Неточные совпадения
На другой день, дамы еще не вставали, как охотничьи
экипажи, катки и тележка стояли у подъезда, и Ласка, еще с утра понявшая, что едут на охоту, навизжавшись и напрыгавшись досыта, сидела на катках подле кучера, взволнованно и неодобрительно за промедление глядя на дверь,
из которой все еще не
выходили охотники.
Из благословенья образом ничего не
вышло. Степан Аркадьич стал в комически-торжественную позу рядом с женою; взял образ и, велев Левину кланяться в землю, благословил его с доброю и насмешливою улыбкой и поцеловал его троекратно; то же сделала и Дарья Александровна и тотчас же заспешила ехать и опять запуталась в предначертаниях движения
экипажей.
Из флигеля
выходили, один за другим, темные люди с узлами, чемоданами в руках, писатель вел под руку дядю Якова. Клим хотел выбежать на двор, проститься, но остался у окна, вспомнив, что дядя давно уже не замечает его среди людей. Писатель подсадил дядю в
экипаж черного извозчика, дядя крикнул...
Вечером я предложил в своей коляске место французу, живущему в отели, и мы отправились далеко в поле, через С.-Мигель, оттуда заехали на Эскольту, в наше вечернее собрание, а потом к губернаторскому дому на музыку. На площади, кругом сквера, стояли
экипажи. В них сидели гуляющие. Здесь большею частью гуляют сидя. Я не последовал этому примеру,
вышел из коляски и пошел бродить по площади.
Нехлюдов, еще не
выходя из вагона, заметил на дворе станции несколько богатых
экипажей, запряженных четвернями и тройками сытых, побрякивающих бубенцами лошадей;
выйдя же на потемневшую от дождя мокрую платформу, он увидал перед первым классом кучку народа, среди которой выделялась высокая толстая дама в шляпе с дорогими перьями, в ватерпруфе, и длинный молодой человек с тонкими ногами, в велосипедном костюме, с огромной сытой собакой в дорогом ошейнике.
Но дедушка был утомлен; он грузно вылез
из экипажа, наскоро поздоровался с отцом, на ходу подал матушке и внучатам руку для целования и молча прошел в отведенную ему комнату, откуда и не
выходил до утра следующего дня.
А баушка Лукерья все откладывала серебро и бумажки и смотрела на господ такими жадными глазами, точно хотела их съесть. Раз, когда к избе подкатил дорожный
экипаж главного управляющего и
из него
вышел сам Карачунский, старуха ужасно переполошилась, куда ей поместить этого самого главного барина. Карачунский был вызван свидетелем в качестве эксперта по делу Кишкина. Обе комнаты передней избы были набиты народом, и Карачунский не знал, где ему сесть.
«Мадам, ваш родственник, — и он при этом почему-то лукаво посмотрел на меня, — ваш родственник написал такую превосходную вещь, что до сих пор мы и наши друзья в восторге от нее; завтрашний день она
выйдет в нашей книжке, но другая его вещь встречает некоторое затруднение, а потому напишите вашему родственнику, чтобы он сам скорее приезжал в Петербург; мы тут лично ничего не можем сделать!»
Из этих слов ты поймешь, что сейчас же делать тебе надо: садись в
экипаж и скачи в Петербург.
Катишь, догадавшись по
экипажу Вихрова, что он приехал,
вышла к нему
из соседней комнаты. Выражение лица ее было печально, но торжественно.
Из экипажей выходил всевозможный человеческий сброд, ютившийся вокруг Лаптева: два собственных секретаря Евгения Константиныча, молодые люди, очень смахивавшие на сеттеров; корреспондент Перекрестов, попавший в свиту Лаптева в качестве представителя русской прессы, какой-то прогоревший сановник Летучий, фигурировавший в роли застольного забавника и складочного места скабрезных анекдотов, и т. д.
В двенадцать часов Калинович, переодевшись
из мундира в черный фрак, в черный атласный шарф и черный бархатный жилет и надев сверх всего новое пальто,
вышел, чтоб отправиться делать визиты, но, увидев присланный ему
экипаж, попятился назад: лошадь, о которой Петр Михайлыч так лестно отзывался, конечно, была, благодаря неусыпному вниманию Палагеи Евграфовны, очень раскормленная; но огромная, жирная голова, отвислые уши, толстые, мохнатые ноги ясно свидетельствовали о ее солидном возрасте, сырой комплекции и кротком нраве.
В продолжение дороги кучеру послышался в
экипаже шум, и он хотел было остановиться, думая, не господа ли его зовут; но вскоре все смолкло. У подъезда Калинович
вышел в свой кабинет. Полину человек вынул
из кареты почти без чувств и провел на ее половину. Лицо ее опять было наглухо закрыто капюшоном.
Молодые люди (
из коих один был уже не совсем молодой)
вышли тоже
из экипажа и протеснились к иконе, довольно небрежно отстраняя народ.
Выйдя из тарантаса, я увидел одного толстого господина, который, так же как и я, принужден был остановиться для починки своего
экипажа.
