Неточные совпадения
Я призвал извозчика и с его
помощью вытащил из квартиры мои вещи. Никто из домашних не противоречил мне и не остановил меня. Я не зашел проститься с
матерью, чтоб не встретиться с Версиловым. Когда я уже уселся на извозчика, у меня вдруг мелькнула мысль.
Это «житие» не оканчивается с их смертию. Отец Ивашева, после ссылки сына, передал свое именье незаконному сыну, прося его не забывать бедного брата и помогать ему. У Ивашевых осталось двое детей, двое малюток без имени, двое будущих кантонистов, посельщиков в Сибири — без
помощи, без прав, без отца и
матери. Брат Ивашева испросил у Николая позволения взять детей к себе; Николай разрешил. Через несколько лет он рискнул другую просьбу, он ходатайствовал о возвращении им имени отца; удалось и это.
Смерть застигла ее как раз во время запоя
матери. Собрались соседи и с
помощью дворовых устроили похороны. На этот раз к Степаниде Михайловне приставили прислугу и не выпускали ее из спальни, так что неизвестно, поняла ли она что-нибудь, когда мимо ее окон проносили на погост гроб, заключавший в себе останки страстно любимой дочери.
К сожалению, пьяная
мать оказалась права. Несомненно, что Клавденька у всех на глазах сгорала. Еще когда ей было не больше четырнадцати лет, показались подозрительные припадки кашля, которые с каждым годом усиливались. Наследственность брала свое, и так как
помощи ниоткуда ждать было нельзя, то девушка неминуемо должна была погибнуть.
Из этого необходимо следует, что они никогда не разбиваются на пары, что только одна
мать, без всякой
помощи самца, должна заботиться об устройстве гнезда, высиживанье яиц и сбереженье детей, ибо где нет супружества, там пет и отца.
Это опустошение еще гибельнее, если производится в то время, когда кулики сидят на яйцах: тут пропадают вдруг целые поколения; если же куличата вывелись хотя за несколько дней, то они вырастут и выкормятся без
помощи отца и
матери.
Я божию
матерь на
помощь звала,
Совета просила у бога,
Я думать училась: отец приказал
Подумать… нелегкое дело!
Очень не хотелось мне идти, но я уже столько натешился рыбною ловлею, что не смел попросить позволенья остаться и, помогая Евсеичу обеими руками нести ведро, полное воды и рыбы, хотя в
помощи моей никакой надобности не было и я скорее мешал ему, — весело пошел к ожидавшей меня
матери.
Невозможно стало для меня все это слышать и не видеть, и с
помощью отца, слез и горячих убеждений выпросил я позволенье у
матери, одевшись тепло, потому что дул сырой и пронзительный ветер, посидеть на крылечке, выходившем в сад, прямо над Бугурусланом.
Долгое отсутствие моего отца, сильно огорчавшее мою
мать, заставило Прасковью Ивановну послать к нему на
помощь своего главного управляющего Михайлушку, который в то же время считался в Симбирской губернии первым поверенным, ходоком по тяжебным делам: он был лучший ученик нашего слепого Пантелея.
Я несколько лет сряду не был болен, и вдруг в глуши, в деревне, без всякой докторской
помощи, в жару и бреду увидела
мать своего первенца, любимца души своей…
Вы скажите
матери, что я не больше пяти лет буду ей в тягость и что, по выходе из академии, не только не обращусь к ней за
помощью, но, пожалуй, даже возвращу все ее траты на меня.
— Это — ответ
матери на мое письмо, — объяснил Коронат, когда я окончил чтение. — Я просил ее давать мне по триста рублей в год, покуда я не кончу академического курса. После я обязуюсь от нее никакой
помощи не требовать и, пожалуй, даже возвратить те полторы тысячи рублей, которые она употребит на мое содержание; но до тех пор мне нужно. То есть, коли хотите, я могу обойтись и без этих денег, но это может повредить моим занятиям.
Мать слышала его слова точно сквозь сон, память строила перед нею длинный ряд событий, пережитых за последние годы, и, пересматривая их, она повсюду видела себя. Раньше жизнь создавалась где-то вдали, неизвестно кем и для чего, а вот теперь многое делается на ее глазах, с ее
помощью. И это вызывало у нее спутанное чувство недоверия к себе и довольства собой, недоумения и тихой грусти…
— И я один; ни отца, ни
матери не помню; воспитывался на какие-то пожертвования. Меня начальник школы и на службу определил. И тоже хоть голодом не сижу, а близко-таки… Когда приходится туго, призываю на
помощь терпение, изворачиваюсь, удвоиваю старания, — и вот, как видите!
— Когда я в первый раз без посторонней
помощи прошел по комнате нашего дома, то моя добрая
мать, обращаясь к моему почтенному отцу, сказала следующее: „Не правда ли, мой добрый Карл, что наш Фриц с нынешнего дня достоин носить штаны?“ И с тех пор я расстаюсь с этой одеждой только на ночь.
