Неточные совпадения
Анна Андреевна.
Ну,
что ж… это все, однако
ж, вздор. Расскажите, каков он собою?
что, стар или молод?
«
Ну,
что ж? — сказали странники. —
Досказывай, хозяюшка,
Свое житье-бытье...
«Ты начал, так досказывай!
Ну, жили — не тужили вы,
Что ж дальше, голова...
«Слыхали,
ну так
что ж?»
— В ней главный управляющий
Был корпуса жандармского
Полковник со звездой,
При нем пять-шесть помощников,
А наш Ермило писарем
В конторе состоял.
— Куда
ж торопиться? Посидим. Как ты измок однако! Хоть не ловится, но хорошо. Всякая охота тем хороша,
что имеешь дело с природой.
Ну,
что зa прелесть эта стальная вода! — сказал он. — Эти берега луговые, — продолжал он, — всегда напоминают мне загадку, — знаешь? Трава говорит воде: а мы пошатаемся, пошатаемся.
— Потому
что Алексей, я говорю про Алексея Александровича (какая странная, ужасная судьба,
что оба Алексеи, не правда ли?), Алексей не отказал бы мне. Я бы забыла, он бы простил… Да
что ж он не едет? Он добр, он сам не знает, как он добр. Ах! Боже мой, какая тоска! Дайте мне поскорей воды! Ах, это ей, девочке моей, будет вредно!
Ну, хорошо,
ну дайте ей кормилицу.
Ну, я согласна, это даже лучше. Он приедет, ему больно будет видеть ее. Отдайте ее.
― Так
что ж, пирамидку? Левин, будешь играть?
Ну, и прекрасно, ― сказал Степан Аркадьич. ― Ставь пирамидку, ― обратился он к маркеру.
—
Что ж, потяжелеешь?
Ну, так мы одни. Давай сельтерской воды и лимона.
—
Ну, про это единомыслие еще другое можно сказать, — сказал князь. — Вот у меня зятек, Степан Аркадьич, вы его знаете. Он теперь получает место члена от комитета комиссии и еще что-то, я не помню. Только делать там нечего —
что ж, Долли, это не секрет! — а 8000 жалованья. Попробуйте, спросите у него, полезна ли его служба, — он вам докажет,
что самая нужная. И он правдивый человек, но нельзя же не верить в пользу восьми тысяч.
«Боже мой, неужели это я сама должна сказать ему? — подумала она. —
Ну что я скажу ему? Неужели я скажу ему,
что я его не люблю? Это будет неправда.
Что ж я скажу ему? Скажу,
что люблю другого? Нет, это невозможно. Я уйду, уйду».
«
Ну так
что ж?
Ну и ничего. Мне хорошо, и ей хорошо». И он задумался о том, где ему окончить нынешний вечер.
— Ничего, ничего! — сказала она. — Я сама не знаю: одинокая ли жизнь, нервы…
Ну, не будем говорить.
Что ж бега? ты мне не рассказал, — спросила она, стараясь скрыть торжество победы, которая всё-таки была на ее стороне.
—
Ну,
что ж делать! — сказал Левин, мрачно глядя на Весловского. — Филипп, так говядины дай.
— Ты смотришь на меня, — сказала она, — и думаешь, могу ли я быть счастлива в моем положении?
Ну, и
что ж! Стыдно признаться; но я… я непростительно счастлива. Со мной случилось что-то волшебное, как сон, когда сделается страшно, жутко, и вдруг проснешься и чувствуешь,
что всех этих страхов нет. Я проснулась. Я пережила мучительное, страшное и теперь уже давно, особенно с тех пор, как мы здесь, так счастлива!.. — сказала она, с робкою улыбкой вопроса глядя на Долли.
— А!
Ну, в этом случае
что ж, пускай едут; только, повредят эти немецкие шарлатаны… Надо, чтобы слушались…
Ну, так пускай едут.
—
Ну, хорошо, хорошо!… Да
что ж ужин? А, вот и он, — проговорил он, увидав лакея с подносом. — Сюда, сюда ставь, — проговорил он сердито и тотчас же взял водку, налил рюмку и жадно выпил. — Выпей, хочешь? — обратился он к брату, тотчас же повеселев.
Он сделался бледен как полотно, схватил стакан, налил и подал ей. Я закрыл глаза руками и стал читать молитву, не помню какую… Да, батюшка, видал я много, как люди умирают в гошпиталях и на поле сражения, только это все не то, совсем не то!.. Еще, признаться, меня вот
что печалит: она перед смертью ни разу не вспомнила обо мне; а кажется, я ее любил как отец…
ну, да Бог ее простит!.. И вправду молвить:
что ж я такое, чтоб обо мне вспоминать перед смертью?
—
Ну, так
что ж? А разве это секрет?
Ну,
что прикажете отвечать на это?.. Я стал в тупик. Однако
ж после некоторого молчания я ему сказал,
что если отец станет ее требовать, то надо будет отдать.
