Неточные совпадения
Городничий. Ах, боже мой! Я, ей-ей, не виноват ни
душою, ни
телом. Не извольте гневаться! Извольте поступать так, как вашей милости угодно! У меня, право, в голове теперь… я
и сам не знаю, что делается. Такой дурак теперь сделался, каким еще никогда не бывал.
Денно
и нощно Всевышнего
Молит: грехи отпусти!
Тело предай истязанию,
Дай только
душу спасти!
Как ни казенна была эта фраза, Каренина, видимо, от
души поверила
и порадовалась этому. Она покраснела, слегка нагнулась, подставила свое лицо губам графини, опять выпрямилась
и с тою же улыбкой, волновавшеюся между губами
и глазами, подала руку Вронскому. Он пожал маленькую ему поданную руку
и, как чему-то особенному, обрадовался тому энергическому пожатию, с которым она крепко
и смело тряхнула его руку. Она вышла быстрою походкой, так странно легко носившею ее довольно полное
тело.
Велев седлать лошадей, я оделся
и сбежал к купальне. Погружаясь в холодный кипяток нарзана, я чувствовал, как телесные
и душевные силы мои возвращались. Я вышел из ванны свеж
и бодр, как будто собирался на бал. После этого говорите, что
душа не зависит от
тела!..
Из предыдущей главы уже видно, в чем состоял главный предмет его вкуса
и склонностей, а потому не диво, что он скоро погрузился весь в него
и телом и душою.
Собакевич слушал все по-прежнему, нагнувши голову,
и хоть бы что-нибудь похожее на выражение показалось на лице его. Казалось, в этом
теле совсем не было
души, или она у него была, но вовсе не там, где следует, а, как у бессмертного кощея, где-то за горами
и закрыта такою толстою скорлупою, что все, что ни ворочалось на дне ее, не производило решительно никакого потрясения на поверхности.
Пусть же стоит на вечные времена православная Русская земля
и будет ей вечная честь!»
И зажмурил ослабшие свои очи,
и вынеслась козацкая
душа из сурового
тела.
Понеслась к вышинам суровая козацкая
душа, хмурясь
и негодуя,
и вместе с тем дивуясь, что так рано вылетела из такого крепкого
тела.
В каждой бочке сто литров вещества, взрывающего
душу и превращающего
тело в неподвижное тесто.
Все
тело его было как бы разбито; смутно
и темно на
душе. Он положил локти на колена
и подпер обеими руками голову.
Кулигин. Вот вам ваша Катерина. Делайте с ней что хотите!
Тело ее здесь, возьмите его; а
душа теперь не ваша: она теперь перед судией, который милосерднее вас! (Кладет на землю
и убегает.)
— Во-первых, на это существует жизненный опыт; а во-вторых, доложу вам, изучать отдельные личности не стоит труда. Все люди друг на друга похожи как
телом, так
и душой; у каждого из нас мозг, селезенка, сердце, легкие одинаково устроены;
и так называемые нравственные качества одни
и те же у всех: небольшие видоизменения ничего не значат. Достаточно одного человеческого экземпляра, чтобы судить обо всех других. Люди, что деревья в лесу; ни один ботаник не станет заниматься каждою отдельною березой.
— Ведь я не картину покупаю, а простираюсь пред женщиной, с которой не только мое бренное
тело, но
и голодная
душа моя жаждет слиться.
Жила-была дама, было у нее два мужа,
Один — для
тела, другой — для
души.
И вот начинается драма: который хуже?
Понять она не умела, оба — хороши!
Ему стало жалко человека, наказанного болезнью
и тела и души.
И первый раз ему захотелось как-то особенно приласкать Лидию, растрогать ее до слез, до необыкновенных признаний, чтоб она обнажила свою
душу так же легко, как привыкла обнажать бунтующее
тело. Он был уверен, что сейчас скажет нечто ошеломляюще простое
и мудрое, выжмет из всего, что испытано им, горький, но целебный сок для себя
и для нее.
— Ты в бабью любовь — не верь. Ты помни, что баба не
душой, а
телом любит. Бабы — хитрые, ух! Злые. Они даже
и друг друга не любят, погляди-ко на улице, как они злобно да завистно глядят одна на другую, это — от жадности все: каждая злится, что, кроме ее, еще другие на земле живут.
— Какая-то таинственная сила бросает человека в этот мир беззащитным, без разума
и речи, затем, в юности, оторвав
душу его от плоти, делает ее бессильной зрительницей мучительных страстей
тела.