— Я женат единственно по своей глупости и по хитрости женской, — сказал он с ударением. — Я, как вам докладывал, едва не умер, и меня бы, вероятно, отправили в госпиталь; но тут явилась на
помощь мне одна благодетельная особа, в доме которой жила ваша матушка. Особа эта начала ходить за мной, я не говорю уж, как сестра или
мать, но как сиделка, как служанка самая усердная. Согласитесь, что я должен был оценить это.
С
помощью Лизаветы Степановны она скоро уверила в этом
мать и даже меньшую сестру Танюшу.
Великая императрица! чем же воздадим мы тебе за твою матернюю любовь к нам, за сии твои несказанные нам благодеяния? Наполняем сердца наши токмо вящим воспламенением искоренять из света злобу, царства твоего недостойную. Просим царя царей, да подаст он нам в том свою
помощь, а вашему императорскому величеству, истинной
матери отечества, с любезным вашего императорского величества сыном, с сею бесценною надеждой нашею, и с дражайшею его супругою, в безмятежном царстве, многие лета благоденствия».
На последнем пункте политическая экономия Федосьи делала остановку. Бутылка вина на худой конец стоила рубль, а где его взять… Мои ресурсы были плохи. Оставалась надежда на родных, — как было ни тяжело, но мне пришлось просить у них денег. За последние полтора года я не получал «из дома» ни гроша и решился просить
помощи, только вынужденный крайностью. Отец и
мать, конечно, догадаются, что случилась какая-то беда, но обойти этот роковой вопрос не было никакой возможности.
Гражданка и
мать, она думала о сыне и родине: во главе людей, разрушавших город, стоял ее сын, веселый и безжалостный красавец; еще недавно она смотрела на него с гордостью, как на драгоценный свой подарок родине, как на добрую силу, рожденную ею в
помощь людям города — гнезда, где она родилась сама, родила и выкормила его.
Ел он много и чем дальше — всё больше, мычание его становилось непрерывным;
мать, не опуская рук, работала, но часто заработок ее был ничтожен, а иногда его и вовсе не было. Она не жаловалась и неохотно — всегда молча — принимала
помощь соседей, но когда ее не было дома, соседи, раздражаемые мычанием, забегали во двор и совали в ненасытный рот корки хлеба, овощи, фрукты — всё, что можно было есть.
На другой день это было исполнено: княжна с
матерью была у Хотетовой, и визит обошелся благополучно, если не считать, что на ежечасные повторения Хотетовой княжне совета «помнить бога и молиться ему» бабушка добавляла свои советы любить ближнего, быть готовым на
помощь всякому требующему
помощи, не гордиться, не чваниться, не превозноситься в благоприятных обстоятельствах и не падать духом в противных.
Возвратясь домой, Бегушев свою ленивую и распущенную прислугу пришпорил и поднял на ноги; прежде всего он позвал Минодору и велел ей с
помощью мужа, лакеев и судомоек старательно прибрать отделение его покойной
матери, как самое удобное для помещения больной.
Юрий, мрачный, в нерешимости, бежать ли ему на
помощь к
матери, или остаться здесь, стоял, вперив глаза на монастырь, коего нижние части были ярко освещены огнями; вдруг глаза его сверкнули; он кинулся к дереву; в одну минуту вскарабкался до половины и вскоре с
помощью толстых сучьев взобрался почти на самый верх.
Хотя отец Яков крестил меня и был постоянным духовником отца и
матери, но отец смотрел на него неблагосклонно, по причине его пристрастия к спиртным напиткам, хотя о. Яков появлялся у нас в возбужденном состоянии только в отсутствие отца. Отец Яков усердно исполнял требы и собственноручно пахал и убирал, с
помощью работника, попадьи и детей, свою церковную землю; но помянутая слабость приводила его к крайней нищете.
Положим, сама
мать при
помощи Елизаветы Николаевны выучила меня по складам читать по-немецки; но мама, сама понемногу выучившаяся говорить и писать по-русски, хотя в правописании и твердости почерка впоследствии и превосходила большинство своих соседок, тем не менее не доверяла себе в деле обучения русской грамоте.
Все это, вместе с недоверием к
матери, с невозможностью объясниться с нею и попросить
помощи, сильно угнетало мальчика.
— Да и нет его — бога для бедных — нет! Когда мы за Зелёный Клин, на Амур-реку, собирались — как молебны служили, и просили, и плакали о
помощи, — помог он нам? Маялись там три года, и которые не погибли от лихорадки, воротились нищие. И батька мой помер, а
матери по дороге туда колесом ногу сломало, браты оба в Сибири потерялись…
— Пожалейте, православные, помолитесь за несчастную, без рук, без ног лежит четвёртый год; попросите богородицу о
помощи, возместится вам господом за святые молитвы ваши, помогите отцу-матери горе избыть!
— Ребёночка хочу… Как беременна-то буду, выгонят меня! Нужно мне младенца; если первый помер — другого хочу родить, и уж не позволю отнять его, ограбить душу мою! Милости и
помощи прошу я, добрый человек, помоги силой твоей, вороти мне отнятое у меня… Поверь, Христа ради, —
мать я, а не блудница, не греха хочу, а сына; не забавы — рождения!
Он был, как
мать, умерен во всем и никогда не прибегал ни к чьей посторонней
помощи.
