Неточные совпадения
Почтмейстер. Да из собственного его письма. Приносят ко мне
на почту письмо. Взглянул
на адрес — вижу: «в Почтамтскую улицу». Я так и обомлел. «Ну, — думаю
себе, — верно, нашел беспорядки по почтовой части и уведомляет начальство».
Взял да и распечатал.
Право,
на деревне лучше: оно хоть нет публичности, да и заботности меньше;
возьмешь себе бабу, да и лежи весь век
на полатях да ешь пироги.
Цыфиркин. Задача. Изволил ты,
на приклад, идти по дороге со мною. Ну, хоть
возьмем с
собою Сидорыча. Нашли мы трое…
Но пастух
на все вопросы отвечал мычанием, так что путешественники вынуждены были, для дальнейших расспросов,
взять его с
собою и в таком виде приехали в другой угол выгона.
— Смотрел я однажды у пруда
на лягушек, — говорил он, — и был смущен диаволом. И начал
себя бездельным обычаем спрашивать, точно ли один человек обладает душою, и нет ли таковой у гадов земных! И,
взяв лягушку, исследовал. И по исследовании нашел: точно; душа есть и у лягушки, токмо малая видом и не бессмертная.
— То-то «толстомясая»! Я, какова ни
на есть, а все-таки градоначальническая дочь, а то
взяли себе расхожую немку!
В то время как Степан Аркадьич приехал в Петербург для исполнения самой естественной, известной всем служащим, хотя и непонятной для неслужащих, нужнейшей обязанности, без которой нет возможности служить, — напомнить о
себе в министерстве, — и при исполнении этой обязанности,
взяв почти все деньги из дому, весело и приятно проводил время и
на скачках и
на дачах, Долли с детьми переехала в деревню, чтоб уменьшить сколько возможно расходы.
Княгиня подошла к мужу, поцеловала его и хотела итти; но он удержал ее, обнял и нежно, как молодой влюбленный, несколько раз, улыбаясь, поцеловал ее. Старики, очевидно, спутались
на минутку и не знали хорошенько, они ли опять влюблены или только дочь их. Когда князь с княгиней вышли, Левин подошел к своей невесте и
взял ее за руку. Он теперь овладел
собой и мог говорить, и ему многое нужно было сказать ей. Но он сказал совсем не то, что нужно было.
Раз решив сам с
собою, что он счастлив своею любовью, пожертвовал ей своим честолюбием,
взяв, по крайней мере,
на себя эту роль, — Вронский уже не мог чувствовать ни зависти к Серпуховскому, ни досады
на него за то, что он, приехав в полк, пришел не к нему первому. Серпуховской был добрый приятель, и он был рад ему.
― Вот ты всё сейчас хочешь видеть дурное. Не филантропическое, а сердечное. У них, то есть у Вронского, был тренер Англичанин, мастер своего дела, но пьяница. Он совсем запил, delirium tremens, [белая горячка,] и семейство брошено. Она увидала их, помогла, втянулась, и теперь всё семейство
на ее руках; да не так, свысока, деньгами, а она сама готовит мальчиков по-русски в гимназию, а девочку
взяла к
себе. Да вот ты увидишь ее.
— И меня
возьмите с
собой. Я очень люблю ходить за грибами, — сказал он, глядя
на Вареньку, — я нахожу, что это очень хорошее занятие.
В середине мазурки, повторяя сложную фигуру, вновь выдуманную Корсунским, Анна вышла
на середину круга,
взяла двух кавалеров и подозвала к
себе одну даму и Кити. Кити испуганно смотрела
на нее, подходя. Анна прищурившись смотрела
на нее и улыбнулась, пожав ей руку. Но заметив, что лицо Кити только выражением отчаяния и удивления ответило
на ее улыбку, она отвернулась от нее и весело заговорила с другою дамой.
Он всё-таки
взял рисунок, положил к
себе на стол и, отдалившись и прищурившись, стал смотреть
на него.
Все собираются идти смотреть удивительного фокусника; даже княгиня Лиговская, несмотря
на то что дочь ее больна,
взяла для
себя билет.
Взявши его к
себе на руки, начал он приподымать его кверху и тем возбудил в ребенке приятную усмешку, которая очень обрадовала обоих родителей.
Казалось, как будто он хотел
взять их приступом; весеннее ли расположение подействовало
на него, или толкал его кто сзади, только он протеснялся решительно вперед, несмотря ни
на что; откупщик получил от него такой толчок, что пошатнулся и чуть-чуть удержался
на одной ноге, не то бы, конечно, повалил за
собою целый ряд; почтмейстер тоже отступился и посмотрел
на него с изумлением, смешанным с довольно тонкой иронией, но он
на них не поглядел; он видел только вдали блондинку, надевавшую длинную перчатку и, без сомнения, сгоравшую желанием пуститься летать по паркету.
