Доброе зло

Лина Янтарова (2024)

Секреты есть у каждого, но не все способны их сохранить. Прибыв в академию темной магии, Айви Элвуд решительно настроена раскрыть все тайны, связанные с исчезновением ее старшей сестры. Но некоторым из них лучше оставаться погребенными навечно.

Глава 2

Перед ней стояли четыре стеклянных пузырька с разным содержимым. В одном таилась любовь, во втором здоровье, третий хранил силу, а последний — смерть.

Айви внимательно изучила каждый перед тем, как сделать судьбоносный выбор. В этом испытании ведьма может полагаться лишь на две вещи: собственное чутье и знания.

У Айви было и то, и другое: бабушка немилосердно заставляла изучать книги по зельеварению. В родовом поместье Айви практически не вылезала из библиотеки и учебной комнаты, где показывала результат своих стараний.

— Не спешите, — давала наставления мадам Леонс, прохаживаясь между столами. — Присмотритесь к эссенции, прислушайтесь к себе. Каждая ведьма обладает чутьем, которое помогает ей избежать опасности. Некоторые из вас, возможно, смогут узнать зелья и то, какими свойствами они обладают.

Розалин заметно нервничала, со страхом рассматривая пузырьки. Ее ладонь застыла в воздухе, не решаясь сделать выбор. Светлая кожа стала почти белой, над верхней губой выступили капельки пота.

Песочные часы, стоящие на полке, неумолимо отсчитывали время. На короткий миг Айви испытала сочувствие к рыжей ведьмочке. Потертый плащ, бережно заштопанный во многих местах, отсутствие украшений и амулетов говорили о том, что семья Розалин бедна.

Возможно, девушка вообще является первой ведьмой в роду. Если так, то отбор ей не пройти. Ведьма всегда должна быть хладнокровной и собранной, иначе это не ведьма.

Линда тоже подавала признаки тревоги: закусив губу, она пристально разглядывала каждый флакончик. Еще до начала испытания Эверра незаметно подбросила что-то под стол Сьерры, и жительница Снежной равнины сейчас выглядела откровенно плохо: расфокусированный взгляд, заторможенные движения.

Зато Итан не волновался вообще. Он рассматривал остальных: пару раз их взгляды пересеклись, как два скрещенных клинка — если бы не бормотание мадам Леонс, Айви бы могла отчетливо услышать звук воображаемого лязга металла.

Колдун из Мертвой пустыни сделал выбор сразу — не глядя, он взял первый попавшийся пузырек, выпил до дна и безучастно смотрел перед собой. Что-то в нем казалось противоестественным, отталкивающим.

Айви не могла долго смотреть на него — по телу шли мурашки, организм отчетливо сопротивлялся, умоляя держаться подальше. Но как только она отводила глаза, как сразу же хотела вернуться.

— У вас осталась половина от отведенного времени, — сообщила мадам Леонс.

«Пора».

Айви сделала глубокий вдох, прикрыла глаза, сосредотачиваясь. Заклинание, сложное и многоуровневое, требовало колоссальных усилий и большого количества магии. Если бы не природная предрасположенность к стихии воды и талант, передающийся из поколения в поколение в семье Элвуд, ничего бы не вышло.

Воздух вокруг стал плотным, почти осязаемым. Айви чувствовала, как течет по венам собственная кровь, как за стенами бушует море, яростно бросаясь грудью на скалу, как недвижимая субстанция во флаконах из темного стекла на столе Линды мирно покоится внутри.

Изменение состава — сложная, выматывающая вещь, требующая ювелирного мастерства. Не открывая глаз, она беззвучно шептала заклинание, направляя собственные силы. Никто из присутствующих не видел, как содержимое пузырьков начало волноваться, изменяя текстуру и цвет.

Айви не знала, какой флакон выберет Линда, поэтому испортила все. Это дорого ей обошлось.

Когда последние слова заклинания неслышно сорвались с пересохших губ, она уже с трудом удерживала равновесие. Тело обмякло, к горлу подступила тошнота.

Тяжело и часто дыша, она на ощупь нашла третий по счету пузырек, в котором в начале испытания распознала укрепляющую настойку, и выпила. Если бы на столе помимо яда были только приворотные зелья, пришлось бы туго.