— Куда
ж еще вы их хотели пристроить? Да, впрочем, ведь кости и могилы — все вам остается, перевод только на бумаге.
Ну, так
что же? Как же? отвечайте, по крайней мере.
— Жена — хлопотать! — продолжал Чичиков. —
Ну,
что ж может какая-нибудь неопытная молодая женщина? Спасибо,
что случились добрые люди, которые посоветовали пойти на мировую. Отделался он двумя тысячами да угостительным обедом. И на обеде, когда все уже развеселились, и он также, вот и говорят они ему: «Не стыдно ли тебе так поступить с нами? Ты все бы хотел нас видеть прибранными, да выбритыми, да во фраках. Нет, ты полюби нас черненькими, а беленькими нас всякий полюбит».
«
Ну,
что ж! — сказал Чичиков, — зацепил — поволок, сорвалось — не спрашивай.
—
Ну,
что ж ты расходилась так? Экая занозистая! Ей скажи только одно слово, а она уж в ответ десяток! Поди-ка принеси огоньку запечатать письмо. Да стой, ты схватишь сальную свечу, сало дело топкое: сгорит — да и нет, только убыток, а ты принеси-ка мне лучинку!
— Послушайте, матушка… эх, какие вы!
что ж они могут стоить? Рассмотрите: ведь это прах. Понимаете ли? это просто прах. Вы возьмите всякую негодную, последнюю вещь, например, даже простую тряпку, и тряпке есть цена: ее хоть, по крайней мере, купят на бумажную фабрику, а ведь это ни на
что не нужно.
Ну, скажите сами, на
что оно нужно?
—
Ну, так я
ж тебе скажу прямее, — сказал он, поправившись, — только, пожалуйста, не проговорись никому. Я задумал жениться; но нужно тебе знать,
что отец и мать невесты преамбиционные люди. Такая, право, комиссия: не рад,
что связался, хотят непременно, чтоб у жениха было никак не меньше трехсот душ, а так как у меня целых почти полутораста крестьян недостает…
— Да
что ж тебе?
Ну, и ступай, если захотелось! — сказал хозяин и остановился: громко, по всей комнате раздалось храпенье Платонова, а вслед за ним Ярб захрапел еще громче. Уже давно слышался отдаленный стук в чугунные доски. Дело потянуло за полночь. Костанжогло заметил,
что в самом деле пора на покой. Все разбрелись, пожелав спокойного сна друг другу, и не замедлили им воспользоваться.
В тоске сердечных угрызений,
Рукою стиснув пистолет,
Глядит на Ленского Евгений.
«
Ну,
что ж? убит», — решил сосед.
Убит!.. Сим страшным восклицаньем
Сражен, Онегин с содроганьем
Отходит и людей зовет.
Зарецкий бережно кладет
На сани труп оледенелый;
Домой везет он страшный клад.
Почуя мертвого, храпят
И бьются кони, пеной белой
Стальные мочат удила,
И полетели как стрела.
«Как недогадлива ты, няня!» —
«Сердечный друг, уж я стара,
Стара; тупеет разум, Таня;
А то, бывало, я востра,
Бывало, слово барской воли…» —
«Ах, няня, няня! до того ли?
Что нужды мне в твоем уме?
Ты видишь, дело о письме
К Онегину». — «
Ну, дело, дело.
Не гневайся, душа моя,
Ты знаешь, непонятна я…
Да
что ж ты снова побледнела?» —
«Так, няня, право, ничего.
Пошли же внука своего...
«Я?» — «Да, Татьяны именины
В субботу. Оленька и мать
Велели звать, и нет причины
Тебе на зов не приезжать». —
«Но куча будет там народу
И всякого такого сброду…» —
«И, никого, уверен я!
Кто будет там? своя семья.
Поедем, сделай одолженье!
Ну,
что ж?» — «Согласен». — «Как ты мил!»
При сих словах он осушил
Стакан, соседке приношенье,
Потом разговорился вновь
Про Ольгу: такова любовь!
—
Ну,
что это? после этого игры никакой нет!
Ну,
что ж ты меня не ловишь?
что ж ты меня не ловишь? — повторял он несколько раз, искоса поглядывая на Володю и старшего Ивина, которые, представляя проезжающих, припрыгивая, бежали по дорожке, и вдруг взвизгнул и с громким смехом бросился ловить их.
—
Ну так
что ж? — отвечал он мне, потягиваясь.
— Молчи
ж, говорят тебе, чертова детина! — закричал Товкач сердито, как нянька, выведенная из терпенья, кричит неугомонному повесе-ребенку. —
Что пользы знать тебе, как выбрался? Довольно того,
что выбрался. Нашлись люди, которые тебя не выдали, —
ну, и будет с тебя! Нам еще немало ночей скакать вместе. Ты думаешь,
что пошел за простого козака? Нет, твою голову оценили в две тысячи червонных.
