Механика света

Ли Ода, 2023

Я уезжала из столицы с твердым намерением затеряться в провинции, оборвав все связи с прошлым и все нити, способные привести ко мне старых знакомых. Только это и давало тогда шанс выжить.Он, как ни странно, приехал в маленький курортный городок ровно за тем же.Но встретившись, мы внезапно запустили настоящую лавину, похоронившую под собой чью-то очень продуманную шпионскую интригу и так встряхнувшую страну, что все в итоге снова перевернулось с головы на ноги.

Глава третья

Под монотонную работу руками думалось даже лучше, чем за столом в кухне, и я как-то незаметно снова скатилась именно в это. Тем более, что и насущных тем хватало, а самая животрепещущая из них — мой новый помощник, мысли все время возвращались именно к нему.

Ну да, с одной стороны, господин Эльдар Брашулов тот еще подарок, но с другой… Могло быть и хуже, если подумать. Я ведь здорово рисковала, давая это объявление — очень уж шатким был мой нынешний статус разведенной жены, не говоря уже про семью и профессию. Так что вариант, выходит, попался далеко не самый худший из возможных — этот хотя бы воспитан и умеет держать себя в рамках. И не пуглив, что тоже немаловажно, другой ведь мог и сбежать, увидев разложенные в холле детали и сообразив, чем я занимаюсь. Или он все-таки не понял? Решил, что дамочка просто мается блажью, играясь в запретное и щекоча себе нервы?

Кстати, вполне логичное предположение. Мало кому вообще в голову придет, что сильным механиком может оказаться женщина, эта профессия считалась для дам совершенно недоступной. Но вот так случилось, что в нашей семье наследницей силы оказалась я. Брат, хоть и получивший соответствующее образование, сильной искрой похвастать не мог, зато оказался талантливым финансистом, и охотно взял на себя как раз эту сторону семейного дела. А я, несмотря на то, что официально училась совершенно другому, стала помогать отцу именно в работе механика. Там, разумеется, где делать это можно было не особо афишируя свое участие — из-за сложившихся предрассудков реклама такого рода могла здорово повредить семейному делу. Потом, когда начался весь этот ужас, такая предусмотрительность спасла мне жизнь и дала возможность исчезнуть. Но тогда, год назад, обстоятельства для развития нашего бизнеса складывались просто идеально: отец — как его витрина, я — как главный помощник и основной исполнитель заказов, брат — как бухгалтер, строго следивший, чтобы деньги приходили и уходили с максимальной выгодой. Плюс мой будущий муж со связями своей семьи, способными вывести дела на новый уровень. Идеально, да. Было бы. Если б не случилось… то, что случилось…

С работой я в итоге справилась даже быстрее, чем рассчитывала — после полуночи прошло не больше двух часов, а на столе вместо вороха рассыпанных деталей уже стояло механическое создание, похожее… Н-да…

Наверное, больше всего это напоминало покрытую хромом трехлитровую банку с шестью тонкими, пока поджатыми суставчатыми ножками, сильно смахивающими на паучьи. Мертвое еще. И чтобы все заработало как нужно, следовало теперь влить в него силу, «оживив». Нет, к настоящей жизни оно, конечно, не имело отношения, оставаясь все-таки больше машиной, автоматом, но… В общем, не зря сильных механиков обзывали колдунами. К тому, чтобы пересечь грань между живым и неживым мы уже сейчас подобрались слишком близко, и с каждым годом делали ее все тоньше.

Я осторожно приподняла довольно тяжелый механизм и понесла к закрытому шкафу — убрать до завтра. Потому что прежде чем запускать его с помощью искры, требовалось сделать кое-что еще — по дороге на рынок забрать у часовщика ту деталь, что сама я восстановить оказалась неспособна. Когда-то всю тонкую работу такого рода делал отец, а теперь меня выручил его бывший однокашник. Год назад, едва начались все эти события, он сумел уехать из столицы и осесть здесь, в Ольховене, открыв самую обычную, ничем не примечательную часовую мастерскую. Но на мою просьбу все-таки откликнулся, в обмен на твердое обещание сохранить в тайне, какие такие часики он мне на самом деле ремонтирует. И в дополнение к весьма кругленькой сумме, естественно. Но даже при всем этом, иначе как удачей такое знакомство было не назвать.

— Не помешаю? — раздалось за спиной, не сказать чтобы сильно неожиданно — мягкие шаги по половицам я услышала раньше.

— Уже нет, — я прикрыла створки шкафа, на полку которого успела поставить собранный механизм. — Вам не спится? Обычно после утомительной дороги с этим проблем не бывает.

— Госпожа Крастова…

— Елизавета, — удалось мне прервать его, вклинившись в маленькую паузу. — Я же вас просила.

— Не любите эту фамилию? — Эльдар чуть склонил голову вбок, став до смешного похожим на любопытного воробья. И коричневый халат поверх бежевой пижамы, что он привез с собой, это странное впечатление лишь подчеркивали.

— Нет, не люблю, — причин лукавить я не нашла, ответила честно.

Тот кивнул, принимая к сведению, и продолжил, протягивая мне свои мотоциклетные очки, уже идеально отмытые и просушенные:

— Не посмотрите, Елизавета?

Я повертела их в пальцах и хмыкнула:

— Посмотрю. Если вы потом готовы три месяца работать на меня, не получая жалования. За последний год расценки у нас сильно выросли, как вы понимаете.

— Без проблем, — пожал тот плечами. — Но, разумеется, если вы их потом еще и исправите.

— Разумеется, — поджала я губы. — За кого вы меня принимаете?