Но повезло: едва Айви увидела эликсир, помогающий снять неприятные симптомы, в голове сразу же сформировался план.

Тошнота отступила. Осталась только слабость и головная боль. Она осторожно сделала вдох и украдкой осмотрелась, проверяя, не стал ли кто свидетелем. Все были заняты испытанием — даже Итан смотрел на Сьерру, хмуря брови, а Розалин по-прежнему не могла выбрать, какое зелье пить.

— Время вышло, — объявила мадам Леонс. — Все, кто еще не сделал выбор, должны определиться.

Выждав несколько секунд, она удовлетворенно кивнула и прошла вдоль столов, разглядывая опустевшие флаконы. Сделав круг, мадам Леонс вернулась на свое место и торжественным голосом произнесла:

— Молодцы. Таких плохих результатов я не видела уже очень давно.

Кто-то закашлялся. Лицо Линды вытянулось в недоумении. Айви нахмурилась, опустив взгляд на свой пузырек и внимательно изучая остатки настойки.

Невозможно. Ошибки быть не могло.

— Всего семеро из вас выбрали правильное зелье. Се-ме-ро, — по слогам отчеканила мадам Леонс. — Из двадцати одного. Вопиющий провал. Кайли Рейс…

Мадам обратилась к темноволосой девушке. Та затравленно вздрогнула.

— По итогам первого испытания вы набрали пять баллов. Второе принесло вам семь баллов. С третьим испытанием вы не справились, — без тени сожаления констатировала мадам Леонс. — У вас двенадцать баллов, Рейс. Это слишком низкий балл для академии.

На лице Кайли не отразилось ни горечи, ни обиды — только страх. Уставившись на пустой пузырек, она дрожащим голосом поинтересовалась:

— Я выпила яд?

— Да. Вы сделали неверный выбор.

Кайли вскочила. Ее рот широко открылся, но из него не вырвалось ни звука, мышцы на лице напряглись. Она схватилась за горло, будто что-то мешало ей дышать.

Никто из присутствующих не пошевелился. Вот что отличало темную ведьму от светлой — в академии «Фламма»все бы уже наперебой бросились помогать Кайли.

Мадам Леонс свела брови вместе, покачав головой.

— Не нужно истерик. Все яды были долгодействующими, поэтому вам ничего не грозит. Каждому дадут противоядие.

Кайли рухнула обратно на стул, тяжело дыша. Ее глаза были наполнены бессмысленным страхом, который медленно отступал. Мадам Леонс, потеряв к ней всякий интерес, двинулась к Айви.

Из-за шума крови в ушах она едва слышала ее, но все же смогла уловить главное:

— За первое испытание вы получили пять баллов. За второе и третье — по девять и десять. Двадцать четыре балла — хороший результат, но не отличный. Советую вам не расслабляться, — высокомерно подметила мадам.

Но яд, льющийся с ее губ, уже не мог причинить вред. Самые важные слова были произнесены. С этого момента Айви — учащаяся «Умбры».

Напряжение, которым было пропитано все тело, наконец-то отпустило. Айви со вздохом откинулась на спинку стула, не слушая дальнейшие результаты.

— Морин… Эверра…

Мадам шла вдоль ряда парт, безжалостно вынося каждому приговор. Возле колдуна из Мертвой пустыни она неожиданно сочувственно сказала:

— Вы отлично прошли два первых испытания. Что же случилось потом, Мерьель?

— О чем вы? Я отлично прошел и третье, — резко бросил он.

Айви в первый раз услышала его голос — низкий и глубокий, как дно самого темного колодца. Кожа вновь покрылась мурашками, внутренности свело. Она могла бы списать все на последствия использования сильного заклинаний, но не привыкла врать себе.

— Вы выпили яд.

— То, что для вас яд, для меня таковым не является.

Он лениво взглянул на мадам Леонс и, словно делал ей одолжение, добавил:

— Я невосприимчив к любым ядам.

— Фаелан, и как я должна это проверить, по-вашему? — раздраженно воскликнула мадам. — Поверить на слово?

Мерьель пожал плечами, обвел взглядом помещение.

