Полет в Эгвекинот

Полина Михайловна Разницина (2024)

Книга, написанная в жанре художественной литературы по мотивам реальных событий со значимой долей приукрашивания, лжи, клеветы и прочих радостей жизни. Все имена персонажей вымышлены, все персонажи исковерканы. Книга будет интересна для узкого круга читателей, обучавшихся с автором или учащихся на данный момент в одном Лицее.

Глава 8. Слова-паразиты

«То есть буквально, как паразиты, эти слова завелись у всех…

Какой-то сказочный синдром. Вся чаща пришла в движение,

Как бы общий язык возник. Невероятно. И смех, и грех…

Сперва отдельные слова, позже целые предложения

Посыпались отовсюду. Шум, гам, суета!

Толпа на водопое гудит, как оживлённая улица…

Волк собирался отужинать мышью, но та

Обходительно и мило убедила его одуматься

И волк стал есть траву лишь потому, что трава молчит

Затеяли спор бобры, пока плотина давала течь…

Устроила белка бунт: она кричит: «Орех горчит!»

В общем, не довела до добра эта ваша родная речь,

Однако звери вошли во вкус. Представьте, даже немой карась

Со дна отпускал свои сальные шуточки пузырями…

Пути назад уже не было. Революция началась…

Судите сами…»

Группа «Дайте Танк»

— Варь, а ты не хочешь поучаствовать в программе по русскому языку? Можно получить дополнительные баллы для поступления в институт…

— Не, — отмахнулась я и по пояс высунулась в окно.

Подняла ноги и животом улеглась на подоконник, потянулась, пытаясь сорвать кленовый лист. Основание листа горело, рыжие язычки доходили почти до каемочки, ближе к краям перемежались с красным, а на кончиках красовались пять желтых пятнышек. Клен то клонился ко мне так, что пальцы почти доставали, то, стоило решить, что вот сейчас схвачу, играючи поднимал ветви. Наконец, когда в очередной раз потянуло ветром, я резко подалась вперед и ухватилась, да так и повисла — коленками упираюсь в батарею, пузом навалилась на подоконник, правой рукой сжимаю тонкую веточку.

— Зараза! А ну, отдай! — зашипела я и чуть не полетела в окно, но Яна ухватила за ноги. — Мерси! — довольно помахивая кленовым листом, поблагодарила я, — как говорится, проси что хочешь, старче!

— Хочу, чтобы ты со мной поучаствовала в программе, — не растерялась Яна.

— В какой программе?

— По русскому.

— А больше ты ничего не хочешь!

— Листик у тебя красивый…

— Ладно, в конце концов русский язык — это Наше наследие, это великое величие величайших великанов, величественно величающих тарахтайки велосипедами…

— Я оценила твой альтруизм. Пойдем, может? Времени нет.

Я покрутила кленовый листок, подумала и сунула за ухо:

— Ладно. Только никакой это не альтруизм. Это вклад.

— Чего?

— Моего безумного интеллекта в наш совместный проект с целью сохранения кленового листа.

— Но ты же мне его все равно потом отдашь.

И откуда она знала?

Яна вкратце обозначила, что мы должны будем делать:

— Значит, так — необходимо взять интервью, — объясняла та, — поговорить с учениками и учителями, узнать, какого они мнения об уровне разговорной речи в России, снять на камеру…

— Поняла — учеников на фиг, пошли сразу к Барсу! А то я скоро забуду, как он выглядит…

— Мало тебе адреналина в жизни.

— В смерти… Пошли.

— А ничего, что мы сразу с камерой, без предупреждения. Может, для начала спросим разрешения?..

— Не смеши! Ты его видела? Если я еще хоть что-то понимаю в актерах, то эта кинозвезда от избытка внимания в истерики не впадает!

— Ох, как бы нам потом в истерику не впасть… коллективно, — вздохнула Яна и поплелась за мной.

Забегая вперед, скажу, что ни в какой институт мы то интервью не отправили: поленились. Но запись до сих пор хранится у меня на компьютере. Возможно, когда-нибудь отправлю Николаю Васильевичу. Пусть порадуется.

Алеша и Тимофей подцепились по пути.