Экипаж подкатил к крыльцу, молодые
вышли, упали старикам в ноги, приняли их благословение и расцеловались с ними и со всеми их окружающими; едва кончила молодая эту церемонию и обратилась опять к свекру, как он схватил ее за руку, поглядел ей пристально в глаза,
из которых катились слезы, сам заплакал, крепко обнял, поцеловал и сказал: «Слава богу!
Спустившись, мы остановились у подъезда и начали наблюдать, как съезжается избранная публика, те счастливцы, у которых были билеты. Большинство являлось в собственных
экипажах.
Из карет
выходили разряженные дамы, офицеры, привилегированные мужчины. Это был совершенно особенный мир, который мы могли наблюдать только у подъезда. У них были свои интересы, свои разговоры, даже свои слова.
Когда же Андрей Ильич подбежал к ее коляске, чтобы помочь ей
из нее
выйти, Нина, точно предупреждая его, быстро и легко выскочила
из экипажа на другую сторону.
Рассветало, когда мы с Андреевым-Бурлаком
вышли от А. А. Бренко. Народу на улицах было много. Несли освященные куличи и пасхи. По Тверской шел народ
из Кремля. Ни одного извозчика, ни одного
экипажа: шли и по тротуарам и посреди улиц. Квартира Бурлака находилась при театре в нижнем этаже, вход в нее был со двора.
Вечером он тоже, пойдя в большой сад, заглядывал со вниманием во все хоть сколько-нибудь сносные молодые лица, следил за ними, когда они
выходили из сада, и наблюдал в этом случае главным образом над тем, что на извозчиков ли они садились, или в свои
экипажи, и какого сорта
экипажи, хорошие или посредственные.
Елена в это время подъехала к ним очень близко. Сначала она, видимо, недоумевала —
выйти ли ей
из экипажа или нет; наконец, заметно пересилив себя, она сошла и прямо обратилась к княгине.
Ты, который,
выходя грузным
из рязанско-козловско-тамбовского клуба, не торопясь влезал в
экипаж, подсаживаемый верными слугами, и затем благополучно следовал до постоялого двора, где ожидали тебя и взбитая перина, и теплое пуховое одеяло!
Между тем Юрий и Ольга, которые
вышли из монастыря несколько прежде Натальи Сергевны, не захотев ее дожидаться у
экипажа и желая воспользоваться душистой прохладой вечера, шли рука об руку по пыльной дороге; чувствуя теплоту девственного тела так близко от своего сердца, внимая шороху платья, Юрий невольно забылся, он обвил круглый стан Ольги одной рукою и другой отодвинул большой бумажный платок, покрывавший ее голову и плечи, напечатлел жаркий поцелуй на ее круглой шее; она запылала, крепче прижалась к нему и ускорила шаги, не говоря ни слова… в это время они находились на перекрестке двух дорог, возле большой засохшей от старости ветлы, коей черные сучья резко рисовались на полусветлом небосклоне, еще хранящем последний отблеск запада.
Я поспешил поскорее одеться и
вышел на крыльцо. При слабом месячном освещении можно было рассмотреть только две повозки, около которых медленно шевелились человеческие тени. Фонарь, с которым появился Федя около
экипажей, освещал слишком небольшое пространство,
из которого выставлялись головы тяжело дышавших лошадей и спины двух кучеров.
«Так ли, впрочем, будет все это, — продолжал наш герой,
выходя из кареты у подъезда одного пятиэтажного дома на Литейной, возле которого приказал остановить свой
экипаж, — так ли будет все это?
Случайно сказанные слова Масуровым, что Юлия уехала от них в одном
экипаже с Бахтиаровым, не
выходили у него
из головы.
Переговорив таким образом, сваха пришла к Юлии и посоветовала ей велеть горничной тотчас же укладываться. Таким образом, на другой день поутру супруги
вышли, каждый
из своей комнаты, не говоря друг с другом ни слова, сели в
экипаж и отправились в путь.
При первой возможности молодой поручик так мило отделывал и меблировал свою квартиру, что приезжавшие к нему, разумеется, с мужьями, дамы ахали от восторга и удивления;
экипаж у него был один
из первых между всеми господами офицерами; жженку Хозаров умел варить классически и вообще с неподражаемым умением распоряжался приятельскими пирушками и всегда почти, по просьбе помещиков, устраивал у них балы, и балы
выходили отличные.
На Поклонной горе мы
вышли все
из экипажей, полюбовались на Москву; Гоголь и Панов, уезжая на чужбину, простились с ней и низко поклонились.
Когда ей подавали
экипаж или верховую лошадь, я подходил к окну и ждал, когда она
выйдет из дому, потом смотрел, как она садилась в коляску или на лошадь и как выезжала со двора.
Возвратившись домой, я застал у себя нечаянного гостя. Леонид возвратился в Москву и уже часа два дожидался меня на моей квартире. Он приехал ко мне тотчас, как
вышел из дорожного
экипажа, не заходя даже домой, но, здороваясь со мною, не обнаружил большой радости, а только проговорил...
