Неточные совпадения
Личным приказом она удостаивала немногих:
по домашнему хозяйству Василисе отдавала их, а
по деревенскому — приказчику или старосте. Кроме Василисы, никого она не называла полным
именем, разве уже встретится такое
имя, что его никак не сожмешь и не обрежешь, например, мужики: Ферапонт и Пантелеймон так и
назывались Ферапонтом и Пантелеймоном, да старосту звала она Степан Васильев, а прочие все были: Матрешка, Машутка, Егорка и т. д.
На генеральных картах этот остров не назван
по имени; вся группа
называется общим
именем Баши.
Они берут известное число лошадей, смотря
по количеству товара, иногда до сорока, едут, каждый
по своему радиусу, в некоторые сборные пункты, которые
называются великолепным
именем ярмарок.
За «щеками» долина опять расширяется. Эта местность
называется Илимо —
по имени реки, впадающей в Такему с правой стороны. Длина ее — 35 км, и в истоках она состоит из трех горных ручьев. Наиболее интересный — левый ее приток Чаку с перевалом на Такунчи (приток Такемы).
По словам туземцев, в верховьях Чаку есть высокая скалистая сопка, которую китайцы называют Ян-Лаза (то есть «Трубчатая скала»). Средний безымянный ключик приведет путника на Билимбе, а правый — на Сяо-Кему.
Детей у него было четверо и всё сыновья — дядя любил мудреные
имена, и потому сыновья
назывались: Ревокат, Феогност, Селевк и Помпей — были тоже придавлены и испуганы,
по крайней мере, в присутствии отца, у которого на лице, казалось, было написано: «А вот я тебя сейчас прокляну!» Когда я зазнал их, это были уже взрослые юноши, из которых двое посещали университет, а остальные кончали гимназию.
Организатором и душой кружка был студент Ишутин, стоявший во главе группы, квартировавшей в доме мещанки Ипатовой
по Большому Спасскому переулку, в Каретном ряду.
По имени дома эта группа
называлась ипатовцами. Здесь и зародилась мысль о цареубийстве, неизвестная другим членам «Организации».
А над домом по-прежнему носились тучи голубей, потому что и Красовский и его сыновья были такими же любителями, как и Шустровы, и у них под крышей также была выстроена голубятня. «Голубятня» — так звали трактир, и никто его под другим
именем не знал, хотя официально он так не
назывался, и в печати появилось это название только один раз, в московских газетах в 1905 году, в заметке под заглавием: «Арест революционеров в “Голубятне"».
Есть еще одно селение на берегу Анивы, далеко в стороне, верст за 25 или, если плыть к нему морем, в 14 милях от поста. Оно
называется Лютога, находится в пяти верстах от устья реки того же
имени и основано в 1886 г. Сообщение с постом крайне неудобное: пешком
по берегу или же на катере, а для поселенцев — на сеноплавке. Жителей 53: 37 м. и 16 ж. Хозяев 33.
Дано ли это
имя по сходству птички с ласточкой, а слово морская пошло в придачу так, без всякого основания, или точно живет она около морей и там
называется морскою ласточкою — ничего сказать не могу.
Вообще с достоверностью предположить, что зайчихи мечут с исхода марта до исхода сентября; странно, что зайцы, самого позднего помета
называются у охотников ярышами] а в исходе сентября — третьих, носящих
имя листопадников: так
по крайней мере говорят деревенские охотники.
Болота бывают чистые луговые. Этим
именем называются все влажные, потные места, не кочковатые, а поросшие чемерицей и небольшими редкими кустами, мокрые только весной и осенью или во время продолжительного ненастья. Покрытые сочною и густою травою, они представляют изобильные сенокосы и вообще
называются лугами; они составляют иногда, так сказать, окрестность, опушку настоящих мокрых болот и почти всегда сопровождают течение рек
по черноземной почве, особенно
по низменным местам, заливаемым полою водою.
Третья голубиная порода
называется горлицей по-книжному и горлинкой
по общенародному употреблению. Происхождение этого
имени определить не умею; не происходит ли оно от пятна на горле, которое имеет горлица? — Горлинка не пользуется особенным значением в понятиях народных; она исчезает в общем значении голубя, но зато в публике нашей пользуется большою известностью.
— Так-с… А я вам скажу, что это нехорошо. Совращать моих прихожан я не могу позволить… Один пример поведет за собой десять других. Это
называется совращением в раскол, и я должен поступить
по закону… Кроме этого, я знаю, что завелась у вас новая секта духовных братьев и сестер и что главная зачинщица Аграфена Гущина под
именем Авгари распространяет это лжеучение при покровительстве хорошо известных мне лиц. Это будет еще похуже совращения в раскол, и относительно этого тоже есть свой закон… Да-с.