— Отчего же после? Ведь доктор велел? Ты сбрось с себя прежде жир, тяжесть
тела, тогда отлетит
и сон
души. Нужна
и телесная
и душевная гимнастика.
Плохо верили обломовцы
и душевным тревогам; не принимали за жизнь круговорота вечных стремлений куда-то, к чему-то; боялись как огня увлечения страстей;
и как в другом месте
тело у людей быстро сгорало от волканической работы внутреннего, душевного огня, так
душа обломовцев мирно, без помехи утопала в мягком
теле.
У него не было идолов, зато он сохранил силу
души, крепость
тела, зато он был целомудренно-горд; от него веяло какою-то свежестью
и силой, перед которой невольно смущались
и незастенчивые женщины.
— Нет, Семен Семеныч, я не хочу в монастырь; я хочу жизни, света
и радости. Я без людей никуда, ни шагу; я поклоняюсь красоте, люблю ее, — он нежно взглянул на портрет, —
телом и душой и, признаюсь… — он комически вздохнул, — больше
телом…
— Боже мой! — говорил Райский, возвращаясь к себе
и бросаясь, усталый
и телом и душой, в постель. — Думал ли я, что в этом углу вдруг попаду на такие драмы, на такие личности? Как громадна
и страшна простая жизнь в наготе ее правды
и как люди остаются целы после такой трескотни! А мы там, в куче, стряпаем свою жизнь
и страсти, как повара — тонкие блюда!..
Назначать время свидания предоставлено было адмиралу. Один раз он назначил чрез два дня, но, к удивлению нашему, японцы просили назначить раньше, то есть на другой день. Дело в том, что Кавадзи хотелось в Едо, к своей супруге,
и он торопил переговорами. «
Тело здесь, а
душа в Едо», — говорил он не раз.
Нехлюдову вспомнилось всё это
и больше всего счастливое чувство сознания своего здоровья, силы
и беззаботности. Легкие, напруживая полушубок, дышат морозным воздухом, на лицо сыплется с задетых дугой веток снег,
телу тепло, лицу свежо,
и на
душе ни забот, ни упреков, ни страхов, ни желаний. Как было хорошо! А теперь? Боже мой, как всё это было мучительно
и трудно!..
Дергалось оно потому, что следующая буква, по мнению генерала, должна была быть «л», т. е. Иоанна д’Арк, по его мнению, должна была сказать, что
души будут признавать друг друга только после своего очищения от всего земного или что-нибудь подобное,
и потому следующая буква должна быть «л», художник же думал, что следующая буква будет «в», что
душа скажет, что потом
души будут узнавать друг друга по свету, который будет исходить из эфирного
тела душ.
Генерал неодобрительно покачал головой
и, потирая поясницу, пошел опять в гостиную, где ожидал его художник, уже записавший полученный ответ от
души Иоанны д’Арк. Генерал надел pince-nez
и прочел: «будут признавать друг друга по свету, исходящему из эфирных
тел».
Но Aline corps et âme [
телом и душою] занята этим.
Представьте себе, этот отчет просто все дело испортил, а между тем мы тут ни
душой, ни
телом не виноваты: отчет составлен
и теперь гуляет в опекунском совете второй год.
— Не понимаете?.. Сейчас поймете!.. О, это все устроил Половодов; я, собственно, не виноват ни
душой, ни
телом. Послушайте, Сергей Александрыч, никогда
и ни одному слову Половодова не верьте… Это все он устроил —
и меня подвел,
и вас погубил.
Давно уже германизм проникал в недра России, незаметно германизировал русскую государственность
и русскую культуру, управлял
телом и душой России.
И вот от меня, клопа
и подлеца, она вся зависит, вся, вся кругом,
и с
душой и с
телом.
Душа оставляет
тело, странствует
и многое видит в то время, когда человек спит. Этим объясняются сны.
Душа неодушевленных предметов тоже может оставлять свою материю. Виденный нами мираж, с точки зрения Дерсу, был тенью (ханя) тех предметов, которые в это время находились в состоянии покоя. Та к первобытный человек, одушевляя природу, просто объясняет такое сложное оптическое явление, как мираж.
Душа его (ханя) оставила
тело и странствовала где-то далеко, потом вернулась назад,
и тигр ожил снова.
Вещи, которые были для нас святыней, которые лечили наше
тело и душу, с которыми мы беседовали
и которые нам заменяли несколько друг друга в разлуке; все эти орудия, которыми мы оборонялись от людей, от ударов рока, от самих себя, что будут они после нас?
