Доброе зло

Лина Янтарова (2024)

Секреты есть у каждого, но не все способны их сохранить. Прибыв в академию темной магии, Айви Элвуд решительно настроена раскрыть все тайны, связанные с исчезновением ее старшей сестры. Но некоторым из них лучше оставаться погребенными навечно.

Глава 15

Айви пролежала двое суток в полузабытье. София поила ее теплым, пахнущим горькой полынью отваром, обтирала лоб, покрытый испариной, поправляла одеяло, которое она неизменно сбрасывала на пол.

В понедельник, взглянув в зеркало, Айви содрогнулась: серая, землистая кожа, сухие губы в трещинках, всклокоченные волосы. С помощью Софии удалось причесаться и припудрить лицо, чтобы не распугать преподавателей своим видом.

С трудом отсидев положенные занятия, она поплелась в свою комнату, желая только одного — незамедлительно лечь спать.

— Эй, цветочек, — Итан преградил путь. — Выглядишь ужасно.

— Чего тебе, — вяло огрызнулась Айви. Сил препираться не было.

Рэквилл, уловив настроение, разом потерял интерес к стычке. Чуть наклонившись, он заговорил шепотом:

— Ну, как? Ты узнала, почему твоя сестра сбежала?

— Не совсем. Получила кое-какую зацепку…

Герб академии «Фламма» — он не давал покоя с момента, как она увидела его. Кому же Лили посвятила рисунок? Неужели судьба свела ее со светлым колдуном из «Фламмы», прямым конкурентом темной ведьмы, учащейся в «Умбре»?

Итан выпрямился.

— Хорошо. Приятно знать, что я не просто так рисковал собой.

— Постой, Итан! То, от чего мы бежали той ночью… Что это было?

На лице Рэквилла мелькнула досада. Поморщившись, он все же ответил:

— Стражи «Умбры».

— Стражи?

Итан перевел взгляд на каменных горгулий, сидящих у подножия лестницы. Элвуд ахнула.

— Не может быть!

Его явно позабавило чужое изумление. Ухмыльнувшись, он спросил:

— Что тебя так поразило? Горгульи были верными соратниками Лаис, пока слуги Летиции не перебили почти всех. Стремясь спасти оставшихся, Темная обратила их в камень и нарекла стражами. Тот, кто управляет Башней, может в любой момент обратить силу чудищ против врага.

Айви вспомнила, как Итан приказал им отступить, и каменные горгульи послушались. Значит, он спас ее дважды…

— Они свободно разгуливают по ночам?

— Не должны, вообще-то. Думаю, это желание ректора — чтобы горгульи патрулировали территорию Башни.

— Но зачем?

— Понятия не имею, — пожал плечами Итан. — Ясно одно: ректор чего-то опасается, раз оживил горгулий.

Айви нахмурилась. Теперь понятно, почему после отбоя студентам строго запрещено покидать спальни. И те царапины на руке Розалин… Обломанные кончики у статуи возле кабинета ректора.

Вэйл пыталась проникнуть в кабинет под покровом ночи, но потерпела неудачу?.. Что ей могло понадобиться там?

— Это опасно. Вдруг кого-то из студентов убьют…

Рэквилл раздраженно мотнул головой.

— Не убьют. Горгульи — стражи, а не убийцы. Они могут лишь схватить и удерживать нарушителя до тех пор, пока не придет ректор. Но мне, знаешь ли, не хотелось встречаться с Даварре той ночью.

— Да, мне тоже. Спасибо, что помог, Итан. И все же… Ты так и не ответил, почему.

— Почему?

— Почему вернулся, почему спас? Думала, ты меня терпеть не можешь.

— Младшие дети всегда понимают друг друга, — загадочно ответил Рэквилл. — Я знаю, каково это: не оправдывать надежд, возложенных на твои плечи.

— Ты…

— Не обольщайся, цветочек. Это в первый и последний раз. На продолжение не рассчитывай.

Насвистывая веселенькую, задорную мелодию, которая резко контрастировала с его словами, Рэквилл направился в сторону столовой. Айви озадаченно смотрела ему вслед.

Младшие дети? Не оправдывать надежд?.. Что он хотел сказать этим — что они одинаковы?

