Неточные совпадения
Помалчивали странники,
Покамест бабы
прочиеНе поушли вперед,
Потом поклон отвесили:
«Мы люди чужестранные,
У нас забота есть,
Такая ли заботушка,
Что из
домов повыжила,
С работой раздружила нас,
Отбила
от еды.
— Да, да, прощай! — проговорил Левин, задыхаясь
от волнения и, повернувшись, взял свою палку и быстро пошел
прочь к
дому. При словах мужика о том, что Фоканыч живет для души, по правде, по-Божью, неясные, но значительные мысли толпою как будто вырвались откуда-то иззаперти и, все стремясь к одной цели, закружились в его голове, ослепляя его своим светом.
В
доме и в соседстве все,
от дворовой девки до дворовой собаки, бежало
прочь, его завидя; даже собственную кровать в спальне изломал он в куски.
Все те, которые прекратили давно уже всякие знакомства и знались только, как выражаются, с помещиками Завалишиным да Полежаевым (знаменитые термины, произведенные
от глаголов «полежать» и «завалиться», которые в большом ходу у нас на Руси, все равно как фраза: заехать к Сопикову и Храповицкому, означающая всякие мертвецкие сны на боку, на спине и во всех иных положениях, с захрапами, носовыми свистами и
прочими принадлежностями); все те, которых нельзя было выманить из
дому даже зазывом на расхлебку пятисотрублевой ухи с двухаршинными стерлядями и всякими тающими во рту кулебяками; словом, оказалось, что город и люден, и велик, и населен как следует.
Я не старалась, бог нас свел.
Смотрите, дружбу всех он в
доме приобрел:
При батюшке три года служит,
Тот часто бе́з толку сердит,
А он безмолвием его обезоружит,
От доброты души простит.
И между
прочим,
Веселостей искать бы мог;
Ничуть:
от старичков не ступит за порог;
Мы ре́звимся, хохочем,
Он с ними целый день засядет, рад не рад,
Играет…
— Да, а ребятишек бросила
дома — они ползают с курами, поросятами, и если нет какой-нибудь дряхлой бабушки
дома, то жизнь их каждую минуту висит на волоске:
от злой собаки,
от проезжей телеги,
от дождевой лужи… А муж ее бьется тут же, в бороздах на пашне, или тянется с обозом в трескучий мороз, чтоб добыть хлеба, буквально хлеба — утолить голод с семьей, и, между
прочим, внести в контору пять или десять рублей, которые потом приносят вам на подносе… Вы этого не знаете: «вам дела нет», говорите вы…
Я узнал
от смотрителя, однако ж, немного: он добавил, что там есть один каменный
дом, а
прочие деревянные; что есть продажа вина; что господа все хорошие и купечество знатное; что зимой живут в городе, а летом на заимках (дачах), под камнем, «то есть камня никакого нет, — сказал он, — это только так называется»; что проезжих бывает мало-мало; что если мне надо ехать дальше, то чтоб я спешил, а то по Лене осенью ехать нельзя, а берегом худо и т. п.
Но когда именно и в каком присутственном месте таковая купчая
от поверенного Соболева дана его отцу, — ему, Андрею Дубровскому, неизвестно, ибо он в то время был в совершенном малолетстве, и после смерти его отца таковой крепости отыскать не мог, а полагает, что не сгорела ли с
прочими бумагами и имением во время бывшего в 17… году в
доме их пожара, о чем известно было и жителям того селения.
Простодушный разврат
прочих вертится около стакана вина и бутылки пива, около веселой беседы и трубки, самовольных отлучек из
дома, ссор, иногда доходящих до драк, плутней с господами, требующими
от них нечеловеческого и невозможного.
Разломали все хлевушки и сарайчики, очистили
от грязи
дом, построенный Голицыным, где прежде резали кур и был склад всякой завали, и выявились на стенах, после отбитой штукатурки, пояски, карнизы и
прочие украшения, художественно высеченные из кирпича, а когда выбросили из подвала зловонные бочки с сельдями и уничтожили заведение, где эти сельди коптились, то под полом оказались еще беломраморные покои. Никто из москвичей и не подозревал, что эта «коптильня» в беломраморных палатах.
