Неточные совпадения
Когда же Помпадурша была,"за слабое держание некоторой тайности", сослана в монастырь и пострижена под
именем инокини Нимфодоры, то он первый бросил в нее камнем и
написал"Повесть о некоторой многолюбивой жене", в которой делал очень ясные намеки на прежнюю
свою благодетельницу.
Обломов стал было делать возражения, но Штольц почти насильно увез его к себе,
написал доверенность на
свое имя, заставил Обломова подписать и объявил ему, что он берет Обломовку на аренду до тех пор, пока Обломов сам приедет в деревню и привыкнет к хозяйству.
Какие это люди на свете есть счастливые, что за одно словцо, так вот шепнет на ухо другому, или строчку продиктует, или просто
имя свое напишет на бумаге — и вдруг такая опухоль сделается в кармане, словно подушка, хоть спать ложись.
Но время взяло
свое, и японцы уже не те, что были сорок, пятьдесят и более лет назад. С нами они были очень любезны; спросили об
именах, о чинах и должностях каждого из нас и все записали, вынув из-за пазухи складную железную чернильницу, вроде наших старинных свечных щипцов. Там была тушь и кисть. Они ловко владеют кистью. Я попробовал было
написать одному из оппер-баниосов
свое имя кистью рядом с японскою подписью — и осрамился: латинских букв нельзя было узнать.
Другая записка была от бывшего товарища Нехлюдова, флигель-адъютанта Богатырева, которого Нехлюдов просил лично передать приготовленное им прошение от
имени сектантов государю. Богатырев
своим крупным, решительным почерком
писал, что прошение он, как обещал, подаст прямо в руки государю, но что ему пришла мысль: не лучше ли Нехлюдову прежде съездить к тому лицу, от которого зависит это дело, и попросить его.
Она не только знает читать и
писать, она знает по-французски, она, сирота, вероятно несущая в себе зародыши преступности, была воспитана в интеллигентной дворянской семье и могла бы жить честным трудом; но она бросает
своих благодетелей, предается
своим страстям и для удовлетворения их поступает в дом терпимости, где выдается от других
своих товарок
своим образованием и, главное, как вы слышали здесь, господа присяжные заседатели, от ее хозяйки, умением влиять на посетителей тем таинственным, в последнее время исследованным наукой, в особенности школой Шарко, свойством, известным под
именем внушения.
Каждая «среда» с той поры имела
свой протокол… Крупные
имена сверкали в этих протоколах под рисунками, отражавшими быт современности. Кроме художников,
писали стихи поэты. М. А. Лохвицкая, Е. А. Буланина, В. Я. Брюсов записали на протоколах по нескольку стихотворений.
—
Написал я пьесу, а без
имени не берут. Не откажите поставить
свое имя рядом с моим, и гонорар пополам, — предлагаю ему.
Петр Андреич, узнав о свадьбе сына, слег в постель и запретил упоминать при себе
имя Ивана Петровича; только мать, тихонько от мужа, заняла у благочинного и прислала пятьсот рублей ассигнациями да образок его жене;
написать она побоялась, но велела сказать Ивану Петровичу через посланного сухопарого мужичка, умевшего уходить в сутки по шестидесяти верст, чтоб он не очень огорчался, что, бог даст, все устроится и отец переложит гнев на милость; что и ей другая невестка была бы желательнее, но что, видно, богу так было угодно, а что она посылает Маланье Сергеевне
свое родительское благословение.
Для первого дебюта он
написал картинку «Отец семейства», о которой так эффектно объявляла Бертольди и которая, недуманно-негаданно для самого Белоярцева, сразу дала ему в
своем кружке
имя великого гражданского художника.
— Из Шекспира много ведь есть переводов, — полуспросил, полупросто сказал он, сознаваясь внутренне, к стыду
своему, что он ни одного из них не знал и даже
имя Шекспира встречал только в юмористических статейках Сенковского [Сенковский Осип Иванович (1800—1858) — востоковед, профессор Петербургского университета, журналист, беллетрист, редактор и соиздатель журнала «Библиотека для чтения», начавшего выходить в 1834 году.
Писал под псевдонимом Барон Брамбеус.], в «Библиотеке для чтения».