Она знала, что у Итана есть старший брат — Идгар, наследник рода Рэквилл. Неудивительно, что Итан пытается занять место правящего колдуна — когда главой станет Идгар, младшему едва ли найдется место при собственном дворе. Забавно, что бабушка, поправ традиции, самолично выбрала преемницу…

И кому же из них легче — младшей внучке, которая должна стать хранительницей, или Итану, которому суждено пойти в услужение к Джосту Траэну? Поговаривают, правитель Речной долины чрезмерно жесток.

Айви одернула себя, поняв, что погрузилась в мысли слишком глубоко. Какое ей дело до Рэквиллов! Следовало заняться поисками Лилиан.

Пока магия восстанавливалась — медленно, по капле — она искала информацию в библиотеке. Пролистывала книги, содержащие сведения о «Фламме» — вряд ли Лили уделила бы такое значение гербу, будь ее возлюбленный простым выпускником. Нет, должно быть что-то более весомое, чем простая учеба в академии.

«Преподаватель? Родственник Летиции Светлой? Кто-то из правящих колдунов?».

Айви пролистывала книгу за книгой, но не находила ответов, и тогда перешла к изучению гербов.

Кольцо с ястребом — что оно означает? Итан носил перстень с волчьей головой — знак рода Рэквилл. Возможно, и ястреб — чей-то фамильный символ.

Дни летели, как листья, опадающие с деревьев. Наступала поздняя осень — яркая, багрово-красная, пахнущая стылой землей и утренним холодным туманом.

София тренировалась каждую свободную минуту. Айви поддерживала ее стремление, не забывая краем глаза приглядывать за Абигайль и Адрианом: последний как с цепи сорвался, постоянно творя мелкие пакости. Если поначалу это были безобидные, неприятные вещи, то вскоре тихое соперничество переросло в настоящую войну. Заметив, как Мортон подсыпал что-то в напиток Софии, Айви не на шутку разозлилась.

— Не надо, — подруга удержала ее, готовую броситься на Адриана. — Чем больше он старается избавиться от меня, тем приятнее.

Айви раздраженно бросила:

— То есть?

София улыбнулась.

— Значит, я для него — опасный соперник. Мне лестно.

Элвуд внимательно посмотрела на нее, отмечая изменения — не внешние, но внутренние. София стала более уверенной, расправила плечи — доброжелательную улыбку сменили гордая осанка и вдумчивый взгляд.

Она наконец-то показывала зубы — еще молочные, мелкие, но острые, говорящие одним своим видом: не смей относиться ко мне плохо.

— Хорошо, я не стану вмешиваться.

Однако Адриан все же беспокоил ее: кто знает, до чего он додумается. Благородство никогда еще не позволяло выиграть войну.

Айви спустилась к морю, что проветрить голову и остудить разум, и нашла среди скал Фаелана. Он часто бывал там: иногда она, сама не зная почему, выходила на балкон в конце коридора и видела темноволосую макушку среди серых камней.

Мерьель никому не позволял нарушать свое уединение — только ей. Услышав шаги, он обернулся и указал на плоский валун рядом, приглашая присоединиться.

— Ты чем-то раздражена, — констатировал он.

Это было еще одной загадкой — каким-то образом Фаелан всегда остро чувствовал ее состояние. Равнодушный к эмоциям других, он становился неимоверно внимательным, если речь шла обо Айви.

«Лестно», — вспомнила она слова Софии. Щеки зарделись.

Пытаясь скрыть румянец, Айви отвернулась и посмотрела на море — спокойное и величественное. Оно знало, что грядут холода, и не тратило силы понапрасну.

— Адриан Мортон. И Абигайль… Но больше Адриан. Сегодня он пытался подсыпать отраву в напиток Софии.

Фаелан поднял маленький белый камешек, покрутил в руке.

— И почему же ты здесь, а не терзаешь Мортона, подобно фурии?

Айви рассмеялась.

— София просила не вмешиваться. Она хочет самостоятельно пройти отбор.

— Ты, конечно, против.

— Конечно! Почему я не могу помочь ей? Тем более что в ядах мне нет равных.

