Неточные совпадения
— А кто вас тянул к дядюшке? Сидели бы там, где-нибудь у себя, коли было где сесть! Нет, батюшка, тут, я вам скажу, ученостью мало возьмете, да и никакой дядюшка вам не поможет; попадете в аркан! Да я у них похудел в одни сутки.
Ну, верите ли,
что я у них похудел? Нет, вы, я вижу, не верите.
Что ж, пожалуй, бог с вами, не верьте.
— На тебя, братец.
Что ж делать! Фома Фомич немножко…
ну уж и маменька, вслед за ним. Вообще будь осторожен, почтителен, не противоречь, а главное почтителен…
— Тюфяк,
что ли? да уж ты договаривай! — перебил он меня совсем неожиданно. —
Что ж, брат, делать! Я уж и сам это знаю.
Ну, так ты придешь? Как можно скорее приходи, пожалуйста!
— Может ли быть? — вскрикнул дядя в испуге. —
Ну,
что ж?
—
Ну… вы… однако
ж… — заметил было Обноскин, взглянув на свою маменьку, которая начинала как-то особенно повертываться на диване. Но
что было делать? капризы Фомы Фомича считались законами.
Ну,
что ж, скажите, тут поэтического?
чем любоваться? где ум? где грация? где нравственность?
—
Ну, нет. А давеча, когда вы сконфузились — и отчего
ж? оттого,
что споткнулись при входе!.. Какое право вы имели выставлять на смех вашего доброго, вашего великодушного дядю, который вам сделал столько добра? Зачем вы хотели свалить на него смешное, когда сами были смешны? Это было дурно, стыдно! Это не делает вам чести, и, признаюсь вам, вы были мне очень противны в ту минуту, — вот вам!
—
Ну, уж и сумасшедшая! Вовсе не сумасшедшая, а так, испытала, знаешь, несчастия…
Что ж делать, братец, и рад бы с умом… А впрочем, и с умом-то какие бывают! А какая она добрая, если б ты знал, благородная какая!
— Боже мой! неужели она так и сказала?
Ну,
что ж дальше, дальше, дядюшка?
—
Ну, уж это ты увлекся, Степан, не так это будет! — вскричал дядя. — Впрочем,
чего ж ты так сердишься? Дивлюсь я на тебя, Степан, тебе-то
чего?
—
Ну,
ну, полно, полно! — проговорил он наконец. — Успокойся, Павел Семеныч.
Что ж делать! Со всяким случается… Если хочешь, приезжай, брат, обедать… а я рад, рад…
— А! шуточные! — вскричал дядя с просиявшим лицом. — Комические, то есть! То-то я смотрю… Именно, именно, шуточные! И пресмешно, чрезвычайно смешно: на молоке всю армию поморил, по обету какому-то! Очень надо было давать такие обеты! Очень остроумно — не правда ль, Фома? Это, видите, маменька, такие комические стихи, которые иногда пишут сочинители, — не правда ли, Сергей, ведь пишут? Чрезвычайно смешно!
Ну,
ну, Илюша,
что ж дальше?
—
Ну, вот! Не то же ли я говорил? — вскричал дядя, чрезвычайно обрадовавшись. — Один только человек во всей армии благоразумный нашелся, да и тот какой-то каплан! Это кто
ж такой, Сергей: капитан ихний,
что ли?
— Гм!.. Я так и думал.
Ну, Илюша,
что ж дальше? Прекрасно, превосходно!
— Нашел время хохотать! Вот дурак-то! Самому наконец смешно стало! Барана! Стало быть, были же бараны;
чего ж он сам-то не ел?
Ну, Илюша, дальше! Прекрасно, превосходно! Необыкновенно колко!
—
Ну, нет! — заметил дядя с важностью. — Зто ведь заблуждение! Вольтер был только острый писатель; смеялся над предубеждениями; а волтерьянцем никогда не бывал! Это все про него враги распустили. За
что ж, в самом деле, все на него, бедняка?..
— Ах, Видоплясов!..
Ну да
что ж они такое кричат? Верно, глупость какую-нибудь, на которую не надо и внимания обращать.
— Я тут еще беды не вижу. // «Да скука, вот беда, мой друг». // — Я модный свет ваш ненавижу; // Милее мне домашний круг, // Где я могу… — «Опять эклога! // Да полно, милый, ради Бога. //
Ну что ж? ты едешь: очень жаль. // Ах, слушай, Ленский; да нельзя ль // Увидеть мне Филлиду эту, // Предмет и мыслей, и пера, // И слез, и рифм et cetera?.. // Представь меня». — «Ты шутишь». — «Нету». // — Я рад. — «Когда же?» — Хоть сейчас // Они с охотой примут нас.
Неточные совпадения
Анна Андреевна.
Ну,
что ж… это все, однако
ж, вздор. Расскажите, каков он собою?
что, стар или молод?
«
Ну,
что ж? — сказали странники. — // Досказывай, хозяюшка, // Свое житье-бытье!»
«Ты начал, так досказывай! //
Ну, жили — не тужили вы, //
Что ж дальше, голова?»
«Слыхали,
ну так
что ж?» // — В ней главный управляющий // Был корпуса жандармского // Полковник со звездой, // При нем пять-шесть помощников, // А наш Ермило писарем // В конторе состоял.
— Куда
ж торопиться? Посидим. Как ты измок однако! Хоть не ловится, но хорошо. Всякая охота тем хороша,
что имеешь дело с природой.
Ну,
что зa прелесть эта стальная вода! — сказал он. — Эти берега луговые, — продолжал он, — всегда напоминают мне загадку, — знаешь? Трава говорит воде: а мы пошатаемся, пошатаемся.