— У вас наверняка найдется и быстродействующий яд.

Остальные переглянулись между собой. Послышались взбудораженные шепотки и удивленные вздохи.

— Найдется, — медленно проговорила мадам. — Но вы отдаете себе отчет в том, что вас не успеют спасти?

— Полностью.

И снова уверенный, рокочущий голос. Айви рефлекторно отодвинулась в сторону, будто пыталась скрыться от его магнетического влияния.

— Академия не будет нести ответственности за вашу гибель, — разъяренная мадам Леонс быстрым шагом прошла в дальнюю часть комнаты, к шкафу, где за стеклянной дверцей хранилось многочисленное количество разных снадобий.

Вернувшись, она с громким стуком поставила флакон на стол перед Мерьелем и с нескрываемой издевкой осведомилась:

— Знаете, что это?

Айви жадно пожирала глазами содержимое — тягучую, отливающую перламутром раковин темную жидкость. Яд, смерть от которого ужасна: жертва мучилась несколько долгих часов, не в силах говорить, есть и пить, пока не умирала от страшной боли.

Фаелан недрогнувшей рукой взялся за флакон, большим пальцем эффектно сбил пробку. Все, включая мадам Леонс, безотрывно следили за каждым его движением. Когда он поднес горлышко к губам, Розалин, не выдержав, отвернулась и тихо всхлипнула, Айви же не могла отвести взгляд.

Если Мерьель ошибся, то… Мысль будоражила и страшила одновременно.

Губы Фаелана коснулись стекла — он сделал нарочито медленный глоток, глядя на мадам Леонс. А затем залпом выпил остатки.

Вокруг стало так тихо, что можно было различить плеск волн за стенами Башни и воображаемый шелест песчинок, отсчитывающих секунды до криков боли. Мерьель мог быть талантливым колдуном, но тела сделаны из плоти и крови, а природа всемогуща. Еще никому не удавалось ее обмануть.

Но время шло, а презрительная улыбка не сходила с губ Фаелана. Он все так же смотрел на мадам Леонс, и в его взгляде сквозило отчетливое превосходство, подкрепленное внешним спокойствием. Ни одна мышца не дрогнула на лице, которое Айви изучала с особым пристрастием.

Мадам Леонс шумно вздохнула.

— Что же, надо признать, яд действительно не действует на вас.

— Невозможно, — одними губами прошептала Линда.

Подобное действительно не представлялось возможным. Но доказательство сидело прямо перед Айви: небрежно отбросив темно-каштановую прядь волос, Фаелан чуть откинул голову назад и улыбнулся.

— Однако я вынуждена напомнить, — голос мадам стал скрипучим, — что по правилам вы должны были найти безвредное зелье, а не демонстрировать нам свои… Особенные таланты.

— Смысл задания не отравиться. Разве не так?

— Вы получаете пять баллов за третье испытание, — уступила мадам, скрипнув зубами. — И по десять за первые два.

Десять?..

Айви покачнулась. Фаелан получил десять за первое испытание? Никто не набрал больше пяти. Как же он ответил на вопрос, черт побери?

— Двадцать пять в сумме, — подвела итог мадам Леонс. — Вы приняты.

Часть Айви радовалась этому — совсем крохотная часть, любящая риск и опасность. Но все остальное естество кричало — нет, молило — держаться от Фаелана подальше. Внутреннее чутье предостерегало от контакта с ним с первого же взгляда, а после того, что она увидела сейчас, и вовсе хотелось спрятаться куда-нибудь в угол.

Но ни одна ведьма не позволит себе открыто выказать страх. Айви гордо расправила плечи, постаравшись придать лицу невозмутимое выражение. Какая разница, в конце концов, будет ли Фаелан учиться в «Умбре»или нет — у них все равно разные дороги.

— Итак, я оглашу весь список, — провозгласила мадам Леонс. — Айви Элвуд. Розалин Вэйл. Итан Рэквилл.

«Рэквилл?».

Айви встретилась взглядом с Итаном, и он нахально подмигнул. Ясно, откуда такая наглость — Рэквиллы были сильнейшим магическим родом из Речной долины. Он происходил от самой Лаис, основательницы «Умбры».

