Неточные совпадения
— Да втрое больше везут, чем
телега. Так
ехать за детьми? Я велел закладывать.
По полю
ехали вереницей
телеги.
Это, выходит, просто: Андроны
едут, [Андроны
едут — выражение, употребляемое как синоним чепухи (андроны —
телеги с жердями, концы которых тащатся по земле и производят шум).] чепуха, белиберда, сапоги всмятку! это просто черт побери!..
Клим отодвинулся за косяк. Солдат было человек двадцать; среди них шли тесной группой пожарные, трое — черные, в касках, человек десять серых — в фуражках, с топорами за поясом.
Ехала зеленая
телега, мотали головами толстые лошади.
Они толпились на вокзале, ветер гонял их по улицам, группами и по одному, они шагали пешком,
ехали верхом на лошадях и на зеленых
телегах, везли пушки, и всюду в густой, холодно кипевшей снежной массе двигались, мелькали серые фигуры, безоружные и с винтовками на плече, горбатые, с мешками на спинах.
Утром на другой день со станции пришли Лютов и Макаров, за ними
ехала телега, солидно нагруженная чемоданами, ящиками, какими-то свертками и кульками.
В роще чай бы стали пить, в ильинскую пятницу на Пороховые бы Заводы пошли, за нами бы
телега с припасами да с самоваром
ехала.
Вон баба катит бочонок по двору, кучер рубит дрова, другой, какой-то, садится в
телегу, собирается
ехать со двора: всё незнакомые ему люди. А вон Яков сонно смотрит с крыльца по сторонам. Это знакомый: как постарел!
Вот уж другую станцию
еду в
телеге, или скате, как ее называют здесь и русские и якуты, не знаю только на каком языке.
Они, как я узнал от ямщиков, сделали одну станцию в
телегах, а дальше
поехали верхом.
Есть всего одна
телега: ее оставляют мне, а прочие
едут верхом.
С следующей станции можно, хотя с нуждою,
ехать в
телеге.
Оно довольно красиво:
телега подпрыгивает, якут
едет рысью там, где наш ямщик задумался бы проехать шагом.
Здесь предпочитают
ехать верхом все сто восемьдесят верст до Амгинской слободы, заселенной русскими; хотя можно
ехать только семьдесят семь верст, а дальше на
телеге, как я и сделал.
Вы думаете, если в
телеге, так уж мы
ехали по дороге, по колеям: отнюдь нет; просто по тропинкам да по мерзлым кочкам или целиком по траве.
Расплатившись с толстошеей хозяйкой, Нехлюдов поспешил выйти и, усевшись на переплет
телеги, велел
ехать как можно скорей, желая догнать партию.
Но Трифон Борисыч даже не обернулся, может быть уж очень был занят. Он тоже чего-то кричал и суетился. Оказалось, что на второй
телеге, на которой должны были сопровождать Маврикия Маврикиевича двое сотских, еще не все было в исправности. Мужичонко, которого нарядили было на вторую тройку, натягивал зипунишко и крепко спорил, что
ехать не ему, а Акиму. Но Акима не было; за ним побежали; мужичонко настаивал и молил обождать.
Вот он будто бы где-то
едет в степи, там, где служил давно, еще прежде, и везет его в слякоть на
телеге, на паре, мужик.
— Ну,
телега…
телега! — повторил он и, взяв ее за оглобли, чуть не опрокинул кверху дном… —
Телега!.. А на чем же вы на ссечки
поедете?.. В эти оглобли нашу лошадь не впряжешь: наши лошади большие, а это что такое?
—
Телега катит… налегке, колеса кованые, — промолвил он и подобрал вожжи. — Это, барин, недобрые люди
едут; здесь ведь, под Тулой, шалят… много.
Несколько мужиков в пустых
телегах попались нам навстречу; они
ехали с гумна и пели песни, подпрыгивая всем телом и болтая ногами на воздухе; но при виде нашей коляски и старосты внезапно умолкли, сняли свои зимние шапки (дело было летом) и приподнялись, как бы ожидая приказаний.