— Да он славно бьется! — говорил Бульба, остановившись. — Ей-богу, хорошо! — продолжал он, немного оправляясь, — так, хоть бы даже и не пробовать. Добрый будет козак!
Ну, здорово, сынку! почеломкаемся! — И отец с сыном стали целоваться. — Добре, сынку! Вот так колоти всякого, как меня тузил; никому не спускай! А все-таки на тебе смешное убранство:
что это за веревка висит? А ты, бейбас,
что стоишь и руки опустил? — говорил он, обращаясь к младшему, —
что ж ты, собачий сын, не колотишь меня?
—
Ну,
что ж теперь мы будем делать? — сказал Тарас, смотря прямо ему в очи.
—
Ну, если так, — даже с некоторым удивлением ответил Свидригайлов, рассматривая Раскольникова, — если так, то вы и сами порядочный циник. Материал, по крайней мере, заключаете в себе огромный. Сознавать много можете, много…
ну да вы и делать-то много можете.
Ну, однако
ж, довольно. Искренно жалею,
что с вами мало переговорил, да вы от меня не уйдете… Вот подождите только…
— В вояж? Ах да!.. в самом деле, я вам говорил про вояж…
Ну, это вопрос обширный… А если б знали вы, однако
ж, об
чем спрашиваете! — прибавил он и вдруг громко и коротко рассмеялся. — Я, может быть, вместо вояжа-то женюсь; мне невесту сватают.
«Действительно, я у Разумихина недавно еще хотел было работы просить, чтоб он мне или уроки достал, или что-нибудь… — додумывался Раскольников, — но
чем теперь-то он мне может помочь? Положим, уроки достанет, положим, даже последнею копейкой поделится, если есть у него копейка, так
что можно даже и сапоги купить, и костюм поправить, чтобы на уроки ходить… гм…
Ну, а дальше? На пятаки-то
что ж я сделаю? Мне разве того теперь надобно? Право, смешно,
что я пошел к Разумихину…»
—
Ну да, — улыбнулся с побеждающею откровенностью Свидригайлов. — Так
что ж? Вы, кажется, находите что-то дурное,
что я о женщинах так говорю?
Ему вдруг почему-то вспомнилось, как давеча, за час до исполнения замысла над Дунечкой, он рекомендовал Раскольникову поручить ее охранению Разумихина. «В самом деле, я, пожалуй, пуще для своего собственного задора тогда это говорил, как и угадал Раскольников. А шельма, однако
ж, этот Раскольников! Много на себе перетащил. Большою шельмой может быть со временем, когда вздор повыскочит, а теперь слишком уж жить ему хочется! Насчет этого пункта этот народ — подлецы.
Ну да черт с ним, как хочет, мне
что».
—
Ну, так
что ж этот раздавленный? Я тебя перебил! — крикнул поскорей Разумихин.
Ну, однако
ж,
что может быть между ними общего? Даже и злодейство не могло бы быть у них одинаково. Этот человек очень к тому же был неприятен, очевидно, чрезвычайно развратен, непременно хитер и обманчив, может быть, очень зол. Про него ходят такие рассказы. Правда, он хлопотал за детей Катерины Ивановны; но кто знает, для
чего и
что это означает? У этого человека вечно какие-то намерения и проекты.
Да вот, кстати же! — вскрикнул он, чему-то внезапно обрадовавшись, — кстати вспомнил,
что ж это я!.. — повернулся он к Разумихину, — вот ведь ты об этом Николашке мне тогда уши промозолил…
ну, ведь и сам знаю, сам знаю, — повернулся он к Раскольникову, —
что парень чист, да ведь
что ж делать, и Митьку вот пришлось обеспокоить… вот в
чем дело-с, вся-то суть-с: проходя тогда по лестнице… позвольте: ведь вы в восьмом часу были-с?
«
Ну так
что ж! И пожалуй!» — проговорил он решительно, двинулся с моста и направился в ту сторону, где была контора. Сердце его было пусто и глухо. Мыслить он не хотел. Даже тоска прошла, ни следа давешней энергии, когда он из дому вышел, с тем «чтобы все кончить!». Полная апатия заступила ее место.
— Оберегать!
Что ж он может против Авдотьи Романовны?
Ну, спасибо тебе, Родя,
что мне так говоришь… Будем, будем оберегать!.. Где живет?
—
Ну да! — сказал, усмехаясь, Раскольников, — я за твоими крестами, Соня. Сама же ты меня на перекресток посылала;
что ж теперь, как дошло до дела, и струсила?
—
Ну, кто
ж это был? — спросил Разумихин, только
что вышли на улицу.
—
Ну так
что ж красильщик? — с каким-то особенным неудовольствием перебил Зосимов болтовню Настасьи. Та вздохнула и замолчала.
— А
что и в самом деле! — сказал он, как бы надумавшись, — ведь это
ж так и было! Вот
что: я хотел Наполеоном сделаться, оттого и убил…
Ну, понятно теперь?