Бошняк пишет, между
прочим, в своих записках, что, разузнавая постоянно, нет ли где-нибудь на острове поселившихся русских, он узнал
от туземцев в селении Танги следующее: лет 35 или 40 назад у восточного берега разбилось какое-то судно, экипаж спасся, выстроил себе
дом, а через несколько времени и судно; на этом судне неизвестные люди через Лаперузов пролив прошли в Татарский и здесь опять потерпели крушение близ села Мгачи, и на этот раз спасся только один человек, который называл себя Кемцем.
Петр Елисеич долго шагал по кабинету, стараясь приучить себя к мысли, что он гость вот в этих стенах, где прожил лет пятнадцать. Да, нужно убираться, а куда?.. Впрочем, в резерве оставалась Самосадка с груздевским
домом. Чтобы развлечься, Петр Елисеич сходил на фабрику и там нашел какие-то непорядки. Между
прочим, досталось Никитичу, который никогда не слыхал
от приказчика «худого слова».
Лиза,
от природы нежная, пытливая и впечатлительная, не нашла
дома ничего, таки ровно ничего, кроме странной, почти детской ласки отца, аристократического внимания тетки и мягкого бичевания
от всех
прочих членов своей семьи.
Острог помещался на самом конце города в частном
доме и отличался
от прочих зданий только тем, что имел около себя будку с солдатом и все окна его были с железными решетками.
Кузьмищево между тем все определеннее и определеннее обрисовывалось: уже можно было хорошо различить церковь и длинное больничное здание, стоявшее в некотором отдалении
от усадьбы; затем конский двор с торчащим на вышке его деревянным конем, а потом и
прочие, более мелкие постройки, окружающие каменный двухэтажный господский
дом.
Должность у Козелкова была не мудреная: выйти в двенадцать часов из
дому в департамент, там потереться около столов и рассказать пару скандалёзных анекдотов,
от трех до пяти погранить мостовую на Невском, потом обедать в долг у Дюссо, потом в Михайловский театр, потом… потом всюду, куда ни потянет Сережу, Сережку, Левушку, Петьку и
прочих шалунов возрождающейся России.
Рассмотревши дело и убедившись в справедливости всего вышеизложенного, начальство не только не отрешило доброго помпадура
от должности, но даже опубликовало его поступки и поставило их в пример
прочим. «Да ведомо будет всем и каждому, — сказано было в изданном по сему случаю документе, — что лучше одного помпадура доброго, нежели семь тысяч злых иметь, на основании того общепризнанного правила, что даже малый каменный
дом все-таки лучше, нежели большая каменная болезнь».
Она, бедняга, даже ночью, как леди Макбет, по губернаторскому
дому все ходила да стонала: «Кровь на нас, кровь! иди
прочь, Грегуар, на тебе кровь!» Ну, а тому
от нее идти
прочь неохота: вот она его этим и переломила на польскую сторону…
Убежавши из
дому, чтобы свидеться с Борисом, и уже задумывая о смерти, она, однако, вовсе не
прочь от побега: узнавши, что Борис едет далеко, в Сибирь, она очень просто говорит ему: «Возьми меня с собой отсюда».
— Прежде всего, Фома, уж ежели ты живешь на сей земле, то обязан надо всем происходящим вокруг тебя думать. Зачем? А дабы
от неразумия твоего не потерпеть тебе и не мог ты повредить людям по глупости твоей. Теперь: у каждого человеческого дела два лица, Фома. Одно на виду у всех — это фальшивое, другое спрятано — оно-то и есть настоящее. Его и нужно уметь найти, дабы понять смысл дела… Вот, к примеру,
дома ночлежные, трудолюбивые, богадельни и
прочие такие учреждения. Сообрази — на что они?
С тех пор Нестор Игнатьевич вел студенческую жизнь в Латинском квартале Парижа, то есть жил бездомовником и отличался
от прочих, истинных студентов только разве тем, что немножко чаще их просиживал вечера
дома за книгою и реже таскался по ресторанам, кафе и балам Прадо.