В нем слышен голос настоящего чародейства; имена каких-то темных бесов, призываемых на
помощь, изобличают высшее напряжение любовной тоски: «Во имя сатаны, и судьи его демона, почтенного демона пилатата игемона, встану я, добрый молодец, и пойду я, добрый молодец, ни путем, ни дорогою, заячьим следом, собачьим набегом, и вступлю на злобное место, и посмотрю в чистое поле в западную сторону под сыру-матерую землю…
Коли ты теперича так мало чаяла
помощи в твоей
матери, дляче ж мне не описала про то?
Я подумала, да и говорю: «Милостивый, говорю, государь, лицо ваше такое доброе — я бедная, заезжая, говорю, здесь помещица: не можете ли, говорю, какую-нибудь
помощь оказать
матери семейства?» — «Хорошо, говорит, но только теперь не могу, а не угодно ли, говорит, вам ужо вечером прийти в такой-то дом; в крыльцо, говорит, вы не входите, а позвоните только с улицы».
Александр. Нужно помнить не то, что вы моя
мать, а что я — ваш сын — имею право на вашу
помощь. Неужели вам непонятна ваша обязанность помочь мне встать на ноги? Необходимо по крайней мере двести рублей; от этого зависит ход моей службы, карьера, достойная дворянского имени и чести.
Друзья и братья! Русь святая гибнет!
Друзья и братья! Православной вере,
В которой мы родились и крестились,
Конечная погибель предстоит.
Святители, молитвенники наши,
О
помощи взывают, молят слезно.
Вы слышали их слезное прошенье!
Поможем, братья, родине святой!
Что ж! Разве в нас сердца окаменели?
Не все ль мы дети
матери одной?
Не все ль мы братья от одной купели?
— На богомолье, ко святым. Нажилась, нагляделась — будет с меня. Мне спокойно это — коли дочь пристроена хорошо. Я те скажу правду про неё, прямо как
мать скажу: девка она тебе очень подходящая. Суровая девка, не жалобна, не мотовка, рта не разинет, хозяйство поведёт скупо, ладно. Она тебе будет в
помощь. Есть девки добрей её, это — так, а она тебе — лучше. Чего тебе не хватит, у ней это окажется.
— Тяжело вам с
матерью? — спрашиваю. Он сидел у меня в тот час, пришёл благодарить за
помощь, чудак.
— Э! Марко Данилыч! С Божьей
помощью во всем успеете: и с делами управитесь, и с нами попразднуете, — продолжала упрашивать
мать Аркадия. — Мы, убогие, молиться будем, даровал бы Господь вашим делам поспешение… Не откажите, сударь, пожалуйте… Проси тятеньку-то, Дунюшка, погостила бы ты у нас маленечко, с подругами повидалась бы.
— Поезжай с Богом, матушка, поезжай, — сказала Манефа. — Управляйся с Божьей
помощью, авось успеешь… И другим
матерям посоветуй! Да потише бы дело вели, не огласилось бы. Не то до всего докопаются. Зря станете делать, недолго и сторонних в ответ привести. Не всем советуй, надежным только… Главное дело, было б шито да крыто… А как Царица Небесная поможет тебе управиться, отпиши поподробнее.
— Есть у нас и
помощь и заступа, — сказала
мать Августа. — Других искать не станем.
Крестились по кельям
матери, слыша соромную песню в стенах монастырских. Иные шептали псалом «Живый в
помощи вышнего!..».
Меон как возможность возможностей есть всеобщая
матерь бытия, чрез ложесна коей проходит всякое бытие (недаром же к
помощи μη прибегают даже такие поборники универсальной дедукции всего бытия, как Гегель, а равно и Коген с его учением о «чистом происхождении»).
И, сильной рукой охватив тщедушную Иларию, с
помощью божедомок вытащила ее в сени и там, втолкнувши в чулан, заперла замком. С неистовыми криками стала изо всей мочи колотить в дверь Илария, но никто не обращал на нее вниманья. Мало-помалу смолкла честная
мать, и тишина настала в богадельне.
В предстоящую осень их решено было поместить в учительскую школу-интернат. Предложена была и Дорушке, как лучшей из воспитанниц приюта, та же почетная доля, но Дорушка категорически отказалась от своего «счастья», имея важнейшую, по ее мнению, цель впереди: помочь
матери в деле устройства мастерской и этой
помощью отстранить лишние хлопоты и невзгоды с пути начинавшей уже заметно стариться Аксиньи.
«Дочь Громовержца, Афина, друзья, повредила мне ноги:
Вечно, как
матерь, она Одиссею на
помощь приходит!»
Так произнес он. И смех по собранью веселый раздался.
Видишь ли, как твоя
мать с божиею
помощью успела все это устроить ко всеобщей выгоде и удовольствию.
С
помощью Дуняши она перевела
мать под руки с кресла на кровать, раздела и уложила.
Савва. Зачем помирать? Избави, господи, зря помереть… Помаюсь маленько, а там и поднимусь с божьей
помощью… Не попустит
матерь божия в чужой земле помереть… Помру дома…