снова закрываю глаза, желая погрузиться в сон, но, похоже, с дяди довольно фокусов. Он начинает осторожно трясти меня за плечо, так что теперь я не могу даже спокойно свернуться в клубок.

— Давай, Грейс. — Его голос звучит тверже и жестче, чем когда-либо прежде. — Возьми же себя в руки. Давай.

Я тяжело вздыхаю, но наконец ухитряюсь повернуться к нему лицом.

— В чем дело? — сиплю я, заставив себя заговорить и сглотнуть, несмотря на боль. — Чего ты хочешь?

Я слышу, как открывается дверь, затем звук быстрых шагов.

— Что случилось? Она в порядке? Я пришел сразу, как только получил сообщение от Мэйси.

Голос Джексона наконец делает то, чего не смогли сделать ни уговоры, ни толчки. Я с трудом сажусь и на сей раз все-таки ухитряюсь полностью открыть глаза.

— Дайте мне воды, — прошу я, произнося слова пересохшими по непонятной причине губами — ведь я же не бродила по Сахаре.

— Да, само собой. — Мэйси достает что-то из своего рюкзака и протягивает мне — это сосуд из нержавейки с отвинченной крышкой. Я делаю большой глоток, затем еще два, и мое горло наконец-то приходит в норму.

Как и все остальное.

От холодной воды мозг начинает снова работать, и, утолив жажду, я поворачиваюсь к Джексону и смотрю на него сонными глазами.

— Что случилось? — спрашиваю я. — Почему вы все здесь, в нашей комнате с Мэйси?

Повисает странное молчание, и все четверо сначала переглядываются, затем уставляются на меня.

— Что? — опять вопрошаю я.

Мэйси вздыхает.

— Не хочу тебя расстраивать, Грейс, но это не наша комната.

— А чья? — спрашиваю я, оглядываясь по сторонам. И тут меня захлестывает паника, потому что я вижу, что Мэйси права. Это не наша комната. И не комната Джексона. И вообще не спальня, если только тот, кто обставил это помещение, не фанат «Scary Dungeons» от «‘R’ Us»^[5].

— Где мы находимся? — спрашиваю я, вновь обретая дар речи.

Прежде чем Джексон или мои родные успевают что-то сказать, в разговор вступает Амка. Опустившись на корточки рядом со мной, — и тут до меня впервые доходит, что я сижу на полу, — она говорит:

— А ты как думаешь?

— Я не знаю. — Я опять оглядываюсь по сторонам, надеясь понять, где же я очутилась. Во мне нарастает возбуждение, потому что я не только не знаю, где я, но и понятия не имею, как я сюда попала.

Как же мне все это надоело.

Последнее, что я помню, — это как я уселась в библиотеке, чтобы начать работу, с газировкой и пакетом «M&M’s». А после этого… ничего. Провал. Опять.

— Кто-то пострадал? — спрашиваю я, охваченная паникой. — Я сделала это опять? Я на кого-то напала?

— Нет, Грейс. Все хорошо. — Амка кладет руку мне на плечо, пытаясь успокоить меня, но у нее ничего не выходит. Это только пугает меня еще больше, как и ее негромкий голос и успокаивающий тон.

— Не надо. Не успокаивай меня. — Я отшатываюсь от нее, вскакиваю на ноги и поворачиваюсь к Джексону. — Прошу — не лгите мне. Я кого-то поранила? Я…

— Нет! — Джексон говорит это куда более горячо и категорично и не отрывая своих глаз от моих. — Ты никому ничего не сделала, честное слово. Сейчас мы беспокоимся только о тебе.

— Почему? Что произошло? — Я верю Джексону, правда, верю, но память о том, как я проснулась сегодня утром, залитая кровью, все еще так свежа, что я не могу не опустить взгляд на мои руки и одежду, чтобы убедиться, что все в порядке. Просто на всякий случай.

Слава богу, крови нет. Но рукав моего блейзера разорван в клочья. Почему?

Теперь я куда лучше понимаю их тревогу. Они беспокоятся не о том, что я кого-то поранила — на сей раз они опасаются, что поранилась я сама.

Я подавляю страх, который взрывается внутри меня, как граната, и пытаюсь глубоко дышать. Я должна с этим разобраться. Хватит с меня и того, что я уже потеряла четыре месяца своей жизни непонятно на что. Нет уж, я не смирюсь с тем, что все это последовало за мной и сюда. Не допущу, чтобы это стало нормой.