Но для такого углубления в самого себя надобно было иметь не только страшную глубь
души, в которой привольно нырять, но страшную силу независимости
и самобытности. Жить своею жизнию в среде неприязненной
и пошлой, гнетущей
и безвыходной могут очень немногие. Иной раз дух не вынесет, иной раз
тело сломится.
— Ведь вот я вам говорил, всегда говорил, до чего это доведет… да, да, этого надобно было ждать, прошу покорно, — ни
телом, ни
душой не виноват, а
и меня, пожалуй, посадят; эдак шутить нельзя, я знаю, что такое казематы.
— Так
и следует, — отвечала она, — над
телом рабским
и царь
и господин властны,
и всякое телесное истязание раб должен принять от них с благодарностью; а над
душою властен только Бог.
Есть лишь старость
тела и той части
души, которая связана с
телом.
Я продолжал сидеть в теплой ванне. Кругом, как
и всегда в мыльной, шлепанье по голому мокрому
телу, шипенье воды, рвущейся из кранов в шайки, плеск окачивающихся, дождевой шумок
душей —
и не слышно человеческих голосов.
А вот с этого Антиноя. Это наш непревзойденный учитель гимнастики, знаменитый танцор
и конькобежец, старший брат другого прекрасного гимнаста
и ныне здравствующего известного хирурга Петра Ивановича Постникова, тогда еще чуть ли не гимназиста или студента первых курсов. Он остановился под холодным
душем, изгибался, повертывался мраморным
телом ожившего греческого полубога, играя изящными мускулами, живая рельефная сеть которых переливалась на широкой спине под тонкой талией.
Все это опять падало на девственную
душу, как холодные снежинки на голое
тело… Убийство Иванова казалось мне резким диссонансом. «Может быть, неправда?..» Но над всем преобладала мысль: значит,
и у нас есть уже это… Что именно?.. Студенчество, умное
и серьезное, «с озлобленными лицами», думающее тяжкие думы о бесправии всего народа… А при упоминании о «генералах Тимашевых
и Треповых» в памяти вставал Безак.
Я ответил, что я племянник капитана,
и мы разговорились. Он стоял за тыном, высокий, худой, весь из одних костей
и сухожилий. На нем была черная «чамарка», вытертая
и в пятнах. Застегивалась она рядом мелких пуговиц, но половины их не было,
и из-под чамарки виднелось голое
тело: у бедняги была одна рубаха,
и, когда какая-нибудь добрая
душа брала ее в стирку, старик обходился без белья.
Вера в естественное бессмертие сама по себе бесплодна
и безотрадна; для этой веры не может быть никакой задачи жизни
и самое лучшее поскорее умереть, смертью отделить
душу от
тела, уйти из мира.
Задача индивидуума
и вселенной в том, чтобы излечиться от болезни, очистить свое
тело, подготовить плоть к вечности, а не в том, чтобы ждать естественного перехода в другие формы существования
и надеяться на отделение
души от
тела путем смерти.
От постоянной проголоди, от взаимных попреков куском хлеба
и от уверенности, что лучше не будет, с течением времени
душа черствеет, женщина решает, что на Сахалине деликатными чувствами сыт не будешь,
и идет добывать пятаки
и гривенники, как выразилась одна, «своим
телом».
Оказалось, однако, что австрийские сабли не сумели выгнать из Максима его упрямую
душу и она осталась, хотя
и в сильно попорченном
теле. Гарибальдийские забияки вынесли своего достойного товарища из свалки, отдали его куда-то в госпиталь,
и вот, через несколько лет, Максим неожиданно явился в дом своей сестры, где
и остался.
С ними научался он чувствовать изящности природы; с ними научался познавать все уловки искусства, крыющегося всегда в одушевленных стихотворством видах, с ними научался изъявлять чувствия свои, давать
тело мысли
и душу бездыханному.
Как дорого стоил мне первенец мой!
Два месяца я прохворала.
Измучена
телом, убита
душой,
Я первую няню узнала.
Спросила о муже. — «Еще не бывал!»
— «Писал ли?» — «
И писем нет даже».
— «А где мой отец?» — «В Петербург ускакал».
— «А брат мой?» — «Уехал туда же».
Ехал же я сюда, имея намерение: я хотел ее наконец уговорить за границу поехать для поправления здоровья; она очень расстроена
и телом,
и душой, головой особенно,
и, по-моему, в большом уходе нуждается.