Неточные совпадения
— А вот я и здесь, — сказал, входя,
хозяин и ведя за собой двух юношей,
в летних сюртуках. Тонкие, точно ивовые хлысты, выгнало их вверх
почти на целый аршин выше Петра Петровича.
Впрочем, редко случалось, чтобы это было довезено домой;
почти в тот же день спускалось оно все другому, счастливейшему игроку, иногда даже прибавлялась собственная трубка с кисетом и мундштуком, а
в другой раз и вся четверня со всем: с коляской и кучером, так что сам
хозяин отправлялся
в коротеньком сюртучке или архалуке искать какого-нибудь приятеля, чтобы попользоваться его экипажем.
Особенно же раздражил его
хозяин квартиры, нанятой им
в видах скорой женитьбы и отделываемой на собственный счет: этот
хозяин, какой-то разбогатевший немецкий ремесленник, ни за что не соглашался нарушить только что совершенный контракт и требовал полной прописанной
в контракте неустойки, несмотря на то, что Петр Петрович возвращал ему квартиру
почти заново отделанную.
Не шевеля
почти и поводов,
Конь слушался его лишь слов.
«Таких коней и взнуздывать напрасно»,
Хозяин некогда сказал:
«Ну, право, вздумал я прекрасно!»
И,
в поле выехав, узду с Коня он снял.
— Это — что! —
почти бессмысленно завопил я на
хозяина, — как вы смели ввести эту шельму
в мою комнату?
Я уже предуведомил, что
почти терял рассудок. И вот
в моей комнате я вдруг застаю Альфонсинку и моего
хозяина. Правда, они выходили, и у Петра Ипполитовича
в руках была свеча.
— Да, да, но… мы их помирим, n'est-ce pas? Тут пустая мелкая ссора двух достойнейших женщин, n'est-ce pas? Я только на тебя одного и надеюсь… Мы это здесь все приведем
в порядок; и какая здесь странная квартира, — оглядывался он
почти боязливо, — и знаешь, этот
хозяин… у него такое лицо… Скажи, он не опасен?
Но так как она не уходила и все стояла, то я, схватив шубу и шапку, вышел сам, оставив ее среди комнаты.
В комнате же моей не было никаких писем и бумаг, да я и прежде никогда
почти не запирал комнату, уходя. Но я не успел еще дойти до выходной двери, как с лестницы сбежал за мною, без шляпы и
в вицмундире,
хозяин мой, Петр Ипполитович.
Вот почему, вероятно, чтоб уберечь Митю, сновал кругом его
почти безотлучно
хозяин, Трифон Борисыч, совсем уж, кажется, раздумавший ложиться спать
в эту ночь, пивший, однако, мало (всего только выкушал один стаканчик пунша) и зорко наблюдавший по-своему за интересами Мити.
Недавно
в Петербурге один молодой человек,
почти мальчик, восемнадцати лет, мелкий разносчик с лотка, вошел среди бела дня с топором
в меняльную лавку и с необычайною, типическою дерзостью убил
хозяина лавки и унес с собою тысячу пятьсот рублей денег.
Нужно ли рассказывать читателю, как посадили сановника на первом месте между штатским генералом и губернским предводителем, человеком с свободным и достойным выражением лица, совершенно соответствовавшим его накрахмаленной манишке, необъятному жилету и круглой табакерке с французским табаком, — как
хозяин хлопотал, бегал, суетился, потчевал гостей, мимоходом улыбался спине сановника и, стоя
в углу, как школьник, наскоро перехватывал тарелочку супу или кусочек говядины, — как дворецкий подал рыбу
в полтора аршина длины и с букетом во рту, — как слуги,
в ливреях, суровые на вид, угрюмо приставали к каждому дворянину то с малагой, то с дрей-мадерой и как
почти все дворяне, особенно пожилые, словно нехотя покоряясь чувству долга, выпивали рюмку за рюмкой, — как, наконец, захлопали бутылки шампанского и начали провозглашаться заздравные тосты: все это, вероятно, слишком известно читателю.
Воскресенское
почти вдвое больше Ускова. Жителей 183: 175 м. и 8 ж. Свободных семей 7 и ни одной венчанной пары. Детей
в селении немного: только одна девочка.
Хозяев 97, при них совладельцев 77.
Находятся Кресты на реке Такоэ, как раз при впадении
в нее притока; почва — суглинок с хорошим налетом ила, урожаи бывают
почти каждый год, лугов много, и люди, по счастью, оказались порядочными
хозяевами; но
в первые годы селение мало отличалось от Верхнего Армудана и едва не погибло.
[
В Александровске
почти все
хозяева держат жильцов, и это придает ему городскую физиономию.
Как
хозяева, каторжные
в колонии
почти ничем не отличаются от хозяев-поселенцев.