— Кирилловой книгой
назывался изданный в 1644 году в Москве сборник статей, направленных против католической церкви; назван
по первой статье сборника, связанной с
именем Кириллы Иерусалимского.] — «И власть первого зверя вся творит…
— Сударыня, — не слушал капитан, — я, может быть, желал бы
называться Эрнестом, а между тем принужден носить грубое
имя Игната, — почему это, как вы думаете? Я желал бы
называться князем де Монбаром, а между тем я только Лебядкин, от лебедя, — почему это? Я поэт, сударыня, поэт в душе, и мог бы получать тысячу рублей от издателя, а между тем принужден жить в лохани, почему, почему? Сударыня! По-моему, Россия есть игра природы, не более!
В ней надобно различать два состояния: одно, которое известно под
именем расположения, способности, возможности и которое по-немецки
называется an sich sein — бытием в самом себе.
— Вы, конечно, понимаете, что по-русски оно значит каменщик, и масоны этим
именем назвались в воспоминание Соломона [Соломон — царь израильский в 1020-980 годах до нашей эры.], который, как вы тоже, вероятно, учили в священной истории, задумал построить храм иерусалимский; главным строителем и архитектором этого храма он выбрал Адонирама; рабочих для постройки этого храма было собрано полтораста тысяч, которых Адонирам разделил на учеников, товарищей и мастеров, и каждой из этих степеней он дал символическое слово: ученикам Иоакин, товарищам Вооз, а мастерам Иегова, но так, что мастера знали свое наименование и наименование низших степеней, товарищи свое слово и слово учеников, а ученики знали только свое слово.
Желая, например, открыть сущность какой-нибудь вещи, он часто спрашивал, как она
называется на языке еврейском, как ближайшем к языку натуры, и если сего названия не знали, вопрошал о греческом
имени, а если и того не могли ему сказать, то спрашивал уже о латинском слове, и когда ему нарочно сказывали не настоящее
имя вещи, то Бем
по наружным признакам угадывал, что
имя этой вещи не таково.
— Она собственно
называется Татарино-Никитовское согласие, и последнее наименование ей дано
по имени одного из членов этого согласия, Никиты Федорова, который
по своей профессии музыкант и был у них регентом при их пениях.
— Добрый молодец! — сказал ему Серебряный, —
назовись по имени-прозвищу, чтобы знал я, за кого богу помолиться!
— Да-с, ну вот подите же! А
по отца дьякона характеру, видите, не все равно что село им в голову, то уж им вынь да положь. «Я, говорят, этого песика
по особенному случаю растревоженный домой принес, и хочу, чтоб он в означение сего случая таким особенным
именем назывался, каких и нет»
Нужно сказать, что я и в дальнейшем везде
назывался именем и отчеством моего отца, Алексей Иванов, нарочно выбрав это
имя, чтобы как-нибудь не спутаться, а Бешеный меня прозвали за то, что я к концу путины совершенно пришел в силу и на отдыхе то на какую-нибудь сосну влезу, то вскарабкаюсь на обрыв, то за Волгу сплаваю, на руках пройду или тешу ватагу, откалывая сальто-мортале, да еще переборол всех
по урокам Китаева. Пришедшие мне пожали своими железными лапами руку.
Был у моего отца еще брат, Егор
по имени; да того за какие-то якобы «возмутительные поступки и якобинский образ мыслей» [Якобинский образ мыслей — революционный образ мыслей (якобинцами во Франции в эпоху буржуазной революции 1789 года
назывались наиболее решительные сторонники уничтожения власти короля и аристократии).] (так именно стояло в указе) сослали в Сибирь еще в 1797 году.
— Вы можете исправить это
имя в описи
по желанию, — сказал генерал, — но я тут обидного ничего не вижу, и был бы рад, если бы хорошая лошадь
называлась Фитингоф.
С тех пор я не встречал более Евлампии. Каким образом дочь Мартына Петровича попала в хлыстовские богородицы — я и представить себе не могу; но кто знает, быть может, она основала толк, который
назовется — или уже теперь
называется,
по ее
имени — евлампиевщиной? Все бывает, все случается.
Эта отчужденность с особенной яркостью почувствовалась им, когда в странноприимнице поселился какой-то купец, здоровый и молодой на вид, что
называется — кровь с молоком. Вся обитель точно встрепенулась, потому что, видимо, приехал свой человек, родной. Он говорил громко, ходил решительными шагами и называл всех иноков
по именам.
По имени настоятельницы
называлась она «Манефиной» и своим благосостоянием обязана была целому ряду домовитых, бережливых, распорядительных игумений, следовавших одна за другой в продолжение целого почти столетия.
Очевидно, здесь и было мое жилье, но мне странно показалось: зачем же мой хозяин,
по имени Василий Коныч,
называется «Maitr tailler Lepoutant»? Когда его называл таким образом священник, я думал, что это не более как шутка, и не придал этому никакого значения, но теперь, видя вывеску, я должен был переменить свое заключение. Очевидно, что дело шло всерьез, и потому я спросил моего провожатого...
— Кто ты,
назовись, во
имя Аллаха, если ты жив! — крикнул горец — уже по-русски.