Фаелан с интересом взглянул на нее.

— Нет равных?

Айви гордо вздернула подбородок.

— Зелья всегда увлекали меня. Все яды знаю наизусть и могу приготовить с закрытыми глазами.

Ей захотелось рассказать о собственном эликсире, но стеснение неожиданно взяло верх. Да и что она могла поведать? О бесконечных провалах?

— И как там мой яд? — уточнил Фаелан.

Его тон стал серьезным, а взгляд — пытливым. Айви почувствовала беспокойство, но все же ответила:

— Осталось немного.

Она могла приготовить его за пару минут, но не хотела вызывать подозрений. Отравленная кровь — еще одна тайна рода Элвудов, которую ей предстоит унести в могилу.

— Не волнуйся, — Фаелан подкинул камешек. — Я не использую его во вред кому-то.

Айви покачала головой.

— Меня это вовсе не беспокоит.

Он улыбнулся и спросил:

— Что это — беспечность или эгоизм?

— Ни то, ни другое.

Айви подошла ближе и уселась на камень рядом с ним, подтянула колени к груди.

— Я просто знаю, что ты не причинишь кому-то вреда. А если и решишься, то наказание будет вполне заслуженным.

Она много наблюдала за ним: как Фаелан общается с другими колдунами, как ведет себя с соперниками… Недавно Айви видела, как он помог одной ведьмочке справиться с проклятием.

И пусть в душе незамедлительно вспыхнула злоба при виде двух рук, соприкасающихся друг с другом, ее тут же вытеснило другое чувство.

— К тому же ты говоришь с темной ведьмой, — добавила Айви. — Мы не утруждаем себя муками совести.

— Тогда почему рвешься помочь Софии?

— Это другое.

Чувствуя досаду, Айви пояснила:

— Она помогла мне. Я ощущаю… Долг.

Фаелан снисходительно улыбнулся в ответ на ложь, но не стал настаивать на правде. Снова подкинув камешек, он ловко поймал его и спросил:

— Успеешь до начала турнира?

Айви кивнула.

— Конечно. Надеюсь, ты не используешь яд против его же создателя.

Неловкой шуткой она надеялась ослабить напряжение, но Фаелан серьезно сказал:

— Ты — последняя, кому я причиню вред.

Айви застыла, ощутив его взгляд на своей шее, который вскоре сменился легким, нежным прикосновением. Кончиками пальцев дотронувшись до ключиц, словно пытаясь навсегда стереть невидимые следы, оставленные собственными руками, Мерьель рассеянно произнес:

— Я жалею об этом.

— Не стоит, — Айви перехватила его ладонь, легонько сжала. — На твоем месте я поступила бы хуже. У тебя были основания подозревать меня.

Он видел, как она подставила Линду на отборе, заставив ту выпить яд. Неудивительно, что Мерьель решил, будто Айви повинна в ритуале удушья.

Фаелан опустил взгляд на их сплетенные пальцы. Айви сделала то же самое, удивляясь тому, как правильно это выглядело и ощущалось: ее рука в его ладони. Она прикусила губу, боясь нарушить хрупкое чувство доверия, поселившееся между ними, но Мерьель сделал это за нее.

Он разжал пальцы, выпуская ее ладонь, отвернулся, уставившись на плещущиеся у берега волны.

— Айви, — его голос звучал глухо. — Нам нельзя привыкать друг к другу.

Горло перехватило. Слова ударили в грудь, повисли в воздухе, как грозовые тучи на горизонте, которые нельзя игнорировать.

— Почему? — спросила она, чувствуя себя жалкой.

И грянул гром, и молния с дождем.

— Потому что скоро нам придется расстаться.

— Конечно, мы ведь не можем оставаться в академии вечность, — рассеянно ответила она и осеклась. — О, ты… Ты говоришь не об этом.

— Верно.

Айви разозлилась.

— Я не претендую на что-то, Мерьель. Даже при взаимном желании у нас нет будущего. Я — следующая хранительница Цветочных полей, а Мертвая пустыня — слишком далекий край, чтобы забыть о расстоянии.

— Рад, что ты понимаешь, — в его голосе слышалась горечь.

