Неточные совпадения
Атеизм только
проповедует нуль, а католицизм идет дальше: он искаженного
Христа проповедует, им же оболганного и поруганного,
Христа противоположного!
Рассуждая о значении нагорной проповеди и в особенности о непротивлении злу, автор, не имея надобности, как это делают церковные, скрывать значение ее, говорит: «
Христос действительно
проповедовал полный коммунизм и анархию; но надо уметь смотреть на
Христа в его историческом и психологическом значении.
Так что по учению этому все основатели религий, как Моисей и пророки, Конфуций, Лao-дзи, Будда,
Христос и другие
проповедовали свои учения, а последователи их принимали их не потому, что они любили истину, уясняли ее себе и исповедовали, а потому, что политические, социальные и, главное, экономические условия тех народов, среди которых появились и распространялись эти учения, были благоприятны для проявления и распространения их.
Христос великий учитель. Он
проповедовал истинную всеобщую религию любви к богу и человеку. Но не надо думать, что у бога не могут быть такие же и даже еще более великие учителя. Если мы будем думать так, мы этим не уменьшим величия
Христа, а только признаем величие бога. Если же мы будем думать, что после
Христа бог уже не будет больше прямо открываться людям, то с новыми великими учителями, когда они придут, случится то же, что было с
Христом: побьют живого пророка для того, чтобы боготворить умершего.
И потому, чтобы понять учение
Христа, надо прежде всего опомниться, одуматься, надо, чтобы в нас совершилось то самое, что,
проповедуя свое учение, говорит предшественник
Христа, Иоанн, таким же, как мы, запутанным людям.
Люди же, не желающие следовать учению
Христа, иногда нарочно, а иногда и не нарочно, понимают учение
Христа не так, как он его
проповедовал: как непрестанное приближение к совершенству, а как правило, по которому
Христос будто бы требует от людей божеского совершенства.
Богатые это — грабители, бедные это — ограбленные. От этого-то
Христос любил бедных и удалялся от богатых. По его учению, быть ограбленным лучше, чем быть грабителем. И в царстве правды, которое он
проповедовал, богатые и бедные были бы одинаково невозможны.
Подобно духоборцам,
проповедуют они, что воплощенный
Христос живет на земле постоянно.
Нужно при этом помнить, что Шатов
проповедует совсем то же самое, что, от себя уже,
проповедует и Достоевский в «Дневнике писателя». С такою, казалось бы, огненною убежденностью и сам Достоевский все время твердит: «я верую в православие, верую, что новое пришествие
Христа совершится в России»… Но публицист не смеет произнести последнего слова, он старается скрыть его даже от себя. И со страшною, нечеловеческою правдивостью это слово договаривает художник: а в бога — в бога я буду веровать…
Лучшим доказательством того, что
Христос никогда не
проповедовал воскресения людей, служат те единственные два места, которые приводятся богословами в подтверждение его учения о воскресении.
Если чувашин мажет своего идола сметаной или сечет его, я могу равнодушно пройти мимо, потому что то, что он делает, он делает во имя чуждого мне своего суеверия и не касается того, что для меня священно; но когда люди, как бы много их ни было, как бы старо ни было их суеверие и как бы могущественны они ни были, во имя того бога, которым я живу, и того учения
Христа, которое дало жизнь мне и может дать ее всем людям,
проповедуют грубое колдовство, я не могу этого видеть спокойно.
Стоит вдуматься в смысл учения
Христа о жизни вечной в боге, стоит восстановить в своем воображении учение еврейских пророков, чтобы понять, что если бы
Христос хотел
проповедовать учение о воскресении мертвых, которое тогда только начинало входить в Талмуд и было предметом спора, то он ясно и определенно высказал бы это учение; он же, наоборот, не только не сделал этого, но даже отверг его, и во всех Евангелиях нельзя найти ни одного места, которое бы подтверждало это учение.
И самой интеллигенции нужно
проповедовать, что основным разделением мира и человечества остается не временное разделение на царство «социалистическое» и царство «буржуазное», а вечное разделение на царство правды и лжи, добра и зла, царство божеское и диавольское,
Христово и антихристово.
Будет то царство бога, царство мира, которое обещали все пророки и которое близилось при Иоанне Крестителе, и которое возвещал и возвестил
Христос, говоря словами Исаии: «Дух господень на мне, ибо он помазал меня благовествовать нищим и послал меня исцелять сокрушенных сердцем,
проповедовать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу,
проповедовать лето господне благоприятное» (Лук. IV, 18—19; Исаии LXI, 1—2).
Христос проповедует мир всем простым людям, и вдруг, как бы оговариваясь в том, что это не относится до всех случаев, а есть случаи, когда можно гневаться на брата, — вставляет слово «напрасно».
Другое учение — то, которое
проповедовали все пророки и
Христос, именно: что жизнь наша личная получает смысл только в исполнении воли бога.
И потому, чтобы понять учение
Христа, надо прежде всего опомниться, одуматься, надо, чтобы в нас совершилась ματάνοια, то самое, что,
проповедуя свое учение, говорит предшественник
Христа — Иоанн таким же, как мы, запутанным людям.
То же, что сказано, что я «посвятил свою литературную деятельность и данный мне от бога талант на распространение в народе учений, противных
Христу и церкви» и т. д., и что «я в своих сочинениях и письмах, во множестве рассеваемых мною так же, как и учениками моими, по всему свету, в особенности же в пределах дорогого отечества нашего,
проповедую с ревностью фанатика ниспровержение всех догматов православной церкви и самой сущности веры христианской», — то это несправедливо.
Сила учения
Христа не в его объяснении смысла жизни, а в том, что вытекает из него — в учении о жизни. Метафизическое учение
Христа не новое. Это всё одно и то же учение человечества, которое написано в сердцах людей и которое
проповедовали все истинные мудрецы мира. Но сила учения
Христа — в приложении этого метафизического учения к жизни.