Правда, нравственная воля
называется у Канта «практическим разумом», для которого установляется свой особый канон, причем этот «разум» постулирует основные религиозные истины: бытие Бога, свободу воли и личное бессмертие, но каким бы
именем мы ни называли веру, ее существо от этого не изменится: ЕСИ произносит только она, постулаты же лишь постулируют, но сами
по себе бессильны утверждать бытие Божие, это составляет, конечно, дело веры.
И даже «первейший открыватель и самый всеобщий носитель свойств беспредикатного Эн, Метатрон, первородный сын божий, стоящий во главе всех других Зефиротов и управляющий ими» (69), которому усвояются все предикаты Иеговы, «
имя которого есть как
имя Божие», «несмотря на всю возвышенность свою над другими Зефиротами, отнюдь не имеет божественной природы; он есть тварь в ряду других тварей, хотя бы первейшая и более чистая… он
называется ангелом и причисляется к Зефиротам,
называется слугою Иеговы, хотя и старейшим; точно так же Метатрон носит название Адама Кадмона83, первого небесного человека, в том смысле, что он есть первое и совершеннейшее творение Божие,
по образу которого создан и Адам, — поэтому Метатрону часто усвояется эпитет creatus»84 (71).
Воротясь в Сосновку, тщетный искатель истины по-прежнему стал
называться Герасимом Силиным Чубаловым, а до того, меняя
имена при каждом новом перекрещиванье, бывал он и Никифором, и Прокопием, и Савельем, и Никитою, Иринархом и Мефодием. Оттого прежние друзья единоверные, теперь возненавидевшие его за отступничество, называли его «десятиверным» да «семиименным». До Сосновки об этом слухов не дошло.
Тотчас в фанзу стали собираться и другие гольды. Они расселись на канах и молча стали ждать конца нашей трапезы, чтобы принять участие в разговорах. Я обратил внимание на старика, седого как лунь и сгорбленного годами. От него я узнал, что реки Дондона нет вовсе, Дондон — это название острова, селения на нем и смежной с ним протоки, а та река,
по которой нам следовало итти,
называется Онюй. Орочи называют ее Найхин —
по имени гольдского селения при устье.
Varietes, а после спектакля он ужинал с Шнейдер. Париж много острил тогда на эту тему. А самую артистку цинически прозвали"бульваром государей", как
назывался пассаж, до сих пор носящий это
имя, на Итальянском бульваре. Позднее от старого писателя Альфонса Руайе (когда-то директора Большой Оперы) слышал пересказ его разговора с Шнейдер о знакомстве с Александром II и ужине.
По ее уверению, ей, должно быть, забыли доставить тот ценный подарок, который ей назначался за этот ужин.
Мой сотоварищ
по кружку"любителей природы"(
по имени и фамилии Эводь Шевалье) был еще то, что
называется"un gamin", несмотря на свой порядочный возраст — школьник, хохотун, затейник, остряк и, разумеется, немножко циник.
Параграф был прочитан. В нем Константин Глебович оставлял крупную сумму на учреждение специальной школы и завещал душеприказчикам выхлопотать этой школе право
называться его
именем. Когда Качеев раздельно, но вполголоса прочитывал текст параграфа, больной повторял про себя, шевеля губами. Он с особенной любовью обделывал фразы;
по нескольку раз заново переделывал этот пункт. И теперь два-три слова не понравились ему.
Из Зиновьева часто, в виде прогулки, отправлялись в Луговое, как,
по имени владельца,
называлось это имение, и для княжны Людмилы и Тани Берестовой не было лучшего удовольствия, как гулять в княжеском парке.
Тяжело отзывалась эта потеха на лицах и спинах этих людей. Они глухо роптали, но открыто восставать и боялись, и не могли. Им оставалось вымещать свою злобу на барыню, разнося
по Москве,
по ее улицам и переулкам,
по ее харчевням и гербергам, как
назывались пивные в описываемое нами время, вести о ее зверствах, придавая им почти легендарный характер. Ее не называли они даже
по имени и отчеству, а просто «Салтычихой» — прозвище так и оставшееся за ней в народе и перешедшее в историю.
Помощником Суворова при постройке крепостей в Финляндии был инженер генерал-майор Прево де Люмиан. Александр же Васильевич, если кого любил, то непременно называл
по имени и отчеству, так и этот иностранец получил от Александра Васильевича прозвище Ивана Ивановича, хотя ни он сам и никто из его предков
имени Ивана не носили, но это
имя так усвоилось генералу Прево де Люмиану, что он до самой кончины своей всем известен был и иначе не
назывался, как Иваном Ивановичем.
Так
называется у нас Фомина неделя, у древних же россиян это
имя носил праздник в честь весны, совпадавший
по времени как раз с Фоминой неделей.
Удолье,
по которому катился веселый Гремяк,
по имени ручья
называлось «Гремучим Верхом», или «Громяковым Беремищем».