Во всей этой беседе г-жа Петицкая, как мы видим, не принимала никакого участия и сидела даже вдали
от прочих, погруженная в свои собственные невеселые мысли: возвращаясь в Москву, она вряд ли не питала весьма сильной надежды встретить Николя Оглоблина, снова завлечь и женить на себе; но теперь, значит, надежды ее совершенно рушились, а между тем продолжать жить приживалкою, как ни добра была к ней княгиня, у г-жи Петицкой недоставало никакого терпения, во-первых, потому, что г-жа Петицкая жаждала еще любви, но устроить для себя что-нибудь в этом роде, живя с княгинею в одном
доме, она видела, что нет никакой возможности, в силу того, что княгиня оказалась до такой степени в этом отношении пуристкою, что при ней неловко даже было просто пококетничать с мужчиной.
«Обходив несколько
домов для сбора должных мне денег, в ином завтраками отпотчевали, в другом отослали до будущего понедельника, в третьем не доложили госпоже за болезнию, которая приключилась ей
от того, что птичка ее вылетела из клетки и любимая собачка переломила ножку; одним словом: вместо трехсот рублей, которые считал я тот день получить, тринадцать рублей мне отдал тот из должников моих, который бы скорее извинен был в неисправности, ибо он всех
прочих беднее».
Владимир Сергеич остался бы
дома, если б не услыхал
от Флича об отъезде Надежды Алексеевны; ему не хотелось с ней встречаться, но он был не
прочь взглянуть еще раз на Марью Павловну.
— Ишь, пострел какой, прости господи, только и норовит, как бы ему из
дому прочь; погоди, Аксюшка, дай ему вернуться, вот мы ему с тобой шею-то накостыляем… Слышь, бабка, озорник-ат мой
от дому все отбивается.
Смотрите, дружбу всех он в
доме приобрел.
При батюшке три года служит;
Тот часто без толку сердит,
А он безмолвием его обезоружит,
От доброты души простит.
А, между
прочим,
Веселостей искать бы мог, —
Ничуть,
от старичков не ступит за порог!
Мы резвимся, хохочем;
Он с ними целый день засядет, рад не рад
Играет…
Мы въехали в деревню и скоро остановились у ворот замка. Я велел людям слезть и в сопровождении унтер-офицера вошел в
дом. Всё было пусто. Пройдя несколько комнат, я был встречен самим графом, дрожащим и бледным, как полотно. Я объявил ему мое поручение, разумеется он уверял, что у него нет оружий, отдал мне ключи
от всех своих кладовых и, между
прочим, предложил завтракать. После второй рюмки хереса граф стал просить позволения представить мне свою супругу и дочерей.
Михевна. Какое писанье! когда ему! Он и дома-то не живет. И занавески ему на окна переменит, и мебель всю заново. А уж это посуда, белье и что
прочее, так он и не знает, как у него все новое является, — ему-то все кажется, что все то же. Да чего уж, до самой малости: чай с сахаром, и то
от нас туда идет.
Робкий и жалкий вид, так резко отличавший ее
дома от прочих детей, как бы мгновенно исчезал.
Я кидаюсь сломя голову
прочь от этого проклятого места, но всю дорогу, до самого
дома, в моих ушах звенит беспощадный несмолкаемый хохот…
Евгения Николаевна(сильно волновавшаяся
от всех расспросов Мировича и перебивая мужа). Мы в совершенно отдельном
доме живем. У мужа никаких даже дел нет
от Бургмейера, кроме самых незначительных и, между
прочим, вашего дела.
Деревянная решетка с колышками, обделанными в виде четырехгранных пик, когда-то выкрашенная зеленой масляной краской, теперь совсем облезла, рассохлась и развалилась; пики растащили для игры в солдаты деревенские мальчики и, чтобы отбиваться
от сердитого барбоса с компаниею
прочих собак, подходившие к
дому мужики.
Поехал мужик в город за овсом для лошади. Только что выехал из деревни, лошадь стала заворачивать назад к
дому. Мужик ударил лошадь кнутом. Она пошла и думает про мужика: «Куда он, дурак, меня гонит; лучше бы домой». Не доезжая до города, мужик видит, что лошади тяжело по грязи, своротил на мостовую, а лошадь воротит
прочь от мостовой. Мужик ударил кнутом и дернул лошадь: она пошла на мостовую и думает: «Зачем он меня повернул на мостовую, только копыта обломаешь. Тут под ногами жестко».
Полезного человека
прочь от себя, а на место его принимает в
дом самопервейшую по здешним местам бестию!..