Впрочем, обе дамы нельзя сказать чтобы имели в своей натуре потребность наносить неприятность, и вообще в характерах их ничего не было злого, а так, нечувствительно, в разговоре рождалось само
собою маленькое желание кольнуть друг друга; просто одна другой из небольшого наслаждения при случае всунет иное живое словцо: вот, мол, тебе!
на,
возьми, съешь!
Экой я дурак в самом деле!» Сказавши это, он переменил свой шотландский костюм
на европейский, стянул покрепче пряжкой свой полный живот, вспрыснул
себя одеколоном,
взял в руки теплый картуз и бумаги под мышку и отправился в гражданскую палату совершать купчую.
Одна была такая разодетая, рюши
на ней, и трюши, и черт знает чего не было… я думаю
себе только: «черт
возьми!» А Кувшинников, то есть это такая бестия, подсел к ней и
на французском языке подпускает ей такие комплименты…
— Позвольте вам вместо того, чтобы заводить длинное дело, вы, верно, не хорошо рассмотрели самое завещание: там, верно, есть какая-нибудь приписочка. Вы
возьмите его
на время к
себе. Хотя, конечно, подобных вещей
на дом брать запрещено, но если хорошенько попросить некоторых чиновников… Я с своей стороны употреблю мое участие.
Плюшкин приласкал обоих внуков и, посадивши их к
себе одного
на правое колено, а другого
на левое, покачал их совершенно таким образом, как будто они ехали
на лошадях, кулич и халат
взял, но дочери решительно ничего не дал; с тем и уехала Александра Степановна.
Он поскорей звонит. Вбегает
К нему слуга француз Гильо,
Халат и туфли предлагает
И подает ему белье.
Спешит Онегин одеваться,
Слуге велит приготовляться
С ним вместе ехать и с
собойВзять также ящик боевой.
Готовы санки беговые.
Он сел,
на мельницу летит.
Примчались. Он слуге велит
Лепажа стволы роковые
Нести за ним, а лошадям
Отъехать в поле к двум дубкам.
Чувство умиления, с которым я слушал Гришу, не могло долго продолжаться, во-первых, потому, что любопытство мое было насыщено, а во-вторых, потому, что я отсидел
себе ноги, сидя
на одном месте, и мне хотелось присоединиться к общему шептанью и возне, которые слышались сзади меня в темном чулане. Кто-то
взял меня за руку и шепотом сказал: «Чья это рука?» В чулане было совершенно темно; но по одному прикосновению и голосу, который шептал мне над самым ухом, я тотчас узнал Катеньку.
Он прямо подошел к отцовскому возу, но
на возу уже его не было: Остап
взял его
себе под головы и, растянувшись возле
на земле, храпел
на все поле.
Сказав это, он взвалил
себе на спину мешки, стащил, проходя мимо одного воза, еще один мешок с просом,
взял даже в руки те хлеба, которые хотел было отдать нести татарке, и, несколько понагнувшись под тяжестью, шел отважно между рядами спавших запорожцев.
Он рассказал до последней черты весь процесс убийства: разъяснил тайну заклада(деревянной дощечки с металлическою полоской), который оказался у убитой старухи в руках; рассказал подробно о том, как
взял у убитой ключи, описал эти ключи, описал укладку и чем она была наполнена; даже исчислил некоторые из отдельных предметов, лежавших в ней; разъяснил загадку об убийстве Лизаветы; рассказал о том, как приходил и стучался Кох, а за ним студент, передав все, что они между
собой говорили; как он, преступник, сбежал потом с лестницы и слышал визг Миколки и Митьки; как он спрятался в пустой квартире, пришел домой, и в заключение указал камень во дворе,
на Вознесенском проспекте, под воротами, под которым найдены были вещи и кошелек.
— А где она тебе малины
возьмет? — спросила Настасья, держа
на растопыренных пяти пальцах блюдечко и процеживая в
себя чай «через сахар».
Он нарочно пошевелился и что-то погромче пробормотал, чтоб и виду не подать, что прячется; потом позвонил в третий раз, но тихо, солидно и без всякого нетерпения. Вспоминая об этом после, ярко, ясно, эта минута отчеканилась в нем навеки; он понять не мог, откуда он
взял столько хитрости, тем более что ум его как бы померкал мгновениями, а тела своего он почти и не чувствовал
на себе… Мгновение спустя послышалось, что снимают запор.
— Что? Бумажка? Так, так… не беспокойтесь, так точно-с, — проговорил, как бы спеша куда-то, Порфирий Петрович и, уже проговорив это,
взял бумагу и просмотрел ее. — Да, точно так-с. Больше ничего и не надо, — подтвердил он тою же скороговоркой и положил бумагу
на стол. Потом, через минуту, уже говоря о другом,
взял ее опять со стола и переложил к
себе на бюро.
Катерина Ивановна
взяла Лидочку, сняла со стула мальчика и, отойдя в угол к печке, стала
на колени, а детей поставила
на колени перед
собой.
Последний же день, так нечаянно наступивший и все разом порешивший, подействовал
на него почти совсем механически: как будто его кто-то
взял за руку и потянул за
собой, неотразимо, слепо, с неестественною силою, без возражений.