В то время как
в Слободке четверть
хозяев обходится без пахотной земли, а другая четверть имеет ее очень мало, здесь,
в Корсаковке, все
хозяева пашут землю и сеют зерновые хлеба; там половина
хозяев обходится без скота и все-таки сыта, здесь же
почти все
хозяева находят нужным держать скот.
С того нужно начать, что Марья Александровна со всем своим причтом явилась
в сумерки 3 сентября прямо
в дом Бронникова.
Хозяин, только что вышедший из бани, вышел встречать ее. Разумеется, тотчас подали самовар. Тут и слезы и толки бесконечные… [Слезы — бывшей директрисы Иркутского женского института М. А. Дороховой — по декабристе П. А. Муханове, умершем
почти накануне свадьбы с Дороховой.]
Поехал дальше. Давыдовых перегнал близ Нижне-удинска,
в Красноярске не дождался. Они с детьми медленно ехали, а я, несмотря на грязь, дождь и снег иногда, все подвигался на тряской своей колеснице. Митьков, живший своим домом,
хозяином совершенным — все по часам и все
в порядке. Кормил нас обедом — все время мы были
почти неразлучны, я останавливался у Спиридова, он еще не совсем устроился, но надеется, что ему
в Красноярске будет хорошо.
В беседах наших мы все возвращались к прошедшему…
Поджидал все
почту, но нет возможности с хозяином-хлопотуном — он говорит, пора отправлять письмо. Да будет так! Salut! Еще из Тобольска поболтаю, хоть надеюсь до
почты выехать. Долго зажился на первом привале, лишь бы вперед все пошло по маслу. [
В Тобольске Пущин жил у Фонвизиных.]
— Позвольте, я сам буду допрашивать и писать, — сказал он,
почти насильно вырывая у Миротворского перо и садясь писать: во-первых,
в осмотре он написал, что подлобники хотя и были раскиданы, но домовладелец объяснил, что они у него всегда так лежат, потому что на них молятся его домашние, что ладаном хотя и пахнуло, но дыма, который бы свидетельствовал о недавнем курении, не было, —
в потолке две тесины, по показанию
хозяина, были не новые.
По уходе его Вихров опять очутился
в совершенном одиночестве. Под влиянием всего того, что слышал от Марьеновского, он уставил
почти озлобленный взгляд на
хозяина, по-прежнему гордо стоявшего и разговаривавшего с двумя — тремя самыми важными его гостями.
Виссарион Захаревский
в полной мундирной форме, несмотря на смелость своего характера, как-то конфузливо держал себя перед начальником губернии и напоминал собой несколько собачку, которая ходит на задних лапках перед
хозяином. Юлия, бледная, худая, но чрезвычайно тщательно причесанная и одетая, полулежала на кушетке и
почти не спускала глаз с дверей: Виссарион сказал ей, что Вихров хотел приехать к Пиколовым.
Признаюсь откровенно,
в эту минуту я именно только об этом и помнил. Но делать было нечего: пришлось сойти с ослов и воспользоваться гостеприимством
в разбойничьем приюте. Первое, что поразило нас при входе
в хижину, — это чистота,
почти запустелость, царствовавшая
в ней. Ясное дело, что
хозяева, имея постоянный промысел на большой дороге, не нуждались
в частом посещении этого приюта. Затем, на стенах было развешано несколько ружей, которые тоже не предвещали ничего доброго.
Вследствие этого любовь и доверие дворянства к гостеприимному воплинскому
хозяину росли не по дням, а по часам, и не раз шла даже речь о том, чтоб
почтить Утробина крайним знаком дворянского доверия, то есть выбором
в предводители дворянства, но генерал, еще полный воспоминаний о недавнем славном губернаторстве, сам постоянно отклонял от себя эту
честь.
В это время с террасы раздался такой отчаянный, резкий,
почти нечеловеческий вопль, что растерявшийся Арто выронил изо рта шапку и вприпрыжку, с поджатым хвостом, боязливо оглядываясь назад, бросился к ногам своего
хозяина.
Заглянемте утром
в его квартиру. Это очень уютное гнездышко, которое француз-лакей Шарль содержит
в величайшей опрятности. Это для него тем легче, что
хозяина почти целый день нет дома, и, стало быть, обязанности его не идут дальше утра и возобновляются только к ночи. Остальное время он свободен и шалопайничает не плоше самого Ростокина.
В следующей комнате, куда привел
хозяин гостя своего, тоже висело несколько картин такого же колорита; во весь
почти передний угол стояла кивота с образами; на дубовом некрашеном столе лежала раскрытая и повернутая корешком вверх книга,
в пергаментном переплете; перед столом у стены висело очень хорошей работы костяное распятие; стулья были некрашеные, дубовые, высокие, с жесткими кожаными подушками.