Шествие направлялось
от городского гористого берега киевского к пологому черниговскому, где тогда тотчас же у окончания моста были «виньолевские постройки»:
дома, службы и
прочее. Гораздо далее была слободка, а потом известный «броварской лес», который тогда еще не был вырублен и разворован, а в нем еще охотились на кабанов и на коз.
Все ведь живут и согрешают, а вон какая у них есть отличная манера: как старичку стукнет шестьдесят лет, он
от сожительницы из чулана
прочь, и даже часто выселяется совсем из
дому.
Действительно, в списке с указа сказано было, между
прочим, что воспитанник и любимец царевны Софии Алексеевны, по имени Володька, по прозванию Последний Новик (приметами такой-то и такой-то), во время одного из стрелецких бунтов вкрался между прислуги в Троицкий монастырь, где царский
дом нашел тогда убежище
от разъяренных стрельцов.
— Нет, при этом случае не возьму богатых даров
от великого князя, хотя бы пришлось заслужить и гнев его. Я не продаю себя. По крайней мере душа моя чиста будет, здесь и на том свете,
от упрека в корысти. Во всем
прочем послушаю тебя; чтоб доказать это, из твоего
дома иду прямо к Афанасию Никитину.
В эту самую минуту среди замка вспыхнул огненный язык, который, казалось, хотел слизать ходившие над ним тучи; дробный, сухой треск разорвал воздух, повторился в окрестности тысячными перекатами и наконец превратился в глухой, продолжительный стон, подобный тому, когда ураган гулит океан, качая его в своих объятиях; остров обхватило облако густого дыма, испещренного черными пятнами, представлявшими неясные образы людей, оружий, камней; земля задрожала; воды, закипев, отхлынули
от берегов острова и, показав на миг дно свое, обрисовали около него вспененную окрайницу; по озеру начали ходить белые косы; мост разлетелся — и вскоре, когда этот ад закрылся, на месте, где стояли замок, кирка,
дом коменданта и
прочие здания, курились только груды щебня, разорванные стены и надломанные башни.
Старшего удалось убедить подождать еще месяц с платой за квартиру. Удалось упросить отсрочки и у
прочих кредиторов. А тут еще подвернулся и другой урок. Фруктовщица, как называла за глаза мать Гусынь Верочка, рекомендовала ее в
дом своих знакомых, где требовалось готовить маленькую дочку. Дела бабушки и Верочки поправились сразу. Верочка ожила, повеселела. Ожила и бабушка. Теперь у нее была возможность приобретать лекарство
от ревматизма и питаться не одним картофелем с хлебом.
«В ночь на 25 июля 1882 года, — гласил между
прочим этот акт, — в селе Серединском, Боровского уезда, Калужской губернии, сгорел деревянный, одноэтажный с антресолями
дом местного землевладельца, состоящего в запасе кавалерии корнета Николая Герасимовича Савина.
Дом в это время никем занят не был. Пожар начался на чердаке, так как
дом был заперт, и управляющий имением Савина, крестьянин Гамаюнов, высказал предположение, что пожар произошел
от поджога, но подозрения ни на кого не заявил.
И так смело держал и влек за собою архиерея, что тот ему сказал: «Да отойди ты
прочь от меня! — чего причiпився!» и затем еще якось его пугнул, но, однако, поехал к нему обедать, а наш обед, хотя и без налима, но хорошо изготовленный, оставался в пренебрежении, и отец за это страшно рассвирепел и послал в
дом к Финогею Ивановичу спросить архиерея: что это значит?
Вдобавок она еще очень стесняется, не то даже боится меня, ей все чудится по ее старушечьему самолюбию, что она не имеет права жить у нас, и когда я
от всего сердца начинаю успокаивать ее относительно Павлуши, указывать на неисправность почты и
прочее, она поспешно соглашается и смотрит на меня так пугливо, словно я в замаскированной форме предлагаю ей выехать из нашего
дома.
Я такое счастье имел, что, как он сказал, что ему поза рожи моей нравится, то и действительно он меня, как отец, жалел, и регенту бить меня камертоном по голове не дозволял, и содержал меня, как сына своего приятеля, гораздо иежнейше
от прочих, а как я очень был лаской и умильно пел, то, кроме того, сделалось так, что я стал вхож в вице-губернаторский
дом, к супруге и дочке сего сановника, для совсем особливого дела, о котором тоже узнаете.