Впереди, в
телеге, запряженной одной лошадкой, шагом
ехал священник; дьячок сидел возле него и правил; за
телегой четыре мужика, с обнаженными головами, несли гроб, покрытый белым полотном; две бабы шли за гробом.
Я не мог себе дать отчета, почему в этот раз я, сначала не разделявший подозрений Филофея, вдруг получил убеждение, что следом за нами
ехали точно недобрые люди… Ничего нового не услыхал я: те же бубенцы, тот же стук ненагруженной
телеги, то же посвистывание, тот же смутный гам… Но я теперь уже не сомневался. Филофей не мог ошибиться!
Отец мой вовсе не раньше вставал на другой день, казалось, даже позже обыкновенного, так же продолжительно пил кофей и, наконец, часов в одиннадцать приказывал закладывать лошадей. За четвероместной каретой, заложенной шестью господскими лошадями,
ехали три, иногда четыре повозки: коляска, бричка, фура или вместо нее две
телеги; все это было наполнено дворовыми и пожитками; несмотря на обозы, прежде отправленные, все было битком набито, так что никому нельзя было порядочно сидеть.
Землемер ли
едет с поручением через вотскую деревню, он непременно в ней останавливается, берет с
телеги астролябию, вбивает шест, протягивает цепи.
Заложил
телегу, нагрузил ее золотом и серебром и
поехал.
Но самое большое впечатление произвело на него обозрение Пулковской обсерватории. Он купил и себе ручной телескоп, но это совсем не то. В Пулковскую трубу на луне «как на ладони видно: горы, пропасти, овраги… Одним словом — целый мир, как наша земля. Так и ждешь, что вот — вот
поедет мужик с
телегой… А кажется маленькой потому, что, понимаешь, тысячи, десятки тысяч… Нет, что я говорю: миллионы миллионов миль отделяют от луны нашу землю».
За ними
ехала телега, па которой была воздвигнута высокая скамья, и к ее спинке были привязаны назад руки сидевшего на ней человека.
Галактион сдержал слово и через полчаса вернулся в простой крестьянской
телеге. Это было уже величайшее счастье. Пани Стабровскую, Дидю и мисс Дудль усадили кое-как, а Стабровский поместился на облучке кучером. Галактион указал, по какому направлению им
ехать к пароходу. Через час
телега подъезжала уже к Ключевой, с парохода подавали лодку.
Сказано — сделано, и старики ударили по рукам. Согласно уговору Михей Зотыч должен был ожидать верного слугу в Баклановой, где уже вперед купил себе лошадь и
телегу. Вахрушка скоро разделался с писарем и на другой день
ехал уже в одной
телеге с Михеем Зотычем.
Когда я увидел его впервые, мне вдруг вспомнилось, как однажды, давно, еще во время жизни на Новой улице, за воротами гулко и тревожно били барабаны, по улице, от острога на площадь,
ехала, окруженная солдатами и народом, черная высокая
телега, и на ней — на скамье — сидел небольшой человек в суконной круглой шапке, в цепях; на грудь ему повешена черная доска с крупной надписью белыми словами, — человек свесил голову, словно читая надпись, и качался весь, позванивая цепями.
Если проезжий
едет тихо, то стрепет, наскучив долгим бегом и не желая, вероятно, отдалиться от прежнего своего места, сворачивает в сторону, для чего надобно ему не без труда перелезть чрез глубокие колеи, отбегает несколько сажен и приляжет в траву до тех пор, пока не проедет мимо
телега или кибитка.
Один раз поздно воротившиеся с работы крестьяне сказали мне, что проехали очень близко мимо станицы спящих журавлей; ночь была месячная, я бросился с ружьем в крестьянскую
телегу и велел везти себя по той самой дорожке, по которой
ехали крестьяне.
Нередко то бывает с путешественниками:
поедут на санях, а возвращаются на
телегах.
Когда
телега повернула за угол, Мыльников раскинул умом и живо сообразил, зачем
ехала проведать баушку любезная сестрица. Ухмыльнувшись, он подумал вслух...
