Неточные совпадения
Глафира Исаевна брала
гитару или другой инструмент, похожий
на утку с длинной, уродливо прямо вытянутой шеей; отчаянно звенели
струны, Клим находил эту музыку злой, как все, что делала Глафира Варавка. Иногда она вдруг начинала петь густым голосом, в нос и тоже злобно. Слова ее песен были странно изломаны, связь их непонятна, и от этого воющего пения в комнате становилось еще сумрачней, неуютней. Дети, забившись
на диван, слушали молча и покорно, но Лидия шептала виновато...
С обнаженной грудью сидел он
на лавке и, напевая осиплым голосом какую-то плясовую, уличную песню, лениво перебирал и щипал
струны гитары.
Встряхнув кудрями, он сгибался над
гитарой, вытягивал шею, точно гусь; круглое, беззаботное лицо его становилось сонным; живые, неуловимые глаза угасали в масленом тумане, и, тихонько пощипывая
струны, он играл что-то разымчивое, невольно поднимавшее
на ноги.
Ввел ее князь, взял
на руки и посадил, как дитя, с ногами в угол
на широкий мягкий диван; одну бархатную подушку ей за спину подсунул, другую — под правый локоток подложил, а ленту от
гитары перекинул через плечо и персты руки
на струны поклал. Потом сел сам
на полу у дивана и, голову склонил к ее алому сафьянному башмачку и мне кивает: дескать, садись и ты.
Никон, отвалясь
на спинку стула, щипал
струны гитары, кусал усы и глядел в потолок, а Кожемякин, обнимая всех одним взглядом, смеялся тихонько, любуясь Никоном.
У городской стены прижался к ней, присел
на землю низенький белый кабачок и призывно смотрит
на людей квадратным оком освещенной двери. Около нее, за тремя столиками, шумят темные фигуры, стонут
струны гитары, нервно дрожит металлический голос мандолины.
Итак, бросай свое Монрепо и приезжай сюда. Ничего, кроме ношенного платья, не привози, но
гитарой запасись непременно: это придает шик благонамеренности. Ежели есть прислуга, особенно ежели ветхая, вроде моего Евдокимыча, то также привози, потому что это придаст нашему сожительству шик респектабельности: авторитеты, значит, признаем. По исполнении сего заживем отлично. Будем вдвоем сидеть у открытого окна, бряцать
на струнах и петь...
— Какую бы теперь нам песню спеть? — проговорил Веретьев, перебирая
струны гитары и, остановившись вдруг, глянул
на Марью Павловну, сидевшую возле него. — Теперь, кажется, очередь за вами, — сказал он ей.
Чугун и сковородка были расколоты, от тагана валялись одни ножки, а от
гитары Аполлинария остался один гриф с закрутившимися
на нем
струнами.
Чарский сел
на чамодане (из двух стульев, находившихся в тесной канурке, один был сломан, другой завален бумагами и бельем). Импровизатор взял со стола
гитару — и стал перед Чарским, перебирая
струны костливыми пальцами и ожидая его заказа.
А как встали из-за стола и справили уставные поклоны перед иконами, Самоквасов тотчас схватил припасенную
на всякий случай Феклистом
гитару, ударил в
струны и запел удалую. К нему пристали саратовец и Феклист с хозяйкой...
Разбойники эти стрельцы: стоят за своих девок горой и никого со стороны не подпускают: в третьем году у одного телеграфиста
гитару на куски разломали, а самого чуть
струной не удавили.
Павлуша, между прочим, представил у нас с
гитарой комическую сцену, имевшую соотношение с претерпеваемым бедствием, то есть с голодом, — и тем «заставил самое горе смеяться». Для этого он сел в темноватом конце комнаты
на стул, взял свою
гитару о четырех
струнах и велел покрыть себя простынею.
Пустопляс сейчас же этим соблазнился — пошел к Кромсаю и взял
гитару,
на которой еще уцелели четыре
струны. Павлуша подстроил, как знал, эти четыре
струны и заиграл сначала у Кромсая, а потом, проходя мимо нас, зашел в людскую и там привел всех в восторг своею игрою и подпеваньями.
Целуется; но вряд ли пошло дальше. Ему почему-то стало больно от мысли, что бедная девочка могла и зарваться с таким негодяем. Но он продолжал бить по
струнам гитары, напускать
на себя молодецкий вид.
У кого петух в усадьбе все головой тряс, пока воры кладовую не взломали. Тогда и прекратил. Цыганке одной мышь попала за пазуху — недели не прошло,
струна на гитаре лопнула, да ее по глазу. А у свояченицы городского головы родинка была мышастая
на таком месте, что самой не видно, — к добру это… Вот она пятьдесят тысяч, как одну копеечку, и выиграла
на свой внутренний билет. Поди ж ты…
— Посмотри-ка, Анисьюшка, что струны-то целы что ль
на гитаре-то? Давно уж в руки не брал, — чистое дело марш! забросил.