Айви невольно смягчилась.

— Ты планируешь вернуться на родину?

Фаелан помедлил, затем сказал:

— Хотел бы.

— Хотел бы? То есть, ты не знаешь?

— Я знаю, что однажды вернусь туда.

— Фаелан…

Айви с ужасом посмотрела на него.

— Тебя что, изгнали?

Иногда правители принимали такое решение — изгоняли со своих земель ведьм и колдунов, совершивших страшные преступления. Обреченные существовать на нейтральной территории, непригодной для жизни, они быстро сходили с ума или погибали.

— Нет, Айви, — он улыбнулся, желая разогнать страх в ее глазах. — Меня не изгоняли.

— Тогда почему ты говоришь о своем будущем так, как будто оно не предопределено?

Улыбка сменилась мрачной усмешкой.

— Оно очень даже предопределено.

— Ты расскажешь когда-нибудь?

— Ты все узнаешь, — пообещал он. — Скоро это перестанет быть тайной.

— Дело в турнире, да? — спросила Айви.

На лицо Фаелана наползла тень. Глаза, отливающие теплым оттенком янтаря, стали холодными и злыми.

— Не только.

Он поднялся, ставя точку в их разговоре. Айви хотела встать следом, но внезапно Мерьель бросился на нее, увлекая на каменистый берег. Спина заныла от соприкосновения с жесткими обломками скал, испуганный крик потерялся в грохоте падающих сверху камней.

Прижав ее своим телом, Фаелан накрыл руками голову Айви, защищая от острых осколков. Волны вспенились, ощущая ее страх, подул сильный ветер. Несколько крупных камней упали рядом с ними, сотрясая землю.

Айви вцепилась в Фаелана с такой силой, что руки онемели. Когда все закончилось, и он помог ей встать на ноги, она все еще прижималась к нему в поисках защиты.

— Что это было?

— Обвал, — мрачно ответил Мерьель, глядя наверх.

С выступа оторвался кусок породы, расколовшись на несколько частей, каждая из которых была в несколько раз больше ведьмы. Если бы какой-то попал в нее…

Фаелан инстинктивно прижал Айви крепче, ведомый желанием уберечь ее. Она не противилась — спрятала лицо у него на груди, прерывисто вздохнула.

— Я не испугалась. Просто дай мне немного времени.

— Конечно, — он погладил ее по волосам, стряхивая песок, в то время как его прищуренный взгляд бродил от одного выступа к другому. — Сколько угодно, Айви.

Когда она перестала дрожать, Фаелан нехотя выпустил ее из объятий. Задрав голову, она посмотрела на место, где раньше был солидный кусок скалы.

— И часто такое происходит?

Вопреки заверениям, что ей не страшно, голос Айви предательски надломился.

— Это скорее исключение, чем правило. Не ходи больше здесь, — добавил Фаелан.

— Но я люблю гулять возле моря!

Тоном, не терпящим возражений, он сказал:

— Нет, Айви. Ты могла умереть.

Она облизала пересохшие губы. Осознание обрушилось на нее со страшной силой.

Умереть, не увидев так много? Не испытав любви, не закончив свою работу? Айви снова пробрала дрожь.

— Идем, — Фаелан взял ее за руку, уводя с берега. — Тебе нужно согреться и выпить что-нибудь успокаивающее.

В Башне он проводил ее до спальни, убедился, что она проглотила настойку, и велел принять горячую ванну.

— Я расскажу ректору о случившемся. Что до Адриана… Если нельзя вредить ему, то попробуй переключить внимание Мортона на Абигайль. Занятые друг другом, они едва ли найдут время и силы на Софию.

Айви благодарно кивнула.

— Занятые друг другом, — повторила она, когда он ушел.

Сам того не зная, Мерьель только что указал на недостающую деталь — маленький кусочек, которого не хватало для создания эликсира. Рогожь и сатиновая лилия… Айви напрасно искала ингредиент, нападающий на них — он уничтожал как полезные, так и вредные свойства.

Нужно искать то, что заставит ихнападать. Работать сообща. И тогда, растеряв весь свой яд, они станут целебными. Создадут нечто удивительное, исцеляющее, чудодейственное.

