Четыре мушкетера и все-все-все. Книга первая. Туда

Алексей Александрович

Перед Вами, уважаемый читатель, вольная трактовка известного романа, из которого взяты известные персонажи и поставлены в несколько непривычные для них, где-то даже экстремальные условия, нарушающие устоявшийся повседневный уклад их размеренной жизни.

Глава 6. Волшебный погребок

Портос уже минут пять как не слушал эту пустую болтовню, в силу своего отсутствия в комнате. Обследуя жилище, на предмет наличия какой-либо еды он наткнулся на люк, ведущий судя по всему в погреб. Приподняв крышку, он увидел крутую лестницу, ведущую вниз. Сердце великана радостно забилось в предвкушении скорой трапезы. Аккуратно встав на верхнюю ступеньку лестницы, он поскользнулся на влажном от конденсации паров покрытии и считая мощной задницей выступы, начал свой скоростной спуск к плодово — овощной мечте. Насчитав ровно десять ступеней, изнывающий от голода циркач — мушкетер приземлился на ледяной пол, нешуточно отбив себе пятую точку. Поднявшись на ноги и потирая, ушибленное в результате акробатического этюда седалище, он начал инспектировать, хранящиеся в помещении запасы. В огромных, расставленных вдоль стен дубовых бочках хранились круто просоленные огурцы, помидоры, грибы, квашенная капуста, а так — же ягоды, фрукты и всяческие другие, неизвестные глазу и желудку француза, невыносимо смердящие разносолы. В некоторых бочках из глубины на поверхность непрерывно поднимались газы, образовывали большие пузыри и издавая противный звук лопались. Зрелище, надо сказать было не для слабонервных. Напротив ожидающих, своих кулинарных жертв бочек, стояли пяти, десяти и двадцати — литровые бутыли с мутной, непрозрачной жидкостью, слегка желтоватого оттенка, неизвестного происхождения.

Внушительная композиция эта из бочек и бутылей, как — бы намекала, случайно оказавшемуся здесь — дружище, если после отведанного огурчика, помидорчика али яблочка моченого, тебе дюже поплохело, срочно прими эликсир защитный, подлечись самогончиком что — б не сдохнуть сиюминутно, в жутких конвульсиях, при этом еще и гадко обделавшись.

— Такой мерзостью и отравиться, как два пальца об асфальт, — объективно и здраво оценил возможное пагубное действие деликатесов на отдельно взятый мушкетерский организм, проявивший несвойственную ему вменяемость Портос. Почему — то перед глазами, неожиданно возник образ, давно ушедшего в мир иной и надо отметить не по своей воле, родителя своего. Исаак де Порто — старший служил нотариусом при Беарнских Провинциальных штатах, был богатым землевладельцем, имел хорошую коллекцию вин, которую с настойчивым постоянством и опустошал, когда один, а когда и в компании единомышленников. Через что и кончился. Нуу помер то есть. Ушел правда геройски — друзей своих спас. Первым, паленый портвейн выпил и вскоре был предан земле, выжившими в неравной схватке с зеленым змием соратниками по пагубному пристрастию. Пока еще выжившими. Потому, что по причине отравления, некачественной алкогольной продукцией, покидали собутыльники этот бренный мир с завидной регулярностью, один за другим, дабы воссоединиться с Портосом — старшим на небесах.

Портос — младший тряхнул головой, как — бы смахивая пелену, нахлынувшего наваждения.

— Одна голова хорошо, а четыре лучше, — логично рассудил он и скоро полез по лестнице наверх, звать в погреб на толковище друзей. На верхней ступеньке лестницы, как мы помним, влажной от конденсации паров, мушкетер ожидаемо поскользнулся, совершив быстрое и болезненное падение к началу своего восхождения. Теперь болела не только задница, но и огромное пузо, которое сработало как подушка безопасности при приземлении. Упал гигант не совсем удачно, опрокинув, своей безразмерной тушей несколько бочек с солениями. Теперь на полу, в слякотной жиже, именуемой местными — рассол или засол, валялись тут и там разбросанные огурцы, помидоры и грибы.

На грохот, донесшийся из подвального помещения, в спешном порядке прибыли Атос и Арамис.

— Прошу Вас господа, спускайтесь ко мне, нам есть о чем пораскинуть мозгами, — пригласил друзей Портос.

Не допустив ошибки, ранее скатившегося в продуктовую кладовую неуклюжего товарища, мушкетеры аккуратно преодолели маршрут комната — погреб и вновь собрались втроем, для принятия судьбоносного решения:

— Пить или не пить? Вот в чем вопрос, — издалека начал хитрый Атос, поднимая с пола и внимательно рассматривая на свет пятилитровую емкость с жидким продуктом.

— Прежде чем мы положительно ответим на поставленный в кулуарах вопрос, — перебив предыдущего оратора, слово взял башковитый Арамис:

— Перед дегустацией этой малосимпатичной жидкости, — он указательным пальцем трижды постучал по бутылке, жадно сжимаемой Атосом, — я вам скажу, что сей напиток зовется замысловатым словом — самогон. Делается он на основе свеклы, картофеля, пшеницы, гороха, различных ягод и хотите верьте, а хотите нет — дерьма.

— А какого простите дерьма, — в свою очередь так — же без зазрения совести, перебил Арамиса — Атос, — человеческого или вышедшего из задницы какой-нибудь другой парнокопытной скотины?

Тема дерьма вовлекла в диалог и молча стоявшего, доселе Портоса, ковырявшегося в носу и внимательно разглядывающего производные, извлеченные из недр данного органа, отвечающего за обоняние.

— Атос, Вы дурак или только прикидываетесь, — беззлобно спросил он.

— Ну скажите мне, дорогой мой друг, какая разница кто навалил кучу из которой потом сделали этот волшебный эликсир, условная корова или мы с Вами? Дерьмо, оно и есть дерьмо. Из дерьма получается дерьмо.

Из участвующих в дебатах на тему дерьма мушкетеров, Арамис был самым дерьмоподкованным, поэтому и взял слово. И выступил на стороне дерьма и в защиту оного.

— Вот вы говорите дерьмо. И относитесь к дерьму дерьмово. Можно сказать брезгливо. Хотя если рассудить, то это может быть самая ценная вещь на планете. Ведь вся наша жизнь происходит из дерьма и в дерьмо же и уходит.

Слушатели, выпучив глаза как на идиота смотрели на лектора, выдающего на гора такие неадекватные мысли.

— Для хорошего урожая необходимо удобрить землю — матушку дерьмом, — развивал мысль Арамис. Из дерьма произрастают овощи, травы и много еще того, что едим мы и животные. Животные дают нам мясо, молоко, шерсть и все прочее. Человек все это потребляет и снова переводит в дерьмо. Вот и происходит можно сказать круговорот дерьма в природе. И вот встает законный вопрос — зачем человеку потреблять дерьмо в виде мяса или допустим молока, то — есть в переработанном виде, а не лучше ли, отбросив предубеждения и ложную брезгливость, потреблять дерьмо в чистом виде, как замечательный витамин.

— Tais-toi, t’es enfin un crétin, — прорычал измученный аморальными, маразматическими разговорами о дерьме Портос, что дословно переводится как:

— Заткнись ты уже наконец долбанный кретин.

Арамис спорить не стал и поскольку тема дерьма была им максимально широко раскрыта, смиренно предложил электорату голосовать. Единогласно отдали голоса за дегустацию огненной жидкости.

— Надеюсь это пойло не на дерьме, — пробурчал себе под нос граф де Ла Фер, подводя черту под дерьмовой темой и поднимая пятилитровую емкость по лестнице наверх.