— Где я? — повторяю я вопрос, потому что совершенно точно никогда прежде не бывала в комнате с хрустальным шаром — ни в Кэтмире, ни где бы то ни было еще. И определенно никогда не видела подобной коллекции свечей, ей позавидовали бы «Bath & Body Works»^[6] — если бы «Bath & Body Works» занимались продажей резных ритуальных свечей и имели в своем распоряжении столько благовоний, что они могли бы покрыть всю территорию Аляски.

— Ты в заклинательной башне, — отвечает Мэйси.

— В заклинательной башне? — А я и не подозревала, что существует такое место.

— Она находится в противоположном от моей башни конце замка, — добавляет Джексон, похоже, пытаясь помочь мне сориентироваться.

— А, понятно. Меньшая из башен на стороне, где расположены бельведеры. — Я запускаю дрожащую руку в кудри. — Я всегда думала, что в этой башне живет какой-то ученик.

— Нет. — Мэйси смотрит на меня с улыбкой, но глаза ее не улыбаются. — Целая башня тут есть только у твоего бойфренда. А здешняя принадлежит всем ведьмам и ведьмакам.

А, ну да, ведьмам и ведьмакам. Это что, должно меня успокоить? Ну уж нет, дудки — тем более что я только что поняла, что нахожусь в самом центре громадной пентаграммы.

И не просто пентаграммы, а такой, которая вписана в огромный магический круг.

О черт, нет. После того, что творила Лия, мне никогда не захочется быть объектом чьих-то чар. Никогда.

Я делаю несколько больших шагов назад — не потому, что мне хочется отойти от Джексона, или Мэйси, или от остальных, а потому, что мне надо убраться из этого чертова магического круга. Сейчас же.

Можете назвать это чрезмерной осторожностью, можете назвать это посттравматическим стрессовым расстройством, можете назвать это как угодно — мне все равно. Я больше ни секунды не проведу внутри магического круга в окружении красных и черных свечей.

Благодарю покорно.

Остальные следуют за мной — а куда им деваться? Каждый из них делает один шаг вперед на каждый мой шаг назад. На лицах моего дяди и Амки написана тревога, на лице Мэйси — любопытство, а Джексон… На лице Джексона играет невеселая улыбка, говорящая мне о том, что он понимает, что именно так пугает меня. Но он тут единственный, кто был со мной в том подземелье.

И если вспомнить, что в тот день случилось с ним самим, удивительно, что он не бежит отсюда сломя голову. Видит бог, сейчас мне хочется сделать именно это.

— Грейс? Куда это ты? — спрашивает Мэйси.

— Я хочу выйти из… э-ээ… — Я с досадой замолкаю, осознав, что все еще нахожусь внутри этого чертова круга. — Какого размера эта штука?

— Круг занимает большую часть зала, — растерянно отвечает дядя Финн. — У нас тут много ведьм и ведьмаков, которым бывает необходимо поместиться внутри. А что?

До Мэйси, похоже, наконец-то доходит, что к чему.

— О, Грейс, сейчас здесь не проходит никаких ритуалов. И тебе ничто не может причинить вред. К тому же в этой башне мы вершим такое волшебство, которое никому не наносит урон. Тут нечего бояться.

— Разумеется. Я это понимаю. Я просто хочу… — Я большим пальцем тыкаю назад через плечо.

— Тебе станет легче, если мы уйдем отсюда? — осведомляется Амка.

Я смотрю на нее, испытывая облегчение.

— Еще как.

— Тогда пошли, — сразу же соглашается дядя Финн и жестом призывает всех выйти. — Тебе все равно надо пройти в библиотеку, чтобы увидеть кое-что.

— В библиотеку? — Ничего не понимаю. — Ты имеешь в виду книги по горгульям, которые для меня приготовила Амка? Я их уже видела и собираюсь их изучить.

— Нет, я толкую о другом. Мы поговорим об этом, когда доберемся туда.

Это звучит зловеще. Я хочу расспросить дядю Финна, но вид у него слишком уж мрачный, и мне становится страшно.

До приезда в Кэтмир я не могла себе представить, что мне может быть страшно войти в библиотеку. Впрочем, до приезда в Кэтмир я много чего не могла себе представить.

Примечания

5

‘R’ Us — Toys ‘R’ Us — обанкротившаяся в 2018 году американская компания, торговавшая игрушками, видеоиграми, одеждой для детей и другими товарами.

6

Американский интернет-магазин косметики и ароматов, продающий также ароматические свечи.