— Браво! — почти заревел от восторга Кириллов. — Vive la république démocratique, sociale et universelle ou la mort!.. [Да здравствует демократическая, социальная и всемирная республика или смерть! (фр.)] Нет, нет, не так. — Liberté, égalité, fraternité ou la mort! [Свобода, равенство, братство или смерть! (фр.)] Вот это лучше, это лучше, —
написал он с наслаждением под подписью
своего имени.
Сусанна с удовольствием исполнила просьбу матери и очень грамотным русским языком, что в то время было довольно редко между русскими барышнями,
написала Егору Егорычу, от
имени, конечно, адмиральши, чтобы он завтра приехал к ним: не руководствовал ли Сусанною в ее хлопотах, чтобы Егор Егорыч стал бывать у них, кроме рассудительности и любви к
своей семье, некий другой инстинкт — я не берусь решать, как, вероятно, не решила бы этого и она сама.
Когда вам угодно было в первый раз убежать от меня, я объяснил себе ваш поступок, что вы его сделали по молодости, по увлечению, и когда вы
написали мне потом, что желаете ко мне возвратиться, я вам позволил это с таким лишь условием, что если вы другой раз мне измените, то я вам не прощу того и не захочу более
своим честным
именем прикрывать ваши постыдные поступки, ибо это уж не безрассудное увлечение, а простой разврат.
Так как пароход должен был прийти только на следующий день, то мы и решились посвятить предстоящий вечер выполнению той части нашей программы, в которой говорится о составлении подложных векселей. Очищенный без труда
написал задним числом на
свое имя десять векселей, каждый в двадцать пять тысяч рублей, от
имени временной с. — петербургской 2-й гильдии купчихи из дворяин Матрены Ивановны Очищенной. Один из этих векселей почтенный старичок тут же пожертвовал на заравшанский университет.
Потом он проворно вскочил с постели, босиком подошел к шкафу, торопливо вытащил известную нам родословную, взял из чернильницы перо, провел черту от кружка с
именем «Алексей», сделал кружок на конце
своей черты и в середине его
написал: «Сергей».
Он отпер дубовую шкатулку, или шкаф, нечто вроде письменного бюро, достал бумаги, перо, чернильницу и
написал, не без труда (потому что лет уже десять подписывал только
свое имя), тяжелым старинным почерком: «Любезный сын наш Алексей!
Алексей Степаныч и Софья Николавна
написали от себя и от
имени Николая Федорыча письма к Степану Михайловичу и Арине Васильевне, убедительно прося их осчастливить
своим приездом на свадьбу.
Я простился и иду домой, и вдруг узнаю из непосредственного
своего доклада, что я уже сам путаюсь и сбиваюсь, что я уже полон подозрений, недоверий, что хожу потихоньку осведомляться, кто о чем говорил и
писал, что даже сам читаю чужие письма… вообще веду себя скверно, гадко, неблагородно, и
имя мне теперь… интриган!
Больше я не
написал ни одного слова. Мыслей было много в голове, но все они расплывались и не укладывались в строки. Не окончив письма, я подписал
свое звание,
имя и фамилию и пошел в кабинет. Было темно. Я нащупал стол и положил письмо. Должно быть, в потемках я натыкался на мебель и производил шум.
Моя мать, например, едва умевшая
писать имена в
своем поминанье, и этот Шпандорчук или Вырвич…
В ожидании экипажа, который должен был прийти из города, он со
своим приказчиком обошел усадьбу, громким голосом давая приказания, потом целый час сидел у нас во флигеле и
писал какие-то письма; при нем на его
имя приходили телеграммы, и он сам выстукивал ответы.
— Ипохондрия… больше ничего, ипохондрия! — сказал Елпидифор Мартыныч, смотря с чувством на князя. — Ну-с, не извольте хмуриться, все это я сделаю:
напишу княгине и устрою, как следует! — заключил он и, приехав домой, не откладывая времени, принялся
своим красивым семинарским почерком
писать к княгине письмо, которым прямо от
имени князя приглашал ее прибыть в Москву.
— Этого я не знаю!.. Вам самим лучше это знать! — подхватила Елена. — Во всяком случае, — продолжала она настойчиво, — я желаю вот чего:
напишите вы господам эмигрантам, что ежели они действительно нуждаются, так пусть напечатают в какой-нибудь честной, серьезной газете парижской о
своих нуждах и назначат адрес, кому бы мы могли выдать новую помощь; а вместе с тем они пояснили бы нам, что уже получили помощь и в каком именно размере, не упоминая, разумеется, при этом наших
имен.