— Я-с. Еще со вчерашнего дня, и всё, что мог, чтобы сделать
честь… Марья же Тимофеевна на этот счет, сами знаете, равнодушна. А главное, от ваших щедрот, ваше собственное, так как вы здесь
хозяин, а не я, а я, так сказать,
в виде только вашего приказчика, ибо все-таки, все-таки, Николай Всеволодович, все-таки духом я независим! Не отнимите же вы это последнее достояние мое! — докончил он умилительно.
За ужином Егор Егорыч по своему обыкновению, а gnadige Frau от усталости — ничего
почти не ели, но зато Сверстов все ел и все выпил, что было на столе, и, одушевляемый радостью свидания с другом, был совершенно не утомлен и нисколько не опьянел. Gnadige Frau скоро поняла, что мужу ее и Егору Егорычу желалось остаться вдвоем, чтобы побеседовать пооткровеннее, а потому, ссылаясь на то, что ей спать очень хочется, она попросила у
хозяина позволения удалиться
в свою комнату.
Сверстов побежал за женой и только что не на руках внес свою gnadige Frau на лестницу.
В дворне тем временем узналось о приезде гостей, и вся горничная прислуга разом набежала
в дом. Огонь засветился во всех
почти комнатах. Сверстов, представляя жену Егору Егорычу, ничего не сказал, а только указал на нее рукою. Марфин,
в свою очередь, поспешил пододвинуть gnadige Frau кресло, на которое она села, будучи весьма довольна такою любезностью
хозяина.
— За то, что-с, как рассказывал мне квартальный, у них дело происходило так: князь проигрался оченно сильно, они ему и говорят: «Заплати деньги!» — «Денег, говорит, у меня нет!» — «Как, говорит, нет?» —
Хозяин уж это, значит, вступился и, сцапав гостя за шиворот, стал его душить…
Почесть что насмерть! Тот однакоче от него выцарапался да и закричал: «Вы мошенники, вы меня обыграли наверняка!». Тогда вот уж этот-то барин — как его? Лябьев, что ли? — и пустил
в него подсвечником.
Танцы производились
в зале под игру тапера, молодой, вертлявый
хозяин почти ни на шаг не отходил от m-me Марфиной, которая, говоря без лести, была красивее и даже наряднее всех прочих дам: для бала этого Сусанна Николаевна, без всякого понуждения со стороны Егора Егорыча, сделала себе новое и весьма изящное платье.
Чтобы не дать
в себе застынуть своему доброму движению, Егор Егорыч немедленно позвал
хозяина гостиницы и поручил ему отправить по
почте две тысячи рублей к племяннику с коротеньким письмецом,
в котором он уведомлял Валерьяна, что имение его оставляет за собой и будет высылать ему деньги по мере надобности.
За столом
хозяева посадили Екатерину Петровну по правую руку самого амфитриона [Амфитрион — гостеприимный
хозяин (греч.).], а по левую он, злодей, пригласил сесть пани Вибель, которая на такую
честь, кажется, не обратила никакого внимания и весь обед занята была сравнением фрака Аггея Никитича, еще прошлой зимой сильно поношенного, с фраком мизерного камер-юнкера, который у того, по начавшей уже проникать
в Россию моде, был очень широкий, но вместе с тем сидел на нем складно.
Обыкновенно
хозяева и gnadige Frau все
почти время проводили
в спальне у Егора Егорыча, и разговор у них, по-видимому, шел довольно оживленный, но
в то же время все беседующие чувствовали, что все это были одни только слова, слова и слова, говоримые из приличия и совершенно не выражавшие того, что внутри думалось и чувствовалось.
По праздникам, от обеда до девяти часов, я уходил гулять, а вечером сидел
в трактире на Ямской улице;
хозяин трактира, толстый и всегда потный человек, страшно любил пение, это знали певчие
почти всех церковных хоров и собирались у него; он угощал их за песни водкой, пивом, чаем.
Его лавка являлась местом вечерних собраний для подростков и легкомысленных девиц улицы; брат моего
хозяина тоже
почти каждый вечер ходил к нему пить пиво и играть
в карты.
Особенно меня поразила история каменщика Ардальона — старшего и лучшего работника
в артели Петра. Этот сорокалетний мужик, чернобородый и веселый, тоже невольно возбуждал вопрос: почему не он —
хозяин, а — Петр? Водку он пил редко и
почти никогда не напивался допьяна; работу свою знал прекрасно, работал с любовью, кирпичи летали
в руках у него, точно красные голуби. Рядом с ним больной и постный Петр казался совершенно лишним человеком
в артели; он говорил о работе...