Тот слегка поклонился, извиняясь, и я решила не развивать тему, спросив о другом:

— Выходит, деньги вам не слишком нужны? Тогда зачем вы здесь?

— А вы как думаете? — в упор уставился он на меня, опять заставляя поежиться. И вовсе не потому, что зрелище механического протеза оказалось непривычным или шокирующим — нет, на подобное я насмотрелась достаточно. Просто что-то у него с тем искусственным глазом было не так, и это раздражало.

— Думаю, вы от кого-то прячетесь, — скрывать свое раздражение я и не подумала. — Или убегаете. Так?

— Судите по себе? — прищурился Эльдар.

— Вы не ответили, — вестись на это и устраивать скандал вместо допроса я не собиралась. — Согласитесь, это мое право знать, кого пустила в свой дом.

— А ведь вы, наверное, правы, Елизавета, — подумав, тот, похоже, решил сдать назад — лишиться этой работы… вернее, этого убежища, он хотел не больше, чем я лишиться помощника. — В какой-то мере.

— В какой?

И тот все же ответил, хоть и не сразу:

— Прячусь и убегаю я от назойливого любопытства, — он прикоснулся к брови над левым глазом. — Уж вы-то должны знать о чем я.

Я кивнула. Знала, конечно.

— Вот и хочется немного покоя. И тишины. Без того, чтобы постоянно ловить на себе чужие липкие взгляды.

— Что ж, принимается, — снова кивнула я, но удержаться от шпильки не смогла: — Причина не хуже любой другой, хотя такая больше подошла бы экзальтированной барышне.

Отвечать на мою провокацию Эльдар явно не собирался:

— Так вы возьметесь за эту работу? — кивнул тот на очки, которые я все еще крутила в руках.

— Завтра, — спохватилась я и, приоткрыв шкаф, положила их рядом со своим механизмом. — Ночью сделаю. Сегодня уже поздно.

— Почему ночью? — вдруг заинтересовался он.

— Потому что работать днем у меня не выходит, — пожала я плечами. — Не получается полностью совладать с искрой. Но вам-то какая разница?

— И что? Никогда не получалось? — Эльдар продолжил проявлять не слишком уместное любопытство, не уловив моего «намека». Или просто его игнорируя.

— Никогда, — припечатала я, недвусмысленно закрывая тему. — А сейчас, с вашего позволения, пойду спать. Чего и вам желаю.

Я развернулась и зашагала к изящной лестнице наверх, начинавшейся прямо в холле, чувствуя между лопатками пристальный изучающий взгляд. Да что ж на него нашло, в самом деле? Еще немного, и это перейдет все границы!

Но едва положив руку на полированные перила из темного дерева, успокоилась, потому что услышала, как скрипнули половицы под ногами уходящего мужчины. Хлопок закрывшейся за ним двери настиг меня уже на втором этаже, в большой парадной комнате, во время приемов одновременно служившей и столовой, и гостиной — смотря что на тот момент требовалось хозяевам. По сути, весь второй этаж только из нее одной и состоял. Ну а третий, куда я взбежала по лестнице уже сильно попроще, мог похвастаться всего двумя смежными спальнями, одну и из которых я и заняла, едва приехав. Ту, где был прямой выход в ванную.

Оказавшись там, я первым делом закрыла за собой дверь на ключ — не то чтобы из серьезных опасений — все же Эльдар не производил впечатление человека, способного вломиться ко мне ночью, а скорее просто по привычке, сложившейся за ту неделю, что я ночевала здесь одна. Затем разделась и тщательно развесила в маленькой гардеробной юбку и жакет — вещей у меня сейчас было не слишком много, а моего нового помощника вряд ли получится уговорить заняться еще и глажкой.

Улыбаясь пришедшей в голову идее и представляя лицо Эльдара, получившего в руки утюг, заглянула в ванную. И та в очередной раз порадовала полным набором необходимого: начиная от кранов с горячей и холодной водой и заканчивая автономным отоплением. Незнакомая мне тетушка не экономила когда-то на услугах механиков, организовав все самым удобным, пусть и не самым дешевым образом. Ну а мне, сразу по приезде, оставалось лишь подправить кое-что по мелочи и подпитать силой пару контуров, чтобы каждый вечер получать удовольствие от комфорта. Наверное, не сложись все так удачно, именно этого мне не хватало бы здесь больше всего — с отсутствием других привычных некогда вещей я пока готова была смириться.

Четверть часа спустя я уже лежала на высокой кровати под старомодным, но удивительно уютным пуховым одеялом красного атласа, наслаждалась лавандовым запахом свежего постельного белья и мечтала, чтобы приснился мне сегодня дом. Мечтала, видимо, хорошо и правильно, потому как увидела в итоге именно это.

Снилось лето. То самое, когда брат окончил гимназию, сразу же поступив на факультет механики столичного инженерного института. Событие, да. И очень значимое, особенно для нашей семьи, потому что именно там сильная механика, по сути, и зародилась. Всего полвека назад, да, но этого хватило, чтобы изменить очень и очень многое. И не только в быту. Те же экономику и даже политику изменения затронули не меньше.

По такому поводу дома был устроен самый настоящий праздник — с мамой, нарядившейся как настоящая фея — во что-то удивительно легкое и воздушное, с гостями из самых близких, вездесущим запахом яблочных пирогов и хлопаньем пробок бутылок игристого. Громким хлопаньем. Очень-очень громким. Настолько, что я, в конце концов, проснулась и сообразила — дело совсем не в пробках.

В доме стреляли!