Смыв с себя песок, она поспешила в подвалы Башни, где провела остаток вечера, пока солнце не утонуло в морской воде. Только под звездным светом мысли, которые Айви гнала прочь, вернулись и с новой силой стали нашептывать печальные, тоскливые вещи.

«Нам нельзя привыкать друг к другу».

Она почти не задумывалась о том, что будет, когда Лилиан найдется. Дни в академии казались бесконечными; Айви так сроднилась с хлопками дверей, злыми перешептываниями в столовой, каменными стенами и картинами с ликами монстров, что позабыла о том, что придется возвращаться в Элвуд. А ведь совсем недавно это было ее мечтой…

Как же вышло: потеряв одно, она приобрела столь многое?

До рассвета — розового, с проблесками золота — ей не спалось. Айви вертелась в постели, точно на костре: мысли были громкими и заглушали все остальное. Не выдержав, она встала раньше положенного и спустилась в библиотеку, решив использовать любую возможность для поиска информации.

Ранним утром крохотные столики между массивных стеллажей пустовали. Мисс Лаветти, подпирающая кулаком щеку, отчаянно зевала.

Айви шепотом пробормотала приветствие, не желая нарушать тишину молчаливых книг, и получила в ответ:

— Еще одна ранняя пташка… Проходи.

На хрупких страницах справочника мелькали различные животные: лисы, вепри, волки, медведи… Были там и птицы, и ящерицы, и рыбы. Толщиной в три запястья, справочник выглядел распухшим от обилия гербов — казалось, еще немного, и звери полезут с его страниц на свободу.

— Айви, — Розалин замерла в нерешительности. — Здравствуй.

Элвуд подняла тяжелую голову, удивленно моргнула.

— Вэйл? Что ты здесь делаешь?

Тон звучал обвинительно. Айви даже не пыталась сделать его более мягким и учтивым, подозревая Розалин в чем-то, чего сама не знала.

— Брала книги, — откликнулась она, как обычно, не став защищаться. — Вот… Возвращаю.

Вэйл аккуратно вернула учебник на полку. Айви вгляделась в название: «Артефакты Старшей крови».

— Постой, — она встала из-за стола и приблизилась. — Почему именно эта книга? Зачем тебе знать об артефактах?

— Что?

Розалин, кажется, перепугалась: отпрянула к полкам, затравленно посмотрела из-под рыжих ресниц.

— Почему ты читала эту книгу?

— У меня… Доклад по ней, — пролепетала Розалин. — В чем дело?

Она попыталась уйти, но Айви схватила ее за руку, сжала тонкое запястье.

— Откуда эти царапины?

Элвуд задрала рукав ее платья, обнажая поблекшие следы от когтей, требовательно приказала:

— Отвечай!

— Упала…

Ее голос стал тихим и дрожащим, как писк котенка. Сжавшись в комочек, Розалин испуганно таращила глаза, но стояла на месте, опасаясь вызвать новую волну гнева.

— Лгунья, — процедила Айви. — Ты хотела проникнуть в кабинет ректора, но помешали горгульи. Говори, что тебе там понадобилось, что ты искала?

Вэйл молчала. Ощутив порыв ярости, Айви встряхнула ее. А затем увидела в зрачках Розалин собственное отражение — черные, как ночь, глаза, безумный вид, растрепанные волосы…

«Ведьма, — шепнула бабушка, источая гордость. — Темная, темная ведьма».

Айви знала — она хотела видеть внучку именно такой, своим отражением, своей копией, чтобы лелеять собственное тщеславие.

Пальцы сами разжались, выпуская руку Розалин, оставляя на бледной коже красные пятна. Но прежде, чем она это сделала, из-за угла вышла мисс Лаветти. Оценив ситуацию, библиотекарь бросилась к ним.

— Что здесь творится? Вы с ума сошли? — прошипела она, становясь похожей на рассерженную белую кошку.

Зрачки мисс Лаветти вытянулись в тонкую вертикальную полоску. Айви невольно отступила назад, настороженная изменениями: неужели…

— Она напала на меня, — всхлипнула Розалин. — Набросилась ни за что!

