…кажется, что вся Россия — такая же истерзанная, почерневшая и шелудивая.
…Прозрачными и печальными были мысли.
Так печалит закат над русскими реками. И еще грустнее было глядеть на убегающую на закат дорогу: бог знает, откуда ведет она, бог знает — куда, подходит к реке, словно чтобы напиться, и вновь убегает, а по ней едет… телега ли? — не разберешь, да и не все ли равно.
Будьте скупы на слова. Пусть каждое из них, как заострённая стрела, бьёт прямо в цель в сердце зрителя…
Бывают жертвы глухие и бесповоротные, когда человек отдаст всего себя, пропадет и исчезнет, при воспоминании об этом мучает совесть и сам себе кажешься недостойным. Бывают жертвы огненные, радостные, мгновенные, при воспоминании о них жалеешь, что не повторяются они еще раз.
Быть может быстротечное, быть может, грустное, — кто измерил его? — счастье живой любви.
В искусстве всегда и во все времена два побуждающих начала — познание и утверждение: познание психической природы человека и утверждение этой природы в действительности.
В пьесе должно быть только самое главное — драматург пусть будет беспощаден к самому себе: все, что можно убрать, хотя бы и ценное, убирать без сожаления, в жертву экономии, плотности текста и насыщенности действия.
Великая радость — жить. <…> как можно думать о зле, потому что нет ни зла, ни добра — одна радость…
Говорят — русские тяжелы на подъем. Неправда…
Гордость русского человека — скромность.
Гуманизм — это то единственное, что, наверно, осталось от ушедших в небытие народов и цивилизаций, — книги, народные сказания, мрамор изваяний, архитектурные пропорции.
Да, вот они, русские характеры! Кажется, прост человек, а придет суровая беда, в большом или малом, и поднимается в нем великая сила — человеческая красота.
Движение и его выражение — глагол — являются основой языка. Найти верный глагол для фразы — это значит дать движение фразе.
Если ты человек, — люби человека, а не мечту какую-то бессонную…
Женщины живут <…> как очень странные и очень опасные существа. <…> Это ужасно, когда развратна женщины.
За весь XVIII век литературный язык переваривает хаос иностранных слов, внесённых в начале века, и вырождается в служебно-придворное славословие… Пушкин первый производит революцию словесности. Он ломает четыре столетия и врывается своим гением в стихию народного языка.
Индивидуализм или мнимый отрыв от общества так же нелеп в нашем представлении, как самоубийство.
Искусство выполняет работу памяти; оно выбирает из потока времени наиболее яркое, волнующее, значительное и запечатлевает это в кристаллах книг.
Кто всем доволен, да не хочет хорошее на лучшее менять, тому все потерять.
Любовь к родине — не отвлеченное понятие, но реальная душевная сила, требующая организации, развития культуры.
Люди совсем не любят, они злые, мстительные, нужно оскорблять их…
Марать нужно много, чем больше, тем лучше. Писать без помарок нельзя. Это вздор — не черкают и не марают только графоманы.
Мечтательность, — остаток варварства, — опасное качество для делового человека. Она убивает осторожность, искривляет перспективу, придает ложную форму вещам, отбивает чутье.
Можно с уверенностью сказать, что человек, говорящий на хорошем языке, на чистом, хорошем богатом языке, он богаче мыслит, чем человек, который говорит на плохом языке и бедном языке.
Молодой Пушкин черпает золотым ковшом народную речь, ещё не остывшую от пугачёвского пожара.
Народ — судья искусству. И задача критики — быть выразителем высших художественных требований народа.
Народ идёт путём истинного искусства: экономия материала; обращение со словом, как с вещью, а не как с понятием о вещи, — то есть образность, точность, динамика синтаксиса и т.д.
Наши газеты, а порой и беллетристика употребляют слово только как понятие, но если слово — только понятие, то язык можно свести к пятистам фразам и на них объясняется, как на эсперанто.
Не ошибается тот, кто ничего не делает, хотя это и есть его основная ошибка.
Нечестивые помыслы нужно палить…
О храбрости больше всего говорят трусы, а про благородство — прохвосты.
Обращаться с языком кое-как — значит и мыслить кое-как: неточно, приблизительно, неверно.