Когда братья ушли на улицу, женщины, приказав мне ставить самовар, бросились к окнам, но
почти тотчас с улицы позвонил
хозяин, молча вбежал по лестнице и, отворив дверь
в прихожую, густо сказал...
Певчие — народ пьяный и малоинтересный; пели они неохотно, только ради угощения, и
почти всегда церковное, а так как благочестивые пьяницы считали, что церковному
в трактире не место,
хозяин приглашал их к себе
в комнату, а я мог слушать пение только сквозь дверь.
— Фю-ю! На этот счет вы себе можете быть вполне спокойны. Это совсем не та история, что вы думаете. Здесь свобода: все равные, кто за себя платит деньги. И знаете, что я вам еще скажу? Вот вы простые люди, а я вас больше
почитаю… потому что я вижу: вы
в вашем месте были
хозяева. Это же видно сразу. А этого шарлатана я, может быть, и держать не стал бы, если бы за него не платили от Тамани-холла. Ну, что мне за дело! У «босса» денег много, каждую неделю я свое получаю аккуратно.
Говоря о колдовстве, она понижала голос до жуткого шёпота, её круглые розовые щёки и полная, налитая жиром шея бледнели, глаза
почти закрывались,
в словах шелестело что-то безнадёжное и покорное. Она рассказывала, как ведуны вырезывают человечий след и наговорами на нём сушат кровь человека, как пускают по ветру килы [Кила — грыжа — Ред.] и лихорадки на людей, загоняют под копыта лошадей гвозди, сделанные из гробовой доски, а ночью
в стойло приходит мертвец,
хозяин гроба, и мучает лошадь, ломая ей ноги.
— Господа! предлагаю тост за нашего дорогого, многолюбимого отъезжающего! — прерывает на этом месте мучительные мечты помпадура голос того самого Берендеева, который
в этих мечтах играл такую незавидную роль, — вашество! позвольте мне, как
хозяину дома, которому вы сделали
честь… одним словом, удовольствие… или, лучше сказать, удовольствие и
честь… Вашество! язык мой немеет! Но позвольте… от полноты души…
в этом доме… Господа! поднимем наши бокалы! Урра!
Клоус являлся каждый день поутру позавтракать и каждый же день
в шесть часов вечера приезжал пить чай с ромом и играть
в карты с
хозяевами, а как игра была
почти безнадежная, то расчетливый немец доставал где-то игранные карты и привозил с собой.
Комната, до которой достигнут Бельтов с оскорблением щекотливого point d’honneur [дела
чести (фр.).] многих, могла, впрочем, нравиться только после четырех ужасных нумеров, которыми ловко застращал
хозяин приезжего;
в сущности, она была грязна, неудобна и время от времени наполнялась запахом подожженного масла, который, переплетаясь с постоянной табачной атмосферой, составлял нечто такое, что могло бы произвесть тошноту у иного эскимоса, взлелеянного на тухлой рыбе.
— Имею
честь представиться: Андрей Иваныч… Слышали?.. Хе-хе… До некоторой степени ваш
хозяин, то есть я-то тут ни при чем, а все Агриппина, да. Так вот видите ли… гм… да… Я провожаю
в Шувалово одну даму… да… моя дальняя родственница… да… Так вы того…
В случае, зайдет разговор, ради бога не проболтайтесь Агриппине… Она такая нервная… Одним словом, вы понимаете мое положение.
Севастиана, пронзенного стрелой, с дурно написанною
в овале головкой графини Ченчи и олеографией тройки Вернета — этими тремя неотразимыми произведениями,
почти повсеместно и
в провинциях и
в столицах репрезентующих любовь к живописи ничего не понимающих
в искусстве
хозяев.
Хозяин зимовника — старик и его жена были
почти безграмотны,
в доме не водилось никаких журналов, газет и книг, даже коннозаводских: он не признавал никаких новшеств, улучшал породу лошадей арабскими и золотистыми персидскими жеребцами, не признавал английских — от них дети цыбатые, говорил, — а рысаков ругательски ругал: купеческую лошадь, сырость разводят!
Наружность его не обещала ничего важного; но страх, с которым смотрели на него все окружающие, и имя, произносимое вполголоса
почти всеми, тотчас надоумили Киршу, что он видит
в сей почтенной особе
хозяина пчельника, где жизнь его висела на волоске.
— Нашел человека! — подхватил земский. — Князь Пожарский!.. — повторил он с злобной улыбкою, от которой безобразное лицо его сделалось еще отвратительнее. — Нет,
хозяин, у него поляки отбили охоту соваться туда, куда не спрашивают. Небойсь хватился за ум, убрался
в свою Пурецкую волость да вот уже
почти целый год тише воды ниже травы, чай, и теперь еще бока побаливают.