— Что ты несешь? Придержи свой грязный язык, дрянь!

Ярость, поутихшая с появлением мисс Лаветти, вернулась. Библиотекарь метнула в сторону Айви укоризненный взгляд и, приобняв дрожащую Вэйл за плечи, твердо сказала:

— Я обязана сообщить о произошедшем ректору. Библиотека — не место для разборок и стычек. Не ожидала такого…

Она снова укоряюще посмотрела Элвуд. Та вздрогнула, как от пощечины.

— Вы верите ей?

Розалин жалобно захныкала:

— Но ты напала на меня, угрожала!

Не отрывая взгляда от мисс Лаветти, Айви повторила:

— Это ложь. Я лишь спросила у нее…

— Напала, — перебила Розалин. — Ты сказала, что отравишь меня или убьешь во сне!

Мисс Лаветти осуждающе дернула уголком губ.

— Айви Элвуд, вам нужно покинуть библиотеку.

Несколько секунд Айви молча стояла, словно ошпаренная кипятком — щеки горели, закипала кровь в венах, превращаясь в жидкий огонь ярости. Чувство было таким, словно ей плюнули в лицо.

— Нет.

— Нет? — Лаветти изогнула бровь. — Что это означает?

— Я никуда не пойду. Я еще не закончила чтение.

— Уйду я, — вмешалась Вэйл.

— Нет-нет, ты не должна, — обеспокоенно захлопотала вокруг нее мисс Лаветти. — Если кому и следует уйти, так это Элвуд…

— О, спасибо вам, — Розалин покачала головой, — спасибо, что заступились, но я хочу вернуться к себе. Правда, все в порядке.

Айви пронзила Вэйл красноречивым взглядом. В ответ Розалин улыбнулась — сладкой, торжествующей улыбкой. Такой, какую Айви никогда не видела на ее лице.

Такой, на какую считала Розалин не способной.

Что она вообще знала о ней? Рыжая ведьмочка в залатанном плаще, боящаяся собственной тени — это то, кем она была, или то, кем хотела казаться?..

Мисс Лаветти ушла, оставив Айви посреди молчаливых свидетелей вопиющей несправедливости. Книги на полках взирали сочувственно, но не могли сказать и слова в ее защиту.

Рука сама потянулась к «Артефакты Старшей крови», открыла заглавие. За недолгую жизнь Лаис Темная создала множество артефактов, словно знала, что вскоре падет от руки сестры. Но самыми мощными считалось всего двое — разум, благодаря которому можно получить контроль над Башней, и сердце — сильнейший артефакт, в котором пылал огонь души Лаис.

Оба артефакта хранились в Башне — наибезопаснейшем месте. Более о них не было ни слова — даже описание того, как выглядели разуми сердце, отсутствовали.

Айви вернула книгу на полку и вернулась к справочнику. Только перелистнув последнюю страницу, поняла: бесполезно. Среди фамильных гербов было три семьи, в которых ястреб использовался как знак рода. Одна давно погибла, не оставив потомков, вторая состояла сплошь из женщин, третью представлял одинокий старик…

Она ушла, не попрощавшись с мисс Лаветти, вышла на балкон, глядя на море, которое знало все ответы, но делилось ими только с теми, кто умел слушать. Долго смотрела на свинцовые волны и серое, обиженное ветрами небо, а потом взмолилась:

— Пожалуйста, помоги.

Вода откликнулась на боль, которой наполнилось сердце: заволновалась, плеснула на берег пеной, но бессильно откатилась назад. Айви плотно зажмурила веки, но несколько слезинок все же просочились сквозь ресницы, разбились о белый камень перил.

— Прошу…

Море зарокотало. Оно говорило, швыряясь солеными брызгами, рассерженно шипело и сотрясалось. Свист ветра звенел в ушах, злобно рвал подол платья — надвигался шторм. Дождь молотил по земле крупными каплями.

Промокшая одежда неприятно липла к телу и тянула вниз — внезапно осознав собственную ничтожность, поняв, как глупо было просить помощи у стихии, величия которой не достигла ни одна из ведьм, Айви развернулась и понуро побрела прочь.

Настала пора признать свое поражение — отправить письмо в Элвуд.