Когда ей вздумалось составить духовное завещание, она потребовала его в свидетели, и он нарочно ездил домой за железными круглыми очками, без которых
писать не мог; и с очками-то на носу он едва-едва, в течение четверти часа, пыхтя и отдуваясь, успел начертать
свой чин,
имя, отчество и фамилию, причем буквы ставил огромные, четырехугольные, с титлами и хвостами, а совершив
свой труд, объявил, что устал и что ему — что
писать, что блох ловить — все едино.
Плодомасова позвала к себе отца Алексея и велела ему
писать под
свою диктовку: «Во
имя отца, и сына, и святаго духа».
Были люди, которые нанимали других, чтобы
написали для них сочинения, которые они потом издавали под
своим именем.
Только немало меня удивило, что я всех
своих солдат отлично знаю и в лицо и по
имени, а этого Семеона Мамашкина будто не слыхивал и про какую он дамскую никсу
писал — тоже не помню.
Были и такие, которые только
писали письма для слабых в грамоте. Тут опять шаблон: «Премного всеми уважаемая, милостивая государыня! Ваше великодушное сердце и сострадательность к ближним, обездоленным судьбой, дают мне смелость» и прочее и прочее. Таких писем с собой носят на всякий случай пять или шесть, без
имени, кому попадется. Иные при письме влагают
свой паспорт и потом приходят за ним.
Ныне, как некоторый мне подобный историк, коего
имени я не запомню, оконча
свой трудный подвиг, кладу перо и с грустию иду в мой сад размышлять о том, что мною совершено. Кажется и мне, что,
написав Историю Горюхина, я уже не нужен миру, что долг мой исполнен и что пора мне опочить!
В том же году Загоскин сделал из
своей повести «Тоска по родине» оперу того же
имени, а Верстовский
написал для нее музыку. Она была дана 21 августа 1839 года. Опера не имела успеха и очень скоро была снята с репертуара. Я не читал либретто и не видал пиесы на сцене, но слышал прежде некоторые нумера музыки и помню, что они нравились всем.
За воровство твое! Скрывайся лучше!
Хоть Никанор и
пишет осторожно,
Без
имени, а приведут на пытку,
Расскажешь все, к кому и от кого.
Беги скорей, покуда не схватили,
Исчезни ты и с потрохом, бездельник!
Замешкаешь, так прикажу холопам
Поймать тебя и в Волге утопить.
Не побоюсь:
своя рубашка ближе.
Тебя убить греха большого нет.
Турунтаев. А ты от
своего имени прошений не смеешь
писать, — всем сенатом ябедником признан, и в газете публиковано.
Булгаков по поводу имясловия
написал статью «Афонское дело» (Русская мысль. 1913. № 9), а позднее (в 1920 г.) монографию «Философия
имени» (Париж, 1953).], помимо общего
своего богословского смысла, является в некотором роде трансцендентальным условием молитвы, конституирующим возможность религиозного опыта.
Изо всех
имен христианских писателей Жозеф с великою натугой мог припомнить одно
имя Блаженного Августина и хотел его объявить и записать
своим покровителем, но… но
написал, вместо Блаженный Августин «Благочестивый Устин», то есть вместо почтенного авторитетного духа записал какого-то незнакомца, который бог весть кто и невесть от кого назван «благочестивым».
Княгиня ни за что не хотела расстаться со
своим скрипачом. Даже сознавшись, под страшными угрозами Горданова, в том, что фальшивые векселя от
имени Бодростина фабриковал скрипач и что он же делал от его
имени ручательные подписи на обязательствах, которые она сама
писала по его просьбам, княгиня ни за что не хотела оставить
своего возлюбленного.
Да если б и этого не было — не хочет она рук марать.
Писать без подписи, измененным почерком — подло! А от
своего имени — только большего срама наесться!
И сколько каждый из нас (даже и тогда, когда имел уже
имя) натерпелся от чиновничьего тона, сухости, генеральства или же кружковщины, когда сотрудника сразу как бы"закабаляют"в
свою лавочку, с тем чтобы он нигде больше не
писал.