— Яна, по-дружески предупреждаю, — в темных переулках оглядывайся, а то не успеешь пикнуть, подкрадусь, окачу керасином и под машинку! — зашипела я на ухо подруге, когда мы чуть оторвались от наших неразлучных рыцарей.

— Чегооо? Зачем это?

— Да есть тут «два повода»… Мне так мама вшей выводила — вроде помогло…

— Опять ты за свое… погоди, вроде?!

— Не парься — если вдруг, почувствуешь. У тебя же голова не чешется?

— Уже не уверена…

Барс, как обычно, восседал в учительском кресле, погруженный то ли в раздумия, то ли в телефон и постукивал пальцами по столу. Мы гурьбой ввалились в кабинет, и Яна с порога начала:

— Николай Васильевич, как вы оцениваете московскую речь?

— Куда… Как еще раз???

— Ну, как говорят люди в вашем окружение… ну, с точки зрения логики, ну… произношения?..

— Связанности!

— И мата! — вставил свои пять копеек Тимофей.

— Вы о чем вообще? — Николай Васильевич заулыбался и, кивнув в Янину сторону, продолжил. — Откуда вы ее взяли вообще???

— Программа по русскому языку: слова — паразиты там и так далее…

— К-кто у нее паразиты?

— Ну, Николай Васильевич.., — Яна уже сползала куда-то на пол, не переставая гигикать и совершенно растерявшись.

— Я тоби слушаю.

— Ну, вы же говорите на русском языке… ну, что вы можете сказать а..о..а вообще, как там говорят другие люди.

Со стороны наш диалог выглядел показательно. Прямо справочник Лицейской речи — в главной роли Яна, на задворках маячит Николай Васильевич.

— Ну, ваше окружение! Ну, вспомните! Может быть, что-нибудь хорошее!

— Постарайся задать более конкретный вопрос, — не выдержал Тимофей.

— Да. Ты о чем спрашиваешь? — (и все — таки он над нами издевался… сумасшедший, что возьмешь…)

— Ваше субъективное мнение…

— О чем?

— По поводу того, как говорят люди вокруг вас…

— Она имеет в виду, насколько связаны слова, как хорошо звучит все это, слова-паразиты присутствуют ли в их речи.., — не выдержала я.

— КОГО?

— В речи людей..

— Ваших знакомых.., — наперебой завопили мы с Тимофеем.

— Людей, знакомых, школьников, у.., — ох, вот тут и напоролись. Барсу наконец наскучило наше жужжание. Великий актер требовал освободить сцену:

— Кого??? ШКОЛЬНИКОВ???!!!

— Учителей.., — предпринял робкую попытку вернуть все, хотя бы как было, Тимофей, но поздно. Настроение у Барса оказалось отличное. Он явно давно не бегал в поле среди цветочков, охотясь на разноцветных бабочек и нюхая одуванчики и, стало быть, упускать возможность выпустить пар не планировал:

— ШКОЛЬНИКОВ??? ДА ВЫ ВООБЩЕ… ОНИ ВООБЩЕ РАЗГОВАРИВАТЬ НЕ УМЕЮТ, — видимо, вирус неумения говорить передавался воздушно-капельным путем.

— А я что делаю??? — через смех пропищала Яна, и с языка едва не сорвалось: «мычишь!», но, к счастью, сцена уже была занята:

— Ты… Ты перебираешь некоторый набор бук… слов, которые в произвольном порядке вообще даже в принципе не могут друг за другом идти! — Тут Барс наконец собрался с мыслями и начал выдавать нечто связное, но надолго его не хватило, потому что вирус «Лицеиста» — он по своему устройству близок к Лицеисту — о стену не расшибешь, — поэтому речь…, как это…, знаешь, такой… есть некий набор слов…

— Да…

— Да!..Так. Дальше, соответственно, генератор случайных чисел выбирает оттуда некоторые из них, а потом вы пытаетесь составить их в какую-нибудь более-менее речь и думаете, что она имеет смысл при этом.

Когда мы оказались за дверью, я тут же скорчила страшную рожу:

— И думаете, что она имеет смысл при этом — как его — того — вообще, — передразнила я, — вот же кокетка!

— И не говори, — кивнула Яна, — хотя так-то все равно милый, согласись?

— Пожалуй… Относительно месяц не жравшего аллигатора или мишки-шатуна.