Убей ее и
возьми ее деньги, с тем чтобы с их помощию посвятить потом
себя на служение всему человечеству и общему делу: как ты думаешь, не загладится ли одно крошечное преступленьице тысячами добрых дел?
Он
взял ее
на руки, пошел к
себе в нумер, посадил
на кровать и стал раздевать.
Вы, впрочем, эти расписки
возьмите себе, так,
на всякий случай.
Раскольников
взял газету и мельком взглянул
на свою статью. Как ни противоречило это его положению и состоянию, но он ощутил то странное и язвительно-сладкое чувство, какое испытывает автор, в первый раз видящий
себя напечатанным, к тому же и двадцать три года сказались. Это продолжалось одно мгновение. Прочитав несколько строк, он нахмурился, и страшная тоска сжала его сердце. Вся его душевная борьба последних месяцев напомнилась ему разом. С отвращением и досадой отбросил он статью
на стол.
И это точь-в-точь, как прежний австрийский гофкригсрат, [Гофкригсрат — придворный военный совет в Австрии.] например, насколько то есть я могу судить о военных событиях:
на бумаге-то они и Наполеона разбили и в полон
взяли, и уж как там, у
себя в кабинете, все остроумнейшим образом рассчитали и подвели, а смотришь, генерал-то Мак и сдается со всей своей армией, хе-хе-хе!
Затем, сунув деньги в карман, он хотел было переменить
на себе платье, но, посмотрев в окно и прислушавшись к грозе и дождю, махнул рукой,
взял шляпу и вышел, не заперев квартиры.
Тут Море,
на себя взяв Амфитриды вид,
Пловцу, явяся, говорит:
«
На что винишь меня напрасно!
Но только вздумала Кота она просить,
Чтоб
взял её с
собой он
на охоту,
Мышей в анбаре половить.
Я прервал его речь вопросом: сколько у меня всего-на-все денег? «Будет с тебя, — отвечал он с довольным видом. — Мошенники как там ни шарили, а я все-таки успел утаить». И с этим словом он вынул из кармана длинный вязаный кошелек, полный серебра. «Ну, Савельич, — сказал я ему, — отдай же мне теперь половину; а остальное
возьми себе. Я еду в Белогорскую крепость».
— Благодари от меня того, кто тебя прислал; а растерянную полтину постарайся подобрать
на возвратном пути и
возьми себе на водку».
—
Взять терпение! — вскричал я вне
себя. — А он между тем женится
на Марье Ивановне!..
Два инвалида стали башкирца раздевать. Лицо несчастного изобразило беспокойство. Он оглядывался
на все стороны, как зверок, пойманный детьми. Когда ж один из инвалидов
взял его руки и, положив их
себе около шеи, поднял старика
на свои плечи, а Юлай
взял плеть и замахнулся, тогда башкирец застонал слабым, умоляющим голосом и, кивая головою, открыл рот, в котором вместо языка шевелился короткий обрубок.
— Очень хорошо. Прокофьич,
возьми же их шинель. (Прокофьич, как бы с недоумением,
взял обеими руками базаровскую «одёженку» и, высоко подняв ее над головою, удалился
на цыпочках.) А ты, Аркадий, пойдешь к
себе на минутку?
Видишь ли, человеку иногда полезно
взять себя за хохол да выдернуть
себя вон, как редьку из гряды; это я совершил
на днях…
Потом я купил и
себе очень много сластей и орехов, а в другой лавке
взял большую книгу «Псалтирь», такую точно, какая лежала
на столе у нашей скотницы.
Она замолчала,
взяв со стола книгу, небрежно перелистывая ее и нахмурясь, как бы решая что-то. Самгин подождал ее речей и начал рассказывать об Инокове, о двух последних встречах с ним, — рассказывал и думал: как отнесется она? Положив книгу
на колено
себе, она выслушала молча, поглядывая в окно, за плечо Самгина, а когда он кончил, сказала вполголоса...
Самгин попробовал отойти, но поручик
взял его под руку и повел за
собой, шагая неудобно широко, прихрамывая
на левую ногу, загребая ею. Говорил он сиповато, часто и тяжело отдувался, выдувая длинные струи пара, пропитанного запахами вина и табака.
— Французы, вероятно, думают, что мы женаты и поссорились, — сказала Марина брезгливо, фруктовым ножом расшвыривая франки сдачи по тарелке; не
взяв ни одного из них, она не кивнула головой
на тихое «Мерси, мадам!» и низкий поклон гарсона. — Я не в ладу, не в ладу сама с
собой, — продолжала она,
взяв Клима под руку и выходя из ресторана. — Но, знаешь, перепрыгнуть вот так, сразу, из страны, где вешают, в страну, откуда вешателям дают деньги и где пляшут…
Дронов поставил пред
собой кресло и, держась одной рукой за его спинку, другой молча бросил
на стол измятый конверт, — Самгин защемил конверт концами ножниц, брезгливо
взял его. Конверт был влажный.