Наконец, Шушерин с притворным участием упросил его рассказать о недавно случившемся с ним несчастном происшествии, которое Яковлев, трезвый, скрывал от всех и которое состояло в следующем: подгулявший Яковлев
вышел с какой-то поздней пирушки и, не имея своего
экипажа, потребовал, чтоб один
из кучеров отвез его домой; кучера не согласились, потому что у каждого был свой барин или свой седок; Яковлев стал их бранить, называть скотами, которые не понимают счастия везти великого Яковлева, и как эти слова их не убедили — принялся с ними драться; кучера рассердились и так отделали его своими кнутьями, что он несколько дней был болен.
К богатому дому подъезжали один за другим
экипажи, и
из них
выходили мужчины в цилиндрах и дамы в широких ротондах и с белыми платками на головах.
Александре Ивановне стоило бы большого труда удержать мужа от этой поездки, да может быть она в этом и вовсе не успела бы, если бы, к счастию ее, под тот день, когда генерал ожидал приезда Ворошилова, у ворот их усадьбы поздним вечером не остановился извозчичий
экипаж,
из которого
вышел совершенно незнакомый человек.
— Вообрази же, что он, мерзавец, выдумал: пользуясь тем, что он имеет деревню, он составил против нас аристократическую партию, чтобы осмеять отца, — и когда мой отец
выходил из костела, их несколько человек подскочили к жандарму, который зовет
экипажи, и говорят: «Зови Войцицкого кочь!» — это заседателя.
Выйдя из покоев, чтобы садиться в
экипаж, она зажмурилась от яркого дневного света и засмеялась от удовольствия: день был удивительно хорош! Оглядывая прищуренными глазами монахов, которые собрались у крыльца проводить ее, она приветливо закивала головой и сказала...
Дождь льет как
из ведра… И ни одного извозчика, к моему несчастью. У театрального подъезда стоит карета… Счастливцы те, кто поедут в ней. Я с завистью смотрю на закрытый
экипаж. Внезапно сторож распахивает дверь, и кто-то, маленький и изящный, закутанный в меховое манто, с голубым капором на миниатюрной головке,
выходит на подъезд.
Если бы Юрик мог оглянуться назад во время своей бешеной скачки, он бы увидел, что, как только лошадь понесла его, вокруг кабриолета произошло заметное смятение. Фридрих Адольфович насильно отобрал вожжи у правившей Май и, остановив
экипаж, поспешно
вышел из него.
Они вместе
вышли из подъезда. Она села в коляску и уехала. Он остался на панели и бессмысленно смотрел вслед за удаляющимся
экипажем. Вдруг, как бы что вспомнить, он вернулся в подъезде и снова позвонился у ее парадной двери.
Дубянская
вышла одна
из подъезда дома Селезневых, у которого стояла изящная коляска, запряженная парой кровных рысаков. Когда она уже садилась в
экипаж, к ней подошел Иван Корнильевич Алфимов, шедший к Сергею Аркадьевичу.
На другой день, в назначенный час, двор дома Глафиры Петровны стал наполняться всевозможных родов
экипажами,
из которых
выходили важною поступью сановные особы и выпархивали с легкостью иногда лет, иногда желания молодиться, особы прекрасного пола. Московский свет
выслал в гостиные генеральши Салтыковой своих немногочисленных, но, если можно так выразиться, самых кровных представителей.
То представлялся он ей сидящим спокойно, во время опасности, то видела, как он, будто по слову ее, разом
вышел из своей апатии и энергически вывел
экипаж из омута, который готов был поглотить его.
Она приказала нанять для себя карету и в двенадцатом часу поехала на Фурштадтскую улицу и велела остановиться невдалеке от подъезда квартиры Доры, но не
выходила и, завернувшись в свою дорогую ротонду
из голубых песцов, следила за подъезжавшими
экипажами.
Она сидела в
экипаже, как приговоренная к смерти, автоматически
выходила из него на станциях и так же автоматически в него садилась.
Из экипажей выходили гости и, поднявшись на несколько ступеней крыльца, отряхивались в сенях от снега и входили в приемную светлицу, истово крестясь на передний угол и кланяясь хозяину и гостям.
Алексей Петрович с горькой усмешкой говаривал, что
высылая других, он не знает дня и часа, когда ему придется самому сесть в один
из приготовленных на его дворе
экипажей.
Гиршфельд посмотрел на часы. Было четверть второго.
Экипаж подкатил к крыльцу, на которое выскочил лакей и помог приезжему
выйти из коляски.
У Садовой, близ Сухаревой башни, она
выйдет одна
из кареты; люди пускай останутся у
экипажа… я встречу ее в первом переулке…
Император, севший уже в карету,
вышел из нее и направился к его
экипажу.
Из экипажей выходили гости и, поднявшись на несколько ступеней крыльца, отряхивались в сенях от снега и входили в приемную светлицу, истово крестясь в передний угол и кланяясь хозяину и гостям.
Графиня Наталья Федоровна
вышла из кабинета мужа, а затем и
из дома и села в
экипаж тоже не без внутреннего волнения — последствия свиданья ее с мужем — но волнение это было скорее радостное.