На протяжении многих веков они сохраняли свое место подле правящей династии, обладали темными знаниями и заслужили славу гордых и благородных колдунов. Наследование в роду совершалось по мужской линии.

— Фаелан Мерьель. Адриан Мортон. Маргарет Браун. Абигайль Бирн. Фелисити Уолш, — перечисляла мадам Леонс. — София Уилсон. Примите мои поздравления.

Девять имен. Айви огляделась, сразу понимая, кто из присутствующих получил приглашение в стены «Умбры» — лица остальных выражали обиду, разочарование и злость.

Линда, заключившая союз, чтобы уменьшить число противников, как и Сьера — та, кого Айви выбрала в жертву для Эверры, не прошли. Непонимающий взгляд Линды был полон детской обиды — она словно вопрошала, почему на ее месте оказался Мерьель, которым обещала заняться Айви?

Та беспечно пожала плечами.

«Я солгала».

Ведьмам вообще нельзя верить. С первых же секунд Айви поняла — не стоит ввязываться в сражение с тем, кто сильнее. У нее не было планов вредить Мерьелю.

А вот Линда оказалась легкой добычей. Учитывая схожие методы борьбы, рано или поздно они сошлись бы в схватке — Айви просто позаботилась об удачном для себя исходе заранее.

— Прошу, — мадам Леонс сделала жест рукой, указывая на лестницу. — За остальными сейчас придут.

Взгляд Линды все еще жег спину Айви, когда она поднималась на второй этаж по широким мраморным ступеням. Со стен смотрели портреты известных темных ведьм и колдунов — где-то среди них было и изображение Вероники Элвуд.

Наткнувшись на ее бледное, непроницаемое лицо, полные равнодушия глаза и поджатые губы, Айви отвернулась.

Художник, писавший портрет, потрудился на славу — копия на картине не отличалась от оригинала, который сейчас находился в родовом поместье Элвуд. Наверняка бабушка сидела в гостиной, глядя на бесконечные поля, окутанные дымкой тумана, курила и стряхивала пепел в изящное блюдце. И мысли ее, конечно же, крутились только вокруг величия рода Элвудов.

— Ваша комната, — мадам Леонс поочередно распахивала двери, запуская внутрь по одному ученику. — Элвуд! Вы уснули? Ваша комната.

— Благодарю, — хриплым голосом отозвалась Айви, заметив, что в коридоре остались только мы с мадам — остальные уже заняли спальни.

— Уверена, вы меня абсолютно не слушали, — скорчила она гримасу. — На всякий случай повторю: занятия начнутся завтра утром. Спуститесь на первый этаж, оттуда вас заберет преподаватель. Не опаздывайте. Ах, да… После заката покидать свои комнаты запрещено.

Договорив последнюю фразу, мадам застучала каблуками по каменному полу, удаляясь со скоростью пикирующей птицы.

Айви вошла в комнату, в которой ей предстояло провести ближайшее время. Узкая, похожая на стойло, увеличенное в два раза, она имела одно окно, выходящее на бескрайний горизонт моря, шкаф, стол и одноместную кровать.

Никогда еще она не видела ничего столь унылого. В сравнении с роскошным холлом, где царствовал мрамор, яшма и другие редкие минералы, комната выглядела темницей для несчастного узника.

Подавив желание броситься прочь, Айви подошла к окну и распахнула створки, впустив холодный, с привкусом соли, ветер. Взгляд упал на волны, бушующие внизу — свирепые и отчаянные, они вновь и вновь бросались на скалу, пытаясь добраться до башни.

В комнате заметно похолодало. Поежившись, Айви приступила к защитным мерам: из сумки достала бронзовую чашу с витиеватым узором по краям, щедро плеснула туда воды и поставила на край стола. Если посторонний пересечет порог, то она непременно узнает об этом по изменившемуся цвету жидкости.

Следующим предметом, извлеченным из сумки, был гримуар: ветхие желтоватые страницы приятно зашуршали под пальцами, обложка из тонкой кожи немного кололась сухими ветвями, обвивающими всю книгу.

Бабушка предлагала использовать драгоценные камни как замок, но Айви, повинуясь семейной традиции, отдала предпочтение ядовитым растениям.