Патриотизм — это не значит только одна любовь к своей Родине. Это гораздо больше. Это — сознание своей неотъемлемости от Родины и неотъемлемое переживание вместе с ней ее счастливых и ее несчастных дней.
Порода была таким особым ощущением, когда породистый человек, просто ли сидя или занимаясь делом, пускай даже мошенническим, сознает, что от его низа в землю идут корни…
Почему так хорош и художественен язык народной речи? Потому что в народной речи живут и всегда действуют законы рождения язык!
Пушкин учился языку у просвирен. Лев Толстой — складу речи — у деревенских мужиков.
Разве у нас нет творчества, бьющего через край? Разве у нас нет умного, богатого, гибкого, роскошного языка более богатого и гибкого, чем какой-либо из европейских языков?
Развитие литературного языка теперь должно идти путём изучения народной речи, народного синтаксиса, путем уплотнения прояснения и экономии языка и, что очень важно, — путём развития глаголов, столь обильных, ярких и мощных в народной речи…
Родина наша — колыбель героев, огненный горн, где плавятся простые души, становясь крепкими, как алмаз и сталь.
Россия не может пропасть, слишком много здоровых сил в народе. Большевики — это скверный эпизод, недолгий кошмар.
Русский нелитературный язык ближе, чем все другие европейские языки, к разговорной народной речи.
Русский язык — это прежде всего Пушкин — нерушимый причал русского языка. Это Лермонтов, Лев Толстой, Лесков, Чехов, Горький.
Русский язык должен стать мировым языком. Настанет время (и оно не за горами), — русский язык начнут изучать по всем меридианам земного шара.
Русский язык настолько богат глаголами и существительными, настолько разнообразен формами, выражающими внутренний жест, движение, оттенки чувств и мыслей, краски, запахи, материал вещей и пр.., что нужно при построении научной языковой культуры разобраться в этом гениальном наследстве"мужицкой силы"…
Русский язык! Тысячелетиями создавал народ это гибкое, неисчерпаемо богатое, умное, поэтическое и трудовое орудие своей социальной жизни, своей мысли, своих чувств, своих надежд, своего гнева, своего великого будущего.
Сегодняшний день — в его законченной характеристике — понятен только тогда, когда он становится звеном сложного исторического процесса.
Сколь мудро устроен мир и сколько в нем забав для простого человека.
Сладко грустить до слез! Как хорошо!
Слово — выражение мысли и может служить соединению и разделению людей; поэтому нужно с осторожностью обращаться с ним.
Счастье личности вне общества невозможно, как невозможна жизнь растения, выдернутого из земли и брошенного на бесплодный песок.
Там, где труд превращается в творчество, естественно, даже физиологически исчезает страх смерти.
Толстой — гениальный писатель. Он достигает такой высоты своим языком, что глазам больно, до чего вы ясно видите… Он до галлюцинации видит движение, жесты и находит соответствующие слова.
Труд будит в человеке творческие силы.
Что может быть слаще любовной печали? Есть ли в свете более желанная боль?
Что такое родина? Это — весь народ, совершающий на данной площади свое историческое движение. Это — прошлое народа, настоящее и будущее. Это — его своеобразная культура, его язык, его характер, это — цепь совершаемых им революций, исторических скачков, узлов его истории.
Чтобы полюбить еще раз, надо родиться дважды.
Язык — душа нации. Язык — есть живая плоть идеи, чувства, мысли.
Язык — один из основных элементов литературы, и уменье пользоваться им, отбирать точные, меткие, отвечающие смыслу определяемого ими понятия слова — вот задача писателя.
Язык — это орудие мышления… Обращаться с языком кое-как — значит и мыслить кое-как: неточно, приблизительно, неверно.
Язык готовых выражений, штампов, каким пользуются нетворческие писатели, тем плох, что в нём утрачено ощущение движения, жеста, образа.
Язык двигается к точности и выразительности через простоту и экономию…
Язык литературный и язык разговорный должны быть из одного материала. Литературный язык сгущен и организован, но весь строй его должен быть строем народной речи.
Язык растет вместе с культурой.
Язык чистый, простой, точный, образный, гибкий, будто нарочно созданный для великого искусства.
Источник: Словарь афоризмов русских писателей. Составители: А. В. Королькова, А. Г. Ломов, А. Н. Тихонов