У ворот стояла запряженная
телега. Тит Горбатый давно встал и собирался
ехать на покос. У старика трещала с похмелья голова, и он неприветливо покосился на Ганну, которая спросила его, где старая Палагея.
На половине дороги обогнали
телегу, в которой
ехал старик Основа с двумя маленькими дочерями, а потом другую
телегу, в которой лежали и сидели брательники Гущины. Лошадью правила их сестра Аграфена, первая заводская красавица.
Ехали на
телегах, нагруженных домашним скарбом и необходимыми для дальней дороги запасами разного провианта.
Устал, милые мои, извините — мы опять
едем на
телегах, ибо снег стаял. Остановились на два часа отдохнуть, и я пользуюсь первым сном фельдъегеря, хочется и самому немного прилечь, бока разломило. Бог с вами! До завтра.
Первые трое суток мы
ехали на
телеге, что было довольно беспокойно; теперь сели на сани, и я очень счастлив. Не знаю, как будет далее, а говорят — худа дорога, сделалось очень тепло. Заметь, в какое время нас отправили, но слава богу, что разделались с Шлиссельбургом, где истинная тюрьма. Впрочем, благодаря вашим попечениям и Плуталову я имел бездну пред другими выгод; собственным опытом убедился, что в человеческой душе на всякие случаи есть силы, которые только надо уметь сыскать.
Проехать было очень трудно, потому что полая вода хотя и пошла на убыль, но все еще высоко стояла; они пробрались по плотине в крестьянских
телегах и с полверсты
ехали полоями; вода хватала выше колесных ступиц, и мне сказывали провожавшие их верховые, что тетушка Татьяна Степановна боялась и громко кричала, а тетушка Александра Степановна смеялась.
Не дочитывая письма, отец обратился к Прасковье Ивановне и твердым голосом сказал: «Как вам угодно, тетушка, а мы сегодня же
едем; если вы не пустите Софью Николавну, то я
поеду один, на перекладных, в
телеге».
Ехать на
телеге означает смерть.
Вихров надел вицмундир; потом все они уселись в почтовые
телеги и
поехали. Вихров и стряпчий впереди; полицейские солдаты и жандармы сзади. Стряпчий толковал солдатам: «Как мы в селенье-то въедем, вы дом его сейчас же окружите, у каждого выхода — по человеку; дом-то у него крайний в селении».
Едем назад, а теленок у нас в
телеге привязанным лежит; а другой раз и вырвется да бежать от нас, а мы, причетники, за ним…
Ночь была совершенно темная, а дорога страшная — гололедица. По выезде из города сейчас же надобно было
ехать проселком.
Телега на каждом шагу готова была свернуться набок. Вихров почти желал, чтобы она кувырнулась и сломала бы руку или ногу стряпчему, который начал становиться невыносим ему своим усердием к службе. В селении, отстоящем от города верстах в пяти, они, наконец, остановились. Солдаты неторопливо разместились у выходов хорошо знакомого им дома Ивана Кононова.
«Что это, я говорю, ты мне предлагаешь, бестия ты этакая!» — и, на мельницу
ехавши, проехал мимо кабака благополучно, а
еду назад — смерть: доподлинно, что уж дьявол мною овладел, — в глазах помутилось, потемнело, ничего не помню, соскочил с
телеги своей, схватил с задней лошади мешок — и прямо в кабак…
Вихров поспешно обтер то место, к которому она прикоснулась губами. Становиха потом проводила его до
телеги, сама его подсадила в нее, велела подать свое одеяло, закрыла им его ноги и, когда он, наконец, совсем
поехал, сделала ему ручкой.
Он
едет пьяный, еле сидит в телеге-то, я сейчас взял его лошадь под уздцы.
— Вас мне совестно; всё вы около меня, а у вас и без того дела по горло, — продолжает он, — вот отец к себе зовет… Я и сам вижу, что нужно
ехать, да как быть? Ежели ждать — опять последние деньги уйдут. Поскорее бы… как-нибудь… Главное, от железной дороги полтораста верст на
телеге придется трястись. Не выдержишь.