Гримуар отправился в ящик стола. Каких-то дополнительных мер по его защите не требовалось — он способен уберечь себя сам. Когда немногочисленные платья повисли на вешалках, а столешница украсилась свитками, чернилами и травами, Айви осторожно достала со дна сумки темный мешочек и развязала бархатные тесемки.

Рыжая прядь волос в свете тонущего солнца пылала огнем. От нее пахло нагретой древесиной и теплым летним вечером, когда зной уступает место сумеркам, а цветы устало склоняют бутоны к земле.

Когда солнце окончательно утонуло в морской воде, Айви положила перед собой птичье перо и взяла прядь в руки. Слова заклинания легко полились с губ — море, окружающее Башню, послужило отличным источником для восполнения сил. В Цветущих полях водоемов было ровно столько, сколько требовалось их главным жителям — цветам. И, конечно, никакого моря.

Ведомое силой, перышко поднялось в воздух. Продолжая нашептывать слова, Айви распахнула дверь. Перо вылетело наружу, неуклюже лавируя, беспокойно закачалось на месте и рвануло вперед.

Айви поспешила следом, рискуя запутаться в подоле длинной юбки.

Завернув за угол, перо понеслось по узкой лестнице вверх и замерло перед неприметной дверью. В тишине каменных стен торопливые шаги звучали непозволительно громко, сердце стучало им в такт. В глубине души Айви хотела попасть внутрь и страшилась этого, потому что как только дверь откроется…

«Не будь такой сентиментальной, — снисходительный голос Вероники зазвучал в голове. — Ведьмы не поддаются эмоциям, а управляют ими».

Глубокий прерывистый вдох, пара шагов вперед. Перо, не подпитываемое заклинанием, беспомощно упало вниз. Толкнув ладонью дверь, Айви неутешительно выдохнула. Закрыто.

Впрочем, ничего другого ожидать и не следовало. Обычного человека запертый замок, быть может, и остановит, но только не ведьму.

Прижав ладони к замочной скважине, она быстро произнесла нужное заклинание, толкнула створку снова, будучи уверенной, что она безропотно распахнется, но… Дверь не поддалась.

Айви повторила слова. И опять — кусок древесины оставался недвижимым.

Что-то было не так. Она знала, что сделала все правильно: выбрала верное заклинание, вложила достаточно силы — даже слишком, учитывая, что заклинание было простым.

Нахмурившись, Айви ощупала ладонями всю дверь, затем, прикусив губу, сосредоточилась на внутренних ощущениях. Магия, текущая в стенах «Умбры», ощущалась так же ярко, как удушливый запах роз в саду — она пронизывала все здание насквозь, однако никакого другого вмешательства не обнаружилось.

Ни заклятья, ни ритуала, запирающего дверь — ничего.

Не понимая, что делать, Айви с тревогой огляделась по сторонам. Не хватало еще, чтобы кто-то увидел ее — в академии каждый сам за себя, и любой из учеников сочтет за подарок судьбы возможность донести на кого-то преподавателям.

Тихие шаги в конце коридора заставили ее подскочить на месте от неожиданности. Заметавшись в поисках укрытия, Айви сдавленно выругалась — вокруг только голые стены да множество дверей. Толкнув наугад первую попавшуюся, оказалась в темной комнате. Разбираться, что это за помещение, времени не было — закрыв за собой дверь, она привалилась к ней спиной и напряженно прислушалась.

Шаги затихли. Некто, идущий по коридору в неурочный час, не таился — наверняка преподаватель или комендант. Вздох облегчения сорвался с губ, когда Айви осознала, что была на волоске от неминуемого выдворения вон.

— Пришла пожелать спокойной ночи? — раздался нахальный голос.

Сердце рухнуло, тяжело провалившись куда-то вниз, щеки запылали. Подняв глаза, Айви встретилась взглядом с Итаном Рэквиллом, который с интересом рассматривал гостью.

— Ну? Будут какие-то объяснения, Ай-ви? — поторопил он, снова до невозможного растянув ее имя.

Никогда еще мозг Айви не работал в таком лихорадочном темпе. Чувствуя, как сердце колотится пойманной птицей, она решительно кивнула:

— Мне нужна твоя помощь.