В нем она
писала, что если он любит ее дочь и хочет получить ее обратно, то пусть приедет в Милан и положит в банк на ее
имя пятьдесят тысяч франков, без чего она его не допустит к
своей дочери.
«Конечно, —
писал он, — род князей Воротынских ничуть не ниже нашего рода, и брак одного из его представителей с моей племянницей при других обстоятельствах и в другое время был бы и для меня не только желателен, но даже более чем приятен, особенно при тех качествах, которыми, оказывается, наделен молодой князь, но, приняв во внимание переживаемое тяжелое время, время гонения боярских родов, желание породниться с отпрыском опального рода князей Воротынских, друзей изменника Курбского, одно
имя которого приводит доныне царя в состояние неистовства, является опасною игрою, в которой игрок должен иметь мужество поставить на карту не только милость и благословение царя, но даже и самую жизнь
свою и
своего семейства.
«Почему же он не
написал достойным
имени своего отца?» — возник вопрос в уме Зинаиды Сергеевны.
Зная аккуратность
своего сановитого возлюбленного, она, как ей это ни было тяжело, выучилась
писать, хотя, конечно, далеко не искусно, и в угоду графу, требовавшему, во
имя идеи порядка, еженедельных рапортов по всем частям вверенного ей управления
своим поместьем, хотя каракулями, но аккуратно отправляла ему собственноручные иероглифические отчеты.
Сам Наполеон дивился храбрости русского арьергарда. «Русские гренадеры выказали неустрашимость», —
писал он в
своем бюллетене.
Имя Багратиона, как героя, обошло всю Россию. За дело при Шенграбене он был произведен в генерал-лейтенанты, получил Георгиевский крест второй степени и командирский крест ордена Марии Терезы от императора Франца; последнего ордена никто из русских еще не имел.
В этот же день он выехал из дома
своей жены, распростившейся с ним как с посторонним человеком, в отделение Европейской гостиницы, а вечером
написал и отправил письмо к Николаю Леопольдовичу Гиршфельду, в котором рассказал ему откровенно
свое положение и требование тестя, просил его немедленно распорядиться переводом на
имя княгини Анны Васильевны Шестовой пятисот тысяч рублей через Государственный банк, произведя для этого какие он заблагорассудит обороты с его имениями и капиталами.
Несмотря на милостивое расположение государя, Суворов не мог забыть удара, нанесенного русскому
имени при Цюрихе.
Написав императору о невозможности продолжать войну, он все-таки двинулся со
своим войском вперед.
P. S. Сожги это письмо; не кротость агнца нужна нам теперь, а мудрость змеи. Пан ксендз Антоний прочитал его и одобрил. Он посылает тебе
свое пастырсское благословение. В этом письме найдешь другое на твое
имя.
Пишу в нем, что отчаянно больна. Ты предъявишь его
своему начальству, чтобы дали тебе скорее законный отпуск. Из деревни, осмотревшись и приготовив все, ты можешь для формы подать в отставку или поступить, как брат, то есть разом разрубить все связи
свои с московской Татарией».
Да, русской, потому что она не походила на других аристократок, которым
имя отечественного писателя так же чуждо, как бы
имя арабского, которые, к стыду
своему, не умеют не только правильно
писать, но и говорить на
своем родном языке.
И всякий раз повторялись над ним эти шутки и потехи; и всякий день выводил он целый час, при общем смехе, бесконечное Константинтинтинтин и потом, доходя до отчаяния, вдруг
писал короткое — Котин и шел к секуторской скамейке. Всякий день его стегали по незажившим рубцам, и он все-таки не входил в
свою препорцию, а всегда или полз с
своим именем в бесконечность или отчаянно ставил короткое: «Котин».
Однажды, еще вскоре после
своего поступления в училище, Пизонский, надписывая
свое имя на тетради, вместо Константин
написал Кинстинтин.
И всякий раз повторялись над ним эти шутки и потехи, и всякий день выводил он целый час, при общем смехе, бесконечное Константинтинтинтинтинтин и потом, доходя до отчаяния, вдруг
писал короткое — Котин и шел к секуторской скамейке. Всякий день его стегали по незажившим рубцам, и он все-таки не входил в
свою препорцию, а всегда или полз с
своим именем в бесконечность, или отчаянно ставил короткое: «Котин».